Глава 1 (1/1)

Порог , -а, м.р., [p??rok] 1: поперечный деревянный брус либо камень на полу в нижней части дверного проема. Граница между двумя пространствами.Не то, чтобы Джеймс был очень удивлен увидеть Кью в баре клиники Хоффлера… Нет, на самом деле он сейчас действительно был очень удивлен — он был твердо уверен, что квартирмейстер не летает на самолетах. Но еще более его поразил тот факт, что Кью приехал к нему лично. Если бы карьеры Кью и Манипенни были действительно под угрозой за помощь ему, то Кью имел полное право спокойно сдать М его месторасположение и умыть руки. Поступить так было бы благоразумно. В таком случае, Бонд столкнулся бы с толпой агентов, готовых притащить его задницу назад во чтобы то ни стало. И это вместо того, чтобы слушать как ученый краснея и запинаясь пытается убедить его вернуться назад и вести расследование официально. Это было бы очень неудобно. Именно это заставляет Джеймса думать, что возможно Кью — это еще один союзник. Не просто кто-то, кого можно попросить про услугу. А кто-то, кому можно доверить нечто большее, чем пару бумажек под грифом "секретно" на работе. Кто-то, кому он, возможно, сможет доверять в такой же мере, как и Манипенни. “Вот и конец моей блестящей карьере шпиона” — сказал Кью однажды. И сейчас он снова рискует своей головой ради Бонда. — Еще всего одна просьба, и я отстану, — хмурится Джеймс. Как только слова срываются с языка, Бонд понимает, как это звучит. Как пафосное прощание. Слишком пафосное, даже для него. Он должен был бы больше беспокоиться о сохранности своих союзников, но у него не получилось ничего раскопать. Да и опыта у Кью в этих делах побольше будет. Поэтому он и решает прибегнуть к его помощи.— Узнай об этом что сможешь, — говорит он, протягивая Кью кольцо. То самое, что он стянул с руки Марко Скьярры. Осьминог на ободке глумливо смотрит на Кью. Кью отвечает тяжелым взглядом и прикусывает язык, чтобы не выпалить миллион крайне изобретательных ругательств. Вместо этого он забирает кольцо и вздыхает, хмуро уставившись на знак. Джеймс уверен, что квартирмейстер как минимум заинтригован. Он не очень хорошо знает Кью — во всяком случае не настолько хорошо, насколько должен был бы — но он знает, что квартирмейстер любит загадки. А еще больше любит, когда ему доверяют их разгадывать. И как будто в ответ на мысли Джеймса, Кью говорит:— Я вас сейчас так ненавижу. Бонд улыбается… потому что Кью точно его не ненавидит, и, возможно, даже чуточку ему доверяет. — Спасибо, Кью. Кью одаривает его еще одним раздражено-заинтересованным взглядом, собирает свои вещи и прячет кольцо в карман куртки. Они договариваются встретиться в номере Кью через час, и Бонд наблюдает, как Кью, ссутулившись, направляется к кабинке фуникулера. Именно в этот момент Джеймс замечает, что доктора Суонн выводят из кабинета не менее шести мужчин в черных костюмах. Она бросает на него сквозь стекло обвиняющий взгляд, прежде чем исчезнуть из вида, и Джеймс срывается с места ей на помощь, бормоча под нос ругательства. Один сбитый самолет, три разбитые машины и маленький взрыв спустя, Бонд подводит доктора Суонн к номеру в отеле всего лишь слегка позже оговоренного времени. Им всем необходимо исчезнуть отсюда как можно ско-… Бонд останавливается перед дверью Кью и достает пистолет. Замок выбит и поэтому дверь неслышно распахивается от легкого толчка. Перед глазами предстает развороченный номер — все перевернуто вверх тормашками, окно распахнуто и ветер нещадно треплет чудом уцелевшие шторы. Джеймс входит в комнату, мгновенно отмечая отсутствие квартирмейстера и раскрытую сумку в углу, все вещи из которой разбросаны по полу. Нет сомнений, что они в нужной комнате. Этот свитер Джеймс бы узнал где угодно. — Мы слишком поздно, — говорит доктор Суонн. — Что ты знаешь? — смотрит на нее Бонд. Она ежится и скрещивает руки на груди, враз растеряв