Запах. (1/1)

— Черт, ну я так и знал, что херово выйдет… —?вплетая пальцы в свои мокрые длинные волосы, тихо прошипел Мэтт.По руке сразу же стали беспорядочно стекать темные мутные капли воды, разбиваясь о холодный кафель. Перегнувшись через борт ванной, парень снова направил прохладную струю воды с душа на свою голову, пытаясь смыть едкую краску.Около двадцати минут Уолст дожидается того, что ?вода должна стать чистой и прозрачной? как было сказано в инструкции. Уже внутренне проклиная себя за всю эту импульсивную затею, бывший блондин молча прикрыл глаза, тяжело дыша.?Больше я не выдержу?,?— подумал про себя парень и, с облегчением отметив, что вода стала уже относительно чистой, сорвал с крючка полотенце и накинул на голову.?Благо оно темно-синее, так что Брэд не должен заметить следов моего ?преступления?.Насухо вытерев голову, Мэтт отбросил полотенце и с неким страхом уставился в зеркало. Уставился и замер. Ведь на него смотрел кто-то другой, ранее неизвестный ему. Кто-то, с горящими и полными восхищения глазами, немного смущенной, но довольной улыбкой и главное?— иссиня-черными волосами, влажными прядями облепившими лицо.?Неужели это я?.. Неужели я действительно могу выглядеть так??Нерешительность и страх, липкими каплями стекавшие по стенкам сознания, не собирались уступать и признавать то, что он, Мэтт, заслуживает выглядеть именно так, как он хочет. Хоть со стороны парень и мог казаться уверенным в себе и даже дерзким, это было глубоко не так. Подобно многим людям, Уолст очень нуждался в поддержке, принятии и понимании. Особенно в поддержке одного особенного для него человека.Даже такими, мокрыми и слипшимися, его волосы выглядели гораздо лучше, чем до этого. Счастливая улыбка затронула уголки губ парня и он, чуть ли не смеясь, резко наклонился и стал трясти головой в разные стороны, награждая всю ванную комнату брызгами.Закончив это непонятное действие, бывший блондин покинул душное помещение и не спеша прошел на кухню. Но стоило Мэтту взглянуть на часы, как все спокойствие и радость вмиг улетучились?— до прихода Гонтье оставалось меньше пятнадцати минут.?Боже, Брэд, ну неужели так сложно было помыть за собой тарелки? Тут же посуды за три дня накопилось?.Не зная, за что хвататься, парень ринулся к мойке и поспешно стал отмывать чашки и тарелки с трехдневным налетом. К сожалению, больше воды попадало на самого Мэтта, чем в раковину, но кого это вообще волнует? Как можно быстрее закончив, Уолст направился на второй этаж, по дороге стягивая с себя растянутую домашнюю майку.Понимая, что долго подбирать себе одежду сейчас времени совершенно нет, Уолст открыл свой шкаф, в котором очень аккуратно валялись кучи одежды. Наугад вытянув первые попавшиеся обтягивающие темные джинсы и такую же темную футболку, парень быстро переоделся и так же поспешно спустился вниз.Руки дрожали от нарастающего волнения и Мэтт просто не знал, что делать дальше. До прихода Адама оставались считанные минуты, но брюнет только сейчас осознал, что не знает, что ему делать. Не знает ни что говорить, ни как ему вообще вести себя рядом с этим человеком. Ведь когда он рядом?— все меняется. Как бы глупо и банально это не звучало, Уолст реально забывает, как дышать. Потому что воздух просто напросто исчезает. Остается только терпкий запах дешевой сигареты в зубах и стойкий запах крепкого алкоголя, исходящий от Гонтье чаще, чем манящий аромат его любимого одеколона. И тогда Мэтт понимает, что готов дышать этим запахом вечно, шумно втягивая его в себя и позволяя каждой клеточке своего тела пропитаться им.Но все, что Мэтт может?— это смотреть. Просто смотреть, наблюдать за каждым движением Адама, каждым его действием, слушать каждое слово. Ведь этот хриплый низкий голос для парня?— наркотик, самый дорогой и редкий, им невозможно насытиться. Хочется еще и еще, просто молча сидеть рядом и слушать, внимательно и жадно каждый звук, каждую перемену в интонации, каждую взятую ноту, когда мужчина поет. Замечать малейшее изменение в его настроении, буквально даже по еле заметным морщинкам, образующимся вокруг глаз, когда мужчина пытается скрыть свою боль за улыбкой. Ведь он сильный. Черт, больше всего Мэтт хотел бы быть таким же сильным. Хотя, когда Адам рядом, это и не нужно…Младший не знает, когда точно это началось, да и черт его знает, почему, но именно Гонтье тот самый пример, тот чертов идеал для него. Но, в отличии от всех идолов, Мэтту не достаточно просто наблюдать со стороны и слушать, нет?— ему хочется быть рядом. Всегда. Быть тем, кому будет принадлежать последний сонный поцелуй Адама перед сном; тем, кому будет предназначена его первая утренняя улыбка. Кто будет вдохновлять мужчину на написание новых песен, кто будет помогать ему в самые темные дни, поддерживать, а главное?— любить.Порою Уолсту кажется, что счастье этого чертового патлатого брюнета с ахренительным голосом и стойким запахом алкоголя в придачу?— смысл его жизни.