Глава 8 (1/1)

?скажи, что я ее люблю,без нее вся жизнь равна нулю…? ?сплинО том, что Виктор на некоторое время уезжает в Москву, Кацуки узнал случайно?— краем уха услышал разговор в столовой. Он как раз вернулся от Юрио, с которым был в кафе. С той ночи, когда Никифоров привез японца в Репино, прошло четыре дня. Все было тихо и спокойно. Кацуки отработал очередные смены, даже не приблизившись к сцене. Да и заставить никто не смог бы, поскольку Чуланонт улетел в Таиланд, но этим вечером должен был вернуться. К счастью, у Кацуки как раз выпали выходные.Юри притормозил у двери столовой, услышал голос Виктора и заглянул в помещение. На звук открывшейся двери и Сынгыль, и Никифоров вскинули головы.—?В чем дело? —?строго спросил русский, не любивший, когда ему мешали в работе.Юри поздоровался с Сынгылем, тот кивнул в ответ, и парень сказал:—?Прости, я слышал, ты уезжаешь.—?Уезжаю. А что такое?—?Ничего… Надолго?Никифоров, с некоторых пор став слегка мнительным, прищурился, откинулся на спинку стула и, подтянув рукава домашнего свитера, скрестил руки на груди.—?С какой целью интересуешься? —?судя по выражению лица, Юри был удивлен таким вопросом, так что Виктор отвернулся, вновь взявшись за бумаги, которые лежали перед ним и Сынгылем на столе, и проговорил:?— Займись чем-нибудь, Юри, я пока не настроен беседовать. После поговорим.Кацуки потоптался немного на месте, поймал внимательный взгляд Ли и тут же поторопился выйти.Кореец теперь перевел взор на Никифорова, который упорно его игнорировал, но все же сказал, не отрывая глаз от развернутого перед ним договора:—?Я поступаю правильно и не вздумай высказываться по этому поводу.Кореец вскинул руки, мол, сдаюсь, и оба продолжили работать. Единственное, о чем жалел Виктор, так это о том, что не попросил Юри сварить им кофе. Кацуки это умел. Кацуки вообще замечательно управлялся на кухне. Не раз доставлял Виктору удовольствие японскими блюдами, порой чересчур сытными, но обычно это было что-нибудь низкокалорийное. Вовсе не потому, что Никифоров придирчиво следил за своим весом, скорее, это Юри контролировал себя. Он был склонен к полноте, чего не мог бы о себе сказать Виктор. Он просто не пробовал набрать вес, это в таких стрессовых условиях жизни было почти невозможным. Да к тому же Никифоров был приучен к физическим нагрузкам смолоду, еще со времен ?ментовского? прошлого.Юри не знал, но иногда Виктор на пару с Сынгылем отправлялся в тир, там палил по мишеням, потом оба ехали к своему мастеру боевых искусств. В большей степени Витя занимался кунг-фу, а именно?— если уж отмечать классификацию?— северным стилем, которому характерны большое количество ударов ногами и высокие широкие позиции. Сынгыль же владел несколькими видами единоборств, умело их смешивая. Когда кореец выходил на бой с мастером, Виктор испытывал эстетическое удовольствие, глядя на то, как прекрасно его приятель чувствует свое тело. Он выглядел в такие моменты как воин из старых фильмов. Ли был прытким и изворотливым, но и Виктор умел обезвредить противника одним ударом, у него были отлично прокачены бицепсы, грудные мышцы и плечи. К тому же Никифоров обладал поистине ошеломляющей выносливостью, за что иногда Сынгыль называл его медведем. Но кого сам Витя назвал бы медведем, так это своего японца. Однажды на лужайке под домом они в шутку принялись драться. Как же был удивлен Никифоров, когда Кацуки, прикинувшись немощным, резко выдал такой финтель, что Витя оказался лежащим на спине. Он тогда искренне изумился. А Юри, поняв, что слегка задел честь своего мужчины, принялся оправдываться, мол, ничего не знаю, это случайность, я давно не занимался, а тут просто вспомнилось. В общем, с тех пор Виктор осознал одну простую вещь: Юри не так беспомощен и мягок, как можно было бы подумать при первом знакомстве с ним. Собственно, Никифоров, прожив с ним больше года под одной крышей, не переставал удивляться новым открытиям. Порой даже думал, подперев подбородок глядя на японца, а когда эти открытия вообще закончатся?