От творца к творению: Аратака (1/1)
—?Ты это не опубликуешь.Шорох страниц, заново собранных в стопку. Узловатые пальцы ровняют их, постучав два раза ребром о столешницу, и протягивают распечатанный рассказ. Я забираю, сдвинув брови, и задерживаю взгляд на бесстрастном лице. Что же такого я откопала вновь в этом герое, раз тот отматывает время на год назад и снова прячет глаза?—?Здесь ведь ничего нового,?— закинув ногу на ногу, откидываюсь на спинку стула и расслабляю плечи. Перелистываю первые страницы, пробегаясь глазами по строчкам. —?Что тебя цепануло?Он оттягивает галстук, поджимая губы, и выдвигает ящик, где всегда лежит запасная пачка сигарет. По нему видно, когда он спорит с самим собой. Знакомое чувство.—?Не нравится и всё,?— оранжевый фильтр зажат меж губ. Он щёлкает зажигалкой, подносит пламя к табаку. Затягивается и отгоняет дым дёрганым движением ладони. —?Тебя хвалят за вхарактерность, но не зазнавайся. Много ли они знают, а? Читают оригинал, разбирают действия, но как будто меня можно проанализировать.Я коротко беззвучно хмыкаю. ?Можно. Это то, что обычно делают с персонажами, дорогой??— но молчу. Слежу, как межбровная складка прибавляет ему пару лет к возрасту.—?Не сделал бы я никогда подобного.Закатываю глаза. Ну что за ребёнок.—?Ты говоришь это каждый раз. Снова объяснить тебе, что я меняю твой характер в зависимости от внешних обстоятельств? Ты не будешь одинаковым в семнадцать, в двадцать восемь и в тридцать пять. Опыт, твой взгляд на жизнь, вселенная?— всё это нужно учитывать,?— из раза в раз произношу одни и те же слова с одинаковым удовольствием. Превосходство автора над героем всегда приятно. Опускаю взгляд на сине-белую пачку, ляпаю нетерпеливо:?— Угости сигаретой.Он цокает языком, морща нос, и протягивает сигареты. Я подцепляю одну.—?Я разорюсь на твоём ?угости?,?— он выдыхает дым, успешно изображая королеву драмы, и проворачивает свой любимый приём:?— Повзрослей и найди работу. Хватит копаться в том, чего сама не чувствуешь.Широкая улыбка оплетает губы.—?Конечно, солнышко,?— смеюсь я,?— вот как только ты перестанешь от чувств бегать и отрицать очевидное, так сразу прекращу рефлексировать за твой счёт.Выразительный взгляд, передающий всё, что обо мне думают, я успешно игнорирую, орудуя чужой зажигалкой. Здесь сигареты не убивают, а спасают от мыслей и расставляют чувства по полочкам. Как часто они выручали, пока я, зарывшись в слова, черкала что-то на полу в его офисе? Со счёта сбилась страниц сто назад.—?Ну, хотя бы в своей зарисовке покурю,?— расслабленно шепчу, выдыхая горькие сизые клубы.—?Что?—?Ничего,?— бодро отмахиваюсь и кладу запястье на рассказ. Киваю подбородком в его сторону. —?Так что? Сказал слишком много? Ну, знаешь, ты много говоришь, и процентов семьдесят из этого даже мудрые вещи. Иногда можно и правду сказать о своих чувствах. Я ведь в меру романтизировала его…Он фыркает.—?Тебе стоит перечитать абзац, посвящённый ?обсидиановым глазам?.—?Отстань,?— смеюсь, толкая его ногу под столом. —?Я слабая влюблённая женщина, к тому же, с внушительным списком фетишей.Он отворачивается к окну, пряча за ладонью плотно сжатые губы и напряжённую челюсть. И, видимо, не чувствует, как очаровательно горят его уши.—?Ты делаешь из меня влюблённого идиота,?— извечная претензия. Фундаментальная, я бы сказала.—?Все влюблённые немного идиоты,?— примирительно пожимаю плечами. —?Скажи спасибо, что я не напоминаю тебе о твоих уловках в общении с клиентами, а только копаюсь у тебя в рёбрах.?…о, если бы мне хватало фантазии на такие твои выходки?.Скрип кресла. Он поднимается, отходя к окну, ступает под солнечный луч. Выжженная чёлка окрашивается жидким золотом, капли стекают по носу. Сегодня я вижу в нём больше мальчишеского и хулиганского, оставшись под впечатлением от свеже написанного. Даже веснушки мерещатся. Втягиваю нежность вместе с кислым запахом сигарет?— дым мы выдыхаем синхронно. Знаю ли я его настоящего? Отнюдь.Мне нравится думать, что я понимаю его.—?Перепиши седьмой абзац на пятой странице.Шуршу бумагой, находя нужную.—??…крошилось сердце и рёбра гудели от боли. Обмануть обоих в очередной раз. Разрушить его снова в попытке уберечь, но, собственно, кого?— его или всё-таки себя??Он кивает, смотря на горизонт. Отбирает у меня сигарету и топит оба окурка в пепельнице. Смотрит на меня. И улыбается той взрослой, уверенной улыбкой, за которую я его и люблю.—?Давай сегодня не будем никому делать больно?...Я вздыхаю, поднимаясь со стула.—?Ла-адно. Придётся отложить идею про твою первую безответную влюблённость и избиение на школьном дворе хулиганами…Он смотрит на меня в ужасе.—?Да что я тебе сделал?!