Глава 4 (1/1)

На эту встречу Лео отправился вместе с Никифоровым. Так уж сложилось, что оба имели отношение к случившемуся. А именно: кто-то подослал в один из клубов Виктора своего дилера, и тот распространил одно весьма опасное наркотическое вещество. Вот чего не приемлил Никифоров, так это наркотиков. Он пресекал на корню любые попытки провести каналы через его бизнес. Лео де ла Иглесиа был того же мнения, и поскольку его подпись стояла на отчете о приеме элитных напитков из Европы, а курьер оказался подосланным, американец тоже включился в эти разборки. Все-таки нес ответственность.Внедорожником управлял Отабек, и рядом с ним сидящий охранник Дмитрий, внимательно смотрел прямо перед собой. Лео и Виктор беседовали на заднем сиденье. Переговаривались о поставках, листали бумаги, когда Никифоров, наконец, отложил папку в сторону и произнес спокойно, уравновешенно, самоуверенно:—?После встречи едем в ресторан. Отказ не принимается. Бек, ты с нами. Дима, вернешься в Репино. Проследите там, чтобы Кацуки не пропустили, если решит наведаться за оставшимися вещами.—?А ты не все ему отправил? —?поинтересовался американец.—?Не все.—?Вау, пути к оступлению?Голубые, как чистая лазурь, глаза Никифорова сейчас отдавали насыщенной синевой с бирюзовыми бликами. То ли это из-за потемневшего неба, то ли потому, что Виктор злился, но ответил он очень даже холодно:—?Побойся бога, Лео, я всего-то не хотел заморачиваться всякими мелочами. Если уж ему так дороги его зубная щетка, кроссовки и парочка галстуков, верну позже. Не проблема,?— отрезал и отвернулся, мгновенно переходя на деловую тему. —?Смотрите в оба. Не размахивать оружием ни при каких обстоятельствах. Сразу на нас выйдут. Просто поговорим и разойдемся. Это понятно?—?Угу,?— донеслось со стороны Лео, и Алтын издал примерно тот же звук, только еще и взглядом с Виктором пересекся, подняв глаза к зеркалу, кивнул и вновь уставился на дорогу.Погода соответствовала происходящему. Забавно даже. Все лето было жарко и светло, как в жизни Виктора с Юри, а сейчас?— мрак, серость, неопределенность. Никифоров, может, и старался не вспоминать о японце каждые несколько минут, но это уже давно стало привычкой. Он все равно думал о нем, подавлял чувство обиды, потом напоминал себе, как глупо тот поступил, и вновь принимался размышлять о Кацуки в негативном ключе. И так каждый раз. Поэтому настроение Виктора плавало от нервно-веселого до угрюмо-молчаливого. Однако сейчас блондин казался таким же, как обычно.—?Виктор, а ты, я помню, обещал мне один убойный коктейль! —?вдруг встрепенулся Лео, уставившись на друга.Тот кивнул, расплываясь в слегка коварной улыбочке.—?Было дело, обещал,?— ответил Виктор,?— сегодня вечером устрою. Подходит?—?Вау! Вот это то, что нужно! Тогда, может, в ?Дракон? поедем, не в ресторан?Собственно, почему нет? И Никифоров согласился.Местность сменила краски и внешний вид. Теперь это была большая площадь с серым зданием, окна которого зияли чернотой. Стекла были выбиты почти везде, а восточное крыло и вовсе оказалось полуразрушенным. От ветра, налетевшего бог знает с какого пустыря, вышедший из машины Никифоров даже вздрогнул. Он поправил наброшенное на плечи поверх пиджака легкое пальто, и фирменная улыбка озарила его привлекательное лицо.—?Доброго дня, господин Юхало,?— поздоровался он. —?Давненько мы с вами не виделись.Никифоров приблизился к представительному слегка полному мужчине, ростом который был, вероятно, под сто девяносто сантиметров?