— Элайджа, откуда эти шрамы? (1/1)

Коннор, ты слишком любопытен для обычного подростка.Хотя, да, не отрицаю, что ты и вправду непрост: в тебе есть нечто отличительное, особенное. Ты притягателен и невероятно хитёр.—?Не думаю. Сомневаешься? Поверь мне, я способен разглядеть в человеке те самые черты, которые выделяют его на фоне глупых лжецов и зашуганных трусов, способных предать тебя в любой момент.Ты недооцениваешь себя.—?Кажется, тебе не хочется отвечать на мой вопрос.Ох, нет, мне теперь незачем утаивать от тебя этот пустяк, особенно спустя всё, что мы с тобою прошли.Моя жизнь была очень тяжёлой и невыносимой.Своё детство я провёл в достатке: меня обеспечивали всем, в чём я когда-либо нуждался, но, к сожалению, деньги?— ресурс недолговечный, и мне пришлось в подростковом возрасте переехать к чужим людям, которые тоже являлись членами моей семьи.Я не был знаком ни с матерью, ни с братом, ни с его отцом?— они все являлись для меня пробелом в моей жизни, и я не знал про них ничего, но был настроен дружелюбно.—?Погоди, у тебя есть брат?Да, но для его же безопасности я скрываю все сведения о нём: пришлось даже повозиться с документами, чтобы полностью его исключить из своего родства. Мне не хотелось бы, чтобы он пострадал из-за моей деятельности или лишился той жизни, которой упорно добивался и которую действительно заслужил.Но наше с ним общение в то время не заладилось, ведь, учась дома и практически не общаясь с ровесниками, я был отчуждённой личностью, и даже не мог себе представить, какими агрессивными могут быть подростки.Хоть я и являюсь сыном самого Нила Камски, чьим бизнесом я сейчас руковожу, мои няни привили мне скромность и даже некоторую слабохарактерность, что несколько странно для сына влиятельной личности.Если моя мать приняла меня тепло, то брат возненавидел. С самых первых минут.Нередко мне доставалось от него: было очевидно, что он ревновал маму и не хотел её делить с чужаком в лице меня. Но… Обстоятельства сложились таким образом, что нам пришлось сблизиться, стать друг для друга опорой.Это произошло спустя два года от смерти нашей матери. Мне было всего лишь пятнадцать лет.Мы с братом лежали на кровати и мирно дремали, как вдруг в нашу комнату, в очередной раз, зашёл его пьяный отец.После потери жены он впал в депрессию, запил и возненавидел меня?— абсолютно чужого ему сына.Он проклинал меня. Я был плодом незаконной любви, предательской измены. Меня зачали именно тогда, когда мой брат уже год существовал в этом мире.Отец его, конечно, тоже несправедливо наказывал, но больше всего доставалось именно мне?— юноше, который был лишней фигурой в доме.В то время я, потеряв всякое уважение к себе, запустил свою внешность и отрастил длинные волосы, за которыми даже не ухаживал. Они были противными, жидкими и сальными, из-за грязи с них у меня часто выскакивали прыщи.И эта причёска очень сильно раздражала моего отчима: он в полубреду оттаскивал меня за волосы, дёргал, грозился ощипать, как цыплёнка, и это было страшно.И вот, в ту самую роковую ночь, он решил воплотить свои угрозы в жизнь. Ему удалось даже претворить в реальность свыше того, что было обещано.Я проснулся от сильного удара об пол: меня швырнули, оттянув за волосы, вниз.Предварительно заперев дверь, чтобы мой брат не смог выбраться, отчим, сквозь мои крики, поволок за собою в ванную, которая находилась этажом ниже.Мне с трудом удалось подняться на ноги, чтобы не получить ещё больше травм, но двигаться полноценно не получалось: я был в полусогнутом состоянии и перебежками пытался следовать за отчимом.—?Куда ты меня ведёшь?! Отпусти! —?вопил я, пытаясь освободиться, но мои попытки были бесполезны.—?Я сделаю из тебя настоящего мужчину,?— проворчал еле внятно он.—?Не смей трогать меня! Если мой отец в итоге узнает, что ты поднимал на меня руку…—?Да срать твой отец хотел на тебя! —?злобно посмотрел он. —?Вот и бросил хуй пойми где!—?Он защитит меня! —?после этой моей фразы отчим отозвался смехом, который был настолько громким, что отразился по дому эхом и оглушил меня.