День 55 25 Октября (1/1)

Когда я проснулся я не понял ни черта и ни черта не увидел в этой крохотной темной комнате без окон. Но я почувствовал его запах. Лучший запах на свете. Вчерашний день вспоминался как на обратной перемотке с конца до начала. Я задыхался. Потом на глаза выступили слезы, я издал тот странный звук, похожий на смешок и всхлип одновременно. Моя ладонь лежала на груди Фрэнка, я чувствовал его тепло, я слышал его тихое мирное дыхание. Я был так счастлив. "Я люблю тебя". "Я люблю тебя" – услышал я его голосом. Господи. Мои руки задрожали от вновь переполнивших меня эмоций. Каким чудом мне вообще удалось вчера заснуть? Я приподнял голову, пока не почувствовал на своей щеке дыхание Фрэнка, и медленно приблизился к его губам, чтобы оставить на них поцелуй. Айеро зашевелился.– Джерард?.. – хриплым от сна голосом позвал меня Фрэнк.– Да? – шепнул я, словно боясь спугнуть тишину. Он обнял меня.– Как спалось, Tatty Vampire?– Лучше, чем когда-либо.– Который час?– Не хочу знать. Он усмехнулся.– Надеюсь, мы не опоздаем на пары. Фрэнк потянулся за телефоном. Я смотрел на его лицо, освещенное экраном и мне даже не хотелось моргать.– Надо скорее собираться, пока не началась утренняя смена в мотеле, – нахмурился Айеро и потянулся. На месте, где лежала его рука, сразу стало неуютно прохладно. Я перекатился на другую часть кровати и присел. Голова немного кружилась, а во рту стоял мерзкий утренний привкус, отдающий алкоголем. Ужасно хотелось пить. Фрэнк лениво поднялся с постели и наощупь нашел выключатель. От яркого света разболелись глаза, и я, щурясь, прикрыл лицо ладонью. Когда зрение привыкло, Айеро уже успел натянуть футболку.– Выглядишь помятым, но счастливым, – улыбнулся парень.– То же могу сказать и о тебе.– Давай вставай, Джи. У нас мало времени. Я вывалился с кровати, едва держась на ногах. По утрам я всегда себя хреново чувствовал. Фрэнк собирался очень быстро. К тому моменту, как я только успел оправить на себе рубашку, он уже полностью был одет.– Пойдем вместе умываться? – предложил он.– Давай, – ответил я, затягивая на себе галстук. Айеро резко приблизился и поцеловал меня в лоб.– Черт. Я так рад, – сказал он.– Чему?– Что чувства оказались взаимны, – он так смотрел на меня, черт подери, будто я был его лотерейным билетом на миллион баксов. Мы забрали свои шмотки и выбрались в коридор. Там была только уборщица с тележкой, которая поспешно опустила взгляд и переправилась на другую часть этажа. Мы добрались до ванной. Оттуда вышла пожилая азиатка, оглянувшаяся на нас, как обычно это почему-то делают китайцы, не привыкшие к иностранцам. В общем, мы завалились в ванную, заняв одну раковину. Фрэнк поклялся, что будет чистить зубы дольше меня и пытался меня толкать, чтобы саботировать. Так как мне стало скучно уже на четвертой минуте, и я никогда не был хорошим ребенком, чистящим зубы пять, я сдался. Айеро победоносно рассмеялся сквозь пену и едва не поперхнулся. Как вообще этот ублюдок способен из чего угодно сделать событие? Не успел я как следует вытереть лицо после умывания, Фрэнк вжал меня в дверь поцелуем. Мне кажется, я к этому не привыкну. Да и не хочу привыкать. Он нащупал мои руки и запрокинул их мне за голову, так что я весь был под его контролем. И это было как-то… горячо. Вкус его ментоловых губ был восхитительным, тепло его дыхания было еще лучше. Ощущение его веса было потрясающим. Весь Айеро был ходячей бесподобной катастрофой. В этот момент я чувствовал себя реальным. Даже не знаю, как это объяснить. Словно мое тело было некой концепцией, в которой я привык жить, и которую ты не чувствуешь сполна, как рассказанные кем-то воспоминания ты не будешь ощущать так же ярко, как действительно пережитые события. И Фрэнк, ворвавшийся в мою жизнь и в мое личное пространство, рушащий мое одиночество в собственном теле, был подобен молотку, сломавшему стекло между мной и жизнью.– Могу я позволить себе больше? – шепнул Айеро прижавшись к моему уху.– Господи, конечно… – едва выдохнул я, чуть не выплевывая собственное сердце. Он спустился чуть ниже, покрывая поцелуями кожу за ухом, а затем почти неощутимо прикусил ее, касаясь языком. Это было немного влажно и фантастически чувственно. Я физически не мог контролировать даже фокус глаз, лампа в углу ванной тупо расплывалась и двоилась, дыхание сбилось, словно я пробежал трехмильный марафон. Фрэнк это заметил и рассмеялся низким тихим смехом. Казалось, в этом и был весь Айеро. Он продолжил меня кусать, чередуя с поцелуями, и с каждым разом все сильнее, но это был тот тип боли, который я хотел вынести и хотел продолжать. Я просто закрыл глаза, позволяя себе провалиться в это чувство. Как же я возненавидел того человека, который постучался в дверь ванной. Фрэнк разочарованно и злобно выдохнул, нехотя выпуская мои руки.– Не сомневайся, мы продолжим, – подмигнул Айеро. В общем, пришлось выйти, едва не столкнувшись в дверях с испанцем, который кинул нам в след презрительный взгляд и шикнул ?Maricones?. То единственное слово, которое я сам выучил на испанском со слишком очевидным переводом. В прочем, Фрэнк был Фрэнком, и услышав это ругательство, резко и страстно поцеловал меня в губы, заставив мужчину смущенно и злобно хлопнуть за собой дверью.