Глава 3 (1/1)

В клубе играла приятная песня Мэг Майерс, и парочки, прижимаясь друг к другу, полностью подчинялись музыке. Как обычно внизу, у барной стойки, топтались компании, веселясь, толкаясь и рассматривая тех, кто кружил на танцполе.—?Оа-а! Как красиво! —?воскликнул Минами Кенджиро, когда он, Юри и Плисецкий оказались в клубе ?Черный Дракон?. —?Владелец знает толк в ведении бизнеса, правда, семпай?Кацуки заметил, какой настороженный взгляд на парня метнул Юрио, а сам сказал:—?Да, он знает в этом толк.—?Ты знаком с ним? —?изумился Минами, по тону друга поняв, что так и есть.—?Это ж его мужик?— владелец. Клубами заведует,?— отмахнулся Юрочка и хлопнул по барной стойке, привлекая внимание бармена, и зачем-то прибавил, оглянувшись на рыжеволосового японца:?— Кстати, прикинь, Кацуки танцевал у одного мудачилы. Никифоров тогда… Короче, намутил твой приятель дел,?— и подмигнул Юри.Кацуки искренне не понял, зачем вспоминать о Чуланонте и обо всем, что стряслось, и, признаться, слова Плисецкого вогнали Кацуки в тяжелое задумчивое состояние. Он снова подумал о том, как много людей пострадало. Осмыслить это было, мягко говоря, тяжело. Но одному Богу известно, с каким грузом на душе жил Виктор. Тому было куда сложнее, несмотря на то что он сам выбрал для себя такой путь. Между прочим, если на секундочку задуматься об этом, сразу все встанет на свои места: учитывая, какое детство было у Виктора, и где он его провел, этот мужчина достиг огромных высот, не скатился вниз по наклонной, не закончил в канаве. Хотя перспектива там и закончить у Вити всегда есть.—?Одуреть… —?сверкая глазами, заулыбался Минами, и в этот момент он напомнил Юри о происшествии с Лео де ла Иглесиа. Снова стыд затопил парня. —?Ты и такое умеешь? Понятно, почему Виктор так на тебя смотрит…—?Что? —?не понял Кацуки, а Плисецкий, заржав в голос, пояснил:—?Плотоядно, Кацудон, Витька смотрит плотоядно!Юри лишь качнул головой, нахмурил лоб, и тут же его брови взметнулись вверх. Это было словно дежавю: Юра и Юри у барной стойки, а мимо них проходят Алтын и Никифоров. Только теперь тут был еще и Минами, который таращился то на Кацуки, то на его мужчину, и даже не скрывал любопытства. Казах кивнул Юре, мол, отойдем, и они шагнули в сторону, Бек что-то шепнул Юрочке?— наверняка попросил присмотреть за Юри, и оба вернулись, а Виктор, в расслабленной позе с чуть ссутуленными крепкими плечами стоял напротив японцев. Кацуки решил было, что у того настроение плохое или еще чего стряслось, однако же Виктор сказал, адресуя ему:—?Позже в вип поднимись,?— а после взглянул на Минами долгим пронзительным взглядом.Юри сглотнул. Он никогда не перестанет думать о том, как Витя дьявольски красив. Именно дьявольски. И как жесток Виктор бывает порой. Однако Кацуки любит этого человека, каким бы сложно понимаемым и почти нечитаемым он ни был.—?Хорошо, Витя,?— кивнул Юри, и Никифоров, более ни слова не произнеся, направился к лестнице, ведущей наверх. В те самые вип-комнаты, с которых началась вся эта история, длиною в жизнь.—?Фу-ух! —?отозвался Минами. —?Я даже дышать перестал. Какой он… —?Парень проводил Виктора глазами. —?Как ты вырвался в клуб, семпай? —?повернувшись к Юри, поинтересовался Минами.Кацуки загадочно усмехнулся, дернув уголком губ, потупил взгляд, дабы по его глазам никто ничего не понял, но Плисецкий все равно фыркнул. Он-то догадывался, какие методы иногда использовал этот япошка. Слишком уж Виктор любил Юри и все то, что он умел.