Глава 7 (1/1)

Почему каждый раз самая обычная пьянка у Никифорова перерастает в шумную вечеринку, непонятно, но именно это и произошло, и уже к десяти часам вечера внизу?— в гостиной?— творилось нечто невообразимое. Раньше, когда у Виктора никого не было, в смысле, он ни с кем не встречался, то просто проводил вечера в клубах, а сейчас зачастил отрываться в домашней обстановке.Нового никого не прибавилось, компания была той же. Разве что Лео ныл о том, что ему бы сюда цыпочку, на крайний случай молодого хорошенького паренька, на что Юри отреагировал удивлением, ведь был уверен в стопроцентной ?натуральности? американца. Похоже, этим ребяткам мораль?— пустое слово. Они не привязаны к каким-то определенным стереотипам. Зато теперь Кацуки понимал, почему Виктор напрягался, когда Иглесиа начинал распускать руки. Характер у Лео был легким и, на первый взгляд, поверхностным, но на самом деле все было не так. Этот кареглазый красавчик мог быть вполне серьезным, но даже, ерничая и подшучивая не в самый подходящий момент, он непременно наблюдал за окружающими его людьми. Виктор знал, это он таким способом проверяет, кто и как себя поведет в сложившейся ситуации. Помимо вот таких положительных, располагающих к себе качеств, Иглесиа был сексуально-привлекательным, умел обольстить улыбкой и голосом, но внутри него всегда держался стержень жесткого босса своей компании и беспощадного убийцы. Такие подробности знал только Виктор, даже Отабеку не доводилось сталкиваться с этой стороной натуры Лео. Иглесиа был из тех людей, кто не станет из своих действий делать драму, но он был лицедеем, обожал похвалу и признание, всегда во всем хотел быть лучшим и первым. Лев?— царь зверей, что тут еще скажешь, ведь все люди, по сути, животные, и лишь разум и эмпатия отличают их от братьев меньших. Да, Лео был сострадательным, но только к тем, кого любил. Именно поэтому он жалел тогда, еще раньше, Юри, когда у него были проблемы с Никифоровым, а вот теперь?— Юрочку. Американец любил этих ребят. Ему даже казалось, что чересчур любил. Юрку он откровенно хотел, слишком уж типаж его нравился, а Юри… Юри?— отличная ?женушка?, если быть до конца с собой откровенным. Если бы не Витька и не убийственная опасность, которая от того исходила, Иглесиа замутил бы с Кацуки. Почему бы и нет? Но он же не предатель какой, так что ни-ни, ни пальцем.Когда на весь дом, между прочим, по милости все того же отрывного Лео, заиграл старый трек Араша и Хелены ?Pure love?, американец вскочил танцевать. На кофейном столике. Всунулся меж бутылок с тарелками босыми ногами и в своем расхлябанном виде?— с расстегнутой белой рубашкой, выпущенной поверх брюк, расслабленным ремнем на бедрах?— и принялся так привлекательно двигаться, что, например, Кацуки, который немного разбирался в этом, с четкостью осознал, Лео занимался латиноамериканскими танцами, сто процентов. Он пластично двигал бедрами в такт музыки, снимая при этом рубашку, запрокидывал голову, гладил шею, торс, и Сынгыль на пару с Никифоровым смеялись и аплодировали ему. Даже раскрасневшийся от алкоголя кореец глаз не отводил от стройного Иглесиа. В общем, зрелище было впечатляющим. Минами же, который сидел на подлокотнике кресла Кацуки, молча попивал свое пиво и не обращал на Лео внимания. Юри заметил это, когда повернулся к нему что-то спросить, однако тот поглядывал на Никифорова. Виктор же, в свою очередь, старался игнорировать наглость этого гада, который с какого-то хрена уселся рядом с Юри. Закатывать скандал не хотелось от слова ?совсем?, но Виктор понимал, что непременно все выскажет Кенджиро в день его отъезда. Тот таких наставлений получит?— не увезет.