Глава 21. (1/1)

Глава 21Солнце вновь озарило Каттегат уже почти совсем холодными лучами, особенно ледяными в раннее утро, которое сейчас и стоит за окнами Длинного Дома.Грид не спешит просыпаться; ворочается и чуть не падает с кровати, когда переворачивается на другой бок и не обнаруживает рядом Ивара. Внутри всё обрывается сперва от удачно избегнутого падения, а затем от осознания того, что она снова одна.Наконец, она осмеливается открыть глаза и осмотреться вокруг: действительно, Ивара нет нигде. Так что же, всё, что было вчера на протяжении целого дня и ночи - сон? Грид теперь готова поверить даже в это.Быстро встаёт с постели, даже быстрее нужного, от чего темнеет в глазах секунд на пять, и Грид ещё некоторое время не может просто уверенно шагнуть или даже твердо устоять на ногах. Дрожа от холода, выглядывает за окно; эта осень даже по словам Уббе была слишком холодной; Грид заметила это одной из первых, хотя и не знала типичной осени для здешнего климата, так сказать, на практике, только в теории. Смотрит на половину кровати Ивара, она давно заметила, что под ним простыня всегда почти гладкая, не скомканная, спит и не двигается он что ли, присаживается туда, гладит его подушку так ласково, как гладила бы его, грустно усмехается воспоминанию о ночи с Иваром; он редко ей снился, ей вообще редко что-то снилось, а этот сон, если это был конечно именно он, Грид теперь старается вспомнить до мельчайшей подробности. И всё-таки как странно четко вымерено всё было тогда, как странно естественно для сна. ”- Ох, голубушка моя, будь покойна, не сон то был? — И снова звучит чей-то голос, голос новый, такой Грид ещё не слышала именно у себя в голове. Она вздрагивает, одергивает руку от его подушки, но быстро понимает, что бояться по большей части нечего; Грид даже облегчённо выдыхает, хотя и не имеет привычки верить всему подряд, тем более голосам в голове. - Значит он просто ушел; слава богу. — Грид улыбается, закрывает глаза и чуть наклоняется вперёд, будто действительно благодарит кого-то, а голос только странно усмехается в ответ. ”- Уж из почтения к здешним богам - слава Одину? Грид сидит, затаив дыхание, молча прислонив холодную ладонь к губам; спустя несколько секунд отваживается спросить вслух, хотя сама для себя решает, что вопрос этот будет крайне глупый и возможно даже бессмысленный. - Кто это? Голос вновь усмехается — ”А ты как считаешь? Кем назовешь, тем и буду?Грид задумывается на некоторое время, она ведь точно слышала этот голос раньше, а сейчас имеет подозрения о том, кому он мог бы принадлежать; отвечает на выдохе, словно с этим выдохом сможет избавиться от дрожи и неуверенности в голосе. — Аслауг? — Звучит крайне неуверенно и твердо одновременно; Грид ещё больше убеждается в своей правоте, когда не слышит ответа, не слышит его уже долго. — Так, а где другие голоса?.. ”- Сама же знаешь, они не нравились тебе, так не проще было бы им уйти??Грид смотрит в пустоту, точнее в какую-то конкретную точку в комнате, не замечая ничего вокруг. - Как жаль, что я тебя не вижу. — Говорит рассеянно. — Знаешь, как-то неудобно разговаривать с пустотой...”- Если захочешь, то увидишь? — Звучит с явной улыбкой. Грид качает головой, наконец замечает хоть что-то, взгляд её падает на нелепо свёрнутую рубашку Ивара, не к месту лежащую прямо на стуле. Нет, она определенно сходит с ума. Аслауг разочарованно хмыкает — ”Неужели и я так тебе не по нраву? А чем я заслужила такое отношение? Впрочем, вздор?- Точно. Вздор. Всё вздор; слышала бы я себя сейчас - разговариваю с галлюцинацией, Господи, неужели я так расшатала нервы...”- Можешь не разговаривать, я не заставляю. Боги, я и не могу заставить - ты сама хозяйка своих голосов?- Что-то не очень похоже. — Фраза хоть и короткая, однако и такую реплику Аслауг умудряется оборвать наперед. ”- Хозяйка и заложница. О, Фригг, Другис действительно был прав насчёт твоих мелких мыслей; так и лезут под ноги. Ай!?Грид резко встает с кровати; нет, определенно порядочный вздор; ходит взад-вперед по комнате, будто пару мгновений назад обронила и потеряла что-то. - Ну нет, чушь какая; лучше буду молчать или притворюсь, что не слышу. И куда ни свет ни заря его черт дёрнул? И не предупредил же меня, нет, все молча, а ты сиди да переживай. А как он все-таки изменился, ты глянь, — Грид останавливается перед зеркалом и не видит ни намека на события ночи. — ни синячка, ни царапинки; когда он научился быть ласковым? ”- Ты тоже заметила?? — Звучит слишком неожиданно, неожиданно настолько, что Грид чуть не подпрыгивает на месте от испуга. — ”Ах, прости, не хотела беспокоить. Так и посмотри-ка, как он-то на тебя смотрит, руками гладит нежно-нежно, будто лебёдушку тихую, целует, а у самого сердце так и трепещет, точно птица загнанная?- Ну и придумала. — Грид даже морщится её словам. — Так к чему это? Или просто так сказала? ”- А ведь он всё больше на тебя походить стал, а ты на него. И когда ты стала такой грубой? Фи!?