— ох уж эти северные люди?— и холеное лицо того засияло. Арви Юхало ответил на рукопожатие, сверху на кисть Виктора положив свою ладонь. Тем самым бизнесмен из Финляндии проявил степень уважения к Виктору.С господином Юхало Никифорова связывало много общего: и поставки алкоголя, и покупки кое-чего из техники для клубов, и даже дружеские посиделки в бане. Именно поездка в Сибирь, баня и ныряние в снег остались в памяти фина ярчайшим воспоминанием. Тогда Виктор, помнится, от души повеселил Юхало?— воплотил в жизнь все стереотипы о России. Почти все. Разве что медведя на балалайке сыграть не заставили. Но сам факт, что были цыгане, а с ними и бурый мишка, оставался фактом. Ели икру, орали русские народные песни, и Никифоров, голый да в шапке-ушанке, падал в снег. Это было странным даже для местных жителей, поскольку такую дикость мало кто вытворял в России в принципе. Ну, да, в снег многие нырять любят, а в остальном…Но Виктору очень уж захотелось пройтись, так сказать, по всем пунктам и проявить русское радушие. Проявил. В итоге фин улетел к себе все еще пьяный вдрызг, на голове его была ушанка, а подмышкой мужчина зажимал целый пакет с сувенирами из России. Главный ?сувенир? сиял во лбу, точнее на лбу?— звезда, нарисованная алой помадой одной из цыганок. Ну что тут поделаешь, Витю понесло, а рисовать двуглавого орла как-то сложновато. Тем и закончилась история и какое счастье, что это финское недоразумение летело личным самолетом.Говоря кратко, Виктор уважал Арви Юхало. Уважал до того, как кое-что о нем выплыло. Разочаровываться в партнерах Никифоров привык давно, однако для фина такой участи не хотелось.—?Виктор, как я рад, как я рад,?— произнес мужчина фразу по-русски и тут же перешел на английский. —?Скажите, почему это случилось? Кто мог так нас обвести вокруг пальца? Я сам лично подписывал бумаги, проверял. Вы же меня знаете.—?Вот потому, что я вас знаю, Арви, сейчас и решаю вопрос мирным путем,?— на подобных встречах эти двое всегда поначалу говорили официально и на ?вы?. Однако немедленно перенимали дружеский тон. Так что Виктор слегка обнял высокого фина и повел подальше от охраны. —?Арви, расскажи-ка, откуда тот курьер? Мне тут, представь себе, такой список предъявили, я почти поседел. Там такие препараты.—?Да-да, я уже ознакомился. Понятия не имею, кто он. Я отправлял тем рейсом другого человека. Не этого вовсе. Подмена произошла на границе, вероятно.Виктор остановился, а вместе с ним и Юхало. Его серые глаза пристально изучали лицо Никифорова, которое сейчас стало задумчивым. Виктор пробормотал будто самому себе:—?На границе, говоришь? А это мысль. —?Вскинул глаза на парнера. —?Значит, на границе имеются свои люди. Кто-то пропустил неизвестное лицо с товаром. Я так понимаю, твой парень исчез?—?Как выяснилось,?— удрученно развел руками Юхало. —?Поначалу я решил, что они заодно, но этим утром появились зацепки. Мне за время перелета дважды звонили, сообщили о том, что вышли на след. Я уверен, отыщем уже труп.—?Очевидно, так,?— потер подбородок Виктор. —?Что ж, Арви, буду благодарен, если после поделишься информацией и со мной,?— похлопал Никифоров друга по плечу, мимолетным, почти молниеносным взглядом осматривая лацканы его пиджака. Микрофон. Никифорова предали. —?Увидимся.—?Конечно, Виктор, я позвоню.