всю свою уверенность. — Они тебя отследили. И они хотят тебя убить. И да, они знают, что он с тобой. Ты дал им преимущество, — она излагает факты почти без обвинений, но он, тем не менее, все равно ощущает ее неодобрение. И она права: он где-то просчитался, и теперь в опасности находится не только она. Кью тоже. — Ты знаешь, куда они его забрали? — он спрашивает, начиная обыскивать номер. Он бегло осматривает вещи Кью, прежде чем начать бросать их обратно в сумку, в надежде найти хоть что-то... Что-то, что может указать ему на след. Она отрицательно качает головой, и говорит: — Нам нужно уходить. Они невероятно эффективны, когда дело того требует. Твой друг, вероятно, уже мертв. Или хочет поскорее умереть. — Не смей этого говорить! Я пошел за тобой, хотя едва тебя знаю. Неужели ты действительно думаешь, что я брошу его? Они могли забрать его к американцу? Ты знаешь, кто это? — “Американец” — это не человек. Это — место, — она говорит, явно чувствуя себя не в своей тарелке, покуда Джеймс продолжает обыск номера. — Где? — На Севере Африки. Мой отец был одержим этим местом. Ездил туда каждый год. Брал нас с мамой с собой, пока они не развелись. Не имею ни малейшего понятия, почему он направил туда тебя. Это дыра, а не отель. — Какая именно дыра? Он начинает разносить комнату по кусочку, пока ждет ее ответа: провода беспорядочно разбросаны по столу, за которым Кью несомненно работал. Брызги крови на зеркале в уборной и яркие красные капли на умывальнике среди осколков серого пластика. Бонд может прочесть эту сцену как доктор, проводящий вскрытие. Кью постарался уничтожить ноутбук — стандартная процедура — но, судя по отсутствию воды, его прервали. Вероятно, был поврежден только корпус компьютера. Кью тоже пострадал. А теперь они оба исчезли – и ноутбук, и квартирмейстер. — Так что это за дыра? — он повторяет вопрос, теряя остатки невозмутимости. Кью даже не должен был быть здесь. Он приехал только из-за своей преданности Бонду, за что сейчас расплачивается. Если Кью в этом всем пострадает… Джеймс усилием воли обрывает эту мысль. Ему нужно довести обыск до конца, чтобы хоть как-то искупить эту жертву. Мадлен смотрит по углам номера, внезапно заставляя Бонда вспомнить о камере в хижине в Альтаусзе. Она кивает, и Бонд хочет разбить зеркало на стене вдребезги. Кью не полевой агент. Он всегда хорошо работал в критических ситуациях, но это всегда было далеко от эпицентра любых событий. Бонд не знает, сколько Кью сможет выдержать под пытками. Он даже не уверен, что сотрудники исследовательского отдела вообще проходят такую подготовку. Не говоря уже о рукопашном бое. Кью неплохо стреляет в тире, но, кроме этого, Джеймс не знает никаких скрытых талантов, которые сейчас помогли бы квартирмейстеру выжить. Он сжимает края раковины, стараясь подавить рвотный позыв, который возникает, как только он представляет побитого Кью. И внезапно в отражении он замечает ремешок, выглядывающий из-под кровати. Он резко разворачивается, чтобы рассмотреть его получше. Джеймс уже успел разворошить постель, так что та не очень скрывает упавшее. Нет, понимает он, когда наклоняется, чтобы поднять часы. Не упавшие. Их уронили — скорее даже специально бросили — туда, где похитители их вряд ли увидят, но вот Бонд заметит наверняка. Они выглядят очень похоже на те, которые носит он сам. И тут он вспоминает, что видел их на запястье Кью тогда в баре. Он тогда еще удивился тому, что они цифровые, а не аналоговые. — Что там такое? — спрашивает доктор Суонн. Джеймс ее игнорирует, рьяно нажимая на кнопки до тех пор, пока не находит то, что так надеялся найти: приложение, которое показывает его собственное положение на карте — обозначенное мышкой — и вторую отметку, примерно в миле отсюда, которая выглядит как кот. Это должно быть он. Умный Кью. — Идем, — бросает Джеймс, и выходит из номера с сумкой Кью.