– Ты что творишь, сукин сын?! – пихнул я его, сам заливаясь краской.– Не вижу в его оскорблении ничего оскорбительного, – просто улыбнулся он. – Нам пора спешить, нас ждет еще увлекательная прогулка по Бродвею длиной в час! А за ней еще сорок минут автобусного тура, затем получасовой променад до дома и, наконец, здравствуй колледж! А значит, у нас полно дел, и надо перекусить перед отправлением. Фрэнк дважды прокрутился по оси и протанцевал к лестнице. Он сбежал на первый этаж, и, не сбавляя скорости, кинул ключи на стойку и вылетел из дверей на улицу.– О да, детка! Как же приятно просыпаться не дома! – довольно вдохнул он полной грудью. – По хот-догу? – обернулся он на меня.– ?Наконец-то нормальная, блять, еда?, – спародировал я акцент Рамзи. – Согласен на все, кроме свиных ушей.– Э-эй, это не было так плохо, – пихнул меня Айеро, доставая сигареты и протягивая мне одну. Мы отправились вдоль Бауэри стрит. Солнце было еще совсем близко к горизонту, окрашивая перекрестки в ярко-оранжевые цвета, отчего тени небоскребов выглядели совсем синими. Машин и людей было не так много, как я ожидал увидеть на утренних улицах Нью-Йорка, а воздух казался почти морозным, вряд ли было больше 50-60 градусов по Фаренгейту.– Эй, Фрэнк.– Что? – выдохнул он облачко дыма, и оно обволокло его, путаясь в складках худи и длинной челке.– А кто я теперь для тебя? – неуверенно спросил я. Он сощурился на меня, делая слишком долгую затяжку.– Кто-то очень особенный... – он ухмыльнулся. – Я даже не могу повесить на тебя ярлык. Типа ?друг?, ?художник?, ?любовник?… На последнем слове я едва заметно вздрогнул.– Я и не хочу. Ты это просто гребаная куча эмоций. Я не знаю, как тебя назвать, потому что ты – это все вместе. И, господи, как же это охуенно. Мы остановились на светофоре у перекрестка к тоннелю Холланд, а Фрэнк продолжал думать, закусывая сигаретный фильтр. Кажется, его самого занял этот вопрос.– Знаешь, о чем я подумал, Джи? – оглянулся он на меня. – Ты парадоксально тихий и громкий вместе. То есть, я не знаю, знаешь ты или нет, но тебя знает весь колледж. По тому, как ты рисуешь, как выглядишь, как говоришь… Твое искусство неподражаемо, а твой стиль поведения уже целая история. Ты даже стал чем-то вроде школьного талисмана, – усмехнулся он. – Про тебя говорят: ?Если Уэй не придет на занятия, наступит конец света?.– Я не пришел вчера, – оскалился я. – Ты мой Армагеддон.Черт возьми, это даже не было шуткой. Этот ублюдок ворвался, как цунами, и перевернул весь мой мир. Но Фрэнк хихикнул и задел меня мизинцем опущенной руки.– Знаешь, ты просто ходячая иллюстрация ?в тихом омуте черти водятся?, – заключил Айеро.– А ты просто очаровательный уебок, – ответил я. Зажегся зеленый, и мы пошли дальше. Я только сейчас поджег свою сигарету, даже забыв, что все еще держу ее в руке.– Что ты обо мне думал, до того, как мы познакомились? – спросил вдруг Айеро. Мне не хотелось ему отвечать, потому что я не мог ему сказать ничего хорошего. Но и соврать не мог. Поэтому просто неопределенно повел плечом.– Ну… вообще-то… вообще-то я тебя презирал, – наконец смог выдавить я.– Ого, – вскинул брови Фрэнк, но почему-то заинтересованно улыбаясь. У него словно был охуительный иммунитет к оскорблениям. – Я заинтригован.– Мне казалось просто ужасным, что ты собираешь вокруг себя столько людей. Серьезно, никто не может иметь столько друзей, – развел я руками. – Все хотели общаться с тобой, и, по-моему, только ленивый не ходил на твои репетиции…– Или Джерард Уэй, – смешливо перебил меня Фрэнк.– Да, или Джерард Уэй, – повторил я, стряхивая пепел на холодный асфальт. – И мне казалось, ты просто ищешь внимания или одобрения, тебе словно было жизненно необходимо быть у всех на виду просто чтобы не сидеть в тишине, – и тут я осекся. Потому что мои последние слова были описанием меня. Я ненавижу тишину. Я ее терпеть не могу. Я посмотрел на Айеро: – Почему ты не выносишь тишину? Фрэнк на секунду замялся:– Я-я просто не люблю быть дома, – он пнул подвернувшуюся банку из-под пепси. – Да и ты же знаешь, мне всегда есть чем заняться, – сквозь его улыбку я слышал интонацию, которой там быть не должно. Он чего-то не договаривал. Но продолжил уже переведя разговор на волнующую его тему: – А все эти ребята, которые меня окружают… Я рад им. Потому что они меня слушают. Я этого и хочу. Я хочу, чтобы как можно больше подростков меня услышали и поняли. Чтобы выбрались из-под давления людей, которые слишком взрослые, чтобы помнить свои мечты. Я вижу смысл своей жизни в этом, так что без публики, наверное, у меня уже не будет цели, – он посмотрел мне в глаза и его лицо осветила улыбка. – Кроме тебя. Черт. Как я мог вообще этому парню сказать, что когда-то его презирал? ?Когда-то?? Типа, скорее ?вчера?? Я монстр. Мои слова показались мне попыткой затоптать куст роз. Или типа того. Я нервно затянулся. – Ну, если ты задал мне вопрос, то тогда и я задам. Продолжая нашу игру, – выдохнул я в него облачко серого дыма. Но на самом деле я жутко боялся продолжить. Как будто прыгаешь с моста, и не знаешь, разобьешься или нет: – Ты встречался с кем-то раньше? Айеро нахмурился, на лоб упала тень.