- Чушь. — Она смеётся в голос, все так же продолжая смотреть на себя в зеркало. — Хочешь сказать, я его как лебёдушку ласкала? — Голос в голове всё это время не прекращает попыток сказать что-то, да Грид не даёт. — Нет уж, постой; да и когда я грубой успела стать? А твердость за грубость не сойдёт; это у него разум на место встал, вот он и ведёт себя подобающе. Я о таком только мечтать могла; мечтала. Повеселила ты меня, а сейчас оставила бы, чего доброго своим смехом разбужу кого; кто тебя знает, что ещё выдумаешь. — Грид действительно смеётся довольно громко, так, что даже не хватает дыхания и прихватывает живот. Голос ничего не отвечает, так и молчит, словно и впрямь только что ушёл. Грид сидит в абсолютной тишине уже больше минуты, все ещё не может поверить в то, что стоило только попросить, чтобы остаться наедине с собой. Всё-таки правда - она какая никакая, а хозяйка, пусть пока и не совсем умеющая сладить со своими подчинёнными. Уже не смотрится в зеркало, вместо это разглядывает деревянные узоры на столе, пока не замечает крест на нем. Внутри всё обрывается, некоторое время нечем дышать, не мигая смотрит на дешёвую цепочку; откуда крест на столе, когда Грид спрятала его под него? Неужели Ивар нашёл? Она совершенно не хочет в это верить, ведь если действительно Ивар положил его туда, то предстоит довольно тяжёлый разговор, а зачем портить время после долгой разлуки ссорами? А ссора была бы большая. Быстро, словно сейчас кто-то застукает её с запретной вещицей, хватает крестик, некоторое время в задумчивости сжимает его в ладонях, но скоро снова прячет в этот раз просто в карман, главное - не забыть его в ночной сорочке, а потом в море бросить да забыть. ***- Сиф! Здравствуй. — Уббе идёт навстречу белокурой девушке. И без того всегда слишком опрятная, сегодня она выглядит ещё чопорней: длинные волосы собраны в аккуратную косу, где ни одна лишняя прядка не выбивается из общей картины, на бледном личике играет слабый румянец, который часто можно заметить у маленьких детей во время лёгкого морозца, одетая как и всегда скромно, с голыми красными от холода руками и воспалёнными на студёном воздухе созвездиями вен на них. Глаза её по обыкновению опущены куда-то вниз, себе под ноги, не выражают ничего кроме смирения и покорности. Увидев Уббе, она всё же поднимает на него взгляд, слабо улыбается уголками губ, отчего огромные серые глаза тоже слегка улыбаются. Она чуть склоняет голову в знак приветствия. Наконец они стоят плечом к плечу, не останавливаются на месте - продолжают, кажется, прогулку, будто на ходу будет проще говорить. - Я говорил, что позабочусь о тебе. Ну так что же: помогу, чем смогу. — Говорит и чуть смеётся, однако, не слыша хотя бы ответного смеха, быстро осекается. — Я знаю одного человека - у него дети, так вышло, что жена скоропостижно... Скончалась. Так он как раз ищет сиделку детям. Сиф грустно улыбается, не смотрит на него. — Куда мне, бесстыжей, с детьми сидеть. Не пустят меня к детям. — Будто намеренно несколько раз повторяет одно и то же слово. Уббе даже немного теряется на мгновение, уж точно не такого ответа он ждал. Продолжают идти; некоторые время юноша думает над тем, что же ещё он может предложить Сиф. - Значит служанкой в доме станешь, раз не нянькой. - Не стану и служанкой. — Сиф говорит слова неродного языка всё ещё не совсем уверенно, с акцентом, хотя намного лучше, чем накануне. — Кто распутную в дом пустит? Уббе чуть вскидывает брови, уже даже не пытается скрыть удивление; заговаривает спустя пару секунд молчания. — Рабыней тебе не быть, в доме не служить; что же тебе делать? — Вопрос задаёт даже без надежды на ответ, тихо, заметно усмехаясь. - Брошусь в воду, — Ни одна мышца на лице Сиф не вздрагивает, кажется, она говорит абсолютно серьёзно. — да и дело с концом. Уббе окончательно поражён её философией; почему-то теперь ему ещё больше хочется помочь ей. Если вчера ему было попросту жаль её, жаль как отчаявшуюся девочку, которая быть может слишком слаба духом на свершение хоть каких-то действий, сейчас он сочувствует ей совсем по другому, как человеку сознательному. Он смотрит на её нежные розовые щёки, огромные кроткие глаза, грустные алые губы - ну не вяжется этот образ с положением распутницы. Нет, она не такая. Сейчас Уббе это точно решил для себя. - Я... Я знаю ещё одного человека, у которого ты могла бы снять комнату или угол; он живёт за несколько домов отсюда; у его дома высокая яблоня растёт. — Говорит тихо, только чтобы она слышала, и ещё тише добавляет. — Не оставлю тебя на улице. Впервые со времени приветствия Сиф смотрит в его глаза; а смотрит всё равно так, словно делает что-то, чего ни в коем случае делать нельзя. Смотрит и, кажется, сперва не верит в услышанное, только переспросить не смеет. На тонких губах еле заметная улыбка, ясно видно - она держится изо всех сил, чтобы не улыбнуться открыто. - Спасибо. — Звучит тихо, всё же не сдерживается на миг. Уббе замечает это, так что слабо и тоже будто грустно улыбается в ответ. Они всё ещё идут по улицам утреннего города, когда начинается мокрый липкий снег. Юноша смотрит на небо, внимательно вглядывается в пасмурную, грязную синеву. - Ужасная погодка. Нет; нет, неправильная. Какой снег в начале осени... Сиф тоже смотрит на небо и тихо вздыхает, мол, согласна. Кажется, снег усиливается; пока они вместе смотрели на серый небосвод в полном молчании, которого им обоим было вполне достаточно, чтобы быть понятыми друг другом, к Длинному Дому стал собираться народ, с Лагертой и её свитой во главе. Уббе неспеша отводит взгляд от мрачных облаков и тусклой точки солнца, выглядывающей из-за них, кажется, что сейчас он вспомнил что-то, что сильно обеспокоило его. Уббе быстро оборачивается на Сиф скорее из вежливости, тут же начинает выискивать взглядом в толпе людей кого-то, но не находит, и пока непонятно: огорчило это его или же наоборот. Девушка чуть хмурит светлые брови, тоже смотрит на скопище народа и тоже волнуется, заметив беспокойство на лице Уббе. - Я пойду туда; а ты как хочешь. — Коротко