Часть 4 (1/1)

Темнота исчезала постепенно, слух и вовсе вернулся не сразу. Олеся впервые почувствовала такую тяжесть во всём теле, поднять веки и открыть глаза казалось невыполнимым заданием. Сначала она начала различать на слух равномерный писк приборов, вероятно, сообщающих о её удовлетворительном состоянии.Потом, сквозь лёгкую пелену, увидела бледную полосу света – дверь палаты была слегка приоткрыта, и если само помещение окутано было сумерками, то больничный коридор был освещён длинными лампами с бледным холодным светом. Находясь в некоторой прострации, девушка ощутила жуткую жажду и попыталась сказать хоть слово, но получались только нечленораздельные хрипы. Видимо, услышав из реанимации посторонний звук, в помещение тут же прошмыгнул человек. Молодая медицинская сестра подошла к Лесе, чуть наклонившись, поколдовала над приборами и обратилась к Умановой:– Операция была тяжёлая, только остановки сердца чего стоят. Но прошла успешно, динамика наблюдается положительная. Скоро будет первый послеоперационный анализ, по результатам которого будет решение о переводе из реанимационной палаты. Девушку прервал мужчина, вошедший в палату следом. В нём Ума узнала своего врача, который наблюдал её и принимал участие в многочасовой операции.– Ася, не надо мне нагружать пациента таким огромным количеством информации. Человек ещё от наркоза не отошёл, – обратился он к медсестре, при этом, даже не взглянув в её сторону, не отрывая взгляд от Умы. – Узнай, когда лаборатория готова будет нас принять - с анализом тянуть нельзя.Девушка дёрнула плечиком, глядя на врача, и, схватив какие-то бумажки, ретировалась.– Ну, – мужчина наконец с улыбкой обратился к пациентке, – как у нас дела? Вопрос риторический. Разговаривать пока не рекомендуется.Мужчина провёл осмотр, записал показатели в историю и снова обратился к Олесе:– Сейчас решим вопрос об отключении Вас от внутривенного питания и переходе на полностью самостоятельное дыхание. Пока отдыхайте.Голова будто была зажата в тиски, поэтому кивнуть не представлялось возможным. Леся медленно опустила веки и вновь открыла глаза, врач одобрительно кивнул и, улыбнувшись, покинул палату.Она пыталась собрать мысли в логическую цепочку и выстроить хронологическую последовательность последних событий, но, увы, состояние её сознание было схоже с опьянением: лёгкая туманность, дезориентированность. Мысли казались тяжёлыми, вязкими. И спустя некоторое время упорной внутренней борьбы девушку всё-таки победил сон.Она проснулась спустя около двух часов с твёрдой мыслью о том, что жалеет о своём поступке. Лесе было не привыкать сначала делать, а потом думать. И никогда ей не приходилось думать о том, что она могла бы поступить иначе и исход был бы лучше. Только сейчас. Когда она очнулась после тяжёлой операции абсолютно одна. У палаты, как раньше, уже не дежурит Бизон или Кот, а Багира не нервничает, бесконечно спрашивая по связи, всё ли с ней хорошо. Она одна. Толпа таких родных ей людей не ворвётся в палату, игнорируя запреты докторов, и прикроватная тумбочка не заполнится принесенными килограммами фруктов. Она одна. Как в детстве, как до знакомства с тогда ещё Смерчем. Двигаться было невозможно. Провода и капельницы блокировали любую активность, да и тело отказывалось подчиняться мозгу. Мысленно Ума постаралась взять себя в руки, повторяя самой себе вновь и вновь, что она справится и никто ей не нужен.Раньше же справлялась! Да вот только познаётся всё в сравнении. Это была истина, которую пришлось признать. И теперь уже не получалось так, как раньше, потому что она твёрдо знала – бывает по-другому, бывает лучше.***– Приехали, – громко констатировал Тарасов, когда чёрный минивэн плавно остановился на парковке Московской онкологической клиники.– Я всё равно ни черта не понимаю. – Подал голос Кот с пассажирского сиденья, протирая глаза от продолжительного сна. – Почему мы, отряд спецназа из культурной столицы, вынуждены ехать в Москву, чтобы провести праздник для детей? Да ещё где, в больнице! В онкологии! Я питаю к детям исключительно нежные чувства, но в Москве вдруг резко закончились аниматоры?