Разобравшись с документами, мужчины, посмеиваясь и переговариваясь, вышли из столовой.—?Ну, и где эта непоседливая пчелка? —?на весь холл прозвучал громкий голос Никифорова, и из гостиной донеслось:—?Видимо, улетела в улей.Это был Отабек. Услышав его ответ, Виктор рассмеялся, и казах вышел из комнаты, на ходу сообщая:—?Лео звонил. Он ждет вас в Москве.Блондин кивнул и двинулся к лестнице, а кореец сообщил ему в спину:—?Вик, я поехал. Увидимся в Москве.—?Да-да, увидимся. —?Никифоров уже поднялся до середины лестницы, услышав, как дверь за Сынгылем закрылась, а после вдруг остановился, обернулся и спросил ни с того ни с сего:?— Отабек, а что это происходит между тобой и Юрочкой?Казах, по жизни невозмутимый и сдержанный, слегка покраснел. Совсем немного, но Виктор заметил. Парень сглотнул, прочистил горло и ответил:—?Он мне нравится.Никифоров усмехнулся.—?Вот люблю, Бек, твою честность. А если нравится, то бери. Чего ждешь?Алтын хотел бы ответить, но не мог, просто опустил глаза и задумался. В самом деле, ему бы пойти и признаться мелкому грубияну, а он пока не идет, потому что не понимает, к чему вообще все это. Сможет ли он переломать в себе гомофобные замашки? То есть Отабек относился к этому нормально, но в свой адрес не приемлил подобных намеков. Не гей он и все тут. Однако если так подумать, то и Виктор на гея не смахивает, и Плисецкий тоже, да и Кацуки. Ни один из них не жеманничает, не изображает из себя ?цыпочку?. Ну, с Никифоровым понятно, он и не изображал бы, мужик все-таки, актив, а вот Юри мог бы. Однако даже японец оставался парнем. Просто был мягче по характеру, нежнее и приятнее. Рядом с Кацуки даже Алтын расслаблялся, очень уж приятным и умиротворяющим был этот парень. Зато о Плисецком вряд ли можно было сказать такое. Тот вообще, как псих, слетевший с катушек еще в детстве. Складывалось такое впечатление, что Юрио колотили всю юность, или в младенчестве уронили разок-другой. Ну, или как вариант, Алексей Николаевич круглосуточно матерился при сыне. Хотя Алтын вряд ли в этом мог бы обвинять старшего Плисецкого, поскольку как минимум плей-лист младшего говорил сам за себя. На чем малец рос, таким и стал. Песни имели нецензурное содержание, так что удивляться было нечему.В общем, казах призадумался над словами Виктора, даже решил как-то немного разобраться с этой ситуацией. Но это позже, а сейчас ему приказано присматривать за Юри, поскольку Никифорова не будет несколько дней, а то и неделю. Прошлые наблюдения результата не принесли. Точнее, отрицательного результата не принесли. В целом, все было хорошо. И разумеется, Чуланонту о подключенном к его камерам чужом устройстве знать не следовало. Хватило того, что пришлось внедриться в его систему безопасности. А это уже?— судебные разбирательства.Пока Отабек предавался размышлениям, Никифоров поднялся наверх, прошел в спальню и удивленно замер на пороге, наткнувшись на Кацуки, который стоял у стены. Ну то есть как стоял… Одетый в черные ?