Глава 6 (1/1)

?Он из тех, кто быстро богатеют,Он вроде мафиози,Подруга, я выйду за него замуж.Я всего лишь плохая соседская девочка,А мой любимый всегда хотел большего.Постоянно покупал мне бриллианты,И увозил меня к берегам Джерси.Он любит мою белую норковою шубку,Мы сходим с ума всю ночь.Мы живём за решеткой,Сияя в преступном свете?.lana del rey?— dangerous girlШел сильный дождь. Однако это не смущало тех, кто топтался под входом клуба, ютясь в своих куртках и ветровках. Сигаретный дым взметался над головами, но не развеивался, поскольку воздух за счет влажности стал слишком густым, так что даже те, кто не курил, вмиг напитались табачным запахом.Никифоров, де ла Иглесиа, Ли и Алтын уверенной компанией вошли в шумное помещение клуба. Вечеринка обещала быть горячей, если судить по количеству людей, а их было очень много.Администратор зала немедля отыскал для почетных гостей лучший столик на верхнем ярусе, куда вела лестница, что была левее той самой, ведущей к гримеркам и кабинету Чуланонта. Отсюда открывался прекрасный обзор на танцпол и бар. В чистых стеклянных поверхностях отражался яркий свет фиолетовых, красных, зеленых огней, мигающих в такт тяжелым битам. Пока официантка принимала заказ у парней, Никифоров встал у перил и, облокотившись на них, медленным взглядом окинул толпу внизу. По сути, если громко крикнуть, вполне можно было привлечь внимание того, кого хочешь, так как высота оказалась не больше трех метров. Виктор разглядывал публику в ожидании увидеть того, кого хотел бы видеть прямо сейчас. Однако Юри нигде не было.Мужчина вернулся за столик, когда его окликнул Лео, и тоже сделал заказ.—?Вау, а ты сегодня без алкоголя,?— проговорил американец удивленно.—?Обойдусь,?— хмыкнул Никифоров, после чего поинтересовался у официантки, которая вернулась с напитками:?— Ваш молоденький японец когда выступает?—?Юри выйдет через десять минут,?— отрапортовала девушка и ушла.На этот раз Никифоров не слишком напрягался, но только до той поры, пока не зазвучали первые восточные ноты. Странно, но Юри очень шла эта арабская музыка в современной обработке, он вписывался в обстановку. Сам дизайн клуба имел намеки на азиатскую культуру, и выглядело это ненавязчиво и уместно.На этот раз на сцене появилась группа из пяти человек. Парень в черной маске, одетый на этот раз почти целомудренно?— темный комбинезон из тончайшей ткани, с переливающейся серебристой нитью, и серыми вставками в области талии?— встал в самом центре Там разыгравался какой-то эпизод. Четверо других парней вились вокруг Кацуки, а тот совершенно неожиданно для Виктора, не спускавшего с него глаз, ухватился за металлический шест.—?Ну началось,?— себе под нос сказал мужчина, вновь поднялся под взглядами друзей и встал у перил, потягивая безалкогольный напиток.Юри совершенствовал навыки, раз осмелился уже и до пилона добраться. Пусть движения еще не были максимально уверенными и отточенными, но смотрелась эта ?черная пантера? весьма эффектно. Этого Никифоров отрицать не мог. Он даже готов был смириться с таким времяпрепровождением Юри, лишь бы тот не зависел от каких-то непонятных обстоятельств.Виктор смотрел на Кацуки, не замечая одну важную деталь?— за ним тоже наблюдали. Пхичит стоял наверху лестницы, скрываясь в тени, и глядел на статного блондина, думая, что никогда еще не сталкивался с ним так близко. Чуланонт был премного наслышан об этой незаурядной личности русского криминала. Его, в некоторой степени, даже восхищал Виктор, потому что на такого, как он следовало равняться в ведении дел.