Глава 7 (1/1)

Оставшись в одиночестве, Корф тяжело вздохнул - час от часу не легче. Анна еще не пришла в себя после смерти Мишеля, как судьба вновь обрушила на нее свою тяжелую длань. Потеря ребенка еще больше усугубит и без того тяжелое состояние вдовы. Владимир даже представить себе не мог, каким образом можно будет вернуть ей желание жить.Ближе к вечеру барон решил подняться в комнату воспитанницы своего отца, чтобы справиться о ее самочувствии. Подойдя к двери, он постучал и, дождавшись, когда Дуняша откроет, спросил у нее:- Как княгиня?- Спят барыня, - тихо ответила горничная, - доктор им лекарство дал, с тех пор еще не просыпались.В этот момент, словно опровергая слова девушки, с кровати донесся протяжный стон.Отодвинув служанку в сторону, Владимир подошел к кровати и остановился, вглядываясь в бледное лицо Анны. Пошевелившись, больная вновь застонала и, открыв глаза, недоуменно посмотрела на барона.- Владимир Иванович, - прошептала она, – что со мной произошло?- Вы упали с лестницы, - ответил барон – поэтому Вам придется провести несколько дней в постели. Доктор рекомендовал абсолютный покой.- Упала? – переспросила Анна. - Да, кажется, мне стало плохо, и я потеряла сознание, - вспоминала она, а потом с тревогой спросила: – Мой ребенок… с ним все в порядке?! Почему мне так больно?!Владимир, промолчав, отвел глаза. У него не хватало духа рассказать несчастной правду.- Владимир Иванович, почему Вы молчите? – ее голос звучал умоляюще. – Скажите, с ним ничего не случилось?- Анна, мне очень жаль, - негромко сказал Корф, - но падение было весьма серьезным. Доктор сделал все возможное, - продолжал он, но его прервали рыдания больной.Осознав, что случилось непоправимое, Анна залилась слезами. Эти тихие, почти беззвучные рыдания были пострашней любой истерики, являясь олицетворением полной безнадежности и отчаяния. Не зная, как утешить Анну, Владимир беспомощно переводил взгляд с нее на Дуняшу, которая смотрела на хозяйку полными слез глазами. Видимо, поняв безмолвную просьбу барона, девушка подошла к кровати и взяла Анну за руку.- Барыня, милая, - заворковала она, – не след так убиваться. Бог милостив – Вы живы, а остальное наладится. Вам сейчас покой надобен, дохтур сказал: силы беречь нужно и лекарства пить обязательно.Она еще что-то говорила ласково поглаживая Анну по руке, и Корфу показалось, будто рыдания стали тише. Почувствовав – сейчас он здесь лишний, барон вышел, плотно притворив за собой дверь. Владимир понимал – вернуть Анне радость жизни будет очень непросто, она уверена в том, что потеряла все, но Корф со столь присущим ему упорством решил не отступаться. И он был готов сделать для этого все мыслимое и немыслимое, все необходимое, и даже больше.Утром Дуняша сказала ему, что ?барыня спали спокойно, но от завтрака отказались?. Выслушав горничную, барон решил посоветоваться с врачом, который обещал навещать пациентку каждый день. Он нетерпеливо ожидал прихода врача, когда слуга доложил ему о визите дамы не пожелавшей назвать себя. Гадая о том, кто бы это мог быть, Владимир вошел в гостиную и увидел стоявшую у противоположной стены женщину. Ее лицо закрывала свисающая со шляпки плотная вуаль, однако барон слишком хорошо знал ее, чтобы обмануться, поэтому, не колеблясь, произнес:- Добрый день, Наталья Александровна. Чем обязан Вашему визиту? Княжна откинула вуаль с лица, протянув барону руку, сказала:- Владимир Иванович, я понимаю – мое вторжение выглядит более чем странно и бестактно, но мне бы очень хотелось поговорить с Анной. Маменька вчера поведала о своем разговоре с ней, и я была потрясена ее несправедливостью по отношению к жене брата. Поверьте – я совсем не разделяю ее убеждений и от души сочувствую бедняжке. Мне удалось уговорить папеньку разрешить Анне поселиться в нашем имении, ведь она станет матерью Мишиного ребенка. Рара согласился, сказав, что это возможно, если Анна будет выдавать себя за нашу дальнюю родственницу и не станет говорить никому о своем браке. Я понимаю – это не самый лучший для нее вариант, но все-таки остаться одной без всякой помощи - еще хуже. К тому же, сейчас за ней нужен уход.Выслушав посетительницу, Владимир отрицательно качнул головой.