отзывается он, вновь обращается к ней лицом, заглядывает в ясные серые глаза, хочет уйти, но скоро чувствует, как Сиф удерживает его слабой рукой за подол плаща. - Я с тобой. Уббе рассеянно смотрит на неё, чуть улыбается, когда наконец понимает суть ее слов. Они вместе идут в Длинный Дом. *** Полупрозрачный туман окутал весь лес, оставив на ветках высоких деревьев крупные капли росы; в воздухе пахнет дождём и сырой хвоей. Фалко идёт по протоптанной лесной дороге без навязчивого страха заблудиться. Давно он не гулял так, один, давно не бродил по лесам, только рассекал морские просторы с торговыми кораблями - личный приказ его отца, знатного английского графа. Не такого судьбоносного решения всю жизнь ждал Фалко от него; он хотел сражаться, на худой конец ходить в походы под знаменем какой-нибудь церкви. Старый граф не разделял желаний сына, поэтому решил: пусть пока присмиреет, посмотрит мир, а со временем жажда сражений пройдет. А может Фалко смог бы возглавить революцию в Нортумбрии против своего же короля? Элла со своей политикой никогда ему не нравился, вызывал только раздражение и злой смех, Фалко всегда высказывал это, когда надо разумеется, но, если прихмелел, мог сказать всё, что думает, и по своему желанию; куда больше ему симпатизировал Эгберт, и это он тоже часто отвечал; может ещё и за странные предпочтения Фалко был сослан в моря, чтобы лишний раз не высказывать неугодное мнение на званных вечерах. Он идёт и, кажется, даже не думает ни о чём, разве что только о том, как же всё-таки хорошо сейчас в лесу, точно лучше чем в море с вечной качкой и периодическими штормами; на суше ничего страшнее грозы быть не может. Так Фалко набрёл на ту самую проклятую поляну с колодцем и рекой, проходящей прямо сквозь корни одного из деревьев. Он вздыхает полной грудью, сейчас после снега с дождём дышится особенно легко, обращает внимание на то, как странно и интересно расположены здесь кроны деревьев: они почти полностью закрыли собою небо, оставив одну не очень большую прореху между ветвями и листьями. Решает подойти поближе к колодцу, посмотреть, что в нём, ведь колодцы всё-таки разные бывают - может в этом одни лягушки да тина. И только обойдя его кругом замечает человека, лежащего за ним, очевидно, житель города. Фалко усмехается, это ж как надо наклюкаться, чтобы зайти в такую глушь. Парень просто бесчувственно лежит на траве, дышит, только верхняя одежда немного испорчена и рубаха под ней испачкалась да порвалась. - Эх, брат. — Со вздохом шепчет Фалко и присаживается рядом с ним, чтобы поближе рассмотреть его; нет, этого молодого человека он не знает, но скоро собирается это исправить. Колодец оказался рабочим, так что Фалко, взяв ведро, стоящее рядом, набрал оттуда холодной воды; не хочет пугать спящего ледяными ваннами в лицо, поэтому ограничивается одними брызгами. Он не сразу приходит в себя, но когда возвращается в чувства, ощущает только звенящую боль в затылке, а спустя пару секунд по всему телу; щурит глаза, будто солнце слепит, видит Фалко, сидящего рядом на корточках, деревья, ведро воды подле. - Ну здорово, братец. — Фалко усмехается его замешательству, сейчас юноша пытается встать или хотя бы усесться на месте, Фалко протягивает ему руку, тот не отказывается, принимает помощь. — Аккуратно, только в воду не опрокинься; вот так. Как же тебя так угораздило? - Не знаю. — Отзывается глухо скорее не из нежелания помощи, а из-за болезненного состояния. - Как зовут-то? - Сигурд. Спасибо; спасибо за помощь, я бы... Вряд ли скоро встал сам. Англичанин улыбается в ответ. — Хорошо; Фалко. — юноши жмут друг другу руки; Сигурд быстро определяет национальность своего благодетеля - нетрудно заметить по его виду и произношению. - Аж из Англии приехал меня спасать? — Сигурд усмехается, всё же не может удержаться от колкости. - Если бы я был не англичанином, а арабом, ты бы был мне меньше благодарен? — Фалко все ещё придерживает его за плечи, парень всё ещё не твердо стоит на ногах, немного покачиваясь на месте, что-то хочет ответить, только вместо ответа выходит лишь сдавленный кашель, Сигурд точно упал бы, если б не Фалко, поэтому просто качает головой в ответ. - Эх, Сигурд. — Фалко обеспокоенно заглядывает в его лицо, боится за него, как боится любое живое за живое рядом. — Пошли-ка вместе, а то ещё где-нибудь под кустом приляжешь. Приступ внезапного кашля всё ещё не проходит, Сигурд молча кивает, опираясь о плечо Фалко левой рукой. Так они идут вместе, Сигурд ещё некоторое время не может восстановить дыхание, поэтому ему с его благодетелем приходится часто останавливаться на некоторое время. - Правда спасибо. — Кашляет и смеётся. — Боги, кряхчу, как старый дед. Я твой должник, Фалко. В ответ он слышит такой же смех. — Да ладно что ли; в битве всё равно не так запоёшь, если придётся. Как всё-таки в лесу оказался? После попойки? - Плюнь ты; нет. — Сигурд всё ещё смеётся, но всё же чтобы вернуть остатки серьёзности чуть хмурит светлые брови. — Нет. Честно, я не совсем хорошо помню, но я точно не был пьян, хотя ощущения сейчас примерно такие же. Фалко удивлённо поджимает губы. — Однако, — Говорит задумчиво. — интересно. - Да и мне интересно. — Отвечает юноша и вновь заходится кашлем. - Ой, парень, не нравится мне твой кашель. Простыл поди, ну, ну, тише-тише. Пришли вот уже. Нет, так дело не пойдет, провожу до порога; да тише, до крови что ли докашляться хочешь. Спустя некоторое время они уже находятся в центре Каттегата, когда народ стал расходиться по