спортивки? и борцовку, парень делал растяжку. Так и замер с ногой, уперевшейся в стену, а руками?— в пол. Вскинул голову и вернулся в нормальное положение. Демонстративно отвернулся, опустился на пол и принялся медленно выполнять поперечный шпагат. Виктор лицезрел зад парня. Просто стоял и смотрел. А что еще делать, когда здесь такие милые сцены разворачиваются? На мобильнике громко играла клубная музыка. Юри медленно выдыхал, опираясь на пол. То есть ему как бы Виктор совсем не мешал. Тому вдруг вспомнилось все, что Кацуки делал на сцене. Потер пальцами подбородок, прислонился к стене. Юри продолжал. Чего только не делал. Вполне нормальные упражнения и движения: прогибался, выгибался, тянулся вверх, вставал и наклонялся вниз. Потом?— махи ногами, а в конце были отжимания. Никифорову нравилось смотреть, как приятно играют мышцы бедер Юри.—?Вообще-то внизу есть тренажерка,?— прокомментировал мужчина, когда потный и запыхавшийся Юри закончил, усевшись рядом с кроватью.—?Мне и здесь нормально,?— ответил японец спокойным тоном.Виктор отвернулся и подошел к шкафу. Начал собирать вещи. Кацуки смотрел ему в спину, а после сказал:—?Ты ведь установил за мной наблюдение?Виктор как перебирал вешалки, так и продолжил, даже возражать не стал, а просто спросил:—?И что? Какие-то проблемы?—?Нет. Я это к тому, что сегодня я должен танцевать.Вот здесь блондин уже оглянулся. Он медленно положил очередной костюм на комод, подошел к Юри и присел перед ним на корточки.—?Солнышко, ты чего-то не понял в моем условии?—?Я все понял,?— надменно сказал Юри, явно раздраженный мыслями о тайной слежке,?— но и ты не слишком-то по правилам играешь, Витя.—?А мы играем? Ты? Со мной? Правда, что ли?—?Раз ты можешь, почему мне нельзя?—?Юри, с тобой все хорошо? —?наигранно-заботливо поинтересовался Никифоров, склонив голову набок. —?Как подменили. Может, приболел? Или это влияние засранца из Таиланда? Ведешь себя, как подросток, вырвавшийся из-под родительского контроля.—?А ты сколько еще будешь меня ребенком считать? Это обидно, знаешь ли,?— проговорил Юри угрюмым тоном.—?Обидно, котик, огребать за свои поступки, когда тебя предупреждали их не совершать. Вот это да?— обидно,?— кивнул Виктор. —?Еще обидно водить за нос своего мужика. Обидно трепать ему нервы перед важной поездкой. Я так скажу, Юри,?— вздохнул Никифоров, поднимаясь,?— поезжай в ?Бангкок? и делай там, что твоей душеньке угодно. А потом я вернусь из Москвы и сделаю то, что обещал. Я, в общем-то, привык слово держать.—?Я тебя понял,?— недовольно проворчал японец, прекрасно понимая, что нарушать ?приказ? не будет, но все-таки не упустил возможность напомнить,?— только вот ты сам позволил мне втереться в доверие к Пхичиту. Как я тогда смогу убедить его, что все еще не разбираюсь в ситуации? Он раскусит меня.—?На минуточку, ты как собрался в доверие к нему втираться, а? —?Брови Никифорова сошлись на переносице от одной только неприятной мыслишки о замысле Кацуки. —?Сейчас просишь позволить тебе выйти на сцену, а дальше что? ?Витя, мы должны обдурить Чуланонта. Можно я с ним…?.—?Виктор! —?вскочил на ноги японец. —?Не продолжай. Я еще ни разу не дал тебе повода усомниться в моей верности. Ни разу. Разве не так? Ты сам себе напридумывал. Так сложились обстоятельства, что я теперь работаю в том месте, где тебе не нравится. Но я не виноват, что ты такой… вот такой…—?Какой? Какой ?такой?? —?швырнув свитер, который вынул из шкафа, спросил Никифоров и подошел к парню. —?Ну что замолчал-то?—?