Танец закончился, пьяная толпа верещала, но Юри ни на секунду не задерживался на сцене, что немного порадовало Виктора. Японец в сопровождении команды быстро обошел толпу, пробрался к лестнице и поспешно скрылся в темноте. Никифоров сверлил взглядом то место, где только что исчез парень, и даже моргнуть не мог. Его внезапно посетила мысль, что он совсем не знает Юри, не понимает, насколько велик потенциал этого, на первый взгляд, скромного мальчишки. Слегка ошарашенный такой мыслью Никифоров разозлился и сжал пальцами стеклянную перекладину перил. Как же так? Это его парень. Какого хрена на него все смотрят? Он принадлежит только ему.Утвердившийся в этой мысли, блондин, ни слова не говоря, двинулся к лестнице, спустился вниз, спокойно дошел до того самого полумрака, поднялся в коридор, медленно двинулся дальше. Руки были спрятаны в карманах узких серых брюк, черный джемпер хорошо подчеркивал мускулатуру, брендовые туфли смягчали шаг. Мужчина уверенно приблизился к дубовой двери, не постучал, сразу вошел.Чуланонт топтался у стола, что-то там читая, и когда Никифоров вошел, спокойно повернулся к нему, с улыбкой говоря:—?Добрый вечер, господин Никифоров. Я вас ждал.—?Господин Чуланонт,?— один уголок губ Виктора дрогнул в легкой усмешке. —?Приятно слышать, что вы настолько дальновидны.—?Присядем? Быть может, хотите выпить?—?Нет, благодарю,?— ответил блондин и прошелся по кабинету, придирчиво осматриваясь. Приметил фарфоровую фигурку слона, взял ее. —?Скажите, господин Чуланонт, вам дорога? эта вещица?—?А вы проницательный человек. Дорога?. Это подарок матери.—?М, а если я ее сейчас разобью, вы разозлитесь? —?ледяная лазурь глаз русского опалила Пхичита, и тот кивнул.—?Разозлюсь.Виктор поставил фигурку на место и встал лицом к Чуланонту. Довольно враждебная поза: руки в карманах, плечи напряжены, а подбородок немного вздернут.—?Так себе сравнение, но вы удосужились отнять у меня такую же дорогую ?фигурку?. Поразительно, как вам смелости хватило.—?Может, дело не в смелости, господин Никифоров? Может, я всего лишь проникся симпатией к вашей ?фигурке?? Преданности Юри не занимать, он любит вас безусловно. Вы знали, что такими людьми легко управлять?Никифоров собрался ответить, но внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетел Юри, на ходу весело говоря:—?Я сегодня справился с пилон… —?и слова оборвались.Кацуки уставился на Виктора, выпучивая свои карие глаза и не понимая, что случилось и как он здесь оказался. Полагая, что сейчас начнется очередной скандал, Юри открыл было рот, но тут же закрыл. Потом все же выдавил со смертельно перепуганным лицом:—?Виктор, ты здесь…***Это лето неукротимо,И всё это время я жду тебя.Я обожаю тебя, разве ты не видишь, что предназначен мне?Лето знойно, но без тебя я мёрзла,Я так ошибалась, не признаваясь, что правлю, мандариновые сны.Поймай меня, если сможешь, я работаю над своим загаром, Сальваторе.К счастью, я умру от рук иностранца,Зовущего меня по имени под летним дождём, чао аморе,Сальваторе может подождать,Пора отведать мягкого мороженого.lana del rey?— salvatore***—?Я здесь, солнышко,?— кивнул тот, пристально глядя на Юри,?— за тобой приехал,?— и обратился уже к Пхичиту:?— Господин Чуланонт, полагаю, вы не будете против вернуть мне паспорт Юри.Таец не был дураком, он прекрасно понимал, что тягаться с Никифоровым опасно. По крайней мере сейчас было бы правильнее пойти ему на уступки. Он молча кивнул, улыбнулся, обошел стол и, открыв сейф, вынул оттуда документы Юри. Виктор забрал паспорт, окинул Пхичита внимательным взглядом, и проговорил:—?