– Знаешь, Tatty Vampire, я ждал этого вопроса, – Фрэнк потер ладонью лицо, чтобы собраться с мыслями. – Наверное, мне стоит трактовать как ?встречался ли ты раньше с парнями?? Я скрылся от его глаз волосами. Я сам не был уверен, что я имел в виду. Я просто хотел знать. А, собственно, что? Это было очевидно, что у Айеро были партнеры. Возможно, их даже было много. И одна эта мысль вызывала какое-то противное грязное чувство, которое мне не хотелось осознавать. Это что, ревность? До чего я докатился. Оно было неприятно по многим причинам. Во-первых, я понимал, что ревность это собственничество. А Фрэнк мне не принадлежал. И в то же время я хотел этого, я хотел, чтобы он был полностью моим, я хотел посадить его в банку, проделать дырочки, и поставить на полку над кроватью, чтобы по вечерам он играл свои песни только для меня.– Да, встречался, – подтвердил он. – И с девушками, и с парнями. Я ничего плохого о них в самом деле сказать не могу и не должен, потому что сам их когда-то выбрал. Но я не буду о них с тобой говорить, если ты этого не хочешь, – парень словно невзначай дотронулся до моей руки, это было как извинение.– Я только хотел бы знать, почему ты с ними разошелся, – наверное, я выглядел слишком жалко и затравленно, так что Фрэнк крепко сжал мою ладонь, чтобы придать мне уверенности. – Не волнуйся, те вещи, из-за которых я с ними разошелся, к тебе не имеют никакого отношения, – он легонько поцеловал меня в висок. – Мы просто расходились во взглядах на жизнь. А мы друг друга понимаем, разве не так? – он нежно убрал волосы мне за ухо, чтобы взглянуть в глаза.– Конечно… У меня в голове была просто жуткая каша. Я же понимаю, что я ни черта не на одной волне с Фрэнком, я даже близко не подхожу, и это убивает меня. Потому что я хочу быть с ним. Будем честны, Айеро – лучшее что происходило в моей жизни, и я был просто не готов его потерять. Я даже не мог поверить, что за какие-то пару суток я смог втюриться в него, как тринадцатилетняя девочка во фронт-мэна из рок-группы. Но именно так я это и чувствовал. Я ему не ровня.– Эй, Джи, что за грустная мордаха? – он выкинул бычок под ноги.– Да все хорошо, просто задумался.– О чем?– О всякой чуши, не обращай внимания, – чтобы сгладить впечатление я схватился за его капюшон и натянул Фрэнку до самого носа. Он крикнул ?Эй!? и принялся меня из вредности тыкать под ребра. Я едва смог не взвизгнуть. Я правда плохо переносил щекотку, особенно когда трогали мой живот.– О! Магазин. Зайдем купить что-то на перекус? – предложил Айеро, который отвлекался на все подряд, как годовалый ретривер. Я и не задумывался о еде до этого момента. А ведь и правда, я чувствовал такую сосущую пустоту в желудке, что просто помирал с голоду. Насколько же меня занимал Фрэнк, что я просто забывал о физических потребностях организма. Мы оказались в типичном азиатском магазинчике, какими полнился весь Чайна-таун Манхеттена, с кучей странных вещиц, которые не найдешь в Джерси: все эти желейные сладости с личи, карамболой, питайей и манго, редкие вкусы Oreo и Kit-Kat’а, дамплинги для жарки, острые рамены, чипсы в виде мордашек Hello Kitty, низкокалорийные энергетические напитки и просто непонятные штуки с иероглифами и пластиковыми соломинками на крышках. Айеро просто в восторге бегал между плотно уставленными полками, не решаясь даже выбрать что-то, так у него разбегались глаза.– Эй, Джи, выберешь? – хитро уставился он на меня. Я был спец во вредной еде, но никак не в той, что видел сейчас. Это вне зоны моего комфорта.– Может, найдем сэндвичи?– А может ты заткнешься и наберешь нам целый пакет всякой гадости? – он вручил мне корзинку и убежал в другую часть магазина поглазеть на мороженое. Продавщица наблюдала за нами с ужасно уставшим выражением, не смотря на столь ранний час. По ощущению вряд ли было больше восьми утра, скорее, где-то половина восьмого. Я решил сделать то, что от меня ожидал Фрэнк: я стал скидывать в корзину те вещи, о которых я не имел ни малейшего представления о том, что это такое. Так что я скинул туда что-то вроде печенья с орегано и моцареллой, если верить картинке, потому что китайский я не понимал, две баночки лимонада и охапку каких-то сладких батончиков с милыми животными и единорогами на упаковках. Фрэнк вернулся ко мне с палочкой фруктового льда.– Не уйду без него, – заявил он и, отобрав у меня корзинку, помчался к кассе, даже не взглянув на содержимое. Айеро опять заплатил, не приняв от меня ни цента, и только на выходе стал копаться, рассматривая, что же я выбрал.– Ого, не знаю, что это, но мне нравится! – А потом он достал мороженое, которое было жутко токсичного синего цвета, и стал его с наслаждением медленно сосать, неоднозначно поглядывая на меня. Чертов Айеро! А потом он широко раскрыл рот, рассматривая ярко-голубой язык в витрине магазина. Он достал телефон и сфотографировал себя в отражении.– О, а ты тоже попался в уголочек! – сказал он, рассматривая фото на треснувшем экране.– Не снимай меня, пожалуйста, – я закрыл лицо рукой.