Наконец, пройдя в ванную, он откинул меня в другой конец комнаты, заставив прижаться к пропитанной морозом с улицы стене, но я недолго был в покое: отчим быстро наклонил меня над ванной и, включив холодную воду, начал свою пытку.Сначала он долгое время окунал меня с головой в холодную воду, задерживая в ней и заставляя захлёбываться.В глазах начинало темнеть?— я даже не осознал, в какой момент оказался сидящем на полу. Всё, о чём мне удалось подумать в тот момент, так это о том, что я, скорее всего, погибну.—?Почему ты это делаешь со мной? —?мучительно прохрипел я, обессиленно.—?Ты думал, что я не узнаю? Что я идиот? И никогда не замечу того, что ты ебёшься с моим сыном?! —?разозлился он.—?Что? Почему ты так думаешь? —?немного придя в себя, снова запаниковал я и отполз в угол, сжавшись в комок и надеясь спрятаться от грядущего кошмара.—?Я, блять, не слепой! —?вскрикнул он, швырнув табурет в мою сторону с такой силой, что тот, отбившись, моментально развалился с соответствующим грохотом. Все его обломки упали прямо в меня, больно ударив по голове. —?Но ничего, я исправлю этот твой дефект. Ты больше никогда в жизни не посмеешь думать о членах.—?Пожалуйста, успокойся,?— взмолился я, ощущая, как в моих, и без того плохо видящих глазах, начало всё активно расплываться. Но перед этим мне удалось разглядеть лежащую рядом с собой резиновую скакалку.Тогда я не придал ей значения, но, если бы догадался, для чего она пригодится моему отчиму, обязательно бы избавился от неё в тот же момент.Но, к сожалению, мне не пришло в голову предположение о том, как же именно ему захочется ?перевоспитать? меня.Снова накрутив мои волосы на свой кулак, он потянул меня к себе и, откинув моё обмякшее тело на пол, заставил положить голову на невысокий выступ.В его руках, сквозь слабое освещение ванной, блестел нож, при виде которого я пытался встать, но меня снова прижали к месту, надавив на шею ногой.Я ощущал себя, словно жертва палача. Казалось, ещё немного, и он перережет мне горло с особой жестокостью и беспощадностью, но отчим ограничился лишь срезанием волос. Он делал это беспорядочно, иногда чуть ли не задевая лезвием кожу моей головы, и водя по одним и тем же локонам несколько раз в непонимании того, почему они не поддаются.—?Нахуя тебе такая причёска? Чтобы с девкой путали и пользовались тобой? Дешёвка,?— вслух выругался он.Когда отчим отпустил меня, я смог спокойно вздохнуть, понимая, что мучения кончились, но это было лишь начало.—?Ох, нет, ты никуда не пойдёшь… —?ухмыляясь, потянул он меня к себе.Я снова лежал на мокром полу и пребывал в панике, ибо не знал, что же ещё может прийти в больную голову отчима.А он решил поиздеваться надо мною более жестоким методом.Считая секунды до наступления очередной пытки, я оказался сбит, как только ощутил свирепую, раздирающую кожу боль на своей спине.Используя скакалку, как розгу, отчим полностью исполосовал мою спину, игнорируя мой визг.В один момент из-за переизбытка боли я перестал что-либо чувствовать. У меня было предобморочное состояние, ввиду чего я не понимал ничего. Лишь горячая вода, которой он меня облил, заставила вновь ощутить невыносимое свидетельство того, что я ещё был жив. И тогда прежде, чем окончательно отключиться, я заметил, как в ванную вбежал мой брат и, увидев моё состояние, начал избивать своего отца, заступаясь за меня.Я помню, как отчим беспощадно бил своего сына, но потом… Темнота. Я пришёл в себя только тогда, когда брат влачил меня на себе по тёмной улице и звал кого-нибудь на помощь.Но потом снова мрак поглотил меня.—?Элайджа…Не нужно. Я уже давно смирился со своим прошлым.К тому же, мой отчим получил по заслугам. Наверное, расправа с ним была более жестокой, чем он заслужил, но рассказывать я тебе об этом не буду, ибо в тот момент мой отец снова обрёл власть и, узнав про то, что со мною произошло, отомстил.—?Наверное, мне не стоило выпытывать из тебя такую личную информацию…Нет, Коннор. Лучше услышать правду от меня, чем от кого-либо другого.И я ценю то, что ты выслушал меня. Наверное, мне уже давно хотелось выговориться, но приходилось сдерживаться.Спасибо тебе. Ты и в самом деле необычный подросток. Только с тобой я могу быть таким открытым.