домам после собрания у королевы. Последними за ворота Длинного Дома выходят Уббе и Ивар, особенно раздраженный сейчас. Сигурд замечает братьев, машет им одной рукой, они с Фалко идут к ним навстречу. Уббе тоже видит его, что-то не глядя говорит в сторону Ивара, быстрыми шагами идёт к нему с Фалко. Ивар что-то недовольно бормочет себе под нос, ковыляет на костылях за Уббе, сердито смотрит на Сигурда; а ведь он действительно был даже рад жить в охотничьем домике только втроём. - Где тебя носило. — Уббе крепко хватает брата за шиворот, говорит строго, смотря прямо ему в глаза. - С Маргрет по кабакам шатался, вот нагулялся теперь. — Глухо отвечает Ивар за брата, который уже успел неодобрительно глянуть на него. Хочет что-то ответить, да не получается - снова кашляет, не может остановиться довольно долго, чем успевает ужасно напугать Уббе. - Я, я был в лесу. — Кое-как удаётся выговорить пока только это, Уббе хочет что-то спросить, Сигурд показывает ему знак рукой, мол, не стоит. — Не знаю. Он помог мне. — Кивает в сторону Фалко, всё это время стоящего в сторонке, но теперь привлекающего всеобщее внимание. Уббе кивает в знак благодарности, Ивар же всё так же неодобрительно смотрит исподлобья. - Принимаешь помощь от какого-то англичашки, ну-ну; Уббе, попомни мои слова, не сегодня-завтра на их сторону переметнётся. — Смотрит прямо в глаза Сигурда, который сейчас слишком слаб, чтобы ответить не то что физически, но даже словесно, скалит зубы в ехидной улыбке, затем переводит взгляд на Фалко. — Ду ю спик норвиджин, а, англичашка? Фалко ведёт себя абсолютно спокойно, совершенно не хочет начинать ссору, перспективу которой и дурак бы заметил, поэтому просто отвечает. — Спик. Бескостный молча усмехается в ответ, заглядывает в зелёные глаза юноши, пока не слышит где-то за спиной детские выкрики. - Уна, смотри, это же тот дядька, который за Грид свататься ходил?- Ну тебя, Эспен! — Девочка шикает и дёргает друга за рукав курточки. — Не сватался он. - Так он же? — Мальчик явно говорит громче нужного, чтобы Ивар услышал. Он слышит, все слышат, но пока Бескостный только молча продолжает смотреть в глаза Фалко. - Правда, Эспен, лучше заткнись; слышал звон, да не узнал, где он. — Вступается мальчик чуть старше остальных друзей, Эспен только тихо смеется в ответ и даже не думает прекращать; старший шепотом добавляет. — К чему ты это несёшь? Не видишь что ли - Ивар рядом с ним стоит. Чего добиваешься, дубина? Эспен хитро улыбается и отвечает на ухо друга. — Жду, когда они мутузиться начнут, вот посмотришь; эка забава будет! Мальчик хмурит брови и качает головой. — Смотри, ещё нам из-за тебя достанется...- Унка, так я прав! Вокруг Грид так и околачивался! — Эспен в нетерпении начинает бегать кругом подруги, по-детски строго смотрящей на него. Юноши, всё это время слушающие ребячий разговор, не торопятся прервать неловкое молчание. Ивар чуть вскидывает брови, оборачивается на группу ребят, быстро находит инициатора. - Эй, мальчишка, а ну ко мне. - Да, Ивар... — Мальчик тут же смиреет перед Бескостным, стоит, опустив глаза в пол, в которых всё ещё можно заметить смешинки. - Что ты там говорил про него? — Кивает в сторону абсолютно спокойного Фалко, который даже не думает о том, как быстрее достать спрятанный нож в случае необходимости. - Этот господин всё за Грид ходил на ярмарке, я видел. Ивар вскидывает подбородок, смотрит прямо на мальчика, который только теперь начинает бояться своих необдуманных слов, мычит в ответ. — А Грид? - Грид хорошая... Она нас малиной угощала. Не отвечала ему. Юноша усмехается его словам, чуть качает головой и добавляет таким тоном, каким его и его братьев часто отчитывала мать и няньки. — А ты знаешь, что делают с ябедами? — Он кладёт свою тяжёлую ладонь прямо на плечо мальчика, в полной мере осознавшего свою ошибку. — М? Эспен молча отводит взгляд в сторону. Уббе хмуро следит за действиями младшего брата, Сигурд держится от смеха пока вполне успешно. - Неважно. — Теперь вступает Фалко и встаёт рядом с парнишкой, положив свою ладонь на другое его плечо. — Иди гуляй. - Не лезь в воспитательный процесс. — Рявкает Ивар, крепче сжимая плечико Эспена. Сигурд уже не может сдерживать смех вперемешку с сухим кашлем. — Спешите видеть, Ивар-воспитатель! — Уббе легонько дёргает его за рукав изодранной рубахи, но и сам тоже тихо посмеивается. - Никудышная из тебя воспиталка. — Ехидно отзывается Фалко, дёрнув мальчика к себе. - Хочешь поспорить? - Хочу! - Ну смотри. — Обстановка накаляется, начинаются разговоры на повышенных тонах. — Давай отпустим его; так, ты, мерзавец, только попробуй убежать. Ну и к кому пойдешь? Ко мне или к нему? — Мальчик остаётся между двух огней - Ивара и Фалко, совершенно не знает, как поступить, потому что понимает, что в любом случае будет худо, хотя, если выберет Бескостного, будет чуточку лучше. Фалко стоит, скрестив руки на груди, усмехается Ивару, который, видимо, вошёл в кураж. - Что-то не торопится он к тебе бежать. — Сквозь смех замечает Сигурд. - Заткнись. — Ивар фыркает и продолжает ждать решение ребёнка.