- Натали, - ответил он, – знайте, я нисколько не сомневаюсь в Вашей доброте и благородстве, но боюсь – все Ваши старания пропали даром. Вчера, после беседы с Зинаидой Степановной Анна потеряла сознание и упала с лестницы. Она еще не оправилась после смерти мужа, а тут это падение. Мне очень жаль, только ребенка больше нет.Глаза Натали наполнились слезами, княжна прижала руку к губам, заглушая рыдания.- Господи, - прошептала она, – этот малыш единственное, что оставалось от Мишеля. Мы наказаны за грехи наши!- Как бы ни было тяжело Вам сейчас, - ответил Владимир, - Анне еще хуже. Она потеряла все, чем жила последнее время. После произошедшего доктор опасается за ее душевное состояние. Думаю – ей понадобится немало времени для того, чтобы прийти в себя. Я благодарен Вам за участие, и смею заверить – за вдовой Вашего брата будет самый надлежащий уход. Она не останется без помощи, в которой так нуждается. У меня к Вам только одна просьба: передайте своей матушке, что она может не беспокоиться относительно женитьбы Мишеля, это для всех останется тайной. Репутации князей Репниных более ничего не угрожает.Княжна согласно кивнула и, опустив на лицо вуаль, вышла.Едва за ней захлопнулась дверь, Владимир посмотрел на часы. Доктор наверняка уже ушел, а значит, расспросить о состоянии Анны можно только завтра. Барон тяжело вздохнул, он нисколько не преувеличивал свои опасения относительно состояния Анны. Последствия пережитых ею потрясений были весьма серьезны, и одному Богу известно, сумеет ли она вернуться к нормальной жизни.Следующие дни никаких изменений не принесли, и в один из визитов доктор, отозвав Владимира в сторону, беспомощно развел руками:- Думаю – медицина здесь бессильна, господин барон. Вернее, бессилен я. Если человек не хочет жить, он никогда не поправится. Madame просто не хочет выздоравливать. Ей необходима помощь другого врача, поскольку на лицо душевное расстройство.- Вы хотите сказать, что она сошла с ума?! – теперь Корф испытывал неподдельный страх.- Я этого не сказал, - ответил эскулап. - Уверяю, она в здравом уме, но нежелание жить - тоже заболевание своего рода, и ни к чему хорошему оно не приведет. Поверьте мне, молодой человек, в моей практике бывали случаи, когда люди в подобном состоянии умирали от пустяковой простуды. Могу посоветовать Вам обратиться к господину Саблеру, практикующему сейчас в столице. Он считается одним из светил по душевным болезням.- Благодарю Вас, доктор, - ответил Владимир, – я подумаю над Вашим предложением.После ухода врача барон запустил руки в волосы, взъерошив густые темные пряди. Что делать? Последовать совету? А кто знает, чем обернется это лечение? Вдруг вместо ожидаемого выздоровления Анне станет еще хуже, если она поймет, что ее считают сумасшедшей? И вообще, какой толк будет от настоек и эликсиров, если она не хочет жить? От подобной хвори не спасет никакое лекарство, даже самое лучшее. Анна сама должна вернуться к жизни, почувствовать ее вкус, начать все заново. Только как ее заставить? Как раздуть затухающий огонь, от которого в скором времени может остаться один пепел? Справедливо решив, что свежий воздух помогает лучше мыслить, Владимир приказал подать плащ и, накинув его, вышел из дома. Весна вовсю хозяйничала на улицах города: журчали ручьи, от снежного покрова оставались грязно-серые островки, только ветер со стороны Финского залива по-прежнему был холодным и пронизывающим. Пройдя совсем немного, Корф увидел вывеску кондитерской и, вспомнив о пристрастии Анны к сладкому, решил зайти туда, чтоб купить для нее пирожных, как вдруг услышал странные звуки. Оглядевшись, он увидел маленького тощего котенка, который, пронзительно мяукая, пытался привлечь к себе людское внимание. Грязный, еле живой заморыш смотрел на прохожих в надежде – вдруг кто-то проявит к нему жалость и спасет от неминуемой гибели.Не раздумывая, Владимир подхватил котенка и направился к дому. Он не мог равнодушно смотреть на страдания живого существа, к тому же в его голове возник план, как вернуть Анне стремление жить.Вернувшись в особняк, он передал найденыша слугам с приказом накормить и отмыть его. К вечеру сытый и чистый котенок мирно дремал на мягкой подстилке возле камина. Он оказался весьма симпатичным: рыжим с черными полосками и желтыми глазами, какие часто бывают у кошек такой масти.Подхватив невесомое тельце, барон почесал проказника за ухом и сказал:- Пойдем, дружок, познакомлю тебя с хозяйкой. Надеюсь – вы понравитесь друг другу. В ответ рыжик довольно замурлыкал, как бы утверждая: ?