Мы еще поболтаем с вами. Нам есть что обсудить. —?Обернулся и беззаботно выдал:?— Идем, мой ненаглядный, отвезу тебя домой.Обалдевший от всего происходящего Кацуки только и смог бросить непонимающий взгляд на Чуланонта, а затем пойти за Никифоровым. Пойти пришлось, тот вцепился в его локоть смертельной хваткой.—?Миленький костюм. Для меня в нем потанцуешь? —?нервно поинтересовался Виктор, ведя японца к лестнице.—?Конечно. Витя… Вить… мне вещи забрать там…—?Заберем-заберем, но сначала ты сядешь в мою машину, лапочка, а то всю психику мне вытрахал своими блядскими танцами.Спустившись вниз, Никифоров, который шел позади Юри, вскинул голову и поймал взгляд Сынгыля, махнул тому рукой. Кореец сказал пару слов Алтыну, и тот, повернувшись к Никифорову, поднялся.—?Бек,?— обратился Виктор к другу, когда он спустился вниз, - забери-ка там наверху вещи Юри и принеси сейчас в машину.—?Понял.Никифоров повел Юри прямо к выходу, там подтолкнул в коридор, оглянулся, поймал взгляды Сынгыля и Лео, махнул им рукой, мол, ухожу, и покинул вслед за Кацуки шумный клуб. На улице лило как из ведра, и тоненький наряд Юри промок в один момент, несмотря на то, что Никифоров мигом разблокировал дверцы. Японец хотел было сесть назад, но Виктор, открывая дверь со стороны водителя, бросил:—?Сюда садись,?— указал кивком головы на переднее сиденье, и Юри молча подчинился.Устроившись в теплом тихом салоне, ненавязчиво пропахшим мужским парфюмом, Кацуки потер озябшие ладони. Виктор метнул на него взгляд, потянулся назад, где на сиденье лежал его пиджак, ни слова не говоря подал парню, и подождал, когда тот его наденет. В плечах пиджак оказался велик, да и в целом, смотрелось забавно, Виктор все же был крупнее Юри. Невольно улыбнувшись, мужчина сел к японцу в пол-оборота, оглядел его мокрые волосы, с которых капала вода, протянул руку и, запустив в них пальцы, откинул назад, пригладил и кивнул. Кацуки все это время молчал, зато стушевался от прикосновений Никифорова. Тот вздохнул, потерев ладонь о ладонь, будто стирая влагу, а затем медленно и размеренно произнес:—?Что, Юри, радуешься достижениям? Бегаешь к этому мелкому бандиту, делишься с ним. Так что ли? А мне ни о чем не хочешь поведать?Брови Никифорова невольно взметнулись вверх, когда он услышал тихое, но решительное:—?Хочу. —?Виктор облокотился одной рукой на руль, заметил Отабека, тот как раз подбежал к машине, открыл заднюю дверцу и положил вещи Кацуки.—?Спасибо, Бек. Присмотри там за парнями. Я уезжаю. Позвони Диме, пусть вас заберет. Расслабься сегодня.—?Понял. Благодарю, босс.—?Давай,?— кивнул Никифоров, и казах захлопнул дверцу. Юри поежился, кутаясь в пиджак Виктора, незаметно принюхался, чуточку улыбнулся, на сердце потеплело. Как все-таки сильно можно привязаться к человеку. Настолько сильно, что даже его запах будет с ума сводить. —?Итак, Юри, я готов тебя выслушать,?— напомнил о себе Никифоров, понаблюдавший за мечтательной улыбкой Кацуки. Чуть зубами не скрипнул, надо же, какой милый япошка, такой милый, что у Виктора руки зачесались?— так захотелось его зажать тут и бесконечно тискать. Подавив этот приступ нежности, по жизни не очень свойственный его жесткой натуре, Виктор уставился на парня пристальным взглядом. Тот заговорил, боясь поднять глаза, но пялясь на руки Никифорова:—?Эм… я… —?как обычно собирался с мыслями японец,?