Фин все так же искренне и доброжелательно пожал руку Никифорова, тот развернулся и пошел к машине, выразительно глядя в глаза Алтыну. Казах и бровью не повел. Кивнул в знак прощания охране фина, проследовал за Виктором и сел за руль. Лео резался в игру на своем айфоне. Он решил не показываться, поскольку не слишком ладил с Юхало, но как только Виктор уселся рядом, посмотрел на него серьезно и проговорил:—?Я так понимаю, этот пончик замешан?Лео де ла Иглесиа был вот таким: приземленным, веселым, деловым, но крайне сообразительным и проницательным.—?Правильно понимаешь, дружочек,?— и добавил уже Отабеку:?— Ты знаешь, что делать.Алтын спокойно кивнул, завел двигатель, и машина тронулась с места.***Меньше всего Юри хотелось ехать с Плисецким в супермаркет, которому приспичило именно сейчас купить ?простого-человеческого-мороженого?. На предложение Кацуки отправиться в любое кафе и поесть мороженого там, Юрка вылупил зеленые глаза и возмущенно запыхтел: ?Да ты просто жлоб, е-мое!?.Ну какой из Юри жлоб, скажите, бога ради? Святая невинность. Просто ?Пятерочка?, куда и рванул Плисецкий, когда они пронеслись на его машине по проспекту, находилась ровнехонько через дорогу от ?Рулетки?.Японец, сонный и уставший, вошел в холодное от гудящих кондиционеров помещение, и приметил белокурую голову друга у центрального холодильника.—?Юри! Ты шоколадное будешь или ванильное? —?окликнул он друга, и Кацуки ответил, оставив в камере хранения свой рюкзак и уже приближаясь к Юрио:—?Шоколадное.Плисецкий взял им по две упаковки мороженого, и оба двинулись на кассу. Юра как раз вспомнил, что хотел еще и сыра к кофейку, отправил на поиски японца, а сам созерцал пассивное лицо женщины-продавца, которая ?запикивала? приобретенный парнем товар. Вот тогда Плисецкий, тихо мурлыча в унисон мелодии, что разносилась по супермаркету, вскинул со скуки глаза к стеклянным дверям. Изумрудные очи полезли на лоб, когда он увидел ворвавшегося в помещение веселого парня с длинноватыми каштановыми волосами, за которым шагали Никифоров и Алтын. Казах сразу приметил белокурого ангелочка, подвисшего у кассы, но тому пришлось резко отвернуться, ведь кассир напомнила о себе. Тут как раз и Юри подбежал. Запыхавшись, протянул женщине упаковку любимого Юркиного сыра и лучезарно улыбнулся. Видать, настроение поднялось. Именно так решил Плисецкий, глядя на японца крайне выразительно. В итоге Кацуки невольно напрягся, огляделся, но, не заметив чего бы то ни было странного, вновь уставился на Юрио. Тот швырнул кассиру деньги, за что послушал о себе много ?приятного?, и Кацуки даже согласился с женщиной, ведь Юрио вел себя не слишком вежливо. В конце концов, блондин даже сдачу не забрал. Схватил пакет с покупками и почти вприпрыжку поволок друга к выходу. Оставалось всего-ничего, но тут внезапно Юри спохватился и воскликнул:—?Стой, мой рюкзак в камере остался,?— и показал Плисецкому ключ.Юра нервно улыбнулся, выхватил ключ и пошел к камерам хранения. Юри вообще ничего не понимал. Ровно до тех пор не понимал, пока не услышал за одним из стеллажей смешливый голос с американским акцентом.—?Так ты даже сам не знаешь, куда мы едем! —?проговорил тот кому-то, и Кацуки, отчего-то занервничав, потоптался на месте, развернулся, намереваясь уйти, ринулся прочь и по иронии влетел прямо в чью-то грудь.Тут же обдало жаром от испуга, и парень пискнул, вскидывая глаза:—?Простите, не хотел…И вот тут Кацуки, разумеется, остолбенел. Перед ним стоял Виктор, держа в левой руке бутылку кефира. Что? Кефир? Виктор в ?