—?О, привет, ребята! —?поздоровался бармен по имени Паша, который работал тут уже лет пять, наверное, а, может, и больше. Он был настоящим профессионалом. —?Чего желаете? Давненько, кстати, вас не было!—?Да все дела, брат, дела,?— нахохлился Юрочка Плисецкий, бордовый костюм которого смотрелся весьма органично с его светлой кожей и волосами. Черная рубашка придавала образу некоторой мрачности, но это очень шло Юре. Волосы, кстати, он собрал на затылке в маленький пучок. Выглядел молодой парень привлекательно, и за этот год как-то даже возмужал. —?Сам знаешь,?— заключил Юрио с обворожительной улыбкой.Худое лицо Кацуки выражало полное спокойствие и умиротворение. Он встал между Плисецким и Минами, и, поздоровавшись, сказал:—?Мне текилу Санрайз, пожалуйста.—?Чего-о-о? —?по-русски протянул Юра, покосившись на друга. —?Угомонись, элита петербургская. Никифоров, что ли, научил? А, блин, он же водку жрет на завтрак, обед и ужин, а это значит, ты перед дружком понтуешься? —?и прибавил на английском языке:?— Угости его ?белой?. Наверняка же не пил.Кацуки взглянул на Минами, что прижимался к нему плечом слева. Тот широченно улыбнулся, кивая.—?Согласен! А ?белая?… это?—?Это водка,?— вместо Кацуки пояснил Юрка.Юри почуял неладное, вдоль спины пробежал холодок. Так не хотелось получить от Никифорова за свои будущие выходки, поэтому он категорично отказался. Себе все-таки заказал коктейль, ну, а Юрио вместе с Минами принялись дегустировать крепкий напиток. Кенджиро, надо сказать, держался. Даже не поморщился, но уже после третьей рюмки поплыл так, что Кацуки постоянно поправлял его, когда тот съезжал по стойке к нему.—?Надо бы присесть,?— сказал в итоге Юри, когда устал ловить Кенджиро.Плисецкий кивнул Паше, тот ответил таким же кивком, подозвал девушку-официантку, и та любезно повела троицу наверх. Кацуки волочил Минами, придерживая за плечи. Ему не слишком хотелось подниматься к Виктору с таким сюрпризом. Однако именно туда официантка их и проводила.Никифоров, как только дверь после стука распахнулась, уставился на Юри, слегка вспотевшего и удерживающего своего приятеля, надравшегося и до тошноты улыбчивого.—?Вау, а кто это тут у нас? —?отреагировал на появление ребят Лео и бросил Сынгылю:?— Ты посмотри, какой чилийский перчик тискается с нашим самураем-соблазнителем.Говорил Лео на ставшем ему привычным русском, почти без акцента, и, конечно, ухмылялся. Однако при этом поглядывал на сидящего рядом Виктора.—?Ух, слабак,?— плюхнувшись в свободное кресло, цокнул Плисецкий и взглянул на Отабека, что сидел рядом с Сынгылем Ли. —?А итальяшка ваш где? —?скользнул парень по лицам присутствующих.—?Уехал,?— отмахнулся Лео, кажется, готовый отвечать всем и всегда.—?Я сюда приглашал тебя одного,?— напомнил Никифоров, с некоторым облегчением осознавая, что Юри трезв. Ему еще приключений с этим Пирожком не хватало.—?Прости, я не могу его бросить. Он выпил водки,?— запыхавшийся Кацуки ответил без зазрения совести, сейчас заботясь больше о приятеле, нежели о комфорте Виктора, которому ни холодно, ни жарко от присутствия других людей. Юри усадил шатающегося Минами на диванчик у стеклянной стены и выдохнул. —?Вот. Сиди, Минами. Сейчас попрошу, чтобы чаю принесли. Очухаешься.—?А что это мы такие слабенькие, в самом деле? —?