4. Со мной что-то не так... (1/1)
Капли дождя бьют по плафонам уличных фонарей и разлетаются радужными брызгами. Крытый павильон у дверей закрывшихся магазинов опустел. В далёких высотках горят чужие окна, наполняя тоской сердце. Дождь безумолчно барабанит по прозрачному изогнутому дугой навесу. Ещё одна холодная грязная ночь. Дым от сигареты касается носа, заставляя выглянуть из-за чайно-кофейного автомата, у тёплого бока которого я пригрелся в надежде переждать ночь и хоть немного вздремнуть.Мужчина, раза в два старше меня, в тёмно-сером отглаженном костюме-тройке и чёрном расстёгнутом полупальто с поднятым от ветра воротником неспешно курит у выхода с павильона, видимо, для этого и спрятался. Левой рукой он опирается на большой чёрный зонт с лакированной деревянной рукоятью. Аккуратная стрижка, ухоженные руки, поза спокойного, уверенного в себе человека. По всему видно, что деньги у мужика водятся. Может, повезёт?.. Я шагаю из своего сокрытого в тени угла, оправляя мокрую и порядком испачканную ветровку. Сердце невольно пускается в галоп. Подхожу и становлюсь в паре шагов сбоку и чуть позади. Ловлю на себе удивлённый взгляд. Мелькнувшее в его глубине сочувствие решает вопрос.—?Хотите… —?сознание с воздухом первого слова покидает тело, и, будто его глазами, я вижу в застывшем безвременном кадре себя?— смущённо прячущего взгляд за сосульками длинных волос мальчишку, теребящего в кулаках края коротких рукавов потрёпанной куртки, из которой он вырос ещё год назад,?— …развлечься?—?Что, прости? —?Он разворачивается ко мне, выдыхая дым и опуская сигарету. Разглядывает, а мне хочется провалиться сквозь землю от стыда. Чёрт, и зачем я только высунулся?! —?А-а… Ты типа ночная бабочка. И сколько тебе лет? —?отстранённо, равнодушно затягивается.—?Во… восемнадцать,?— нагло вру я, осознавая всю нелепость этой лжи, видя по его глазам, что он мне и на грамм не верит.—?Хм-м… —?в задумчивости трёт подбородок.—?Так вы согласны? —?напираю я, неожиданно решая, несмотря ни на что, идти до конца.—?И сколько? —?несколько озадаченно, видимо, от моей наглости, спрашивает он.—?Пять тысяч иен,?— с ходу ляпаю я, вспомнив оставленную вчерашними парнями купюру.—?А? Всего-то! —?Порывисто склоняется ко мне. Его лицо… Оно такое открытое и совсем не равнодушное. Запах табака. Почему он кажется мне приятным? Или это его запах?.. —?Так в чём подвох, почему так дёшево? Будешь потом деньги вымогать, шантажируя оглаской на работе и среди родственников или уголовной ответственностью?—?Нет, простите! —?кланяюсь, отступая. —?Я лишь хотел бы остаться в отеле на ночь.—?Знаешь, не люблю я отели,?— произносит он и, отвернувшись, раскрывает зонт, чтобы уйти. —?Лучше пойдём ко мне, тут недалеко. Что скажешь? —?спрашивает он, оборачиваясь.—?Хорошо,?— само собой слетает с языка, не успеваю я подумать.—?Ну-ка встань под зонт. —?Он подтягивает меня к себе и обнимает за плечи, окутывая теплом и… защитой? Заботой? Нет-нет, нельзя надеяться, это так глупо! Кому я нужен?! Переночую, и ладно.Дождь барабанит по зонту. Мы шагаем по мокрому асфальту, и я прижимаюсь к боку мужчины всё ближе и ближе, растворяясь в его тепле. Одну ночь, хотя бы на одну ночь, ведь можно?..Лестница на второй, третий этаж, поставленный в угол прихожей зонтик, раскисшие вонючие кроссовки и блестящие в каплях воды кожаные туфли, блаженно-горячий, но так до конца и не изгнавший из груди холодную дрожь душ, чистые простыни под спиной. Домашние простыни. Раздвинуть ноги, немного потерпеть, и всё будет хорошо. Страшно, больно, но рано или поздно всё закончится.