Пятерочке? с бутылкой кефира? Вот уж тут его Кацуки встретить не ожидал. Повисла нелепая пауза, пока Юри не додумался отодвинуться, ведь правой рукой Никифоров все еще держал его под локоть. Смотрел при этом не мигая. Юри покраснел до корней волос. Сам не понял почему.—?Виктор? Привет,?— кашлянув, поздоровался японец.—?Виктор? А как же ?здравствуй, любовь всей моей жизни?, а, лапонька? —?усмехнулся Никифоров, оглядел Кацуки с головы до ног и кивнул. —?Вижу, ты цветешь, аки японская сакура. Ну-ну, цвети. А мы вот,?— поднял бутылку,?— за кефирчиком.—?Да, это я сюда Виктора притащил,?— включился в беседу Лео, радостно сверкая карими глазами, будто прийти в ?Пятерочку? за кефиром?— это несусветная круть.—?Да ла-а-адно! —?раздался возглас Плисецкого, который подошел к беседующим ребятам, почти с недоверием глядя на Никифорова. —?Быть не может. Небось, пришел супермаркет купить, да, Никифоров?—?Да бог с тобой, феечка,?— задорно рассмеялся платиновый красавец. —?Всю сеть присматриваю, отчего же только одну точку? А вы пешком или как? —?поинтересовался Виктор так, будто все они были старыми добрыми друзьями.Алтын поймал грозный взгляд Плисецкого, моргнул, отвернулся. И Юрио выдал:—?Или как. На машине мы. А ты как это решил снизойти до простых смертных? —?продолжил ерничать Юра. —?Не боишься обляпаться?Никифоров глядел на Кацуки, отвечая Плисецкому, причем глядел слишком пристально, от чего тот все никак не мог успокоить колотящееся сердце:—?Как обляпаюсь, так и отмоюсь, Юрочка. А тебе поменьше бы с Юри таскаться. Он ведь у нас самостоятельный парень, сам справится.—?С этим я разберусь как-нибудь и без тебя, Виктор. Своих в беде не бросаем, знаешь ли,?— фыркнул Плисецкий и добавил бодрым тоном:?— Ну, бывайте, нам пора,?— подхватил он Юри под локоть, а тот, не отрывая от Виктора взгляда, поплелся за ним.Надо отметить, вряд ли Никифоров и Кацуки понимали в этот момент, как смотрят друг на друга?— пожирали глазами. Виктор смотрел внимательно, с легкой смешинкой, а Юри?— предано, влюбленно, честно. Каждый раз Никифоров от такой открытости японца впадал в легкий ступор. Любимая из черт Юри, если признаться.Провожал взглядом Виктор японца до самой двери. Все не мог отвернуться. Странно так, его даже чуточку нервировало это состояние.—?Пф, дурачье,?— хохотнул Никифоров, качнув головой, и обернулся к Лео,?— давай, дружочек, бери, что хотел, и поехали в Репино.—?Есть, сэр,?— шутливо ответил де ла Иглесиа и резанул:?— А мириться с Юри не собираешься?Виктор ничего не ответил.***Коктейль ?Подводная лодка? имеет убойный эффект. Наливаешь в рюмку немецкий ликер из категории биттеров, наполняешь бокал пивом и… бултых! Рюмка ныряет в пиво. Когда это происходит, тоненькая струйка более густого по консистенции ликера медленно расползается по золотистому пенному напитку. И все, можно принимать внутрь.Лео потерял себя от двух таких ?лодок?. Сынгыль же вообще отказался. Зато Виктору все заходило очень хорошо. В этот вечер в ?Драконе? было много своих. Однако кого не ожидал увидеть Никифоров, так это Плисецкого, чья белокурая голова мелькнула внизу у танцпола, а следом за ним и Кацуки. Он, между прочим, выглядел спокойным. Вероятно, именно это и выводило Виктора из себя. Очень уж хотелось посмотреть на то, как Юри будет барахтаться, раз ему никто не нужен, а тот все не барахтался. Дело, как полагал Виктор, было в Юрке, что постоянно вился рядом с Кацуки и оказывал ему помощь…В ?Черном Драконе? Юри в этот вечер не должен был оказаться. А все сложилось так потому, что Алексей Николаевич?