повел бровью Лео, которому упорно казалось, что Минами не так прост. У него были слишком проницательные глаза. Это о многом говорило. Интуиция Иглесиа упрямо нашептывала, что проблемы от этого мальца будут непременно. Наверное, Никифоров чуял нечто подобное тоже, поскольку как-то замер в присутствии Кенджиро. Словно даже затаился. Он присматривался, принюхивался к нему, фигурально выражаясь. —?Сколько он выпил? —?задал Лео вопрос Кацуки.—?Да пару стопок,?— пожал плечами тот и присел рядом с Минами.Все эти мелочи?— потрогал, привел, усадил, устроился с Кенджиро?— невероятно напрягали Виктора. Он понять не мог, что именно его нервирует. Не раз Отабек касался Кацуки, Лео вообще обожал нарушать личное пространство. А здесь что? Дело было в самом Минами. Нечто подобное Виктору уже приходилось чувствовать. Чуланонт тоже вроде не был геем, а так и жрал Кацуки глазами. Что он всем такой нужный-то?Никифоров усмехнулся, сжал пальцами переносицу и подумал вдруг, что, вероятнее всего, это ему самому кажется, и ничего такого за Минами нет. Вряд ли ему интересен Кацуки, как объект вожделения. Однако стоило только об этом подумать, как, подняв глаза на Юри, Виктор тут же вновь начал отмечать детали: взгляд пьяного Кенджиро, брошенный на Кацуки, прикосновение пальцев к его руке, облизывание губ?— короткое, но все же… И вдруг Минами мимолетно стрельнул глазами в сторону Никифорова. Да что за черт с этим малым? Несмотря на начинавшую вскипать кровь, Виктор все еще контролировал свои эмоции, терпеливо собирал зрительную информацию. Сынгыль же, который, как всегда это делал в таких ситуациях, не сводил глаз с Никифорова, отмечая, какой тяжелый у того взгляд, но как непроницаемо выражение его лица. Вите откровенно не нравился новоиспеченный друг Кацуки. Пожалуй, сейчас даже Плисецкий со всеми его оскорблениями казался куда приятнее и ближе Виктору, чем этот… ?петушок?. И еще одно пренеприятное наблюдение: Минами был не так уж и пьян, просто зачем-то использовал Юри. Ну, на этом Виктор точку поставит быстро и без колебаний. Крайняя мера?— мордой в стол. Но сперва он добьет малого морально. Улыбнувшись японцу с рыжеватыми волосами, мужчина отпил из своего бокала красного вина?— сегодня хотел быть в форме?— подмигнул взглянувшему на него Юри и поймал взгляд Сынгыля. Ли едва заметно кивнул и улыбнулся в ответ, но лишь глазами, по их выражению Никифоров понял, что друг понимает его. Все-таки знали друг друга столько лет. У Вити все еще были те рубцы на спине, как знак давно зародившейся дружбы. И сделать бы операцию, финансы-то позволяют, но нет, особенно после того случая, когда он отходил ремнем Юри, и тот стал отражением Никифорова с такими же рубцами на спине, мужчина поставил крест на идее с обновленной кожей на спине. Теперь они с Юри были на равных.—?Виктор-сан не любит меня,?— неожиданно для всех сказал Минами, садясь ровно, хотя его глаза были мутноваты, и прижал ко лбу ладонь,?— простите, что вторгся в вашу жизнь.—?Силенок не хватит в нее вторгнуться, малыш,?— холодно улыбнулся Никифоров, отвечая парню также по-английски.Плисецкий вальяжно сидел в кресле, одну ногу закинув на колени сидящего рядом Отабека, и тот преспокойно себе курил, рукой поглаживая щиколотку наглеца.—?А вы забавный, Виктор-сан! —?рассмеялся Кенджиро. —?С вами так весело!—?Не представляешь, насколько,?