Бизон усмехнулся. На деле это всё действительно выглядело, откровенно говоря, неправдоподобно. Идея Пригову пришла две недели назад, а договорившись с главврачом клиники, который был только всеми руками ?за?, он озвучил её Бизону, а позже всему отряду. Недоумение на лицах ребят во время озвучивания нестандартного спецзадания не осталось незамеченным. Да и начальство в лице Булатова и Кошкиной лишь вскинуло брови, но приказ есть приказ, пусть даже в таком его проявлении. – Прививание патриотических взглядов очень важная часть воспитания! Особенно для современного поколения детей, – заключил Опер, получив в ответ только отчаянный вздох Ионова.Группа молодых спецназовцев решительно показалась в холле детского онкологического отделения. Атмосфера, вопреки ожиданиям, внутри царила вполне дружелюбная. Медсёстры и врачи бросали приветливые взгляды в сторону вошедших людей в форме, скрывая улыбки под медицинскими масками. К Нерпам практически сразу подоспело руководство и ,кратко изложив программу, группу проводили в ординаторскую, чтобы переодеться.И, уловив момент, Тарасов отправил группу на смену имиджа, а сам задержался у медперсонала. – Извините, – он отчего-то нерешительно обратился к девушке за стойкой регистратуры , – а во взрослое отделение как попасть?– Если кого-то конкретного пришли навестить, то узнавайте у меня. Регистратура одна на весь центр.– Я о состоянии хотел узнать, посещение не требуется, – нашёлся Бизон, а встретив вопросительный взгляд девушки, произнёс заветные инициалы, – Уманова... Уманова Олеся Михайловна.Старшая медсестра оторвала взгляд от мужчины в форме и устремила его в экран компьютера. Тарасов оглядывался по сторонам, опасаясь, чтобы группа не пустилась на его поиски. Мысли в голове были смешанные, до жути хотелось узнать номер заветной палаты и хотя бы одним глазком увидеть ту, ради которой лично он сюда приехал. Нельзя. Запрещено руководством и собственными моральными установками. Он дал слово самому себе, что просто узнает, всё ли в порядке с его бойцом и отправится к группе.– Да, есть такая. А вы, извините, кем приходитесь пациентке?– Сослуживец, – нервно сглотнув и чуть помедлив.– Тогда помочь ничем не могу, личную информацию предоставляем только родственникам пациентов.Шумно вдохнув, Тарасов от чего-то не нашёлся в ответе и вернулся к ребятам. Парни уже красовались в ростовых костюмах персонажей сказки, а девочки заканчивали яркие макияжи под образ ведущих. – Командир, ждём только тебя, – приободрённый атмосферой Ионов протянул Бизону костюм медведя. Отрешённо начав переодеваться, Тарасов пытался мыслями уйти от образа той, что на протяжении всего этого времени постоянно находилась в его голове , а сейчас была с ним в одном здании, но ни о чём не подозревала. Не мог он уйти отсюда просто так, поэтому отчаянно пытался что-нибудь придумать. Потерянный вид командира привлёк взгляды группы, последовал закономерный вопрос от Опера:– Бизон, ты сам не свой. Что-то не так?Не то чтобы это как-то вернуло Тарасова в реальность, но натянуть улыбку и принять более менее сдержанный вид действительно помогло. Терять самообладание было не в его стиле.– Да я сценария в глаза не видел. Вот пытаюсь сосредоточиться и войти в роль, – ответ нашёлся на ходу.Группа недоверчиво посмотрела на командира, но спорить никто не решился. В ординаторской появился главврач и после короткого инструктажа дал добро к началу праздника. Готовность группы к выполнению нестандартного задания прервал звонок телефона командира. Увидев на экране фамилию начальства, Бизон бросил короткое ?Я догоню? и, дождавшись, пока ребята покинут ординаторскую, ответил на звонок.– Говорить можешь? – без предисловия начал Пригов.– Слушаю.