– Это теперь видео, Джи! – он наставил на меня камеру, словно дуло автомата. – Давай, пожалуйста! Я очень хочу видео с тобой, – он попытался снимать меня, а потом переключил на режим селфи и, убедившись, что я тоже попал, впился в меня долгим поцелуем.– Хэ-эй! – возмутился я. – Ты что, это снял? – почти в ужасе воскликнул я. Фрэнк хихикнул:– А ты рискнешь мне запретить? А еще у тебя теперь губы синие! Черт, у меня тоже! – он заливисто рассмеялся, пересматривая включенную на повтор запись. – Мы оба теперь как смурфы. Он продолжил облизывать фруктовый лед.– Со вкусом ежевики, между прочим. Попробуешь? Он протянул мороженое мне, начав снимать новое видео. Я осторожно лизнул его, чувствуя сводящую челюсти кислоту и морщась.– Как ты это ешь, чудик? – спросил я, вытирая губы рукавом.– Ну не нравится я сам справлюсь, – он продолжил обсасывать лед, ехидно глядя на меня. – Джи, ты чудо, – улыбнулся он, пряча смартфон в карман. По пути к Порт-Асорити мы успели съесть все эти восхитительные запасы химозных китайских снэков и выкурить еще по две сигареты. Фрэнк стрелял мне, потому что мои кончились еще вчера и вообще-то я планировал выменять себе новую пачку тем днем в колледже. Как ни странно, на терминале было полным-полно людей, так что просто не продохнуть, и я держался за край худи Фрэнка, чтобы не потерять его в утренней толкучке. Айеро был как всегда сумасшедше энергичным, особенно после того лимонада с кофеином. Мы пришли даже немного заранее до отправления, так что успели еще побродить, разглядывая арт-объекты в разных уголках здания. Я понятия не имел, что они такое, но это было прикольно. Особенно мне запомнились "Французская конфета" и белая скульптура трех людей, стоящих как будто в очереди перед рамкой. Ближе к моменту отъезда мы забежали в автобус, чтобы занять места рядом, даже удалось сесть в конце.– Все, мой телефон сдох, – помахал разочарованно Айеро черным экраном и убрал гаджет в рюкзак.– На моем полно зарядки, я им даже не пользовался, – я вытащил из кармана брюк смартфон и зажал кнопку включения. – Так и знал, – выдохнул я, смотря на двадцать восемь пропущенных звонков от матери и шесть гневных сообщений от отца.– Позвонишь им? – участливо спросил Фрэнк.– Я не хочу, – поморщился я. – Я даже не знаю, почему они обо мне беспокоятся. Я такой кусок дерьма по сравнению с Майки.– Твой брат?– Да. Он однозначно более удачный эксперимент, – мрачно усмехнулся я. И сразу же из динамика заорал припев American Idiot Green Day. Это была миссис Донна Ли Уэй. Я закатил глаза.– Ответь, может, не так все плохо будет, – прикусил губу Айеро, осторожно каcаясь моего бедра. Я зажал зеленую клавишу и поднес телефон к уху.– Джерард Артур Уэй! – сразу же ударило по барабанной перепонке, так что пришлось слегка отодвинуть телефон. – Ты хоть понимаешь, что ты натворил?!– Я остался на ночь у друга, о чем я тебя предупредил и даже написал, к которому часу вернусь, чтобы ты не беспокоилась, – как можно спокойнее ответил я.– К какому другу?! Куда?! Ты зачем телефон выключил, засранец?! Ты вообще о нас с отцом не подумал?! Почему ты даже не спросил у нас разрешения? Это что, так сложно?! У тебя язык отвалится?! Это, блять, всего пять слов: ?Можно я останусь у друга??! Да, она никогда не смущалась в выражениях, когда была на взводе. Я прикрыл глаза, глубоко втягивая воздух, чтобы не наорать на нее в ответ.– Я думаю, мне стоит упомянуть, что мне уже шестнадцать лет, и к этому возрасту дети вообще не должны спрашивать родителей, что им делать, а что нет. Я предупредил тебя, так что я не вижу никакого повода для ругани. Я услышал ее злое громкое дыхание.– Считаешь себя самым умным?! Да, ты взрослый, но ты пропал на всю ночь! Что я должна была подумать?! Вдруг ты там пьешь! Ты и так дымишь как паровоз, и мы с отцом тебе ни слова не сказали! Да знаешь, даже алкоголь это не так страшно, все мы были подростками! Но ты мог просто предупредить по-человечески! Чтобы мы знали, где ты! Чтобы в случае чего знать, где искать! С тобой столько всего могло случиться! Знаешь, мы сливаем на тебя гребаную уйму сил и денег! Да в конце концов, мы же родители! Почему так сложно ценить нас и хотя бы просто позвонить?! Мне больше ничего не было нужно!– Я у вас ничего не просил. Ну и раз ты упомянула, то все претензии к моему психотерапевту, пожалуйста, – едко ответил я и сбросил вызов.– Ого, – грустно усмехнулся Фрэнк. Я поднял на него вопросительный взгляд.– Кажется, они правда о тебе беспокоятся. Я отмахнулся.– Они это делают из приличия. Мы никогда не были близки. Я думаю, в некотором роде я им не безразличен, но мало каким родителям действительно плевать на своего ребенка. Все же это человек, которого ты растил, даже если неудачно. – А что, в твоей семье все так плохо?– Да ну как сказать, – замялся Фрэнк и очень тихо со льдом в голосе прошипел сквозь зубы, наверное, надеясь, что я не услышу: – Я бы просто хотел, чтобы его однажды сбил фургон… От этого почему-то у меня по спине пробежали мурашки. Интонация, с которой он произнес эту фразу… Там было столько отчаяния. Столько ненависти. Это был странно отрезвляющий и неправильный момент.– Фрэнк, – дотронулся я до его плеча, он дернулся, – Все в порядке?