Преспокойно разговаривая с Сынгылем, когда Иглесиа закончил с танцами на столе и пошел по всей гостиной под зажигательный трек, Виктор даже бровью не вел, в то время как Минами заметно раздражался. Кацуки вдруг почуял?— откуда-то сзади потянуло табачным дымом. Высунувшись из-за спинки кресла, увидел Отабека. Он, тихо покуривая и потягивая колу из бутылки, сидел на полу у стены, и, встретившись с японцем взглядом, слегка улыбнулся ему и отвел глаза. Юри вернулся в прежнее положение, думая над тем, как часто он видит эти лица избитыми. С самого начала года с побоями заявился Виктор, сейчас уже, к счастью, выглядевший куда приличнее, теперь вот Бек и Юрочка. Последний, кстати, отказался приехать, явно избегая встречи с Алтыном, но все же коротко написал в смс Юри, что остановился у отца. У Кацуки еще днем возникла мысль забрать Юру и куда-нибудь сгонять. Но пока как-то не складывалось.—?Скучаешь, Вишенка? —?над самым ухом Кацуки прозвучал голос Иглесиа, и парень, успев погрузиться в размышления, резко повернулся. Лео нарочно назвал его так, потому что с того дня, как застукал их с Виктором за непристойным занятием, не мог угомонить бесов, которые так и отплясывали в его карих глазах. —?Потанцуй со мной.—?Ага, придумал,?— усмехнулся Кацуки, невольно взглянув на Никифорова, который, разумеется, смотрел на Лео. Да что за ерунда тут творится? Не знал бы Юри этих двоих, точно подумал бы?— соперничают. Но игры в ?кто лучше? были не для таких серьезных ребят. Значит, сейчас Виктор чувствовал напряжение и угрозу от любого, кто приближался к Юри. —?Не надо, Лео,?— заключил японец с вежливой улыбкой.—?Ох, разбил мне сердце,?— шутливо схватился за грудь Иглесиа, изображая ранение. —?Ну, как пожелаешь,?— и, пританцовывая, полуголый двинулся по гостиной. Юри проследил за ним взглядом, а американец, крутанувшись перед Беком, выхватил его сигарету, затянулся, вернул ему и ?поплыл? дальше.Кацуки лишь покачал головой. На самом деле настроение у всех было какое-то странное, мрачное, что ли. Вроде и веселились, и музыка играла, и говорили нормально, в дружеском тоне, а все что-то неясное витало в воздухе. Юри совершенно не нравилась эта атмосфера. Он не пил ничего кроме чая, который заварил ему Минами, и теперь тот покровительственно восседал рядом, любуясь его мужчиной. Если подумать, Кацуки не ревновал, не было этого безумия, что отключало рассудок, однако то, какой смысл нес взгляд Минами, раздражало Юри. Он нервничал, несмотря на то что верил Виктору безоговорочно.—?Босс, я сегодня больше не нужен? —?вдруг отозвался Алтын, обойдя диван, где сидел Ли, рубашка которого непривычно обнажала ключицы, а черный жилет обтягивал грудь и стройную талию.—?Куда ты собрался? —?с улыбкой спросил Никифоров, развалившись в кресле напротив корейца, и уставился на Отабека.—?Не к Юре, не переживайте, босс,?— сухо ответил Бек.Виктор просканировал его пристальным взглядом, кивнул, мол, ладно, поверю, и резко оглянулся на Лео, прооравшего:—?О! Гитара! Витья, а ну-ка! Мою любимую!Виктор закатил глаза, еще раз кивнул Отабеку, отпуская его, но вслед добавил:—?Не пропадай и не пей. Если что-то будет не так, я наберу тебя.—?Понял, босс, до связи,?— махнул рукой казах, уходя.Музыку выключили, и американец, который в этот вечер все не мог угомониться?— хотя, почему в ?этот?, он всегда такой?— сунул в руки Никифорова гитару?— черную, сверкающую. Кацуки многое знал о Викторе, но сейчас обалдел, осознав?— у того еще и слух музыкальный развит. Что ж это получается?