— все еще натянуто скалясь, ответил платиновый красавец. —?Ты, главное, Юри своими руками и ртом не трогай больше, тогда и я не предоставлю случая стать частью моего веселья.Лео не удержался от смешка, обожая сарказм Виктора, а тот буравил Минами взглядом немного исподлобья. Кенджиро выдержал его, понимающе кивнул и ответил, поглядев на Юри:—?Я ничего такого не подразумевал. Просто в Японии… Юри-семпай однажды меня выручил.Кацуки так быстро покрылся румянцем, что все уставились на него удивленно, понимая одну простую вещь?— Никифоров вообще не в курсе, как там Юри выручал Кенджиро. Кацуки чуть ли не проматерился чисто ?по-плисецки?.—?Ничего такого, не преувеличивай, Минами,?— произнес он строго, посмотрел на Виктора и сразу же объяснился. —?Дело было на источниках. Я помог Минами, когда ему стало нехорошо. Он сознание потерял. Я всего лишь вытащил его на свежий воздух и позвал на помощь.—?Вы вместе были на источниках? —?поинтересовался Никифоров, склонив голову набок.—?Д-да,?— неуверенно произнес Юри, не совсем понимая, а что в этом такого. —?Вы ведь в России тоже посещаете сауну. Вместе.—?Разумеется,?— кивнул Виктор. —?Я лишь поинтересовался. Не более.Обстановка накалилась. Но ничего не происходило. Вроде бы все было под контролем. Виктор потерял интерес к этой истории и отвлекся на Сынгыля, который очень плавно и умело перевел тему разговора с сауны на поездку в Германию, которую совершил Виктор пару лет назад. Как раз Ли сетовал, что не полетел с Никифоровым, с которым хотел бы и там посетить баню одного их общего русского приятеля.Юрио молча посмотрел на Кацуки, поймал его взгляд, ободряюще улыбнулся. А когда покосился на Минами, заметил, как тот, впав в тихую задумчивость, глядел в пол.—?Эй, может, чаю? —?позвал Юра, однако Кенджиро отрицательно мотнул головой, откинулся на спинку с тяжелым вздохом и уставился на Виктора.Тот был увлечен беседой, но это вовсе не значило, что он не замечает происходящего вокруг него.—?Я поехал бы домой. Не хочешь, семпай? —?осторожно поинтересовался Кенджиро, чем мгновенно привлек внимание Никифорова.—?Ну… —?Юри перевел взгляд на Плисецкого. —?В общем-то, пока не хочется. Ты устал?—?Да, семпай, водка?— не мой напиток, похоже.—?Не всем дано, Минами! —?пафосно воскликнул Лео де ла Иглесиа, на что Юрка фыркнул, а остальные заулыбались, потешаясь дурашливостью хитрого американца.—?Юри поедет домой со мной,?— не преминул напомнить о себе Никифоров,?— а ты можешь прямо сейчас на такси.—?Виктор. —?Юри встал. Плисецкий едва не вскочил следом, чтобы наорать на него, хотя очень гордился такими смелыми выходками друга, но он, как и все присутствующие, отдавал себе отчет в том, как сейчас взбесится бесшабашный блондин. —?Я несу за Минами ответственность. К тому же, напоминаю, он мой гость. Разве можно обращаться с гостями вот так?Никифоров весело сверкнул глазами, хотя пальцы на бокале заметно сжались, и он отставил напиток в сторону, как говорится, от греха подальше.—?Твой гость? Правильно. В моем доме…—?Мы договорились, если тебе не нравится, я поселю его…Какое счастье, что оба неосознанно перешли на русский язык, который в этот момент для Кенджиро звучал весьма угрожающе. Парень видел, как Юри сжал руки в кулаки. Он был слегка поражен, что этот, казалось бы, такой зажатый паренек, вдруг так бойко встал против жесткого мужчины. Это льстило Минами.—?Побойся Бога, Вишенка,?