– Конечно, я же с тобой, – улыбнулся он своей обычной улыбкой, от которой словно весь автобус облился светом. – Послушаем музыку? Где там твои наушники? – предложил он.– Да без вопросов, – ответил я, хотя как раз вопросы у меня возникли. Но совсем не из-за музыки. Он в предвкушении устроился поудобнее, закидывая ногу на кресло и опуская мою голову ему на плечо. Кажется, Айеро вообще не заботило публичное проявление привязанностей. Я чувствовал и видел краем глаз взгляды других пассажиров, которые пялились на нас, но в этот момент я был так счастлив, ощущая тепло приобнимающего меня Айеро, который подпевал Enjoy The Silence, качал руками и притопывал ногой в такт, что мне было откровенно похуй. Я просто наслаждался. Я не заметил даже, как заснул. Видимо, шести-семи часов сна мне было мало, а с Фрэнком я чувствовал себя в такой безопасности, что мне даже не потребовались мои транквилизаторы. И просыпаться было так забавно, потому что сразу подумал: ?Ох блять, лучше бы время остановилось?, а сразу следом: ?Да в смысле? Меня ждет еще целый день с Фрэнком!? Проснулся я оттого, что Айеро легонько тряс меня и звал шепотом. Заметив, как я сонно хлопаю глазами, он смешливо пожелал мне доброго утра.– Здравствуй, Нью-Джерси! Знаешь, кажется сегодня будет первый день, когда я не просплю пары. Надо только будет действительно туда прийти. Осталось зайти за Пэнси домой.– Черт, я могу пойти с тобой? – спросил я, сглатывая нервный комок, подбирающийся к горлу. Я не мог представить даже пары минут без Айеро, я боялся снова остаться один, даже при мысли о разлуке опять накатывали пароноидальные настроения, и я чувствовал эти странные липкие мурашки, расползающиеся от груди к кончикам пальцам и спускающиеся вдоль позвоночника от макушки. Вряд ли кроме меня это еще кто-то мог понять. Я буквально испытал настоящий ужас. – Ты словно призрака увидел. Да мы с тобой встретимся в колледже, не бойся, – поцеловал он меня в лоб. – Я буду ждать тебя на входе, – придерживая меня за подбородок, ответил парень. Автобус остановился. Айеро достал с полки свой рюкзак, и мы вышли последними. Сразу в нос ударил этот типичный запах Бельвиля: ненавязчивый аромат высушенной травы, пыль, бензин и специи домашней кухни. Воздух здесь был теплее, чем в Нью-Йорке. Казалось, в Джерси просто время застыло, совершенно ничего не поменялось. Но теперь почему-то все казалось таким крохотным, словно я оказался в кукольном домике. Или аквариуме.– Еще полторы мили нам по пути, так что не переживай ты так, – подбодрил Фрэнк, поправляя сумку. Я постарался не обращать внимания на накатывающий волнами холодок, который подкашивал ноги. Брэндон говорил, что мне нужно научиться понимать, что я сам волен выбирать, что чувствовать, потому что это мой мозг. Я не могу его исправить и избавиться полностью от некоторых симптомов, но могу менять отношение к собственным мыслям. И это бы мне сейчас чертовски помогло. Я не хотел показывать слабину перед Айеро, потому старался изобразить спокойствие. Я смотрел на идущего передо мной Фрэнка и все еще не мог поверить, что этот сукин сын так легко перевернул мою жизнь с ног на голову. И я был ему благодарен. Когда мы оказались на перекрестке, где наши пути расходились, на прощание Айеро притянул меня к себе за лацканы плаща и так страстно поцеловал, что я чуть не потерял сознание от переполнивших меня эмоций. Я приоткрыл губы, пытаясь углубить поцелуй. Я этого хотел. И, блять, Фрэнк это сделал. Он довольно прорычал, зарываясь пальцами мне в волосы и другой рукой прижимая меня к себе за талию. Я чувствовал, как его язык танцевал вокруг моего, и это было охуенно, его тепло, его мягкие, немного обветренные губы, его запах с примесью сигаретного дыма, это было умопомрачительно. И так приятно, что было слишком очевидно, что у Фрэнка большой опыт. В этот момент ревность неприятно кольнула меня, я попытался абстрагироваться, но сам факт, что этот парень сейчас целовал меня, что он из всех сотен выбрал меня… это было восхитительно. Я был на месте. Айеро нехотя отстранился, не разрывая зрительного контакта.– Я люблю тебя... – шепнул он мне в губы.– А я люблю тебя, Фрэнк. Приходи скорее. Я буду ждать.– Конечно, – мягко улыбнулся Айеро. – Спорим, я приду раньше тебя? – он подмигнул мне и, быстро поцеловав меня в лоб, пошел к дому, подняв над головой руки, сложенные в сердечко. Я долго не сдвигался с места, просто смотря на его удаляющийся силуэт. Я уже запомнил манеру его походки, и, кажется, уже с двухсот метров мог бы различить его фигуру. И только потом, когда парень скрылся за поворотом, развернулся и пошел к своему дому. Грудь сдавило мерзкое ощущение одиночества. С краев глаз подходили люди категории "б". Я поморщился, улавливая нарастающий звон в ушах. Захотелось курить, но сигарет у меня не было. Они довольно неплохо помогали мне забыться. Я достал телефон с наушниками и включил на случайное воспроизведение. Чтобы не впадать в паранойю, я стал вспоминать все эти сутки, проведенные в Нью-Йорке. Это был просто незабываемый опыт, и мне стало легче. Я уже не мог дождаться, когда увижу сегодня Фрэнка. Мне совсем не хотелось