— отец Юры?— попросил того присмотреть за персоналом, ненавязчиво так и словно он вовсе не присматривает. Юри вначале не знал, в чем дело, но когда с Плисецким ехал сюда на такси, тот невзначай обмолвился, мол, кто-то стал распространять по клубам опасный препарат. Тогда Кацуки и побелел как полотно. Даже нехорошо стало. К счастью, Юра не заметил. Вот теперь эти двое прохаживались вдоль танцпола. Юрка пил аперитив, разогреваясь, а японец отказался от алкоголя совсем, поэтому в его руке был запотевший бокал с грейпфрутовым соком. На самом деле Юри хотел отправиться домой и поскорее лечь спать, но перед Плисецким он был в долгу. Хотя бы потому, что тот за ним присматривал, словно курочка-наседка. Ночевал у Кацуки, даже завтрак готовил сам. Японцу было неловко, но не выгонять же друга. В общем, он топтался на месте, едва заметно пританцовывая поскольку всегда обожал музыку, а, Юра, тем временем, болтал с кем-то из персонала чуть в стороне. Тогда Кацуки огляделся, вернулся к барной стойке, там оставил свой бокал и двинулся в сторону уборной. Сделав свои дела, Юри ополоснул руки, посушил и выскользнул за дверь, чтобы не слушать глупый и грязный разговор незнакомцев о том, как они и в каких позах имели девчонок прошлой ночью. Юри обошел компанию, что толклась в коридоре, и под убойные биты ?клубняка?, вышел в основной зал. Тут же остолбенел, потому что Юра стоял примерно на середине лестнице и говорил с Отабеком. Казах заметил Кацуки и кивнул в его сторону, обернулся и Юрио. Поманил друга рукой.Японец подумал, раз Плисецкий так спокоен, то и ему нечего бояться. Он поднялся к ним, и Юрио выпалил:—?Иди, с тобой горит желанием переговорить Никифоров. —?Юри не двинулся с места. —?Да не ссы. Я пообещал, если обидит тебя, я ему рожу начищу. Иди давай. Вам правда поговорить надо, бесите уже всех.Алтын молчал, лишь созерцал бурю эмоций на лице Юри, и тот, обреченно опустив голову, пошел в вип-зону, откуда за ним сквозь стекло прямо сейчас наблюдал вездесущий Виктор.Кацуки толкнул дверь и окунулся в приятную тишину?— не совсем конечно, но все же здесь было значительно спокойнее, чем внизу. Никифоров опустил бокал с напитком на стол, откинулся на спинку кресла и указал рукой на место прямо перед собой. Все в молчании. Юри накрыло дежавю. Нечто подобное уже происходило между ними. В ?Рулетке?.В супермаркете Кацуки не обратил внимания на одну важную деталь, а сейчас, присев, уставился на правую руку Виктора в непонимании, и буквально задохнулся, когда почувствовал надежду.—?Ты хотел поговорить? —?с трудом промямлил Юри, отрывая взгляд от кольца на безымянном пальце Виктора.Никифоров молча смотрел на японца, а потом вымолвил медленно и спокойно:—?Как продвигаются отношения с Чуланонтом?—?О-отношения? —?вылупился Юри.—?Ну да, отношения. Чему ты удивляешься? Думаешь, я ничего не знаю?На самом деле даже до Юри дошло, что Виктор просто проверяет его. Поэтому Кацуки невольно улыбнулся, чем вызвал легкое недовольство блондина. Тот поднялся, но вот в чем была суть коктейля ?Подводная лодка??— пока сидишь, не чувствуешь сильного опьянения, но стоит лишь встать…—?Вау, что-то я чуточку перебрал,?— рассмеялся Никифоров, когда его повело в сторону. Он уперся обеими руками в стол, глубоко вдохнул и поднял на Юри бездонные глаза, сейчас отдававшие сапфировым цветом. Кацуки охватила тоска при виде того, как на самом деле Виктору плохо, и виной всему он. Сердце сжалось. —?Давай, рассказывай, пока я добрый,?