— сухо улыбаясь, ответил Никифоров,?— как я за тобой присматривать буду, если ты останешься в квартире? А ты останешься, я тебя знаю. Дружба, жвачка и все такое. Пускай гостит на здоровье, если оно у него крепкое. Все хорошо, правда, лапушка?Юри тихо выдохнул, прекрасно понимая, что Витя не хочет наступать на те же грабли, но наедине непременно выскажет ему за этот публичный выпад.—?Да… да, ты прав,?— опуская глаза, растерянно забормотал Кацуки, не видя, каким взглядом на него смотрит Никифоров?— просто уничтожающим.И все бы хорошо, но Минами, ничего не понявший из разговора, если только то, что эти двое сцепились, поймал Юри за сжатую руку и проговорил:—?Проблемы, семпай? Все нормально, я побуду еще с тобой.—?Вот же блять… —?в сторону шикнул Никифоров, нервная система которого на долю секунды дала сбой, и сказал ледяным тоном:?— Я сейчас встану, Минами, и ты отсюда вылетишь пулей. —?Юри успел выдернуть руку. Дело было вовсе не в этом. Не до такой степени Никифоров был неадекватен, хотя, быть может, до такой, просто не выносил скрытого подтекста в отношении самого себя или же Юри, потому что это всегда потом приносило массу неприятностей. Видали они уже таких ?намекающих?.—?Ох, Вик-сан, вас так злят мои прикосновения к Юри? —?фальшиво изумился Кенджиро. —?А я не думал, что дело в одной лишь глупой ревности. Между вами совсем нет доверия? Наверное, поэтому Юри-семпай никогда о вас не рассказывал.—?Завались, бля! —?не удержался Плисецкий, все-таки вскочив, но его удержал за руку Бек, зная, что тот может ринуться в бой. —?Не ясно, что ли, это не нравится ни Юре, ни Виктору! Ты кто такой вообще, чтобы рот раскрывать?Как же Кацуки расстроился из-за происходящего. Зачем Минами провоцирует Витю? Он посмотрел на друга как-то иначе. Тот хитро сверкал глазами. Странная мысль посетила голову Юри?— не Мария ли приложила руку к этой ?дружбе?. Но такого и быть не могло… А впрочем, почему же не могло?—?Витя,?— сказал Кацуки, посмотрев на Никифорова, но тот, поднял руку, останавливая японца, и ответил Минами с неожиданным спокойствием, и у Юри потеплело на сердце, а жар восхищения накрыл с головой:—?Спасибо, Кенджиро.Да, Минами вывел Виктора из себя, но ненадолго, на самом же деле этими словами Никифоров четко дал понять, что сам нарочно реагировал на реплики Минами. Он хотел увидеть истинное лицо этого японца, которое тот тщательно скрывал. И Юри заметил, как Кенджиро невольно дернул верхней губой, будто на миг поддался искренним эмоциям, что терзали его. Это было презрение. Теперь уже никто не сомневался, что этот паренек здесь не просто так. Виду, однако, никто не подал.—?Что ж, лапуля моя, если твой друг так устал, поезжайте с Отабеком домой. Я тоже скоро буду,?— прикинулся Виктор самым милым на свете, отчего Лео де ла Иглесиа закашлял в кулак, скрывая смех.Юри молча поглядел на Минами, затем на Юру, и тот, вздохнув, как разъяренный орангутанг пошел к двери. Как только первые двое скрылись за ней, Виктор сказал:—?Бек. —?Алтын кивнул, мол, понял, а, переведя взгляд на Юрио, Никифоров неожиданно выдал:?— Спасибо.Плисецкий закатил глаза.—?Всегда пожалуйста. Плати за работу, блин,?— и вышел из комнаты.***Когда это удавалось нормально провести время в клубе? Никогда с тех пор, как пару лет назад Юри и Плисецкий столкнулись с этими бандитами в ?