идти на пары. Я бы просто провел весь этот день с ним. Сегодня была пятница, так что до выходных всего ничего. И эти выходные будут лучшими за всю мою жизнь. Я уже представлял, какие граффити мы с ним нарисуем, как я буду сидеть на репетиции, как мы будем обсуждать новую песню, к которой я обязательно хотел приложить руку, как сходим за скейтбордом… Или нет! Я сам подарю ему скейтборд, надо будет только получше узнать у Боба и Рэя, какой он хочет. Интересно, хватит ли моих ста долларов? Если нет, я найду, где достать еще. А вот и мой дом. Настроение сразу упало. Как только я открыл дверь, из кухни в прихожую выбежали родители. Я мрачно уставился на них. На лестнице даже показался Майки с PSP, который, судя по звукам, играл в Star Wars Battlefront. Миссис Уэй сразу подбежала ко мне, крепко обнимая. Меня всего прямо передернуло, я стиснул зубы, чтобы пересилить желание оттолкнуть ее. Забавно, значит, я все еще не могу переносить физических контактов. Ну, ни с кем, кроме Фрэнка. Я на самом деле не испытывал такого уж отвращения или ненависти к матери, просто это было нечто вшитое в подкорки моего сознания. Я вполне неплохо переносил семью на расстоянии, и это расстояние обычно было два-три шага и более. Ближе это было уже некомфортно. Я не счел нужным запоминать то, что мне говорили. Я мог отключаться в эти моменты. Это было похоже на то, когда пропускаешь кат-сцены в играх: ты просто нажимаешь ?Далее?, пока персонаж еще не договорил, до тех пор, пока диалог не кончится. Я слышал и даже что-то улавливал, но лишь какие-то скудные отрывки, необходимые для того, чтобы ответить. Я поклялся, что больше так делать не буду, как они от меня и ждали. Я все это время смотрел на то, как тряслись пышные волосы миссис Уэй, которые она испортила постоянными осветлениями и химическими завивками. Они блестели от лака, и это было довольно забавно, потому что это сильно отличалось от естественного блеска волос, но я помню, как в детстве мне нравилось щупать эти жесткие пряди и нюхать их немного синтетический аромат, смешивающийся с запахом духов, которыми Донна любила брызгать не шею, а одежды и локоны. У отца, мистера Дональда Уэя, была привычка прямо противоположная – он наносил одеколон на места за ушами и на запястья. Он был уверен, что "Аромат звучит лучше, когда смешивается с естественным запахом тела". Когда выговоры кончились, и Майки скрылся за дверями своей комнаты, я извинился, и пошел в ванную, заперев дверь. Там я снова умыл свое помятое лицо, включил воду, чтобы не было слышно, чем я здесь занимаюсь, и занюхнул белую толстую дорожку амфетамина, пакетик которого я все это время держал в заднем кармане. Это было очень приятное чувство после суток, когда я не употреблял. Я блаженно запрокинул голову, шмыгая и потирая нос. Уже через секунд десять энергия разлилась по телу вместе с накатившей дрожью. Я встряхнул руками, чтобы сбить тремор и посмотрел на свое отражение с какой-то маньячной улыбкой. Подождав, когда сойдет первая волна этого нервного ощущения после наркотика, я расчесался, сбрызнул волосы лаком миссис Уэй, привычно накрасил глаза и вернулся в свою комнату. Первое, что я заметил, это раскиданные по полу наброски Айеро и стоящий в углу портрет, накрытый грязным полотенцем. Осторожно, чтобы не наступить на эскизы, я прошел к мольберту и с трепетом снял тряпку с полотна, рассматривая знакомые черты. Блять, Фрэнк. Как хорошо, что он не знает об этом. Я опустился на колени перед рисунком и, медленно приблизившись к его лицу, поцеловал портрет в губы. Потом я как-то рвано и неровно улыбнулся, прикрыв глаза и оперевшись лбом о полотно. Наверное, если б даже я умер прямо сейчас, я бы умер счастливым, и единственное, о чем бы я пожалел, что умираю не в объятиях Фрэнка. Как же я странно рассуждаю. Я как будто помешался на этом парне с музыкального, черт... Мне бы не повредило чье-то еще невоспаленное сознание, чтобы понять, нормально ли так переживать влюбленность, или я правда чокнутый? Да кто бы вообще мог подумать, что я влюблюсь в парня? Точно не я. Это было так супер неправильно. Я никогда не мог бы даже предположить, что захочу встречаться с мужчиной. Во всех моих комиксах, полуночных размышлениях и мечтах я представлял себя с женщиной. Великолепной женщиной. Я видел рядом с собой прекрасную девушку с черными волосами и красными губами, с бледной кожей и густо подведенными глазами. У нее был красивый голос и не совсем правильные черты лица. Да, вполне конкретный типаж. Она в моем воображении была почти живой. Мы любили друг друга, я защищал ее от охотников, от злых людей, мы убегали от пуль, летящих нам в спину. Это никогда не был панк в худи, который рисует граффити и носит в своем потрепанном рюкзаке Хайнекен и разбитый телефон. Это просто не вписывалось в мою картину жизни. Но это было так. Господи, этот мир – больное и безумное место. И мне это нравится. Я невольно рассмеялся. Надо было собираться в колледж. ?