Эспен всё ещё стоит между ними и вместо того, чтобы выбрать кого-то одного из них, бежит к Уббе. Юноша удивлённо вскидывает брови, но потом только громко смеётся выбору мальчика, как и Сигурд. - Ну что, ничья! Иди, играй. — Уббе треплет мальчика за волосы, после чего последний спешит убежать. Ивар стоит, сжав губы, кажется, подойди и тронь его сейчас - током ударит. - Я бы так же поступил. — Отвечает Сигурд, смеясь и уткнувшись носом в плечо Уббе. - Л-ладно. Хорошо, раз так. А ты что ответишь? М? Правду он всю сказал? Фалко пожимает плечами. — И что с того. Она правда не ответила мне. — Разводит руки в стороны, мол, что поделать. В ответ Ивар только незаметно улыбается одним уголком губ, всё-таки не солгала Грид ночью - ни на кого не смотрела; отводит взгляд в сторону. Фалко горько усмехается в ответ, чуть склоняет голову перед всеми и молча уходит, не оборачиваясь. - Я тоже пойду. — Говорит Уббе, сжимая руку Сигурда в своей руке. - К Сиф что ли? — Сигурд чуть кашляет и заглядывает в лицо брата. - Да; я устроил её к Хэварду, обещал навестить. Пойду, проведаю. - Бросил бы ты её, да и всё. — В голосе Ивара звучит откровенное ленивое пренебрежение. — Нашлась королевишна. - Не могу. Я обещал. ***В жилом сарайчике звучит тихая молитва. Сиф сидит на коленях, сжимая в ладонях серебряный крестик, вспоминает все молитвы, что только знает. В прошлом она часто ходила в церковь, вообще была почти что праведницей до злополучного дня в лесу - впервые пьяная, накуренная, впервые преступившая через запрет веры. Она сохранила свой крестик - возможно единственное настоящее важное воспоминание из прошлого; сохранила веру. Об этом она не рассказывала даже Грид. Оставила ей вейп, так и не призналась, что даже курить толком не умеет; оставила рюкзак со всеми вещами - пусть Грид пользуется, ей нужнее, а Сиф не привыкать. Молится, и только во время молитвы чувствует себя собой; молится тихо, прикрыв и опустив глаза, на которых сейчас блестят две прозрачные бусины-слезы. Слышится быстрый стук в дверь, через мгновение она уже открывается, и на пороге появляется Уббе. Сиф не ждала его так скоро, она думала, что он повременит с тем, чтобы навестить её. Вздрагивает от неожиданности, смотрит на него, не менее удивлённого, во все глаза, не видит смысла в том, чтобы прятать руки, но всё же прячет, скорее интуитивно, нежели осознанно. Он стоит пару мгновений, молча смотря на неё, как это бывает, когда человека застают за чем-то, чего от него никогда не ждали. - Покажи руки. — Уббе кивает на её ладони, приближается к ней, встаёт буквально за шаг, Сиф всё ещё ошарашенно смотрит в его глаза; ему приходиться силой раскрыть её ладони. Выхватывает крест прямо из её дрожащих рук, смотрит на безделушку, а затем с подозрительным прищуром снова обращается к Сиф. - Христианка? Девушка не знает, какое из двух зол было бы меньшим: солгать или сказать правду. Солгать - значит предать себя, сказать правду - значит добровольно пойти на смерть. - Я... Клянусь, я не делала ничего дурного. Я никогда не смогла бы причинить кому-то вред, я просто... Уббе смотрит на неё почти с сочувствием, хотя и не выдаёт этого. Он всё ещё не может поверить в увиденное, не может поверить в услышанное. Почему она не лжёт? Сиф осекается, смотрит на свои дрожащие пальцы, непроизвольно закрывает рот ладонью, глядит на крест в руке Уббе, затем снова в его голубые глаза. Он качает головой, делает один шаг и прижимает её к стене, не оставляя ей попытки на бегство или сопротивление; Сиф не спешит сопротивляться, не издаёт ни звука, только крепче сжимает алые губы, даже пытается дышать реже; готова заплатить любую цену за один покой. Юноша быстро, довольно резко перехватывает её запястья и оказывается за ней, прижимая к её горлу холодный клинок. - Я совсем не опасна, — Шепчет Сиф срывающимся голосом, от чего некоторые места и вовсе выговаривает одним воздухом, чуть дышит. — Ты знаешь, кто я. - Знаю. — Тихо отзывается Уббе. — Христианка. Теперь я тебя ни на шаг к детям не подпущу; чему ты можешь их научить? — С этими словами прижимает её ближе к себе, слишком крепко, так, что из неё вырывается непроизвольный тихий хриплый стон. — Нет, теперь я глаз с тебя не спущу; христианка. Я бы убил тебя прямо здесь, да не хочу подставлять Грид. — Отталкивает её от себя, наконец позволяя ей свободно рвано вдохнуть. Сиф стоит у другой стены прямо напротив него, держа ладонь на шее, там, где пару мгновений назад чувствовала острое лезвие ножа.Уббе ничего не говорит, ещё раз оглядывает комнату, смотрит на взъерошенную девушку напоследок всё так же строго и разочарованно, молча закрывает за собой дверь, оставив Сиф упасть на колени и беззвучно заплакать. ***Ближе к вечеру Грид успела переделать все свои дела, чтобы наконец вернуться в Длинный Дом для того, чтобы собрать вещи. Она уже слышала о сегодняшнем происшествии на собрании Лагерты, окончательно убедилась в том, что голос не солгал, Ивар правда жив и уже успел отличиться - вызвать Лагерту на поединок. Грид решила потом поговорить с ним об этом подробнее, из первых уст, хотя заранее знала, что он обязательно перевернёт всё с ног на голову и будет считать себя правым, а всех остальных дураками; осторожно спросит у него, а пока решает, что лучше верить голосам в голове, чем городским сплетням. Грид не знает, заглянет ли он напоследок в Длинный Дом, наверное, нет, точно нет, сейчас она в этом уверена - уж после публичного отказа Лагерты он теперь сюда носа не кажет. Поэтому она решает сама собрать вещи, нормально сложить наконец его рубашку, которую заметила ещё сегодня утром; нет, сразу видно, что Ивар далёк от шитья и обращения с вещами в принципе, не умеет одежду складывать. В своём кармане Грид проверяет крестик; забыла, забыла выкинуть его сегодня. Не забыть бы в следующий раз. Слышит шаги за дверью, не обращает особого внимания на них, продолжает собирать мешковатую сумку, засучив рукава платья. Дверь