Драконе?. В общем, Юри не мог жаловаться на плохую жизнь. Виктор был лучшим, кто мог о нем позаботиться, был тем, на кого можно было положиться, поэтому Кацуки быстро остывал, если тот задевал его гордость или обижал. Юри хотелось, чтобы Виктору было комфортно с ним, приятно, но также он прекрасно понимал, что наскучит ему, если превратится в покорную ?женушку?. Никифоров?— самец, охотник, которого заводит борьба, хотя бы небольшое сопротивление. Но без фанатизма, конечно же. Всем нужен отдых. Хотя, что можно сказать об этой парочке, если они умудрялись поссориться из-за цвета стен в гостиной внизу, где проводился ремонт. Ну истинная семейная жизнь.Юри подумал об этом, вздохнул. Перевернулся на бок, спиной к двери, и как раз в этот момент услышал тихие звуки. Кто-то вошел в темную спальню. Зашуршала одежда. Юри напряженно ждал. В нос тонко ударил знакомый запах, когда Виктор прошел к комоду. Выдвинул ящик, спустя пару секунд снова задвинул и прошел в ванную. Зашумела вода. Кацуки терпеливо лежал на месте, снова думая об отношениях с Виктором. И вдруг представил его отцом. Как это вообще? Каково это? Наверное, приятно. Улыбнулся самому себе. Воображение нарисовало прекрасное зрелище. Он вновь судорожно вздохнул и прислушался. Вода больше не шумела. Дверь открылась, приподнялось одеяло, и матрац прогнулся под весом Виктора. Тот не трогал Юри. Лег на спину и подложил руку под голову. Юри заставил себя расслабиться. Неловко поерзал и повернулся к Виктору. Приподнялся, чтобы всмотреться в темноте в его лицо. Мужчина повернул голову.—?Почему не спишь? —?спросил хрипловато.—?Тебя ждал.—?Дождался. Спи.Разумеется, Никифоров был не в настроении. Кацуки устроился у него под боком, макушкой уперевшись в подмышку, и Виктор, обеими руками обхватив его, лег набок. Теперь Юри сопел ему в грудь и услышал, как мужчина сказал с вибрирующими нотками:—?Мне ведь не нужно напоминать тебе об осторожности, правда?—?Угу, не нужно. Я буду внимателен.—?Вижу, ты понимаешь, что Минами может быть подослан Кукушкиным, но этот вариант все-таки не подходит. Лично я вижу в этом что-то другое. Этот малой что-то задумал. Но если он от Ростислава, Юри…—?Убьешь его? —?пробормотал японец, холодея.Руки Никифорова сжались сильнее. Он не ответил. Юри облизнул пересохшие губы и попытался отодвинуться, чтобы поговорить, но как только освободился, Виктор, которому плевать было на разговоры, особенно в такие моменты, сразу же накрыл губы парня своими, вовлекая его в глубокий, откровенный поцелуй.—?Я привык держать слово,?— напомнил об утреннем обещании, перекатываясь на японца.Теперь Виктор был сверху, прижав Юри к кровати обнаженным телом. Очевидно, что все действия сейчас отдавали чем-то механическим, ведь и Юри, и Витя не могли отпустить ситуацию с Минами, Марией и всей этой напряженкой. Но Виктор все-таки лучше Кацуки умел переключаться на инстинкты. Вот и сейчас медлить не стал, сразу запуская руку в боксеры Юри. От того, как парень реагировал, Никифоров улыбнулся. Не отдавая себе отчета в том, что усмехается, покусывая кожу на шее японца, Виктор одной рукой потянул белье того вниз, сбросил на пол одеяло. Хлопнул ящик прикроватной тумбочки и, присев, Виктор обильно смазал густым лубрикантом небольшой силиконовый фаллос, который им шутки ради подарил Лео. Как-то не приходилось использовать эту штуковину, но Виктор очень уж хотел поиграть с Юри, хотя бы немного. Тот долго не