— идеал? Юри обожал музыку, обожал слушать, как русские поют под гитару, это было чем-то таким классическим в его представлении, то есть дворы, веселая компания, ленинградский рок-клуб (да, Кацуки, знал, что это такое, и кто был представителем именно ленинградского рок-клуба). Тут же навострив уши, Юри пошевелился, сел удобнее и заметил, что сделал это синхронно с Минами. Зыркнул на него, но тот и внимания не обратил на строгий взгляд Кацуки. На губах Кенджиро заиграла загадочная улыбка. Кацуки чуть не выругался, настолько его взбесил этот придурок, но он воздержался от такой низости, однако встал и пересел к Сынгылю, чтобы видеть лицо Вити. Тот усмехнулся, и Кацуки покраснел от восторга, когда заметил в глубине потемневшего взгляда искры задора, и понял, Виктору нравится что-то делать для него, для Юри.Пройдясь пальцами по струнам, Никифоров проверил, настроена ли гитара, подкрутил немного и начал вступление.—??Сигарета мелькает во тьме, ветер пепел в лицо швырнул мне, и обугленный фильтр на пальцах мне оставил ожог…?. —?Юри так удивился, посмотрел на Лео, который, набросив рубашку, присел рядом с Виктором и на припеве запел с ним, четко зная каждое слово, что по коже японца побежали мурашки. Он не ожидал?— у Никифорова оказался такой хороший баритон, а Иглесиа пел чуть выше. И в тандеме это звучало потрясающе. Кацуки не мог глаз оторвать от лица Виктора, а тот пел, глядя на Юри, периодически переводя взгляд на свои пальцы, когда менял аккорды. —??Твои бёдра в сиянии луны, так прекрасны и мне так нужны, кровь тяжёлым напором ударит, прямо в сердце мне?.Кацуки ушел в себя, отчего-то с тоской в груди думая о том, как привязался к этому человеку. Кто еще дал бы ему так много? И кого другого принял бы сам Виктор? Быть может, Кацуки льстил себе и все совсем не так? Что если Витя спокойно отыщет кого-то еще, полюбит его и будет жить с ним… с ней долго и счастливо? С ней, потому что ему нужно потомство, разве нет? Любой сильный мужчина хочет продолжить свой род? Юри не знал, хочет Виктор того же или нет, но, если бы он спросил, Никифоров наверняка сказал что-то вроде: ?Твоя неуверенность в моих чувствах оскорбительна, лапушка?.Подумав об этом, Юри улыбнулся, и сделал это для Виктора, тот в ответ не улыбнулся, допел песню и сунул гитару Лео.—?Держи, жопа с метлой. Как ты достал, хоть на секунду остановись.—?Но тебе же нравится выпендриваться перед Юри, разве нет? —?рассмеялся Иглесиа и на многообещающий взгляд Никифорова поднял руки, едва не роняя гитару. —?Все-все-все, выдохни, Витья! Мальчики любят показывать, какие они крутые!Сынгыль пробубнил:—?И ты один из них.—?Точно! —?хохотнул американец, вскочил и поставил гитару у стены, где она до этого и стояла.В этот момент позвонили в дверь. Никифоров взглянул на вход в гостиную, мимо которого просеменила экономка, а за ней тут же увязался Иглесиа, приговаривая:—?Наша вы милая Анастасия Макаровна, наготовили тут на всех, не прокормить нас, бегемотов, правда? —?Затем его голос притих на мгновение, и все услышали неожиданно холодное:?— А ты не заблудилась? Охрану, что ли, перестреляла?—?Отвянь, поганец,?— донесся женский голос, и на пороге появилась Мария.Юри разве что не закатил глаза. Как его достали эти люди. Покоя от них нет. Тут же посмотрев на Виктора, Кацуки увидел, как тот изменился в лице, нацепив маску надменности и даже отвращения.—?Похоже, Витенька, тебе пора заменить начальника охраны. Я так легко его обошла.Вслед за женщиной в дом влетел этот самый охранник и, прижимая к ране на скуле горсть снега, агрессивно осклабился, но Никифоров поднял руку, останавливая Самойлова, и сказал:—?Твои недоумки рыпнулись на моих ребят? —?Мария поджала плечами, будто говоря, и что ты мне сделаешь, а Виктор встал, подошел к ней вплотную и, глядя в лицо, проговорил уже охраннику:?— Тём, заяви на этих ублюдков, а я свидетелем выступлю. —?