Ревнивый. Злишься без повода. Я перед тобой, как на ладони,?— голос Юри даже не дрогнул.—?Ах, ну простите. Ревность ему моя не нравится. Какая прелесть. Ты, напомню, трешься об шест голой жопой перед пьяными мордами всяких мудаков. В самом деле, с чего тут ревновать-то? Ты, Юри, доведешь меня, ей-богу, доведешь. Потом не плачь.—?Ты тоже не святой. Правда? Я тебе многое простил. Не надо делать из меня шлюху,?— каким-то незнакомым ледяным тоном произнес Юри, и его лицо побледнело, потому что Никифоров уставился ему в глаза таким взглядом, что волосы на затылке зашевелились.Он вдруг встал к японцу влотную, надавив этой позой на психику парня, и сказал:—?А… Вот оно когда вылезло. Наверняка о том поцелуе с Машкой говоришь. Я прав? О случайном поцелуе, кстати.—?Да. Если бы это был мой поцелуй с кем-то…—?А не было? —?сверкнул глазами Никифоров. —?О Смирнитском напомнить?Кацуки вдруг выдохнул, ссутулился, опустил голову.—?Как я устал. Мы ссоримся каждый день. Когда это закончится?Он отвернулся, отошел и сел на кровать.—?Я люблю тебя, Вить,?— пробормотал парень.—?Вот и люби,?— отрезал Никифоров и продолжил собирать вещи.Едва зубами не скрипел от всего этого. Но выдержка не позволяла мужчине сорваться. Он понемногу успокоил себя, хотя настроение уже было испорчено, зато Виктор успел согласиться с некоторыми доводами Юри. Признавать это вслух Никифоров не собирался, но японец был прав как минимум в том, что ревность его не имела границ. Его бесила сама задумка Кацуки, идея с этими идиотскими танцами. Он понимал, вечером может сесть и понаблюдать за Юри и его постановкой на сцене, но не желал уступать. Не хотел Виктор давать вот такую свободу своему человеку. Да чего уж там, сам Кацуки понимал, каково Виктору с его-то желанием все и всех контролировать.—?Я попрошу тебя не беспокоиться обо мне,?— решительно сказал Юри, когда Никифоров собрался уже покинуть спальню. —?Идти тебе наперекор я не буду. Возвращайся поскорее.Виктор посмотрел на Кацуки, тот ждал ответа.—?Увидимся,?— просто бросил мужчина и вышел.Опять. Опять одно и то же. Они никак не могут прийти к решению проблемы. Невероятно. Юри знал точно, что правильнее было бы бросить свою затею и засесть дома, перед носом Виктора. Но тогда японец сам себя перестанет уважать. Где это видано?— прятаться за спину любимого человека? Но с другой стороны, Никифорова страшно выводил из себя род занятий Кацуки. Тут можно было уже и на уступки пойти. Но опять же?— Юри не хотел доводить дело до такого. Да и Виктора он хорошо знал, понимал, тому вскоре надоест отсутствие энтузиазма, а энтузиазм непременно улетучится, если Юри осядет дома. Нет, этого делать не стоило.***—?О-о-о… Юричка, мальчик мой! —?радостно воскликнул старший Плисецкий, широко расставив руки для объятий, и Кацуки смущенно обнял мужчину. —?Здравствуй, сынок, как поживаешь?—?Рад вас видеть, Алексей Николаевич,?— улыбнулся японец. —?Вроде нормально все.—?Ага-ага, как же. Наслышан я о твоем ?нормально?,?— рассмеялся Плисецкий. —?Мой негодник прикрывает тебя, а я все равно многое разнюхал.Юрио, развалившийся на диване в гостиной, где эти трое и осели, закатил глаза.—?Да там нечего разнюхивать,?— пожал плечами Кацуки.—?Ну как же это нечего? —?удивился Алексей и присел в кресло. Юри устроился рядом с блондином. —?А Чуланонт? Тот еще хитрюга. Он понемногу вливается в наши круги, я уже о нем часто слышу. Между прочим, из-за тебя, Юричка,?— вроде бы шутливо пригрозил пальцем Алексей, но оба парня поняли, это намек на не слишком правильное поведение Кацуки.