— грубо отодвинув посуду в сторону и присев на край стола прямо перед Юри, произнес Никифоров. —?Жду твою версию, лапуль, сравним с моей.—?Давай… давай сразу начнем с твоей,?— тихим голосом предложил Юри, которого охватила сладкая истома от такого маленького расстояния, что было сейчас между ними. Виктор буквально нависал над ним, и одна его нога почти касалась руки Юри, которую он опустил на подлокотник.—?Так и быть, пойду тебе на уступки,?— хохотнул Никифоров, и когда вдруг в комнату сунулся Лео, воскликнул:?— А ну брысь, америкашка, у нас тут любовь, а ты нос свой суешь! —?Де ла Иглесиа с громким смехом захлопнул дверь, и Виктор перевел взгляд на Юри. Тот смотрел на него так, что Никифорову захотелось немедленно наклониться и поцеловать эти лепестки пухлых губ. Воздержался, хотя и сглотнул от подкатывающего желания. —?Смотри, что знаю я. Ты недельку-другую скрывал от меня, что во что-то вляпался, и теперь выступаешь в клубе. Я?— твой парень, а ты мой парень. Да? И что я вижу? Тебя почти голого на сцене в клубе какого-то хер пойми откуда взявшегося тайца. Ну ты серьезно, Юри? Я как должен на это реагировать? Ты прям разбиваешь мое сердечко. Жестоко, не находишь?Кацуки кивнул и заговорил, осторожно подбирая слова:—?Да. Жестоко. Ты прав. Мне очень стыдно, что я так поступаю с тобой, но ты даже разбираться не стал, Виктор. Сразу вышвырнул меня. Так еще до этого напился и вышвырнул предварительно. Чего тебе не хватало?—?Тебя, солнышко, тебя не хватало. —?Никифоров немного наклонился. —?Ты весь в себе. Раздражаешь. Я тебе дал почти полную свободу. На курсы там свои ходил, делал, что хотел. Чем ты отплатил мне за это? —?говорил Виктор как-то отрешенно, без эмоций, просто говорил, вгоняя Юри в тихий ужас.—?Как это… —?запнулся японец,?— как это дал свободу? Витя, ты себя слышишь? Ты меня окружил охраной, шагу ступить без присмотра не давал. Это свобода? Или ты ждал, что я буду только с тобой? Почему ты так странно себя вел, не давал даже с Юрой нормально общаться… —?наконец на одном дыхании выпалил Кацуки наболевшее.Никифоров задумчиво смотрел на него сверху вниз, будто размышлял, стоит ли призваться в том, в чем хочется, но алкоголь делал свое дело, и мужчина произнес:—?Это от чувства единоличного обладания. Ты мой человек, отсюда я не хочу тебя делить с кем-то.Слова повисли в воздухе. Может, даже не их смысл пронзил Юри насквозь, может, это от того, каким тоном они были сказаны? Словно Никифоров вывернул себя наизнанку. Изумленный Кацуки не знал, что сказать. Он вообще не знал, как действовать, кроме разве что…Резко вскочил, опрокинув позади себя кресло, обхватил лицо Виктора обеими руками и припал к его губам с поцелуем. Ошарашенный импульсивной выходкой блондин так и остался сидеть, не шевельнувшись, не двинушись с места, а Юри упорно целовал его. Тело, как правило, поддается таким уловкам, если целующий человек?— любимый. Именно поэтому Никифоров не сопротивлялся. Да и опять же?— опьянение брало свое. Кроме этого Кацуки был до жути упрямым, он почти навалился на Виктора, так что, дергая японца к себе, Никифоров, дабы не устраивать представления, для тех, кто их прекрасно видел сквозь стеклянную стену, с грохотом снес локтем графин с напитком, разбил парочку бокалов?— слишком уж ?штормило??— и упал на пол. Подмял Юри под себя, теперь уже не скрывая, чего конкретно от него хочет, и принялся руками шарить по гибкому телу.—?Вик… Виктор… —?позвал Юри,?— мы же… нас увидят…—?