открывается, Грид быстро оборачивается, убирает выбившуюся прядь волос от лица, улыбается вошедшему. - Здравствуй, Уббе. - Здравствуй. — Юноша кивает в ответ, подходит ближе, пару мгновений смотрит на занятие девушки, предлагает свою помощь, а Грид не отказывается. - Я помогу тебе с сумками, донесу сам, если надо. — Говорит параллельно кладя в большую сумку маленькую тряпичный мешочек, тоже подобие сумочки. Грид улыбается в ответ. — Хорошо, мне лишние руки не помешают. Юноша слабо улыбается, произносит задумчиво, будто совсем не о том хотел сказать ранее. — Я нашёл Сиф жильё... - Отлично! Уббе, спасибо! — Грид по-настоящему радуется, хлопает в ладоши, чуть обнимает его за плечо, в ответ на что он только чуть приподнимает уголки губ. — Ох, выручил; спасибо! - Да... — Задумчиво тянет он, неосознанно смотря куда-то в пространство. — Я нашёл у неё крест. Грид так и замирает на месте, всё ещё держа его за плечо; часто мигает, пока не решается спросить. — Ну, а ты что?.. - Я? Пригрозил ей. Боги, Грид, я сам не могу поверить; ну ты её видела? Думаю, она правда не может навредить. Даже словом. Девушка только мычит в ответ, наконец отнимает свою руку от его плеча. - Она сама призналась? — Спрашивает вдруг. Уббе тоже немного приходит в себя, глядит в её глаза, кивает. — Поверить не могу. — Задумчиво, чуть улыбаясь, говорит Грид. — В смысле, в смысле, что Сиф другой веры. Грид - не Сиф, другая; сейчас она решает удивляться точно так же, как и Уббе, не говорить о том, что она с ней одной веры. Хочет проверить свой крест в кармане, но не решается. - Ты забрал у неё это? - Конечно. Вот он. — Уббе достает из-за пазухи дешёвую цепочку с серебряным крестиком. Грид замирает на месте, даже не дышит - это точная копия её креста, одна и та же цепочка, даже царапина внизу распятия такая же; непроизвольно ахает и закрывает рот ладонью. Юноша тяжело вздыхает и прячет цепочку. - Какой ужас. — Грид произносит сдавленно, смотря куда-то вдаль комнаты. — Уббе, только, пожалуйста, прошу, не трогай её. Неужели она так опасна? Может она просто подобрала его где-то?.. нет, Уббе, милый, прошу, не причиняй ей вреда. Уббе в ответ только усмехается. — Если бы я хотел навредить ей, я бы уже это сделал. Не буду. — Держит её за кончики пальцев, выглядит откровенно грустно, и из-за чего? Почему неожиданная находка так разочаровала его? Грид качает головой. - Ладно. Пошли отсюда. Самому тошно. ***Капитан восточного корабля сидит окружённый напряжённой тишиной, чуть присев на самый край стола, на котором всё так же лежит множество бумаг, карт и одно письмо. Одно открытое письмо со знаком Севера на сломанном сургуче, наспех спрятанное под пресс папье, только один краешек выглядывает. Ваор сидит, скрестив руки на груди и постукивая каблуком сапога по деревянному полу, словно этим стуком меряет время своего ожидания. Наконец в дверях появляется виновник нарушения спокойствия - Фалко, бессовестно опирающийся о дверной косяк. - Ну вот и я. — Отвечает нехотя, лениво обращая взгляд на капитана. - И за что мне такое наказание в виде тебя. Уже здоровый детинушка, а, право, что за цирк устроил сегодня чуть ли не на главной улице. — Чуть прикрывает глаза, двумя пальцами потирая переносицу, говорит совершенно спокойно и, кажется, совсем не рассерженно, только чуть строго и то скорее из-за того, что сейчас просто соблюдает форму, правила. - Я не виноват. Не я начал. - Неважно. Ты мог молча уйти, не объясняясь. - Ваор, слушай... - Давно не находил приключений на свою дурную голову? - Ну да. — Фалко улыбается совершенно искренне, как умеют только совсем дети, переступает через порог, падает в кресло, стоящее в углу комнаты, закуривает и даже не смотрит на капитана, который и сам не спешит глядеть на него. - Когда тебе было лет десять ты всюду ходил за мною, я тогда был как раз в твоём возрасте; твой отец всё смеялся над этим, называл тебя ?хвостиком?. — Даже чуть улыбается своим же воспоминаниям, только сейчас Фалко решается взглянуть на капитана. — Так что же, хвостик, теперь мне тебя везде с собой таскать? Сейчас капитан смотрит прямо в глаза юноши, который только хмурится, продолжает курить и с усмешкой решает спросить. — Даже в спальню к здешней королеве за собой поведёшь? — Фалко быстро жалеет о своих словах. Он часто, сам того не замечая, говорил что-то обидное Ваору, который всегда молча терпел его насмешки и колкости, может из нежелания связываться с графским сынком, а может просто из-за того, что любил его как младшего брата или вовсе сына. Ваор слабо улыбается, глядя прямо в его глаза, неспеша достаёт распечатанное письмо, смотрит на него пару мгновений, кидает Фалко, а тот не решается даже взглянуть на него дольше чем на пару секунд. - Прости... ***Охотничий домик оказался на другом конце Каттегата, на самой окраине леса, до которого можно было дойти по меньшей мере за три минуты. Уббе и Грид доехали туда на лошадях, так что в целом даже не устали, чего нельзя было бы сказать, если бы решили отправиться пешком. Сигурд и Ивар уже дожидались их у крыльца; первый брат задремал, сидя на траве, оперевшись о стог мокрого сена, Ивар же что-то старательно вырезал из обломка бревна, пристроившись на скамейке под окном. Уббе помог Грид слезть с лошади, сам забрал лишние вещи и мешки, после чего молча понёс их в дом. Они беседовали с Грид во время короткой поездки, однако девушка не могла не заметить его напряжённо-тревожное состояние. - Проходи тогда. — Он крикнул прямо из-за приоткрытой двери. Грид оглянулась на