Скоро увидимся? – сказал я портрету. Я вытащил из шкафа рубашку, в этот раз белую, нашел свежие носки, переоделся, накинул пиджак и выбежал из комнаты. За дверью я слышал, как Майки смотрел "Охотников за привидениями", ему очевидно сегодня надо было идти на учебу позже. Я скорее выскочил из дома, воткнул наушники, подобрав себе энергичный саундтрек. Я шел быстро, скорее бежал. Мне просто не терпелось скорее увидеть Айеро. Я старался игнорировать эти выползающие из-за деревьев и углов тени, которые хотели мне сказать – ?Его сегодня не будет, он тебя не ждет?. Это была одна из неприятных особенностей моего восприятия. Еще до того, как галлюцинации дойдут до меня, до того, как я начну их слышать, я уже знаю, что они мне скажут. Доктор Блэр объяснял мне это тем, что дело все было в том, что мой мозг сам выбирает страхи и волнительные мысли, которые он может так реализовать. Именно поэтому я должен пить свои нейролептики, чтобы держать в узде симптомы. Блять. Я опять забыл выпить таблетки. Ну и к черту, не больно то и хотелось. А вот и колледж. Я, наверное, никогда прежде не был так рад его видеть. Я скорее понесся к лестнице и уселся на ступеньки. Недовольные сонные студенты стекались в школу, и я просто напряженно вглядывался в их лица, высматривая то самое. Иногда они становились странными, и тогда сердце начинало биться сильнее, не то от стимулятора, не то от паники. Люди разных категорий, смешанные вместе, всегда сбивали меня с толку. Мимо меня прошла Линда, и я ее окликнул. Она уставилась на меня как на живого мертвеца. Это была предельно худая блондинка с раскрашенными темными глазами и блестками, наклеенными на скулах. Довольно прикольно. Я любил такие образы, которые похожи на персонажей мультфильмов.– Я всего-то хотел попросить сигарету, – закатил я глаза в ответ на ее взгляд.– Ну ла-а-адно, – протянула она, удивленно пялясь на меня во все глаза и шаря в карманах в поисках пачки. Я усмехнулся. Было очевидно, почему она так среагировала. Раньше все наше общение ограничивалось туалетом и парой-тройкой слов что на что мы меняем. А теперь я сам первый с ней заговорил. Фрэнк благотворно на меня влияет. Ну, скорее всего Брэндон оценил бы это так. Линда протянула мне тонкую ароматизированную сигарету. Такие я вообще-то тоже любил, особенно в начале, но сейчас они меня не так сильно торкали, потому что в них было меньше никотина. Я поблагодарил девушку, и она поспешила в колледж, постоянно оглядываясь на меня. Правилами запрещалось курить на территории учебного заведения, но мне было насрать. Я закурил, вглядываясь в людей сквозь дым. Фрэнка все никак не было видно. Поток студентов к первой паре уже иссякал. Я стал нервничать. ?Да он не придет! А ты чего ждал, лузер?? – шепнул кто-то за моей спиной. Я отмахнулся, сам не заметив, как быстро докурил. Я это понял уже в тот момент, когда обжег себе пальцы на границе с фильтром. Я выругался и выронил бычок, который потом носком кеды смахнул за перила. Я посмотрел на время. Оно странно быстро шло. По ощущениям прошло менее тридцати секунд, но за это время цифры на экране сменились дважды. Я словно был пьяный или обкуренный, потому что время то растягивалось, то сжималось. На лбу и между лопаток выступил пот. Я дышал часто-часто. Первая пара уже началась, а Айеро все нет. С ним что-то случилось? Его сбила машина? Он попал в больницу? Он умер?! Я вцепился пальцами в волосы. Так, надо успокоиться. Ну и что, что он опаздывает. Может, он просто засиделся в ванной. Может, он готовит какое-то классное мероприятие, может он просто завтракает или зашел в магазин. Я ходил кругами по лестнице, спускался и поднимался. Я обходил всю площадку перед колледжем вдоль и поперек. Надо написать ему в Фейсбуке. Я дрожащими руками достал телефон. Открыл его страницу. Он последний раз онлайн был вчера утром. Я нажал на ?Отправить сообщение?.?Фрэнк, черт тебя подери, где тебя носит?? Сразу следом я отправил второе: ?Извини пожалуйста, я просто очень нервничаю?. Я послал ему запрос в друзья и стал ждать. Я ходил вдоль пандуса, мерил шагами бордюр, ожидание было мучительным. В ушах почти безостановочно звенело и шумело. Прошло уже больше получаса, как Айеро опаздывал. Или даже еще больше. Я громко включил музыку в наушниках. Я нарочно переключал на те треки, которые мы с Фрэнком слушали вместе. Блять-блять-блять! Я зажмурился, пытаясь скрыться от несуществующих взглядов, которые блуждали по моим плечам. Меня трясло. Я опустился на ступеньки, стряхивая с себя чужие глаза. Они липли, как пауки. Почти целая толпа стояла за моим затылком, ввинчиваясь в мое тело. Когда же это закончится?! Я качался вперед-назад, подпевая шепотом Love Me Or Leave Me. Потом я включил на телефоне какие-то стримы по играм, чтобы отвлечься. Фрэнк, где ты? Что с тобой случилось? А может… Может просто он и не собирался приходить. Нет, стоп! Этого точно быть не может! Да в самом деле, что с ним могло произойти? Да нет, Джерард, посмотри правде в глаза, ты Айеро не ровня. Вряд ли он действительно к тебе относится так, как говорил. У него куча друзей, у него было много партнеров, и вряд ли ты стоишь хотя бы мизинца худшего из них. Нет-нет, хватит, пожалуйста. Вспомни, вспомни, как и что он тебе говорил. Он тебя любит. Может, он просто подвернул лодыжку, не знаю. Может, стоит найти Боба или Рэя? Я снова открыл социальную сеть. Фрэнк так и не появлялся в сети. Меня холодный пот прошиб от нервов. Я нашел Боба через его друзей. Окей, Боб Брайар. Господи, как хорошо что ты онлайн.?