Нет. Сюда никто не войдет,?— отчеканил Никифоров, расстегивая парню ширинку.Тот как-то оцепенел, а после принялся отталкивать руку Виктора. Блондин и сам понимал?— слишком разошелся, но эмоции накрывали так, что в голове мутило, а в штанах стало больно.—?Не понял. Ты что это, солнышко, ломаться будешь? —?грубо выдал Никифоров.Юри заморгал, приходя в себя, дыхание слишком сбилось, и он пытался успокоиться.—?Не здесь же нам…—?Здесь нам, Юри. Именно здесь.—?Вик…—?Юри, ты серьезно? —?Виктор присел, держа руки на коленях Кацуки. —?Ты кого из себя строишь? —?А вот это уже было гневом.Японец приподнялся на локтях, и его лицо выражало крайнюю степень непонимания, на что Виктор хохотнул, покачал головой, мол, о чем это я, Юри же прям венецианская девственница, потянул его и, усадив себе на бедра, пробормотал парню в губы:—?Юри, я все еще обижен. Мы не вместе, понял? Но я хочу тебя здесь и сейчас.Кацуки готов был возмутиться, послать Никифорова, потому что чувствовал себя уязвленным, но ничего подобного не сделал, ведь Виктор был задет еще больше. Так что он удивил того вновь: сам расстегнул молнию на джинсах, сам стянул через голову джемпер.—?Даже так? —?усмехнулся блондин, коротко целуя лицо, шею и плечи парня.Кацуки действовал немного странно, словно обреченно, что ли. Он хотел получить прощение любым способом, но также понимал, что не виноват в том стечении обстоятельств. А вот Виктору знать об этом не полагалось. Пусть он считает его, Юри, парнем для удовлетворения своих потребностей. Кацуки готов был и на это, лишь бы Витя не бросил его окончательно. О гордости уже и речи не шло…Никифоров звякнул пряжкой ремня, отодвинул Юри, освобождая бедра от брюк, обжег японца ярким взглядом, когда тот протянул ему презерватив. Ни слова не вымолвил, закипая от ярости, ревности, обиды, надорвал блестящий пакетик и надел контрацептив на член. Не подготавливая Юри, уже не заботясь о его ощущениях, мужчина сразу же приподнял его и коснулся головкой входа. Кацуки сам быстро послюнявил пальцы, смазал себя, но это не особо помогло. От боли парень почти до крови прокусил губу, обхватил руками Виктора, утыкаясь лицом в его плечо, когда тот вошел наполовину, жадно выдыхая Юри на ухо, и тот услышал сдавленное:—?Твою ж… расслабься…Кацуки дышал сквозь стиснутые зубы, досчитал до пяти и постепенно расслабил мышцы, впуская Никифорова. Тот ткнулся глубже, тихо хрипло простонал, и принялся медленно подаваться бедрами. Юри выпрямился и встал на колени, чтобы сам мог контролировать процесс. Сзади очень жгло, но он терпел. К тому же Виктор, отодвинувшись, теперь глядел ему в лицо, присматриваясь, потому что знал, на какую длину нужно войти, дабы задеть чувствительное место Юри. И когда ему удалось наткнуться на ту самую точку, Кацуки выгнулся, сжимая пальцами рубашку на его плечах, в один миг пропитавшуюся потом. Розовые припухшие губы японца были приоткрыты, и Никифоров, схватив парня за шею, потянул к себе, зубами провел по нижней, пососал, языком скользнул в рот. Юри стал куда податливее, внутри сделалось немного свободнее, и теперь Виктор чувствовал, как мокро соприкасались их бедра. Встань кто под дверью, по звукам поймут, что здесь творится. Однако Никифоров и не собирался торопиться, чувствуя настроение Юри?