лес, ещё раз подумала про себя, в какую даль они забрались, присела рядом с Иваром. Она чуть усмехается, смотрит на его работу - вырезает деревянную лошадку и получается очень даже неплохо. Ивар усмехается в ответ, передаёт игрушку в руки Грид, которая внимательно рассматривает её некоторое время. - Так значит, если я сказочница, ты выходит кукольник. Ивар тихо смеётся её словам, крутит нож руке, чтобы хоть чем-то занять себя. — Выходит. Флоки научил. Девушка понимающего кивает, странно улыбается, чуть облокачивается о его плечо головой. — Опять меня бросил сегодня. - Неправда. Я предупреждал. — Говорит твёрдо, с былым напором, но в то же время тихо, чтобы слышала только она. - Значит я дура такая, не вспомнила. - Просто невнимательная. — Звучит как-то особенно ласково в то время, когда Ивар так же ласково приобнимает её и целует. - Ну потрахайтесь ещё здесь. — Слышен громкий кашель сонного Сигурда. Грид вздрагивает от неожиданности, прячет своё лицо, уткнувшись носом в грудь Ивара, который только раздражённо цокает. - Хочешь быть третьим? - Нет, не хочу; не хочу видеть, как ты облажаешься третий раз за день. — С этими словами юноша встаёт со своего места, но не спешит заходить в дом. В этот момент за его дверьми раздаётся громкий глухой звук, такой, словно упало что-то довольно тяжёлое, а затем не менее громкое ругательство; все присутствующие молча переглядываются между собой, пока в дверях не видят взъерошенного Уббе, одной рукой держащегося за дверь, будто упадет, если не будет держаться. - Напомните-ка мне, сколько раз я просил вас починить порог этого клятого дома. — Чётко проговаривает каждое слово. - Дедушка-Уббе опять принялся нас поучать. — Сигурд потягивается на месте, неспеша идёт в дом. - А кому ещё? — Шикает на него Уббе и пропускает за двери. — И вы тоже собирайтесь, мне и одного больного хватает. — С этими словами Уббе снова уходит обратно. Ивар передразнивает его, пока брат не видит, встаёт вместе с Грид и тоже заходит хижину. Снаружи домик хоть и кажется несколько маленьким, внутри всё же довольно просторно. - Вчетвером ляжем; кровать большая - места хватит. — Уббе решает взять житейские хлопоты на себя, может это отвлекает его от тяжёлых мыслей. — Хотя, я наверное буду спать на полу. Сигурд хмурится, скрещивает руки на груди, его явно не прельщает перспектива спать бок о бок с младшим братом. — Я с тобой. - Нет. Слышал я твой кашель, поспишь с Иваром в одной кровати, ничего страшного. Ивар демонстративно фыркает. — А может я на это не согласен. Брат, а Грид ты не подумал спросить? — Быстро облизывает пересохшие губы. — М?Уббе смотрит на Ивара абсолютно спокойно, Грид спешит прервать тираду Бескостного. — Я могу лечь на полу. - Не пущу. — Ивар отвечает почти что строго. - Тогда я буду посередине. — Грид тяжело вздыхает, с надеждой смотрит на Уббе, который только слабо усмехается в ответ. - Ай как раскудахтались. — Уббе говорит громче нужного, Ивар только молча сжимает губы, в то время как Сигурд усаживается на край кровати. — Настоящие дети; с вами лягу, если не можете поделить кровать. - Ну хотя бы один взрослый человек в этом детском саду. — Грид выдыхает, переглядывается с Уббе, незаметно мигающим ей, смотрит в запотевшнее окно. — Ивар, может расскажешь про то, что сегодня устроил на собрании. Юноша ещё крепче сжимает губы, бросает быстрый раздраженный взгляд на Уббе, который присутствовал там вместе с ним. - Я вызвал эту лярву на поединок. А она струсила. — Ивар говорит, сперва смотрит на Грид, а затем лишь вскидывает руки. - А на сколько знаю я, она просто прилюдно тебе отказала. — Замечает Сигурд, лёжа на кровати и пристав на одном локте. - Сигурд, лучше заткнись. А ты где был в это время? Хотя бы сегодня? Валялся в лесу, точно, я совсем забыл! Жалкий трус, где ты был, когда убивали нашу мать? - Не начинай. — Грид осторожно кладёт ладони на его плечи, после чего он только раздражённо передергивает ими. - А ты где была? Боги, жили в одном доме, неужели тебе совсем не жаль её; мою мать. Девушка не знает, что и ответить, удивлённо смотрит на Бескостного, чуть приоткрыв рот. - Ивар, ты себя-то слышишь? — Уббе подходит ближе к брату, встаёт между ним и Грид. — Грид здесь при чём? Ивар немного растерянно хлопает ресницами, быстро отводит взгляд в сторону, а после недолго молчания выдаёт. — Может она и правда не виновата. Да, Грид не при чём; но вы. Где были вы? Ненавижу; ненавижу. Я отомщу за нашу мать, хоть вам, как я вижу, на неё плевать. Сигурд лениво встаёт, начинает говорить ко всеобщему молчаливому удивлению. — У нас разные воспоминания о матери. Тебя она любила, а меня вот даже не замечала. Видела только тебя. Ивар внимательно смотрит на брата, скалит зубы в ехидной усмешке. — Так значит ты себя жалеешь? Бедняжка Сигурд! - Ты не прав, Ивар; я себя не жалею. - Да, — Явно издевается. — ну коне-е-ечно. — Вновь всплескивает руками. Уббе, впрочем как и Грид, хмуро продолжает наблюдать за диалогом братьев; в ответ Сигурд коротко усмехается, подходит к Ивару ближе. — Я говорю правду; у меня нет причин так сильно злиться на Лагерту.