Привет, извини, что отвлекаю, но не знаешь, что с Фрэнком? Мы договорились встретиться, но он так и не пришел? Я минут пять просто тупо обновлял страницу, пока не появилась надпись ?Боб печатает…??Нет, чувак, сейчас он не на паре, это точно. Тебе дать его номер??О господи, разумеется!?Да, если можно? Он отослал его мобильный, я быстро скопировал его в буфер обмена и открыл мобильную книгу, создавая новый контакт. Вообще-то у меня от силы было номеров десять, и это была моя семья, пара преподавателей, больница и психотерапевт. Я нажал на вызов.?Извините, вызываемый абонент недоступен или находится вне зоны действия сети…? Я с замиранием сердца слушал эти слова снова и снова, пока вызов не сбросился. Я позвонил еще раз. Все то же самое. Потом еще. И еще. И еще. Это безумие. Я сбился со счета. Я не считал. Уже началась перемена. Я убито зашел в холл. Он весь был рябящий и глухой, словно в телевизоре с поломанной антенной.?Эй Боб, Фрэнк не отвечает. Ты знаешь его адрес?? – отправил я. Я уселся на пол между питьевым фонтанчиком и шкафчиками.?Ну да, тебе зачем???На всякий случай, чтобы убедиться, что он в порядке??Да наверняка этот упырь просто проспал или пошел за пойлом. Он никогда не приходит вовремя?И спустя пару мгновений пришло новое сообщение: ?Но если ты правда так боишься, то он живет на Смоллвуд Авеню 106, там такой потертый дом с белым забором возле продуктового. Но ты учти, Вампиреныш, Фрэнк ненавидит, когда к нему приходят домой, и если не хочешь сделать из Айеро врага, не ходи. Послушайся дядюшку Боба, он хуйни не скажет?. Боже, да мне начхать, я должен туда прийти. Да куда ты пойдешь? Думаешь, ему понравится твоя навязчивость? Ты вообще читал сообщение Брайара? Да Фрэнк просто устал от тебя сегодня. Дай ему отдохнуть уже! Я разрывался. Айеро тебя будет ненавидеть. А что, если с ним что-то случилось?! Я пошел к своему шкафчику. Сердце бухало в ушах, по груди расползался противный холод. Я достал пенал, положил его во внутренний карман пиджака и быстро побежал в туалет. Я заперся в кабинке и дождался, пока перемена кончится, и все разойдутся по аудиториям. Когда я услышал тишину, перебиваемую только электрическим гудением ламп, я достал пенал, очень тихо открыл его, достал канцелярский нож. Я расстегнул пуговицы на манжетах, закатал рукав до локтя, обнажая белую кожу, покрытую шрамами со всех сторон руки, кажется, здесь просто не осталось живого места. Они бликовали в белом холодном свете туалета. Словно вся рука ниже ладони была покрыта мятым полиэтиленом от самого локтя. То же самое было и на второй руке вообще-то. Еще над правым коленом из шрамов было выложено слово "Урод". Большинство шрамов уже старые, им, наверное, пара лет. Самым свежим было где-то месяца три. В общем, они уже зажили. Я был почти уверен, что не вернусь к этому дерьму. Но снова я здесь, с канцелярским ножом и закатанным рукавом. Я стиснул зубы и прижал лезвие к коже, чувствуя его прохладу. Адреналин ударил в голову. А потом я надавил на рукоятку. Отрезвляющая и пьянящая боль. Ну здравствуй, подруга, давно не виделись. Я резко выдохнул, смаргивая слезы. Селфхарм был хуже курения, хуже наркотиков. Эта та привычка, которая всегда с тобой. Это убивающая, гниющая, ледяная часть тебя, которая медленно уничтожает душу и тело. Она пожизненно будет напоминать о себе хаотично раскиданными шрамами. Они никогда не уйдут. Я с упоением и омерзением смотрел, как расходилась кожа, обнажая алое мясо, как сталь входила глубже, как выступала кровь. Меня сейчас вырвет. Я почувствовал, как подступает тошнота, как я бледнею, как становится настолько жарко, что, кажется, ты замерзаешь. Я резко отдернул нож, упираясь руками в стенки кабинки и тяжело дыша. На пол капали мои слезы и кровь с запястья. Я себя ненавижу. Я не должен был снова это делать. Во рту уже появилась мерзкая горечь желудочного сока. Я сглотнул и поднял глаза к лампе, чувствуя, как свет режет зрачки. Джерард, ты отвратителен. Ты должен умереть. Ты скоро умрешь. Я тебя ненавижу. Я себя ненавижу. Я смотрел на руку, сочащуюся багрянцем. Я весь трясся. Кажется, я сейчас потеряю сознание. Я крепко зажмурился, стараясь дышать ровно. Господи, когда же это кончится?! Я заскулил, чувствуя соленый привкус слез, стекающих по носоглотке. Зачем ты опять это сделал?! Ты клялся! Я сполз на холодный кафельный пол. Нож выпал из моих рук и, звонко ударившись о плитку, укатился к ногам. Я смотрел на окровавленный металл с ужасом и недоверием. Я смотрел на свою рану с еще большим страхом, я не мог осознать, что я опять это сделал. Красная липкая жидкость медленно стекала к локтю, пропитывая мою белую рубашку. Я залился воем, прижимая ладони к лицу.?Я люблю тебя, я люблю тебя…? Фрэнк так и не пришел на пары, а я так и не нашел в себе сил прийти к нему. После ада в колледже я упал на кровать и задыхался в беззвучных рыданиях до полуночи, пока не был вымотан настолько, что провалился в некое подобие сна, и мне снились самые худшие кошмары в жизни.