понравлюсь, не беспокойся?.Поднявшись на второй этаж и подойдя к комнате Анны, Владимир постучал. За дверью послышались шаги, и открывшая Дуняша с удивлением посмотрела на барина. Барон никогда не заходил в спальню своей подопечной, но нынешние обстоятельства заставляли его нарушать все нормы поведения, поскольку от его убедительности зависела жизнь исстрадавшейся женщины. Подойдя к постели, Владимир некоторое время всматривался в бледное лицо лежащей Анны. Даже с первого взгляда было видно, что ее состояние оставляет желать лучшего. Кожа стала прозрачной и приобрела восковой оттенок, под глазами залегли темные полукружья, а руки, лежавшие поверх одеяла, поражали своей худобой.Владимир присел на краешек кровати и тихо позвал:- Анна.Больная открыла глаза. На минуту в ее взгляде появилось удивление, которое опять сменилось полным безразличием. Не обращая на это внимания барон, кашлянув, произнес:- Я сейчас не буду говорить о том, что желать себе смерти – тяжкий грех. Вам известно – Господь не посылает человеку испытаний сверх его сил. Возможно, это звучит неправдоподобно, но мне как никому другому понятны Ваши чувства, поскольку совсем недавно я был в таком же положении, потеряв все: отца, друга, имение, оставшись в итоге никому ненужным. Но Бог не оставил меня своей милостью…Владимир говорил и говорил: о княгине, отравившей отца и отнявшей поместье, о встрече с цыганом, о Забалуеве и его двоеженстве. И с каждым его словом в глазах Анны появлялось все больше интереса, она словно вместе с бароном переживала историю его мытарств.- Я даже прощать научился, – продолжал рассказывать Корф, и тут его прервал тихий писк, а из-под сюртука высунулась забавная кошачья мордочка. Вытащив озорника, Владимир опустил его на кровать.- Я нашел этого котенка сегодня на улице, - пояснил он. – Посмотрите, бессловесное животное стремилось выжить, взывая к людскому милосердию. Думаю, ему немало пришлось пережить, и теперь он нуждается в уходе и заботе.Котенок тем временем подошел к Анне и ткнулся носом в ее руку. Она погладила маленькую рыжую головку и прошептала: ?Лучик?.- Вы решили его так назвать? – спросил Корф. – Вполне подходящая для него кличка. Пусть он станет для Вас частичкой света.Кошачье имя показалось Владимиру смутно знакомым, и только выйдя из комнаты он понял почему. Воспоминания вернули его в детство, когда маленькая Анна принесла домой такого вот рыжего заморыша. Он был настолько измученным, что не мог даже мяукать – только жалобно пищал. Иван Иванович, конечно же, не мог отказать своей любимице, и котенок остался в доме. Все лето они заботились о нем, таская потихоньку сливки из подвала, рискуя при этом нарваться на крепкий подзатыльник от Варвары. А потом была осень и отъезд в Корпус, где появились новые друзья и увлечения. Именно там пришло болезненное осознание разницы между ним – сыном барона и крепостной девочкой-приемышем. Сколько лет он пытался изжить из своего сердца привязанность к ней. Чего только не перепробовал: презрение, сарказм, унижение, добившись только одного: испорченной жизни Анны и гибели лучшего друга. Осознание этого тяжким грузом лежит на душе, не давая покоя ни днем, ни ночью. И он сделает все для того, чтоб Анна стала вновь счастливой, пусть даже с опозданием.Утром радостная Дуняша сообщила Владимиру хорошие новости, сказав: ?барыня изволили бульону откушать?, да и доктор после осмотра был настроен более оптимистично. Видимо, рыжий Лучик и впрямь оказался счастливым талисманом.День за днем Анна медленно приходила в себя. Через неделю она уже встала с постели и с помощью Дуняши добралась до кресла. Она даже нашла в себе силы встретится с Натали, когда та пришла попрощаться. Семья Репниных уезжала в Италию. Потерявшая ребенка вдова сына их больше не интересовала, тем более – Анна не собиралась претендовать на имя и титул княжеского рода. Натали пробыла у невестки довольно долго, а выйдя, со слезами на глазах попросила барона заботиться о ней, обещая свою помощь в чем только можно.Спустя несколько дней после визита княжны Анна через Дуняшу попросила барона зайти к ней. Едва он вошел, сидевшая в кресле женщина поднялась и, стиснув на груди исхудавшими руками шаль, сказала:- Добрый день, Владимир Иванович. Извините, что обеспокоила Вас, но мне бы хотелось вернуться в имение. Разумеется, если Вы не против.