- Раз так, то какой же ты сын? — Ивар чуть стучит указательным пальцем в грудь брата. — Какая разница как твоя мать с тобой обращалась? Она всё равно была твоей матерью. Сигурд снова усмехается и скрещивает руки на груди. — От тебя я другого и не ждал. - Что это значит? — Ивар чуть приподнимает брови, продолжает смотреть в его глаза. - А сам-то как думаешь? - А ты объясни. - Хорошо, маменькин сынок; любимчик. Это значит... - Так, хватит. — Грид не выдерживает - встаёт меж братьев, мрачно смотрит на Сигурда, чуть покачивая головой. Ивар что-то недовольно фыркает, но она не обращает на это внимание. — А вы братья, может вам стоит быть чуточку терпимее друг к другу? Если рассуждать как ты про свою мать, то так и должно быть. Ивар тяжело вздыхает. — Это другое... - Другое! Быстро ты в воздухе переобулся; нет уж, Ивар, одно. Братьев мы тоже не выбираем, поэтому надо хотя бы сейчас научиться жить в мире. — Уббе незаметно кивает её выводу. — Так что миритесь. - Не собираюсь я ни с кем мириться. — Ивар громко фыркает, ковыляет к кровати и молча усаживается; Сигурд подозрительно смотрит на Грид, совсем не обрадованный её предложением. - Я не хочу никого шантажировать, не вынуждай. — Грид упирается руками в бока, строго смотрит на Ивара, в это время в её глазах он может прочитать все возможные ультиматумы. - Грид права; должна же эта холодная война когда-то закончиться. Ну, Сигурд, что скажешь? — Говорит Уббе. Юноша ничего не отвечает, хмуро разглядывает деревянный пол, пока Грид сама не берёт его за руку и не ведёт к Ивару. Сигурд противится как может, Бескостный хочет было уйти в другой угол комнаты, только за собой чувствует Уббе, не дающего пути к бегству, а спереди всё тот же строгий взгляд Грид. - Да что вы нас сводите, как собак. — Сквозь зубы удаётся прорычать Сигурду. - Если не понимаете по-хорошему. — Шикает Грид и встаёт прямо за юношей, когда тот оказывается лицом к лицу с братом. Ивар и сам что-то тихо шипит, отворачивается от Сигурда, всем видом показывая, что не намерен идти навстречу. - Ну что вы, как дети. — Грид уже сама готова перессориться со всеми подряд, один Уббе сохраняет былой холодный ум - давно привык к спорам, а вот на перемирие был бы даже очень рад взглянуть. Сигурд оглядывается на неё, молчит, но скоро чуть склоняет голову. — Ивар, ради спокойствия покойной матери. Или хотя бы ради меня. Сложно что ли? Бескостный зыркает в её сторону, всё же пустила в ход дешёвый шантаж; некоторое время чуть ёрзает на месте, ужасно не хочет делать всего этого, не присутствовать здесь вообще, не позориться перед Грид и Уббе, который внимательно следит за ним со спины. И всё же Ивар нехотя протягивает руку Сигурду; а брат будто совсем не ожидает такого он него, протягивает ему свою ладонь, после чего оба обмениваются рукопожатиями. Ивар поверить не может - прогнулся под девушку. Уббе удивлённо усмехается, не менее удивлённо смотрит на Грид, победно вскинувшую подбородок. - И совсем не сложно. Молодцы. — С этими словами Грид похлопывает растерянного Сигурда по плечам. — И спать можно всем вместе. ***Спустя десять минут все четверо кое-как лежат в одной кровати. - Как умещаться будем, когда Хвитсерк приедет? — Тихо спрашивает Сигурд, полусидя-полулёжа. - Дожить бы ещё. — Коротко отзывается Уббе, устраиваясь на месте. - Не пустим его. — Насмешливо отвечает Ивар, ближе двигаясь к Грид, чтобы не свалиться с кровати. — Будет на улице жить. Братья в ответ тихо смеются, Грид пока не совсем разделяет всеобщего веселья лёжа чуть ли не в самом центре - слева Ивар, справа Уббе, а у самого края кровати Сигурд. - Сигурд? - Ая. - Так как ты в лес попал? — Грид уже слышала краем уха о его похождениях, а сейчас решила спросить при всех. - Не знаю... Сердце прихватило, я присел как-то, а дальше... Одни боги ведают, не знаю. - Ну всё, по частям разваливаетесь, братья. — Со вздохом замечает Ивар, противно усмехнувшись. - Скоро и до тебя очередь дойдет, не переживай. — Уббе всё никак не может улечься на своём месте. - До него в первую очередь и дошло. - Я сейчас столкну тебя с этого праздника жизни. - Попробуй дотянись. — Сигурд только смеётся в ответ, видно же, что шутит, шутит в его адрес без привычной злобы. Ивар и сам тихо смеётся в ответ, молча утыкается носом в плечо Грид. - Интересно, как там Маргрет теперь. - Прислуживает этой трусливой курице. А вообще - всё равно. — Пренебрежительно отвечает Ивар на миг оторвавшись от плеча Грид, которая всё это время лежала молча. - Да, всё равно, только каждый из нас с ней связан, поэтому как-то не очень-то и всё равно. — Замечает Уббе, наконец найдя удобное положение. Сигурд смотрит на Ивара, затем на Грид и вдруг заливается пронзительным смехом. - Что с тобой не так. — Устало спрашивает Бескостный, а сам примерно догадывается о причине хохота. - Да ничего; боги. — Юноша снова кашляет, чуть было не падает с кровати - Уббе придерживает его. - Спал бы ты, Сигурд, боюсь сильно захворал. — В интонации Грид слышно ясное беспокойство, она чуть приподнимается, чтобы видеть юношу. - Пустяки. — Говорить получается с трудом преодалевая кашель. — Денёк, и всё пройдёт. Грид чуть покачивает головой, пытается припомнить, есть ли в рюкзаке Сиф какие-нибудь таблетки от горла. Ивар тихо вздыхает, тоже обращает взгляд на брата. - Флоки так дочь потерял. - Говорит как бы между прочим.- Боги, заткнись! — Грид что есть силы тыкает Ивара в бок, от чего он громко вскрикивает, неудачно переворачивается так, что оказывается прямо над Уббе. - Какой интересный день, Сигурд, смотри-смотри, быстрее! — Грид садится на кровати, хохочет как не в себе, жалеет о том, что сейчас не имеет фотоаппарата под рукой, такой кадр было даже грех не снять. - Так близко друг другу мы ещё не были. — Ивар смущённо улыбается, отводит взгляд в сторону, спешит слезть с брата, который так же тихо смеётся в ответ. - Да лежи уж. Грид слабо улыбается и тихо шепчет. — Всегда бы так было...