— я около трех недель назад подал заявку на работу. Официантом конечно. Мы с тобой тогда, если помнишь, немного поссорились. Я поначалу решил?— просто попробую, чтобы от тебя не зависеть хоть в чем-то. Но потом ты и вовсе напился, обиделся на меня, я не ночевал тогда дома… Вот… Это моя смена была. Но тогда… в ту ночь я уже танцевал. Все случилось чуть раньше. Там… То есть тут, в клубе произошли неприятности… Облава. Кое-кого из персонала уличили в хранении наркотиков. Серьезный препарат, я не вникал в суть. Но дело в том… что… —?Юри испуганно покосился на непроницаемое лицо Никифорова, который молча слушал,?— мне подсунули тоже. Там так страшно было. Эти парни в масках меня к полу прижали… К счастью, до того, как увезли, явился Пхичит. Он забрал меня и отвел в кабинет. Там нас ожидал следователь. Все было как-то странно… Они говорили о делах, потом о том, как меня вытащить. Следователь написал что-то на бумажке, Пхичит кивнул. Меня отпустили. Потом все тихо было почти неделю, Пхичит улетел в Таиланд. А затем, когда вернулся, снова пригласил меня в кабинет. —?Вот здесь Кацуки замолчал, отвернулся, и теперь Виктор, склонив голову чуть набок, созерцал профиль парня, в свете фонарей казавшийся чересчур призрачным и бледным.—?Что он тебе сказал, Юри? —?спросил Никифоров, и Кацуки резко посмотрел на него. В глазах плескались страх и сожаление. Виктор немного прищурился, стараясь не строить догадок.—?Витя, я видел ту бумагу, там твоя подпись была. Я потому и согласился отработать долг…—?Постой, о долге подробнее, будь любезен.—?Пхичит заплатил за меня. Внес залог. Я потому и работаю там до сих пор. Я должен…—?Ладно, я понял,?— вскинул руку Виктор, притормаживая эмоции Кацуки,?— а теперь о бумаге. Что за документ?—?Там… там… ты тоже… Ты ведь подписал, да? Там о синтетическом препарате, который унес немало жизней. Ты подписал бумагу о поставке этого наркотика в свои же клубы. Поставщик?— какой-то фин. Юхан… Не помню. Пхичит сказал, что бумага опасная. Сказал, тебя накроют. Убьют. Сказал, что…—?Стоп. Успокойся.Никифоров отвернулся, уставившись в лобовое окно, глядя, как по стеклу ползут змейки воды. Злило не столько то, что Чуланонт оказался достойным врагом, сколько вера Юри в причастность его, Виктора, к такому дерьму. Впрочем, чего Никифоров мог ожидать? Он сам не подпускал Юри к своей работе, к ее тонкостям и нюансам. Однако сердце все равно тяжело громыхало в груди, и мужчина даже не сразу смог заговорить. Обида. Проклятая обида. Она душила. Но с другой, более рациональной стороны, Никифоров понимал, Юри правильно делал, он старательно ограждал его от проблем, скрывал. Знал ведь, что тот начнет действовать, а у Чуланонта на руках поддельная бумага. Доказать фальшивку можно, но нужно время, а Пхичит вполне способен дать делу ход. Вот же таец поганый. И Кацуки ему верит, свято верит, что тот помог. Какой же наивный. Вроде и умен, а все равно верит в чистоту людей. От этих мыслей Никифоров невольно рассмеялся. Опустив голову, тихо хохотал. Нервно, агрессивно. Юри не решался пошевелиться.—?Мать твою, где я тебя нашел? —?посмотрел Никифоров на парня, когда отсмеялся. —?О-о-ой, Юри-Юри, невероятно просто… —?выпрямил спину и завел двигатель,?— пристегнись, мой жертвенный ребенок. Дитя света, ей-богу. Женюсь на тебе, Юри, иначе прибьют в каком супермаркете, когда будешь в очереди стоять, хоть огражу тебя от этой участи,?— последнее было сказано довольно злобно, и Кацуки чего-то такого ожидал, ведь явно упускал нечто важное?