– Мне доложили, что Уманова после операции быстро идёт на поправку, её перевели в обычную палату, а значит она свободно может передвигаться по территории клиники. Поэтому не светитесь, я не зря делал тематику праздника в ростовых костюмах. И сам никуда не лезь, не интересуйся. Приказ ясен?– Так точно.Актёрские способности спецназовцев проявились наилучшим образом. Уставшие от процедур маленькие зрители с радостью смотрели сказку, отгадывали загадки викторины и участвовали в конкурсах, получая маленькие призы. Холл больницы, благодаря отряду спецназовцев, впервые за долгое время наполнился детским смехом и искренними улыбками родителей. На мгновение время остановилось, страх и боль отошли на второй план, а сердца наполнились лёгкостью. Здесь каждому нужен был этот небольшой перерыв: родителям, безусловно уставшим от слёз и боли за здоровье собственных детей; детям, для большинства которых онкоцентр стал вторым домом, а процедуры и уколы – привычным явлением; докторам, к которым дети после праздника возвращались воодушевленные и непривычно улыбчивые; даже спецназовцам, для которых общение с маленькими людьми было отдушиной в череде бесконечных спецопераций. Каждый здесь нужен был каждому.Когда праздник плавно перешёл к логическому завершению, маленькие пациенты принялись уговаривать сказочных друзей задержаться ещё хотя бы на немного. Получив одобрительный кивок главного врача, группа соорудила круг из мягких кресел и подушек. Все сели в этот круг и начали непринуждённо болтать. Атмосфера витала настолько тёплая и семейная, что маленькие пациенты забывались, где находятся. Тарасов, прилично упарившись в громоздком костюме сказочного зверя, хотел было отойти в сторону и немного передохнуть, но остановлен был маленькой пациенткой. Девчушка лет шести несмело дёрнула его за плюшевую лапу, заставив обернуться. Он посмотрел на неё и на мгновение забыл, куда вообще собирался идти изначально. Если остальные ребята уже давно близко общались с детьми, охотно усаживали их себе на колени, то командир предпочитал держаться на расстоянии и вести праздник исключительно на дистанции. Поэтому девчушка в медицинской маске и с побритой налысо головой, прикрытой тонкой бежевой шапочкой, в цвет её платьица, застала его врасплох.– Мишка, ты уходишь? –Да я... Водички попить.Она смотрела на него большими карими глазами, в которых читалась какая-то недетская осознанность и... тоска? И отчётливо ему кого-то напоминала. Только он так и не смог с первого взгляда понять, на кого именно был похож ребёнок.– Возьми меня с собой!– Малышка, тебе нужно остаться на празднике. Там сейчас как раз читают новую сказку, вдруг пропустишь! Или мама потеряет. – Спешно попытался уговорить мужчина. – А я без мамы. Это маленькие с мамой лежат. А я взрослая. Я без мамы. – Проигнорировав новость об упущенной сказке, объяснил ребёнок. Тарасов опустился на корточки, чтобы сравняться ростом с девочкой.– Давай договоримся, я сейчас попью и вернусь. А ты меня подожди вместе со всеми, хорошо? Я скоро приду.Поднявшись на ноги и вновь попытавшись найти путь отступления, командир сделал было шаг и шумно вдохнул – малышка шагнула за ним. Попался, деваться было похоже некуда. – Как тебя зовут?– Алиса. – Сочетание букв ?л? и ?с? в имени чуть было не сбили Тарасова с толку.– В стране чудес? – улыбнулся он самому себе, так как лицезреть его улыбку в силу наличия костюма девочка не могла.– В стране боли и химиотерапии по четвергам. – Непривычно серьёзно ответила девчушка, заставив мужчину остолбенеть.– Философски звучит для твоего возраста, малышка.– А я говорила, что я взрослая!Поняв, что передохнуть сегодня не удасться, Бизон присел на ближайшее кресло. Осознав свою победу, Алиса резво уместилась на плюшевых коленках. – Одиноко тебе наверное тут без мамы?Поправив сбившуюся шапочку, девочка мягко прикоснулась к плюшевой руке, покрытой гладкой шерстью.– Нет, у меня же есть мои книжки! – утвердительности пояснил ребёнок тоном, словно командир сморозил какую-то глупость. – Мама приезжает ко мне на выходные и мы долго-долго обнимаемся и разговариваем. У нас есть мечта.