Японец потупился, не зная, как ответить, но мужчина и не заморачивался, продолжил болтать о том, как его достал Юрка, какой он неблагодарный бездельник, и Кацуки невольно умилился, поскольку Алексей все равно как-то беззлобно ругал сына.У Плисецких Юри провел время до самого вечера, потом отправился в клуб. Юрио подвез его, а дальше помчался по своим делам. Вроде с кем-то встретиться хотел.Кацуки собрался выйти из комнатушки, где оставлял свои вещи, теперь уже запирая шкафчик на замок, а ключик носил на шее. Конечно во время танцев приходилось наматывать шнурок на запястье, но сегодня Юри был простым официантом.Бегая меж столов, помогая коллегам, Кацуки и не замечал времени, даже о ссоре с Виктором немного забыл?— так увлекся работой. Было уже далеко за полночь и парню оставалось до конца смены пару часов. Он устало зевнул, войдя в служебную уборную, умыл лицо холодной водой, чтобы не клонило в сон, посмотрел на себя в зеркало, вытерся бумажным полотенцем и открыл дверь, как тут же врезался в человека. Парень в черной олимпийке задорно рассмеялся, поймав Юри под локоть, хотя тому и не требовалась помощь.—?Осторожнее, дружище,?— проговорил Чуланонт, все еще улыбаясь и глядя на Юри чересчур пристально.Кацуки невольно поежился, когда вспомнил о камере, установленной в коридоре, и подумал вдруг, что Виктор в этот момент вполне может наблюдать за ними. Сглотнув, Кацуки с усилием растянул губы в ответной улыбке, хотя вышло так себе, но Чуланонт виду не подал, разглядывая японца, как прелюбопытный экземпляр, и тот не выдержал?— отодвинулся, чтобы Пхичит убрал руку. Таец подчинился порыву Юри, понимающе кивнув, и спрятал руки в карманах черных спортивных брюк, все еще остающихся в тренде, и Кацуки отметил в очередной раз, как внимателен его босс к модным тенденциям.—?Ты сегодня не выступишь для особых гостей, Юри?—?Для каких… особых…—?Ну есть тут такие,?— размыто ответил таец. —?Было бы неплохо, если бы ты потанцевал.—?Я прошу прощения, Пхичит, но нет. Не могу.—?Мгм, понимаю,?— кивнул Чуланонт, плечом облокачиваясь о стену рядом с Юри. —?Что ж, ладно. Надеюсь, ты передумаешь и хотя бы в следующую смену порадуешь нас.—?Наверное, да. Извините, мне надо работать,?— пролепетал Кацуки, обходя Чуланонта. Тот проводил его взглядом…Пропущенный звонок?— один-единственный?— от Виктора Юри обнаружил, когда смена подходила к концу. Звучали последние клубные хиты, народу было битком?— не протолкнуться. Кацуки как раз выскочил через служебый выход во внутренний двор, чтобы выбросить мусор. В одном большом черном мешке лязгнули бутылки, и Юри осторожно загрузил его в огромную урну для стекла. Второй мешок парень выбросил в контейнер левее. Воспользовался свободными минутами, пока возвращался к двери, и достал телефон. Звонил Виктор примерно около сорока минут назад.Кацуки решил, что перезвонить все же стоит, иначе Никифоров непременно ему потом выскажет.—?Витя, доброй ночи,?— сказал парень, услышав голос Виктора,?— ты звонил?—?Здравствуй, Юри. Да, звонил,?— говорил русский как обычно?— немного строго. —?Как обстоят дела? Не танцевал сегодня?—?Не танцевал,?— Юри решил не язвить по поводу наблюдения Никифорова за ним,?— все хорошо.—?Славненько. А Пхичит как поживает?—?Ну… вроде нормально.—?Угу, замечательно. Не принуждал тебя к чему-то плохому?Японец вздохнул.—?Нет, не принуждал,?— поскольку Виктор молчал, ожидая продолжения, Юри ничего другого не оставалось, кроме как признаться сразу:?— Просил выступить для каких-то важных персон, но я отказался.