— то, чем задевал Виктора. —?Ты мне вот что скажи, когда Чуланонт тебе бумагу ту показывал, угрожал?—?Нет, что ты? Напротив,?— воодушевился Юри, пристегнув ремень, а Виктор теперь следил за дорогой,?— он сказал, что сверху приплатил следователю, чтобы тот отдал ему эту бумагу. Следователь при мне сказал, я потом вспомнил: ?Я в ваших разборках не участвую. Да и никто не захочет. Сами разбирайтесь?. Вот.—?Угу, значит, таец тебе просто так показал документ, чтобы ты в курсе был, с каким монстром живешь, да? —?сверкнул лукавым взглядом Никифоров в сторону Юри.—?Ну… нет… ничего такого. Думаю, Пхичит просто… —?и тут Юри ошарашил, так ошарашил, что Виктор едва управление не потерял:?— Витя, я прекрасно понимаю, он скрывает что-то важное, понимаю, он?— твой враг, но я оказался в центре этого. Пхичит не отпустит. Я хочу, чтобы он верил, что я не уйду. И тебя прошу позволить мне остаться там. Я смогу помочь. Разберись с ним, мешать не стану. Прикидываться дурачком не так уж сложно, к тому же он в самом деле заплатил следователю. Именно за меня. Думаешь, я не понял, что у этого выкупа есть цель, и, разумеется, эта цель?— ты. Виктор,?— Юри взглянул на Никифорова, крепко сжимавшего руль,?— я ошибся, хотел стать самостоятельным. Но, похоже, мне без тебя нельзя. Даже стыдно от этого.Парень замолчал и опустил голову, не зная, что сейчас будет, как Никифоров отреагирует, а тот просто вел машину по мокрым улицам города. Молчание давило, но Кацуки и не предполагал, что сейчас в душе Виктора идет борьба противоречивых чувств: он хотел прибить Юри на месте за то, что тот влез во все это, да еще и скрыл; в то же время хотелось остановиться и зацеловать его до умопомрачения, потому что Юри сейчас так удивил, так озадачил, дал пищу для размышлений?— Виктору ни в жизни не разобраться. Проведя с Никифоровым больше года, он стал куда мудрее и проницательнее. Видел все, что происходит, но упорно поддерживал амплуа невинного создания. Никифоров был изумлен до глубины души и с ужасом осознавал, как сильно любит Юри. Однако обида из-за того, что Кацуки поверил той бумаге, все же душила русского.До Репино добрались в том же тягостном молчании. Там, выпрыгнув из внедорожника, Виктор забрал вещи Юри, подождал, когда тот покинет салон, и пошел за ним к дому, глядя на то, как парень старательно разглаживает пиджак на груди. Будто сейчас было важно, чтобы ткань не помялась. Кацуки чувствовал состояние Виктора. Тот был угрюм, мрачен и упорно хранил молчание. Уже в доме кивнул японцу в сторону лестницы, а сам заговорил с вышедшим ему навстречу охранником, дал распоряжения и пошел за Юри. Тот успел скрыться в спальне и даже стянул мокрый наряд, бросив его на пол. Виктор, войдя в комнату, на миг задержался взглядом на парне, отвернулся и поставил рюкзак у комода.—?Иди в ванную, погрейся. Я приду через пару минут.Кацуки не ответил. Мужчина собрался было выйти, но замер, поскольку Кацуки, пройдя через всю комнату в одних тоненьких трусах, вдруг обхватил того со спины обеими руками.—?Сможешь меня простить?—?За что, солнце? За то, что водишь всех нас за нос, хищный японец? Или за то, что мутишь с Пхичитом? А, может, простить за твое нелепое предложение? Всерьез думаешь, что я отпущу тебя в тот клуб хотя бы еще раз? Юри, да ты плохо меня знаешь, как я посмотрю.—?Витя… —?вздохнул Кацуки, убирая руки, и Никифоров обернулся, перебивая:—?Юри, солнце, даже не раскрывай рот по этому поводу. Не зли меня.—?Да он же тебя…—?Заткнулся!