Откровение (1/1)

Темнота. Она разливается по всей машине, а я молча смотрю вперед, наблюдая за дальними огнями, обдающими дорогу своим желтоватым светом.Лёгкий снег постепенно застилает асфальт, мягко ложится на переднее стекло и быстро тает, оставив после себя мокрые следы.В наушниках играет меланхоличная мелодия без слов, позволяющая погрузиться в долгие раздумья.?Неужели это всё происходит со мной? Очень сложно следить за всеми событиями, полонящими мою жизнь: их слишком много. Даже до сих пор не верится в то, что мы с Элайджей переспали. Я не знаю, что на меня нашло в ту ночь… Очень странное наваждение, приведшее к подобному завершению. Теперь отступать некуда. Я привязан к нему. Надеюсь, это не помешает моему плану,??— хочется действовать по холодному расчету, но получится ли?Одна мысль за другой. Страхи, вопросы, предположения?— беспрестанная какофония слов, жадно перебивающих друг друга.?И его шрамы… Они таинственным образом чаруют. Каждый из них?.Изобилие городского цвета смешивается на моём сосредоточенном лице: я подмечаю это в зеркале.Огромное количество зданий на улице сливается воедино, оставляя нас позади, а машина рвётся вверх по дороге.Я поворачиваю голову влево и вижу, как на лице Хэнка проскальзывает печаль, от которой холодные мурашки проносятся по спине, заставив замереть во внимании и непонимании, что с ним случилось.Дядя быстро замечает изучающий взгляд на себе, украдкой посмотрев на меня и припарковавшись в отдаленной части набережной, укрытой снежным покрывалом.Сняв наушники, я морщусь от громкой тяжелой музыки в салоне, и Хэнк быстро выключает её, громко вздохнув.—?Ты не против, если я схожу покурить? —?спрашивает он, заметив моё недоумение.Я в ответ киваю и наблюдаю за тем, как дядя, оставив меня одного и не закрыв дверь машины, медленно проходит к красной одинокой скамье и усаживается на её спинку, некультурно положив ноги на сидение.Одиночество быстро приводит к осознанию, что мне некомфортно находиться в пустом салоне и наблюдать за тем, как игрушечная кукла на торпедо, освещенная расположенным рядом навигатором, по инерции слабо покачивает своей юбкой.?Хэнк редко оставляет меня так одного. Что с ним???— этот вопрос воздействует импульсом на меня, вынудив нерешительно, даже робко, выйти на улицу и проследовать, сквозь шумный хруст снега, к дяде.Он сидит с поникшей головой, позволив своим длинноватым волосам безвольно свиснуть, прикрыв лицо. Дым медленно рассеивается в воздухе и отдаётся неприятным табачным запахом.—?Мы скоро поедем, обещаю,?— оправдывается дядя, слегка выпрямившись и отвращенно поднеся сигарету к своим губам. —?Никогда не кури, даже не пробуй,?— читает нравоучение он сквозь горькую ломаную улыбку, от которой переживания начинают сковывать меня. —?Узнаю?— прибью,?— Хэнк упирается локтём о ногу, тем самым удалив от меня дым.—?Не бойся, не узнаешь,?— пытаюсь отшутиться я, но вскоре понимаю неуместность этой фразы.Дядя свободной ладонью прижимается ко лбу, запустив пальцы в седые волосы и зажмурившись.—?Хэнк, что случилось? —?положив руку на его вновь полусогнутую спину, волнуюсь я.Он медленно выдыхает пар и смотрит на еле пробивающийся через темноту синей тусклой подсветкой мост, ведущий к переливающемуся золотистыми оттенками городу.?Где-то там, ближе к центру, расположены апартаменты Элайджи,??— с печалью отмечаю я, осознав, что вновь не виделся с ним всю неделю.Прервав продолжительное молчание кашлем, Хэнк отвечает:—?Я не хочу портить тебе жизнь.Обомление парализует меня: не могу и шелохнуться из-за него.Вопросы в голове проносятся быстрой канонадой, но дядя вмиг их останавливает продолжением своей фразы:—?Страх лишиться тебя, как и Коула, мешает мне принимать тот факт, что ты взрослеешь.—?Хэнк…—?