—?Умничка, Юри. Знаешь, кто там сегодня отдыхает?—?Нет.—?Фельцман, Плисецкий и еще парочка моих партнеров, которые обалдели бы, узнай, кто перед ними танцует. А ты, лапуль, личность популярная. Так что держать марку крайне важно. Понимаешь меня?—?Да,?— коротко ответил Кацуки, стоя под козырьком. Он ковырял ногтем застывшую каплю белой краски на стене, слушая Виктора, и хотел перевести разговор в другое русло, но не решался, Никифоров был слишком строг. —?А ты когда вернешься? —?тихо поинтересовался Юри.—?Когда вернусь, тогда и узнаешь. Все, душа моя, дуй с Отабеком домой, не задерживайся,?— скомандовал Никифоров и сбросил вызов, даже не собираясь слушать ответ японца.А тот удрученно захлопнул рот, потому что как раз собирался попрощаться, и убрал мобильник в карман.Алтын действительно дожидался Юри на парковке. Судя по лицу, до этого дремал, но когда Кацуки подошел к нему, казах, передергивая от зябкого воздуха плечами, докуривал. Он топтался у внедорожника, проверяя ?резину??— постукивал ботинком по колесам?— и оглянулся на японца. Тот внезапно сказал:—?Бек, прости меня. Тебе несладко приходится.—?Перестань,?— отмахнулся удивленный Алтын и выбросил бычок на землю, затоптал его, выдохнул остатки едкого дыма в сторону и открыл дверцу машины. —?Это моя работа.Прекрасно понимая, что Отабек не слишком настроен на беседу, а тем более на выслушивание извинений, японец тихонько уселся позади него, потер ладони и устало зевнул. В Репино ехали под приятную музыку, звучавшую по радио. Юри успел погрузиться в дремоту, но от Гатчины до Репино было не так уж далеко, поэтому вскоре казах позвал его:—?Юри, приехали.—?Угу,?— буркнул Кацуки, открыл дверь и вышел под ночную холодную морось. —?Опять дождь,?— сказал он и поплелся к дому.Отабек отчитался Никифорову в смс и спокойно отправился спать.Кацуки скучал. Конечно, ссоры не нравились ни ему, ни Виктору, но так складывалось, что на данный момент уступать никто не хотел. По сути, Кацуки должен быть мудрым, должен общаться с Витей помягче, ведь тот довольно жесткий по характеру, однако пока что не очень получалось. Уже приняв душ и улегшись, Юри размышлял над тем, когда они стали так отдаляться друг от друга? Почему вообще не могут нормально общаться? Как ни силился вспомнить, так и не смог. Все равно мысли возвращались к Чуланонту, с которого это и началось. На самом деле ведь началось куда раньше, но те воспоминания стерлись, перекрытые более яркими событиями. Наркотики, помощь Пхичита, какие-то странные разговоры со следователем. Жутко. Этот мир был скрыт от Юри завесой тайны, и вникать во все это Кацуки не стремился. Никифоров, надо отдать должное, старательно ограждал японца от своих дел. Собственно, за это Юри ему был бесконечно благодарен. Хотя не раз потом такое незнание ситуации выливалось в очередной скандал и недопонимание. Но уж лучше так…Поддавшись тоскливому настроению, Кацуки потянулся за телефоном. Глаза тут же заслезились от яркости экрана, которую Кацуки немедленно понизил. Он написал Виктору короткое сообщение с пожеланиями на ночь, отправил и удовлетворенно выдохнул. Телефон положил на подушку рядом, где всегда спал Никифоров, и вроде парень не ждал ответа, но спустя пару минут поймал себя на том, что нервничает. Он принялся ерзать, искать более подходящее положение, в итоге переполз на подушку Виктора, убрал телефон?— даже как-то раздраженно?— и уткнулся в нее носом, вдыхая запах. Так и уснул, не зная, ответил ли все-таки Никифоров.