— обреченность, надрыв, гребаный фатализм. Ему это не нравилось. Он хотел показать японцу, что не намерен бросать его, а словами сказать не желал. Потому и показывал действиями, двигаясь плавно, с нежностью, и смотрел, удерживая лицо Юри в ладонях, прямо в эти карие вишни. Юри тонул. Давно уже чувствовал себя одним целым с Никифоровым, но сейчас тонул, не сопротивляясь. Он красиво двигал бедрами, удерживая плоть Виктора внутри себя, а тот большим пальцем поглаживал его губы. Думать в этот момент о том, чем Кацуки занимается в клубе Чуланонта, было странно, однако именно это вертелось в голове Никифорова. И он понимал, что совершенно не хочет отпускать Юри. Но слово держать Виктор умел, особенно данное себе. Так что раз позволил японцу решать проблемы самому, пусть решает.Юри мог привлечь внимание всех, кто был на втором этаже, потому что задвигался интенсивнее, да еще стал вскрикивать, не в силах сдерживаться. Поэтому Виктор закрыл его рот поцелуем, приподнял и перенял инициативу. Кацуки обещал оставить следы от ногтей на спине Виктора, так сильно сжимал их, и тот ускорился, ведомый на такую страсть парня. Кацуки дернулся, сжал мышцы, доводя Никифорова до исступления, на лбу которого поблескивал пот, и кончил тому на рубашку. Виктор не отстал. Он и так едва сдерживал себя. К тому же Кацуки умело действовал, все еще подаваясь бедрами навстречу ему. Виктор, давно не имевший физической близости, почувствовал облегчение и запрокинул голову, шумно выдыхая и приводя себя в чувства. Кацуки все еще висел на нем. Так они и упали на пол?— Юри распластался на Викторе. Японец понимал, что завтра встать не сможет, и очень порадовался, так как смена будет только через два дня. Успеет немного очухаться.—?Тебе пора домой, лапуля,?— поглаживая парня по спине, пробормотал Никифоров и зевнул. —?Поезжай.Юри кивнул, вжимаясь в его плечо. Глаза щипало, но он держал в себе все эмоции. С трудом слез с Виктора, старательно отворачиваясь и пряча глаза. Поправил белье, джинсы, надел джемпер, мечтая о теплой ванне с маслами, встал и на негнущихся ногах попытался дойти до двери, когда присевший на полу Виктор вдруг сказал:—?Юри, решишь рассказать мне все, я готов. Приезжай в любое время. В ином случае даже не говори со мной. —?Кацуки оглянулся. Никифоров уже стоял к нему спиной и приводил себя в порядок. Взглянул на японца через плечо. —?Увидимся.—?Да,?— буркнул тот, потом немного подумал и добавил:?— Это с твоей работой связано, Виктор. Ты должен об этом знать.Никифоров сощурился, поворачиваясь к Юри. Просканировал его и спросил:—?Так ты хочешь сказать…—?Прости, я не могу говорить о большем. Я просто хочу, чтобы ты знал, я не горю желанием заниматься тем, чем занимаюсь. Мне нравятся танцы, но не за твоей спиной.Виктор, уставший, сонный, но отлично соображавший, быстро прикинул, что в этом деле замешан Чуланонт, решил пока оставить отношения с Юри как есть, потому просто кивнул ему, рукой махнув в сторону двери, и отвернулся. Кацуки, сглотнув комок, тихо вышел. Как только Никифоров остался один, сразу подошел к столу, медленно протянул руку к бокалу с напитком, выпил, взял телефон и нажал в контактах на знакомое имя.—?Бек, давай-ка мы с тобой выясним, какими заслугами прославился этот Пхичит и с чем его едят? Кажется, мой самостоятельный пирожок по уши в дерьме.Отабек ответил привычным ?понял, босс?, и Виктор нажал на ?отбой?.—?Что ж, Пхичит, познакомимся поближе,?— похлопывая айфоном по ладони, пробормотал Виктор, сквозь стекло наблюдая за Кацуки, которого вел к выходу Плисецкий. Улыбнулся, удовлетворенный случившимся. —?Юри-Юри,?— вздохнул блондин,?— что ж ты такой правильный, а? Что ж ты такой неугомонный?