Ты больше не тот хрупкий мальчик, которым был раньше. Я должен позволить тебе быть самостоятельным, но… —?прерывает откровение для того, чтобы снова затянуться сигаретой. —?Не получается. Мне очень больно от мысли, что я могу навредить тебе излишней опекой. Понимаешь… —?запинается от волнения. —?Понимаешь, когда лишаешься своего ребенка, очень сложно перестать себя корить в этом. Вот поэтому я не могу отпустить тебя. Хотя должен. Тебе уже семнадцать лет, и ты уже давно не должен находиться на поводке.Хэнк саркастично усмехается своим же словам, а я не решаюсь перебить его или успокоить.—?Чёрт, какая же отвратительная аналогия. Ты же не Сумо,?— напряженный смех дяди плавно перетекает в нервный выдох. —?И ты не Коул. Я не имею права сравнивать тебя с ним, ведь ты абсолютно другой человек, который так же сильно дорог мне.Дядя с отвращением перебрасывает сигарету через небольшой чёрный забор, утопив её в воде.—?Я помню, как рассказывал тебе тогда, на крыше, что обрёл новый смысл своей жизни, когда ты появился на свет. Это правда. Я с огромной радостью ждал любой возможности увидеться с тобой, поиграть, ведь мне этого так не хватало. Твоё появление на свет спасло меня.Жалобно опустив брови, я встаю напротив дяди, смотря ему в глаза и заметив в них странный блеск.?Это слёзы???— проносится в голове мысль, которую я быстро подвергаю сомнению.?Нет, он же лейтенант Андерсон, который никогда не даёт слабину. Он ни разу за всю мою жизнь не плакал?.—?Эта девушка из твоей академии своим поступком напомнила о том страшном вечере, когда я мог лишиться самого дорогого мне человека: то, что она была твоей одногруппницей, лишний раз напомнило мне о том, как близко смерть может подобраться к близким. И как она покончила с собой?— отчасти похоже на тот вечер.?Хэнк впервые за долгое время так разговорчив?.—?Я в тот момент понимал, что тебе нельзя позволить оступиться, совершить роковую ошибку. Мне тогда придало уверенности осознание того, что ты тоже спас мою жизнь: я хотел табельным разнести себе голову, чтобы навсегда заглушить страдания, но звонок брата остановил меня, и я до сих пор не знаю почему именно он заставил мой рассудок проясняться. Услышав, о том, что ты появился на свет, я был счастлив. И это послужило достаточной силой, которая помогла мне остановить тебя. Когда всё закончилось, то я понял, что не должен отпускать тебя. Никогда. Но теперь я должен так поступить.Пребывая в долгом шоке, я не могу выудить достойного ответа из закоулков своего разума, но им послужил мой искренний порыв, выразивший себя в объятиях.Мне горестно осознавать всю ту боль, которую Хэнк копил в себе на протяжении многих лет. Но безумно греет душу тот факт, что он позволил себе выразить переживания в откровенной беседе со мной.Эта трагедия с Лизой повлияла на многих из нас, навсегда изменив ход жизни.Мы все по-новому взглянули на наши взаимоотношения и поняли, что можем в любой момент лишиться тех, кто нам по-настоящему дорог.Мы теперь знаем, что чужая гибель способна привлечь волну внимания к масштабным проблемам, вроде буллинга.Мы обнажили наши переживания, позволили себе наконец-то открыться.Но очень неприятно осознавать, что всё это стоило чужой жизни. Хоть и маленькой, одной из великого множества, но значимой и уникальной.Внезапно я замечаю, как на металлическом крупном заборе висят рядом, подрагивая от ветра, распечатки с рисунками Лизы, на которых красным цветом написана фраза, еле умещённая на всех листах: ?Мертвы те, кто не помог…??— это изменённый отрывок, посвящённый Лизе, со стен нашей академии. И его интерпретация очень похожа на ту, что виделась мне во сне, и от этого вывода во мне клокочет сильное беспокойство, граничащее с ужасом.?Ох, нет, только не говорите, что это предвестник новых проблем…?