Глава пятая. Китежград. Рыба в пустыне (Рип) (1/1)

— Склонитесь же, о неверные, перед повелителем пламени! —?огненные веера в руках Айджи разрезают предвечерний воздух.Из динамиков магнитофона доносятся звуки бубна. Рип, стараясь не смеяться, устраивается на лавке удобнее. А перемазанный мороженым Бак уже вовсю хлопает, бессмысленно улыбаясь.?— Ай! —?повелитель пламени всё-таки обжигается и смешно вертится на одной ноге, уронив веера на раскалённый солнцем асфальт парка. Айджи?— болван, хоть и старше Рипа на три курса.?— Это какой-то новый вид национального танца? На Дне Города ты всех порвёшь! —?Рипу не хочется давить приятелю на больную мозоль, но очень уж глупо смотрится детская обида на лице здоровенного парня.?— Ржи сколько угодно, Рип,?— раскосые чёрные глаза Айджи сверкают решимостью. —?Вот увидишь, я выучу боевой танец предков, и тогда мама будет мною гордиться! Сам-то участвуешь? В честь круглой даты туристы раскошелятся на любые диковины!?— Ты когда-нибудь видел кочевника с синими глазами и белой кожей? Вот и я нет. Мне на Дне Города ловить нечего?— не в тему будет. Да и потом, я не умею ни готовить, ни танцевать,?— вздыхает Рип. —?А экскурсии в пустыню или шоу с Абу-Симбелом вряд ли доверят мальчишке.?— Кстати, Рип, ты слышал, что веронский граф хочет купить Абу-Симбела для своей Ямы Правосудия? Надеюсь, мэр откажется. Если этот сраный граф так уж торчит с публичных казней, то пусть едет в пустыню и ловит червя сам, как в старые времена!Рип не отвечает. О жестокости графа Капулетти трубят все газеты, но отец говорит, что китежградскую Яму Правосудия тоже давно пора использовать по назначению, как во времена Империи, скормив Абу-Симбелу мэра и всех зеленокожих.Мимо них, стуча каблучками, проходит Джилл Смит, и пришедший из пустыни ветер бережно играет её волосами.Айджи подмигивает Рипу, масляно улыбаясь:?— Твоя девушка??— Нет, конечно же нет, с чего ты взял?! —?щёки Рипа горят. Наверное, от гнева.—?Ну и зря. А я вот с такой красавицей познакомился?— вылитая Белла Гот! И она ничего не помнит о своём прошлом. Романтично, правда?Рип закатывает глаза. Ещё какие-топару месяцев назад Айджи, как и почти все парни Китежграда, завешивал стены фотками юной и прекрасной графини Джульетты Капулетти. А когда её убили?— переключился на таинственно исчезнувшую первую леди Новосельска.?— Вот ты олень! Эта твоя Белла всё выдумала, и волосы покрасила, и сиськи надула.?— Да не, ну вот фотка, всё честно!?— Ты безнадёжен. Всё, отдавай мой магнитофон, нам с Баком пора домой.?— А когда мама придёт? —?повторяет свою бессмысленную фразу Бак. На его футболке?— тёмно-вишнёвые пятна от мороженого. Дома нужно будет застирать.?— Том жир! —?несётся из гостиной, и Рип, повесив наконец Бакову футболку на верёвку?— рядом с рубашками отца?— бежит к брату.?— Том жир! —?повторяет Бак, всё так же бессмысленно улыбаясь и размахивая коробкой со стиральным порошком.?Не ?жир?, а ?жив?,?— машинально хочет поправить брата Рип, но это будет неправдой: и Том, и Гэри, и Элли плавают в пенной воде аквариума вверх брюхом, выпучив глаза и растопырив плавники. Стиральный порошок сыпется на ковёр.?— Ты что наделал, придурок?! Отец меня убьёт!?— Теперь мама придёт! —?хохочет Бак.?— Заткнись и не трогай ничего!Брата?— в кладовку, рыбок?— в помойку, ковёр?— подмести, аквариум?— вымыть. В зоомагазине, если повезёт, будут похожие рыбки. Рип зло хлопает дверью, а вслед ему жалобно несётся приглушённое:?