протянет. Заметно было, как хотел его. Кожа японца пылала, когда Виктор прижался губами к его соску, медленно вставляя в него силиконовую игрушку. Кацуки сжался, а потом сам подался вперед, расслабляя ягодицы. Никифоров выцеловывал его пресс, и под губами сокращались твердые мышцы. Спустившись до пупка, мужчина присел, методично растягивая Юри, второй рукой поглаживая свой член. В итоге, когда Кацуки издал всхлип, Виктор вытащил из него фаллос и, навалившись сверху, жестко подался бедрами вперед. Кацуки натянулся. Пальцы ног подогнулись. Парень чувствовал, что до пика осталось немного. Юри скользил руками по мощной спине Виктора, по рубцам, покрывшимся испариной, стонал ему в губы, двигал бедрами навстречу, а тот намеренно не входил глубоко, чтобы Кацуки получил абсолютное удовольствие. Руки немного подрагивали, когда Витя опирался на них, но потом согнулся, снова прижался губами к приоткрытому рту Кацуки, подхватил того под одно колено, закинул ногу себе на плечо?— растяжка Юри позволяла?— и, несколько раз скользнув внутри по чувствительной точке, в экстазе прикрыл глаза от того, как начали сокращаться мышцы Юри, и парень, громко застонав, обильно излился. Только после этого Виктор хлестко вошел в него, ладонями обхватив лицо японца, принялся целовать его, оставляя на лбу, веках, губах влажные следы, и позволил себе проявить чувства, забормотав что-то ласковое, при этом вдалбливая парня в кровать. Тот запрокинул голову, обнажая горло, и Никифоров припал губами к выступающему кадыку. Еще один глубокий громкий толчок, и Виктор вжался в Юри, потираясь об него, сжимая руками и целуя мокрыми от слюны губами его колено на своем плече. Кацуки испытывал какое-то особое единение с Витей, когда тот не использовал защиту. Вот так лежать вместе, потными, уставшими, любить друг друга до полного экстаза, при этом спорить, ругаться, взаимно противиться характерам, но… любить вопреки всему.—?Ты хорош,?— развязно шлепнул Виктор японца по бедру, размазав романтику по стене. В этом весь Никифоров. Ему вполне хватало того, что Юри был сентиментален и романтичен за двоих. Каким еще ему быть? Не таким же приземленным, как Виктор. —?Отплатил тебе? Достаточно? —?коротко поцеловав парня в скулу, спросил Никифоров и осторожно освободил его, отодвигаясь.—?Боже,?— тихо рассмеялся Юри, накрывая голову подушкой. —?Ты как всегда, Витя.Мужчина усмехнулся, скрывая некоторое раздражение, когда оглядел Кацуки и вспомнил, как тот с ним спорил. Еще раз более болезненно шлепнул его, на этот раз по ягодице, и ловко спрыгнул с кровати, услышав возмущенное:—?Больно же!Никифоров оглянулся на Юри и, сладко улыбнувшись, выдал:—?Это как напоминание о сегодняшнем прекрасном вечере, любовь моя.?Любовь моя? прозвучало жестко, словно этими словами Виктор пригвоздил Юри к кровати навсегда. Парень задумчиво уставился в стену, поддевая зубами шелушащуюся на губе кожу. Все-таки Виктору совершенно не нравилось все, что происходило. Несмотря на горячность в постели, он был не здесь. Его заботили более насущные дела, чем такие мелочи, как легкая непокорность Юри. Кто сказал, что Никифорову она не нравилась? Очень даже нравилась. Особенно если вспомнить танцы Кацуки у Чуланонта. Вот тогда он смелости проявил на годы вперед. Уж Никифоров не забудет. Именно поэтому теперь Виктор был куда более недоверчивым к окружению?— как к своему, так и Юри.