Кукушкина изменилась в лице, прекрасно понимая, что сейчас ей нужно быть тише воды, ниже травы, иначе могло всплыть ее темное прошлое и просочиться в прессу. А пресса?— это могила для таких, как Мария. Никифоров же наслаждался страхом Маши, зная, за какие ниточки дергать. —?Суд ведь привлечет немало журналистов. М-м, милое дело, правда, Машенька?—?Ладно! —?рявкнула женщина, брызнув на Виктора слюной, от чего тот прикрыл глаза, подцепил пальцами лацкан премилого пиджака женщины, дернул на себя?— Маша покачнулась?— и вытерся дорогой тканью.Лео хмыкнул, обходя их, и подумал, если Никифоров хочет кого-то унизить, то ему даже сил прилагать не нужно, морально уничтожит, ну, или вот так, как сейчас.—?Ты… —?цыкнула Мария, шлепнув Виктора по руке,?— мы с тобой столько всего пережили, а ты меня по-прежнему ни во что не ставишь.—?А во что мне тебя поставить, Машунь, когда ты, будучи моей законной супругой, трахалась с кем не попадя?—?Козел,?— бросила женщина, обошла его и окинула всех внимательным взглядом, остановившись на Юри. —?Здравствуй,?— сухо поздоровалась она с ним, и присутствующие поняли, по его душеньку явилась. —?Я хочу купить твой талант. Заплачу в три раза больше, чем платил Чуланонт.—??Хочу купить твой талант?. Ну надо же,?— за спиной Марии рассмеялся Никифоров и присел в то же кресло, где сидел ранее. —?А тебя лечебница не исправила, как я посмотрю. Вообще с головой не дружишь. Ты в своем уме, Мария, понимаешь, куда заявилась с таким предложением?—?Понимаю,?— строго ответила она, повернувшись к Виктору, и ее лицо было абсолютно серьезным, что сразу напрягло Никифорова. —?Поэтому и говорю в твоем присутствии. Нет, Юри?— не уникальный случай, не особенный одаренный мальчик. Даже не из потребности насолить тебе я приехала в такой поздний час, чтобы снова уговорить вас обоих на эту сделку. Просто Юри ждут в ?Бангкоке?, никто не хочет проводить эти идиотские конкурсы и кастинги. Его там все знают, понимаешь? Я только начинаю свой бизнес, мне сложно, Витя, и я прошу о помощи.Никифоров смотрел на Марию блуждающим по ее физиономии взглядом, как будто насмехаясь над такими жалкими попытками убедить его в этих пустых словах.—?Очень сочувствую, Маша,?— абсолютно равнодушно ответил Виктор,?— но, надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, как я плевать хотел на твое нытье. Не мои проблемы, госпожа Кукушкина, как ты там не справляешься с бизнесом. Ты и твой папаша обвели меня вокруг пальца, втихую, как крысы, выкупили сеть, вывезли меня за город, отмудохали, пытаясь припугнуть, а теперь вот на мой драгоценный камушек зуб точите. Да ты, Мария, будто инстинкт самосохранения утратила.—?Знаешь, что забавно,?— тут же оскалилась женщина, и секунды не выдерживая сарказма Никифорова, сразу выдала свою натуру,?— а то, как ты по-прежнему считаешь Юри вещью?— камушек он у него драгоценный. Смешно.—?Ага, обхохочешься, милочка,?— жутковато улыбнулся Никифоров,?— был бы Юри вещью, как ты говоришь, уж точно тут не сидел бы. Запер бы его в чулане да ключ спрятал.—?Это тебе больше подходит, Виктор,?— скривилась Мария,?— куда больше, чем глаза влюбленного мужика в другого мужика.—?Ох, чуете, гомофобией завоняло,?— лениво помахал Никифоров рукой перед своим носом, и эта перепалка могла перерасти в настоящие неприятности, но, к счастью, Виктор контролировал себя, поэтому Юри облегченно вздохнул, когда тот сказал спокойным тоном:?— А какой, помнится, Снежной королевой ты была. До чего докатилась, Машенька,?— мрак.—?Ты меня и довел до этого.—?Научись не обвинять других в своих ошибках. Что касается Юри, то ответ тот же: с вами дел он иметь не будет. Только через мой труп, ты же понимаешь.