— Почему мама не приходит?Мёртвые рыбки смотрят из мусорного пакета глупыми выпученными глазами.… —?Какие тебе больше нравятся, малыш? —?мама ласково улыбается, а Бак водит рукой по прохладному стеклу аквариума, пытаясь поймать яркие быстрые тени. Ему шесть, но он до сих пор не говорит.?— Эти? Они очень красивые, и они обязательно тебе помогут. Так говорит доктор.Когда мама тянется за кошельком, рукав её свитера задирается. В полумраке зоомагазина не видно, но Рип знает, что чуть повыше локтя у неё наливается кровоподтёк. ?Упала с лестницы?,?— скажет мама кассирше, если та спросит. С тех пор, как врачи сообщили родителям о болезни Бака, мама стала падать с лестниц ещё чаще.Мама вручает Рипу банку с рыбками:?— Сможешь довести Бака домой? А я сбегаю за тестом и приготовлю к папиному приходу его любимый вишнёвый пирог.?— Конечно, мамочка! —?кивает Рип, хватая брата за руку. —?А Танку мы ничего не оставим, потому что он дерётся!Мама снова улыбается и легко целует его в щёку:?— Не говори так о брате, милый. Вы же семья. Я буду дома через час.…Мама не пришла ни через час, ни через два, ни через три?— исчезла из Китежграда и из их жизни, прихватив с собой все банковские карты отца. Воровка и грязная шлюха.Тяжёлая серая туча подкрадывается незаметно, выпрыгивает из-за крыш бесшумной пустынной кошкой, окатывает холодным дождём. Рип, ругаясь и покрепче зажав в руках банку с новыми пёстрыми рыбками, бросается обратно в зоомагазин.?— Рип, ты? Не думала, что встречу тебя здесь,?— с намокших золотистых прядей стекают капли дождя, падают на прижатый к груди журнал по океанологии.?—Смит? —?Рип хочет, чтобы его голос звучал презрительно, но получается глупо и неуклюже, как у Танка, когда ему приходилось говорить с девушками.Джилл не отвечает. Просто стоит, закутавшись в серую форменную куртку, и молчит. Рип отворачивается, всматриваясь в стену дождя за витриной.?— Ты и правда такой же, как Танк.Её слова тихие, как шорох гюрзы по песку, но жалят они куда сильнее.?— Чего??— Такой же тупой, самодовольный осёл. За что ты меня так ненавидишь??— Подумай! Вы отнимаете нашу землю и похищаете наших людей.?— Я никого не похищаю. Я родилась в Китежграде, так же, как и ты,?— её пальцы крепче вцепляются в намокшие листы журнала, будто ища в них поддержку. Левиафан на обложке подмигивает Рипу смятой мордой.?— Я хочу уехать отсюда,?— тихо говорит Джилл, почти касаясь его плеча своим. —?В Новосельск, Верону, Долину Желаний… Всё равно куда. Туда, где во мне не будут видеть инопланетное чудовище. Лучше, конечно, в Новосельск?— там я смогу изучать море. Но отец говорит, что это разобьёт ему сердце.Какое из пяти? Да любому школьнику известно, что у этих тварей по пять сердец, плавающих в зловонной зелёной жиже, как чайный гриб в банке.Злые, обидные слова почти срываются с губ Рипа, но Джилл вдруг резко закрывает лицо рукавом, и плечи её начинают вздрагивать в беззвучном плаче.?Женские слёзы?— вода?,?— сказал бы отец, но Рипу впервые на это плевать. Он осторожно проводит рукой по сбившимся золотистым косам, робко приобнимает Джилл за плечи.Она, перестав плакать, благодарно устраивает подбородок на его плече. Рип слышит, как стучит её сердце?— совсем по-человечески, совсем как у него.Ливень бьёт по крыше магазина разрывными пулями, а далёкий гром звучит канонадой со стрельбища. Где-то за плотным серым коконом дождя Бак колотит кулаками двери кладовки.