Надо же, он надел презерватив. Боится чем-нибудь от меня заразиться? Правильно делает, я ведь шлюха. Продажная блядь. Мерзкая и вонючая. Гото прав… Сдохнуть бы… Ну что ты там возишься, будто в первый раз? Смазал — так входи уже!Подаюсь навстречу, насаживаясь на член до середины, вскрикиваю и закусываю губу. Он пытается отстраниться, испуганно глядя на меня.—?Нет! —?хватаю его за руки, прижимаю к своей груди. —?Ещё! Оттрахай меня, я так хочу!—?Эй, не горячись ты так. Хочешь?— сделаю, только давай без насилия и… слёз,?— добавляет он, отводя взгляд.А я и не плачу! Больно просто, и что значит без насилия?Он крепко держит меня за рёбра, а большие пальцы медленно и нежно описывают грудь, задевают соски, и я впиваюсь ногтями в его плечи, прогибаясь, подаюсь вверх. Полностью чувствую в себе его твёрдый подёргивающийся член, переполняющий меня до острой тянущей боли. Почему же мне его мало? Он откидывается на спинку кровати, скрещивая ноги и подхватывая меня под талию. А я сам сую язык ему в рот, чтобы он обсосал его. Не хочешь меня трахать? Тогда я сам! Приподнимаюсь на корточки и падаю вниз, приподнимаюсь и падаю. До предела насаживаясь, полностью раскрываясь так, что аж голова кружится. Как же у меня стоит, так распирает, что, кажется, головка сейчас лопнет от крови, и столько смазки. Может, из-за позы? Никогда в такой не трахался. Обычно это я снизу.Что-то сил двигаться совсем не осталось. Я повисаю у него на шее, уткнувшись подбородком в плечо и пытаясь отдышаться, во рту пересохло. Он спускается ниже, откидывается на спину. Весь мокрый от пота, я лежу на его груди, упираясь в кровать расползающимися дрожащими коленями, а он строчит в меня как из пулемёта. Зажатый между телами, истекающий смазкой член трётся о кубики пресса. Ещё немного, и я взорвусь или действительно сдохну, только от обезвоживания, всё тело горит. Кажется, со мной что-то не так.—?Я сейчас,?— выдыхает он, приподнимая таз особенно резко и высоко, одновременно удерживая мой, чтобы я не соскользнул вперёд, а это запросто, так мы взмокли,?— кончу!Его рот такой же сухой, но я всё равно припадаю к нему, слизывая с верхней губы солёную испарину. Когда-то давно мы с мамой ездили на море, и мне нравилось облизывать голыши на берегу, точно такой же вкус. Затаив дыхание и весь напрягшись подо мной, он пульсирует внутри, изливаясь в чёртов презерватив, хренов чистюля! Вот тебе! Кусаю его за губу и кончаю между нашими слипшимися животами. Со мной точно что-то не так.Хоть бы имя своё сказал…Кажется, пока он был в душе, я отключился.—?Эй, ванная свободна, можешь идти,?— появляется он в дверях, вытирая голову.А у него красивое тело, разглядываю я его подтянутую фигуру и член, даже в расслабленном состоянии. Он поднимает взгляд, смотрит куда-то мимо меня, и выражение лица меняется, становясь странно беззащитным и трогательным. Куда же он смотрит? Оглядываюсь и вижу самого себя. Обнажённый, я лежу на кровати, спрятав одну руку между подтянутых коленок, а другую прижав к груди и уткнувшись подбородком в стиснутый даже во сне кулак.Подойдя, он бережно укрывает меня одеялом. Его взгляд такой же тёплый, как у мамы тем далёким летом. Почему же, почему?..Ночь, в тёмном кадре кровать с пустой подушкой. Прижавшись друг к другу спинами, по сторонам от неё мирно спят двое.Всё будет хорошо. Непременно.