Кацуки вздрогнул. Так Виктор на него давненько не кричал. Быть может, никогда. Его глаза страшно поблескивали, потемнев.—?Рискнешь поехать туда…—?Рискну,?— заупрямился японец,?— сам знаешь, что рискну. Не устанавливай правила. Я все равно буду их нарушать.—?Ты не понял? —?хрустнул костяшками Никифоров, сжимая кулаки, и двинулся на парня.Тот не сошел с места.—?Я понял. Но повторяю, Витя, я поеду туда. Та бумага, которую ты…—?Та бумага?— блядский фейк! —?заорал Никифоров так, что вены на шее вздулись. —?И ты, блять, веришь всякому говну, но не мне! Спросить для начала не пробовал, а?! Так что сейчас лучше закрой свой рот и не нарывайся! Я с тобой, блять, с ума скоро сойду! Неймется тебе! А-ну пошел в ванную и на глаза мне не попадайся ближайшее время! Я за себя не ручаюсь! —?выкрикнул Виктор, резко развернулся и, выйдя из спальни, изо всех сил ломанул дверью.Юри, совершенно ошарашенный, остался стоять на месте, большими глазами глядя на дверь, а когда дернулся в сторону ванной, Никифоров внезапно вернулся, встал в дверном проеме, сунул руки в карманы и процедил:—?Юри, хочешь получить домашнего тирана? Хочешь арест? Будет тебе. Просто сгоняй к тайцу, и я тебя оттуда на цепи приволоку, это я обещаю. И оденься уже, твою мать.Юри таким Виктора не видел никогда. Он не контролировал себя. Однако это вызвало у японца идиотский, истерический смех с лихорадкой во всем теле, он и сам не понял, что странно улыбается. Никифорову показалось, что у Кацуки крыша поехала, раз он еще и смеется. Он молча вошел, прикрыл дверь и, сощурившись, зло улыбнулся, мол, смешно, ну посмеемся вместе.Юри похолодел. Засуетился. Отвернулся и шмыгнул в ванную, но запереться не успел. Никифоров преспокойно вошел следом. Присел на край раковины, скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как японец затыкает слив ванны, открывает воду, чего-то там из бутылочек плещет на дно, поднимая пену. Виктор знал, что тот смутится, постесняется просто так перед ним снять свои и без того ни черта не прикрывающие трусы. Так и случилось. Юри стал коситься на Виктора, а тот смотрел на японца невозмутимо и открыто, и тогда Кацуки не выдержал?— сильно покраснел. Между прочим, Виктору не понравились следы на шее Юри. Это, Никифоров помнил, он ему поставил, разозлившись в прошлый раз. Вот до чего порой доводил его Кацуки.Японец выкрутился: забрался в ванну в белье и уже там разделся. Виктор расхохотался, наблюдая такую картину. Потом подошел к Юри, сел на бортик, подцепил пену и оставил ее на плече парня. Потянулся, взял губку, смочил и принялся отжимать, опять же обливая плечи парня. Заговорил, натирая светлую кожу до покраснения, пальцами удерживая Кацуки за подбородок?— тот, как покорный щеночек, смотрел ему в глаза?— силился понять, что скрывают льдистые омуты:—?Юри, я хочу, чтобы ты понимал, церемониться я не стану,?— внезапно голос Никифорова зазвучал устало. —?Если у меня есть ты, значит, ты должен быть рядом. Станешь юлить, лгать, я за тобой не пойду. Один раз попытаюсь, а потом оставлю это. Нет у меня, солнышко, столько свободного времени, чтобы бегать за кем-то. Поэтому, прошу, подумай хорошенько, прежде чем сглупишь.—?Вик-тор… —?пробормотал зажатый в пальцах мужчины Юри,?