На этих словах Кацуки вздрогнул. Он поднялся из кресла, медленно приблизился к Виктору, встал позади него, и, когда мужчина оглянулся, попросил:—?Не могли бы вы закончить? Тут же Минами,?— напомнил парень.Никифоров бросил взгляд на Кенджиро, который заинтересованно сверкал глазами, наблюдая всю эту сцену, и пусть он не понимал ни слова из сказанного, эмоции на лицах присутствующих говорили сами за себя. Разве что Виктор спокойным и оставался. Вернее, холодным. Зато, вероятнее всего, внутри него бушевали страсти. Лео лениво, как кошка, растянулся на полу у камина, улегшись на бок, и созерцал картину снизу, поедая из глубокой чашки, что стояла перед ним, морепродукты. Сынгыль молча пил коктейль?— водка с ананасовым соком. Артем Самойлов так и не ушел. Все ждал приказа Виктора.—?Лапуля устал, видишь, Маш, хочет, чтоб мы прекратили,?— проговорил Никифоров и грубовато притянул Юри к себе, обняв за плечи. —?Так что скатертью дорожка, и я предупреждаю, повторять не стану, больше ни ногой сюда, усекла?Мария крутанулась на каблуках, а Виктор сделал Артему знак рукой, что значило, вышвырни ее отсюда сейчас же. Охранник схватил женщину за локоть, она заверещала, принялась вырываться, но Самойлов и внимания на ее жалкие трепыхания не обратил, выволок за дверь, но и с улицы все еще доносился визгливый голос этой стервы. Иглесиа, поднял с пола пульт, прибавил звука, но не раздражающе, зная, что Никифоров сейчас зол, и подмигнул взглянувшему на него Юри, как бы сообщая, мол, все нормально.—?Не понимаю, что у вас тут происходит? —?отозвался Минами, и на него посмотрели так, словно только сейчас вспомнили о нем. Хотя Юри точно помнил. Кенджиро выглядел так, будто посмотрел интереснейший фильм. —?Семпай, давай я чаю хорошего заварю. Всем полегчает, а то наутро такое похмелье накроет,?— уже на ухо Юри пробормотал Минами, когда Кацуки проходил мимо него, как раз намереваясь сходить за холодной питьевой водой.—?Хорошо. Пойдем,?— отрешенно буркнул Кацуки и для начала поплелся в уборную первого этажа, а Минами отправился прямиком на кухню.Вернувшись оттуда, Юри застал Кенджиро, тихо напевавшего мелодию сыгранной Виктором песни, в приподнятом настроении, и он уже подготовил два пузатых черных чайника, насыпав туда листьев с тонким ароматом.—?Что за чай? —?поинтересовался Кацуки, глядя, как японец заливает листья кипятком.—?Я тут купил, в России. Хороший чай. Успокаивает.Юри кивнул. Им всем вот уж точно нужно было успокоиться. Стараясь услужить, Кенджиро не дал Юри отнести поднос в гостиную, поэтому тот шел следом, и когда оба оказались в комнате, взглянув Кацуки в глаза, одну чашку взял Виктор, которого тошнило от водки, и поскольку он понял, Юри был рядом с Минами, то можно пить этот чай спокойно. К тому же алкоголь его изрядно притупил, Виктор чувствовал, как сильно пьян. Удивительно, как он Маше по роже не надавал. Мог даже не посмотреть, что она женщина, настолько от нее воротило. В общем, чаю выпил и Сынгыль. Только Лео отрицательно мотнул головой, продолжая поедать мидии, а Юри лишь немного пригубил. Ничего не хотелось. Он как-то вымотался с такими шумными вечерами в этом доме и надеялся, что скоро Витя немного притихнет и займется делами. Уж лучше так, чем эти пьянки-гулянки.***Стояла глубокая ночь. Юри проснулся от того, что у него гудела голова. Открыл глаза и поморщился, так сильно пульсировало в висках. Он изумленно поднял тяжелую руку и дотронулся со лба. Температура? Поразительно, но да, его тело горело. Это был жар. Черт возьми, откуда вообще? Горло не болело, кашля не было, но лихорадило, как безумного. Однако стоило ему присесть, как тут же он сдавленно вякнул, будто собрался поблевать посреди комнаты. Вот они последствия той беготни в поисках Плисецкого, который пытался улизнуть из Репино, и плюс утомительная вечеринка. Юри не был хиляком, давненько не сдавал, но вот тут он, похоже, не рассчитал сил своего организма. Кого теперь винить?