Пролог (1/1)

В клубном сортире воняло и было темно: проблемы с проводкой, которые этот жлоб, директор клуба, решать собирался явно не в первую очередь. Свет сдох почти полгода назад, и ничего, до сих пор. Сюда частенько совались парочки, чтобы перепихнуться по-быстрому, иногда здесь даже насиловали, но директора это не смущало, че ж, не его ж осчастливили. Видимо, пока не перепадет и ему, света не появится.Гадкое место. Не лучший выбор, где бы заняться собой, но что ж поделать, обстоятельства привередничать не позволяли.Трясло и мутило. Тело от холода (в клубном сортире не было света, чего уж говорить о такой роскоши, как отопление) немело и делалось непослушным. Рука рывками прижалась к телу, бока коснулись холодные неловкие, негнущиеся пальцы. Кажется… кажется, здесь. Пальцы, утратившие былую чувствительность, нашарили на коже, под ребрами, что-то твердое, что-то жесткое, что-то острое?— осколок стекла. Потребовалось, усилие, чтобы уцепиться за впившуюся в бок стекляшку. Пальцы оказались в чем-то липком и горячем?— в крови. Упрямый осколок все время выскальзывал из пораненых о него же неловких рук.Ай.Ай, как больно!Клятая стекляшка бряцнула обо что-то: упала или в замызганную, заржавелую раковину, или улетела куда-то на пол.По щекам снова заструились горячие слезы, оставляя за собой влажные, стремительно остывающие, обжигающие холодом дорожки. Проглотить всхлип, делающий ситуацию еще более жалкой не получилось. Глотку, легкие, все нутро и все естество сотрясло от рыданий, заглушенного вопля.Липкие, грязные от крови, изрезанные пальцы промахнулись, чиркнув стекляшку, соседствовавшую с предыдущей. Новый порез, больше крови и грязи, и никакого толку. В конце концов, и за этот осколок удалось зацепиться, удалось выпутать его из объятий собственной плоти, выбросить в темноту, в небытие, услышать блаженное ?бряк? где-то там, далеко, во тьме.С губ сорвался невольный стон?— опять не получилось сдержаться.Раздался резкий скрип дверных петель?— звук инородный, как будто из другого измерения, а вместе с чужим звуком появился и свет, тоже чужой, невозможный. В дверном проеме, возник силуэт, похожий на женский. Его обладательница, кажется, не решалась войти, а может, ошалела от увиденного.?— Кам! —?воскликнула она. Очень взволнованно. Почти задохнувшись своим возмущением. —?Да ты с ума сошел!Желтоватый, тусклый свет из коридора, единственный свет в этом туалете, осветил ссутуленную щуплую мужскую фигуру, выпирающие ребра, кровь на руках и на правом боку.?Уходи?,?— неслышно, одними губами, по слогам попросил он.Она поняла все верно. И никуда не ушла.