– Поделишься? – интеллект шестилетнего ребёнка и способность завести разговор обаяли непреклонного ранее командира. Он с интересом слушал ребёнка, даже немного расслабившись – физически и мысленно.– Конечно. Правда, мама говорит, что никому нельзя рассказывать свою мечту, а то не сбудется. Но ты добрый. Получив одобрение маленького пациента, Тарасов усмехнулся:– Конечно добрый, я же мишка. Мишки все добрые.– Нет, ты не мишка. Это просто костюм. Ты сам добрый! – Кажется, Тарасов забыл, с кем имеет дело. – А с чего ты взяла, что я добрый? – Моя мама говорит, что дети тянутся к добрым людям. Мама всё знает. – Вот в кого ты такая смышлёная, – он приобнял девчушку плюшевой лапой, чтобы уберечь от падения.– Мне совсем тут не одиноко, даже без друзей. Хотя... – девочка нахмурила бровки и вероятно о чём-то ненадолго задумалась, – у меня недавно появился друг! – Расскажешь? – по традиции повторил Бизон, не став напоминать о несостоявшемся рассказе про мечту.– Да! Она такая взрослая и красивая. Я познакомилась с ней в коридоре, когда гуляла по больнице вечером и забрела куда-то. Там были только взрослые и... она. Она такая умная! – было видно, что ребёнок явно восхищён своим новым товарищем. – Мы разговаривали о море. Она даже плавала на корабле со своими друзьями, представляешь?– Ого, да мы с ней похожи! – Ты что, был в море тоже и плавал? С акулами?– Ага, и с пиратами! – Круто! – девчушка явно пришла в восторг от отрывков биографии ?медведя? и прижалась теснее к плюшевому другу. – Совсем забыла, – опомнилась Алиса и подняла большие карие глаза, устремив взгляд на медвежью морду, – мы с мамой мечтаем, чтобы я выздоровела, и мы поехали на море, как раньше, вместе с папой!Тарасов погрузился в размышления о мечтах маленького борца за жизнь. Она казалась такой простой и осуществимой, но одновременно трудно достижимой. Интересно, о чём мечтает Олеська? Наверняка, примерно о том же. Выздоровление и море. Да, как бы он не пытался перебороть собственное сознание, мысли всё равно возвращались ненароком к той, ради которой он здесь находился. Мужчина вдруг осознал, кого ему напомнила Алиса. Осознанный взгляд и выразительные карие глаза, умение добиться своего и получить расположение командира – даже шестилетняя девочка, которую он видел впервые, напоминала ему Уму. Дети постепенно покидали праздник, неохотно разбредались по палатам, с тоской оглядываясь на плюшевых друзей. Тарасов всё ещё вёл беседы с Алисой, не замечая, как течёт время. – Вот она! – девочка вдруг прервала монолог о недавно прочитанной книге и соскочила с колен ?медведя?, радостно указав куда-то.– Кто? – не понял Бизон, стараясь проследить за взглядом девчушки и понять, кто так привлёк детское внимание.– Моя подружка! Я сейчас вас познакомлю, у тебя тоже будет друг! – воодушевлённо заявила та и бросилась бежать в сторону лестницы.Тарасов посмотрел в ту сторону. Приглушённый свет вечерней больницы и неблизкое расстояние позволили лишь понять, что, облокотившись о стену и держа в руках пластиковый стаканчик с водой из рядом стоящего кулера, стояла молодая девушка. И непонятно отчего, но в сердце Тарасова затаилась мнимая надежда. Ну, а вдруг? Вдруг, как в фильмах. Алиса из всей группы ?артистов? выбрала именно его, чтобы стать проводником к той, которую он больше всего на свете хотел сейчас увидеть. Но быстро сочтя это сюжетом, больше подходящим для мыльной оперы, мужчина выкрал момент, поняв, что Алиса больше не является преградой, и зашагал в сторону кулера с желанной водой. – Мишка! – послышалось откуда-то из-за спины с ярым недовольством. Мужчина сдержанно вздохнул, благо не пришлось натягивать улыбку на невидимое лицо, и нехотя обернулся. Нервно сглотнув, он сперва не поверил собственным глазам. Буквально в пяти метрах, держа за руку недовольную Алису, непринуждённо улыбаясь взглядом, стояла та, чей образ снился ему каждую ночь /без преувеличения каждую/ на протяжении всего этого времени.