Только в сидячем положении Кацуки понял, что уснул в гостиной, и прошло всего пару часов с того момента, как он отключился от усталости. Не так уж быстро они разошлись, еще полночи продолжали. Странно, что Виктор не разбудил Юри и не отвел наверх. Зато пледом кто-то укрыл. В свете уличных фонарей Юри заметил свернувшегося на ковре Лео, который, обняв себя, тихо сопел. Кацуки встал, покачнулся, но, прихватив плед, дошел-таки до Иглесиа, укрыл его и поплелся к лестнице. Сынгыль, наверное, спал в спальне здесь, внизу. Юри медленно поднялся наверх, двинулся к их с Виктором комнате. Уже приближаясь, замедлил шаг, не понимая, откуда доносятся эти звуки. Холодок прошелся по спине от неприятного предчувствия. Медленно идя на звук, Кацуки толкнул дверь спальни и застыл на пороге. Желудок скрутило спазмом, а сердце с горячей волной провалилось вниз. Юри жадно хватанул воздуха, от ужаса схватился за дверной косяк и поплыл. Ноги сами подкосились. Его и без того затуманенное сознание отказывалось принимать такую реальность. В комнате было не слишком темно опять же за счет тех фонарей, свет которых падал в окно. Виктор лежал на кровати, на их кровати, слабо двигая руками по бедрам Минами, а тот скакал на нем, как одержимый. От этих звуков, что и привлекли внимание Юри еще в коридоре, парня замутило. Он истерично хохотнул, запуская пальцы в волосы, и сильно потянул за корни, приводя себя в чувство. Минами снимал происходящее на телефон. Юри ничего не понимал. Он просто перестал соображать. Хотел закричать, чтобы Кенджиро прекратил, слез с Виктора, но просто уперся руками в пол, обезумев от происходящего, ведь его самый большой страх обрел реальные очертания. Шатаясь, как зомби, парень встал и двинулся к кровати. Минами, что смотрел на него, ерзая на Никифорове, рассмеялся, однако тут же заткнулся, громко крякнув, потому что Кацуки, вложив всю свою боль, со всего маху ударил парня ногой. Так ударил, что снес того в секунду, и Кенджиро с глухим звуком приложился лбом об пол.Юри запрокинул голову, завыв в голос, не понимая, что обливается слезами, но лицо его вообще ничего не выражало, как будто все эмоции отключились. Он перевел взгляд на Никифорова, который ни на что не реагировал, оставаясь в своем странном состоянии?— то ли пьян, то ли под чем-то?— но он пытался приподняться. Кацуки смотрел на него с пустотой внутри. Его сердце вырвали, только что вырвали. Никакие доказательства сейчас не подействуют на него. Он то, что увидел, не сможет забыть никогда в своей жизни. Юри хотел совершить убийство прямо сейчас. Но поскольку искра гуманности в нем все еще не угасла, он отвернулся от Виктора, двинулся к шкафу, понимая, какая страшная тишина стоит в этой комнате, и как тяжело он дышит, остановился и, набрав в легкие побольше воздуха, заорал на разрыв аорты, всаживая кулак в деревянную дверь. В голове почему-то звучал голос Виктора, который пел под гитару прошлым вечером. Это уничтожило внутри Кацуки все живое. Он кричал как дикий зверь, разбивая руки, а потом слева шевельнулись. С затянутыми пеленой глазами Юри оглянулся на поднявшегося с пола Минами и в два шага оказался перед ним. Ударил в лицо, собственными воплями заглушая звук ломающихся костей, и закричал по-русски:—?Мразь! Мразь! Чертова мразь! —?орал и бил, Кенджиро снова рухнул на пол, и Юри добил бы его ногами, впав в полное безумство, но сзади, схватив под руки, кто-то оттащил его назад, бормоча на ухо: ?Тише, тише, все хорошо, Юри, тише?, а Кацуки кричал:?— Сдохни! Тварь! Убью! —?