Время снова уходит, медленно стекает липкими каплями по стене, давно заставив глаза новоиспеченного брюнета самовольно закрыться. Но вдруг резкий, оглушительно громкий в этой давящей тишине звук рассекает грани сознания, вырывая парня из раздумий. До него не сразу доходит, что стучат в дверь.Дрожащие ноги, три шага к двери и бешеный стук одного сердца. Рука тянется к ручке, когда парень непроизвольно кидает взгляд на себя в зеркало. Дыхание перехватывает.?Он сейчас увидит меня. Увидит таким… И, ох, боже, если ему не понравится, если он посмеется надо мной таким, я больше никогда не смогу посмотреть на себя в это чертово зеркало?.Секунда?— и дверь с неприятным скрипом открывается. На пороге стоит Адам Гонтье, упершись рукой в дверной косяк. Голова мужчины чуть наклонена вперед, а закрытые глаза едва различимы из-за черных прядей челки, непослушно спадающих на лицо. Задержав дыхание, Мэтт стал рассматривать черты лица Гонтье, отметив, что выглядит он неважно?— темные впадины под глазами стали еще отчетливее, бледная молочная кожа, жадно искусанные губы. Уолст сразу же напрягся, мысленно отгоняя мысли о том, что эти губы Адаму искусала его девушка, Наоми.Мужчина был в легкой белой рубашке, небрежно застегнутой на половину так, что острые косточки ключиц притягивали внимание младшего, и в темных джинсах. В руках он держал бутылку какого-то дорогого коньяка, причем начатую, такого, какой обычно стоит на самом видном месте в некоторых элитных барах. Вероятно, там то он свое утро и начал.Мэтт всегда поражался тому, что этот чертов аристократ будет пить исключительно дорогой и выдержанный алкоголь, но это не помешает ему закидываться какой-то дрянью по типу дешевых крепких сигарет или травки. Ну, по крайней мере Уолст не позволял себе думать о том, что травка?— это не предел.?В этом то и весь Гонтье. Все его естество состояло из чертовых контрастов, и когда начинало казаться, что ты начинаешь понимать его, то всплывает какая-то новая, совершенно неожиданная деталь, и ты осознаешь, что твой мир снова перевернули с ног на голову. Чертова загадка, дикий, никогда не позволит открыться, разгадать себя. Но в этом то и заложено очарование и шарм Адама Вэйда Гонтье?.—?Адам… —?тихо произнес Мэтт, но вышло очень хрипло, ибо за все это время он так и не начал дышать.—?О, мелкий,?— одарив парня своей любимой кличкой, ответил Гонтье, так и не подняв головы. —?Где Брэд?—?А… Его нет,?— каждое слово давалось с трудом, но Адама это, походу, не заботило.Даже не глянув на Уолста, старший по хозяйски переступил порог и прошел вглубь дома. Эта расслабленная и даже немного небрежная походка подтверждала догадки Мэтта о том, что коньяком он уж точно не цветы поливал.—?То есть как, нет? —?поставив бутылку на невысокий столик, Гонтье сел на диван, после чего сразу же вальяжно развалился на нем, снова прикрыв глаза. —?Мы, вообще-то, с ним в видеоигры играть собирались.—?Да я знаю, но…Мэтт, как прикованный, так не смог сделать и шагу от порога и просто стоял, смотря отрешенным взглядом куда-то сквозь стены. Руки дрожали, поэтому парень сжал их в кулаки, шумно выдохнув. Внутри все тряслось, рушилось и разваливалось, а от былой уверенности в действиях не осталось и следа.?Он не увидел. Он даже не посмотрел на тебя, наивный идиот. Конечно же, какая ему вообще разница на то, что с тобой происходит. Придурок, смирись и живи дальше?,?— с противной усмешкой прошептал внутренний голос, и, впервые за долгое время, Уолст был с ним согласен.Но смириться не хотелось. И вообще ничего не хотелось. Разве что, провалиться прямо сейчас сквозь землю, чтобы Адам уж точно не смог его увидеть.—?Мэтт, я хоть и играть с ним пришел, но не в прятки, так что…Резко Гонтье замолчал буквально на полуслове. Младший заметил эту перемену и непроизвольно сфокусировал свой взгляд прямо на том месте, где лежал Адам. Сфокусировал и тихий вздох слетел с его губ, ибо он понял, что уже несколько секунд Гонтье внимательно смотрит прямо ему в глаза. Смотрит, чуть наклонив голову вбок и непроизвольно прикусывает свою и так искусанную губу. Секунда?— и старший слазит с дивана, не отрываясь от парня и слишком быстро для своего шаткого состояния оказывается рядом. Взгляд глубокий и задумчивый, между ними всего лишь десяток сантиметров и Мэтт готов поклясться, что его бешеное сердцебиение слышно даже на улице. Гонтье хмыкает, и через мгновение его рука, не церемонясь, вплетается в длинные волосы Уолста. Чуть оттягивает, будто бы пробуя на вкус, после чего зарывается глубже. Парень успевает подумать, что если бы не терпкий, но такой манящий запах, исходящий от Адама, то он не дышал бы и вовсе. Но этот запах хочется втягивать еще и еще, а нежные движения слегка шершавых пальцев в его волосах такие приятные, что едва ли не подкашиваются ноги.Былая задумчивость слетает с лица Гонтье и, чуть отстранившись, он хмыкает, прищурившись, будто бы от палящего солнца. За его эмоциями было всегда сложно уследить, и вот сейчас он уже улыбается, расслабленной и не особо трезвой улыбкой. А когда, буквально через мгновение, Адам вновь прижимается ближе и беспорядочно зарывается носом в его чуть взлохмаченные волосы, сердце Мэтта вновь пропускает гулкий такой удар.