— дай мне шанс. Я смогу, не подведу…Никифоров уставился Кацуки в глаза. Долго смотрел. Очень странно молчал. Будто бы даже мыслями куда-то улетел. Нахмурился как-то, вгляделся в самую глубину глаз Юри, что-то там выискивая. Так и не ответил. Зато бросил губку в воду, наклонился и мягко накрыл губы японца своими. Поцелуй был глубоким, дотошным, будто вопросительным. Никифоров словно хотел в чем-то убедиться. Юри положил руку на его запястье, потягивая на себя, в итоге Виктор подхватил того подмышки, принуждая встать, выпрямился и сам. Снова поцеловал. Одной рукой расстегивая пуговку брюк, Виктор позволил японцу снять джемпер, снова припал губами к приоткрытому рту Юри. Тот обхватил плечи Никифорова, вжимаясь мокрым телом в его разгоряченное, и мужчина стянул брюки, боксеры, носки, жарко и сбивчиво дыша. В воду почти упали. Благо, Никифоров подхватил Юри, иначе тот сломал бы себе что-нибудь. Места было предостаточно, так что Виктор привычно уселся, притягивая Юри сверху. Тот любил сам контролировать глубину проникновения. О презервативе забыли оба. Виктор подхватил бутылочку смазки, что стояла на полке, приподнял Юри и принялся его подготавливать, второй рукой поглаживая головку члена парня. Кацуки разрумянился, а карие глаза блестели, слегка затуманившись. Примерно так же выглядил и Виктор, разве что больше себя контролировал. Выцеловывая каждый сантиметр шеи и плеч парня, Никифоров орудовал пальцами, раздвигая кольцо его мышц, монотонно проникая внутрь до тех пор, пока Кацуки не начал сам подаваться к нему. Тогда мужчина вскинул глаза к лицу Юри, блуждая по нему взглядом, и, раздвинув его ягодицы, осторожно проник внутрь, бормоча:—?Ты такой красивый, Юри…Кацуки зажмурился, сжав зубы. После того раза все еще пощипывало. Никифоров тоже об этом вспомнил, но остановиться вот так на полпути?— увольте. Слишком хорошо. Медленно продвигаясь вперед, Виктор смотрел на Юри, тот покраснел от боли как помидор, но, когда Виктор вошел полностью, парень со свистом вытолкнул из легких воздух, открыл глаза и сам впился в рот Никифорова. Мужчина сдавленно засмеялся, опустил руки на талию парня, чувствуя, как под пальцами перекатываются крепкие мышцы, оторвался от него и уставился на живот, до половины скрывающийся под водой. Проведя ладонью по прессу, Виктор двинулся ниже, обхватил член парня и принялся мастурбировать. Обычно Юри и без этого справлялся, но стимуляция в совокупности с правильными движениями бедер Виктора, накрывала такой волной возбуждения, что мужчина мог только наблюдать за Юри и с умопомрачительным восторгам ощущать, как его тугие мышцы сокращаются вокруг плоти. Покусывая и посасывая кожу на шее Кацуки, Виктор вторую руку положил на его ягодицу, чуточку отодвигая, и Юри ускорился, поднимая шум. Он повис на плечах мужчины, почти лег на него грудью, приподнимаясь, и Никифоров сам взялся за процесс, стиснув зад Кацуки руками. Юри уже успел кончить, подбородком прижимаясь к виску Виктора, а тот откинулся назад, чтобы Юри смог его поцеловать, и японец, обхватив лицо мужчины ладонями, придался к уже припухшим губам. Тут же ощутил, как внутри запульсировало и стало тепло. Виктор выдыхал ему в губы. Так приятно. И оба расслабленно обмякли. Юри уставился в голубые глаза с легкой улыбкой. Никифоров же остался отчего-то серьезным. Нет, даже задумчиво-отрешенным. Только притянул парня за голову и коротко поцеловал в губы. Затем медленно выскользнул из него, и Кацуки судорожно вздохнул от необычных ощущений, ведь в последнее время они всегда предохранялись. Чувствовать Виктора вот так близко… Всего Виктора… Это было немного забытым ощущением. Но таким сладостным. Юри снова вздохнул и обнял мужчину, тихо признаваясь:—?Я очень скучал.Никифоров лишь погладил его по спине. Так и не заговорил.