все-таки вырвался и пяткой ударил по валявшемуся рядом с Минами телефону, не помогло, вот если бы он был в обуви, а босыми ногами не получалось разбить, так что, схватив мобильник, Кацуки, отталкивая Лео, одуревшего от его силы, шарахнул девайс об стену, и тот, наконец, разлетелся на несколько кусков.Только после этого Кацуки выскочил в коридор, где, привалившись плечом к стене, понял, что сил больше не осталось. Все поплыло, и он съехал на пол. Лео, который выглянул, чтобы проверить, как он, выругался и, набрав кого-то на своем мобильнике, четко проговорил:—?Отабек, живо сюда. И врача вызови,?— и, повышая голос, добавил:?— Быстро, Бек, прямо сиюминутно!Сбросил вызов, оглянулся на Никифорова, понял, что там никто не пришел в себя, подхватил Юри и с трудом поставил его на ноги. У Кацуки страшно закатывались глаза. Иглесиа почувствовал, какое у него горячее дыхание, прижался губами ко лбу, досадливо цокнул. Юри обжигал. Доведя его до второй гостевой спальни, которой никто не пользовался, парень втолкнул Юри внутрь, зажег свет и повалил того на кровать. Сам упал рядом. Умаялся, пока доволок этого не такого уж легкого мальца, к тому же роста они были почти одного, и, если бы Кацуки обладал более крепкой комплекцией, чем Лео, тот не дотащил бы его на себе ни в жизни. Когда Иглесиа немного отдышался, встал, подтолкнул ноги Кацуки на кровать, накинул на него покрывало и быстро осмотрел разбитые костяшки. Руки Юри сильно опухли, а лицо было красным от слез. Жуть. Даже в этом состоянии парень хмурил лоб и тихо всхлипывал. У Иглесиа внутри все сжалось. Он зажег ночник, погасив свет люстры, и быстро вернулся в спальню к Никифорову. Тот, как лежал голый в отключке, так и остался лежать. Поэтому американец прикрыл его наготу одеялом, внимательно оглядел место ?преступления?, собрал части телефона, что разбил Юри, спрятал это все в карманах брюк и, обойдя кровать, присел на корточки. Прощупал на шее Минами пульс и зло шепнул:—?Лучше бы тебе сдохнуть, урод.Затем Иглесиа вернулся к постели, немного сдвинул одеяло с груди Никифорова, просканировал взглядом его торс, ощупал, нет ли переломов, послушал, как бьется сердце, потом аккуратно проверил вены на руках. Никаких уколов. Но то, что Никифоров был не в себе?— факт. И судя по тому, что акт состоялся (вот так сухо формулировал свои мысли Лео, сдерживая эмоции), а он наверняка состоялся, Никифоров был поверх алкоголя чем-то одурманен и не исключено, что в таком состоянии вообще не узнал Минами, думая, что это Юри. Виктор всегда был крепким быком, импотенцией и не веяло, даже если этот русский был в стельку пьян.Однако, мысленно оправдывая Никифорова, Лео понимал, какой кошмар пришлось пережить Юри. В глазах японца все выглядит, как измена, и даже, если ему предоставят результаты анализов крови Виктора, а их предоставят непременно, Кацуки вряд ли так легко отойдет. Иглесиа устало вздохнул, потер глаза и подумал, переведя взгляд на бессознательное тело Минами, что и сам, застав Виктора за таким делом с кем-то кроме Юри, пристрелил бы, в первую очередь, именно Никифорова. Как можно быть таким прозорливым и проморгать врага? Но ведь оно и понятно как. Никифоров?— живой человек, он устал, расслабился, позволил себе отдых, и что теперь? Теперь вот Лео сидит, ждет Бека с врачом, которому придется ставить капельницу Кацуки, перевязывать его руки, затем брать анализ крови у Виктора и Сынгыля, потому что тот тоже не высунулся, а уж крик Кацуки был слышен на всю округу, плюс приводить в сознание Минами, избитого до полусмерти. Черт возьми, что за жизнь у этого русского? Иглесиа покосился на Виктора, встал и пошел вниз. Сколько же дерьма теперь придется разгребать.