ГЛАВАДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ (1/1)

Бихтер с Кемалем прилетела домой. "Странное состояние, — подумала она, — в голове полная каша, столько событий за каких-то семь дней." Конечно, она обрадовалась встрече с Бирсен и госпожой Эдже, за которыми очень скучала. Взяв дочь на руки, она поцеловала малышку со словами: --Здравствуй, мое золотое солнышко. Тебе привет от папы, он очень тебя любит и скучает. Эти поцелуйчики от него...он с нами...он жив. Он скоро приедет и сам обнимет тебя. Мы с тобой его подождем, правда же? Ты же моя красавица...как папа... Бихтер крепко обнимала свою маленькую дочку, а мыслями возвращалась в Вашингтон, к своему Бехлюлю. Она тоже переживала, что в этот раз их разлука была наиболее тяжелой для них обоих, что выдавали глаза Бехлюля — очень грустные и необыкновенно яркие, от застывших слез, которых он стеснялся, которые прятал и не хотел показывать. Наоборот, старался выглядеть очень веселым. "Ах, Бехлюль, мой родной. Тебе не нужно говорить, что творится на сердце...за тебя все сказали твои глаза" — думала с нежностью Бихтер. И понять его было легко, потому что ее сердце сжималось от той же боли. Девушке совсем не хотелось идти в компанию и встречаться с подонком Сэлтоном. Но все уже было решено, и отступать Бихтер не собиралась. Утром следующего дня Кемаль, как всегда, привез Бихтер в головной офис компании "Вертикаль СТ". Выглядела девушка сегодня просто ослепительно. Строгое платье, гладкие блестящие шелковые волосы, большие грустные глаза и розоватый блеск на губах придавали ей тот завораживающий шарм и очарование. Она уверенно вошла в свою приемную. Секретарь Дениза приветствовала ее с улыбкой, радуясь возвращению молодой хозяйки. Там же находился и Сэлтон. Он поспешил к ней навстречу, протягивая руку для приветствия: --Доброе утро, госпожа Бихтер. Мы без вас просто осиротели. Почему же вы так надолго нас оставили. Как все прошло в Нью-Йорке? Бихтер на мгновение остановилась, прикрыла глаза, стараясь прогнать неприязнь, "одела" свою трогательно-нежную улыбку, придав глазам побольше тепла и печали. --Ах, наш добрый Джеймс. И вам доброе утро. Столько вопросов с порога. Я даже не знаю, на который отвечать. --Простите, но мы скучали и волновались за вас. В день отъезда вы были такая расстроенная...и вот задержались. Ничего не случилось? --Нет, не случилось. У меня все хорошо. В Нью-Йорке порядок. Госпожа Смитт прекрасно справляется. Она вообще удивительная женщина, мы много времени провели вместе, она очень интересный собеседник. С заказчиками все обсудили, они довольны. Кстати, хорошо, что я поехала сама, а не отправила заместителя. Ну а потом я провела три чудесных дня у своей сестры Пейкер...я прекрасно отдохнула, собралась с мыслями. Вот такой маленький отпуск. Но мне он пошел на пользу. --Я очень рад за вас, госпожа Бихтер. Надеюсь,больше нет ничего, что может вас расстраивать? --Нет, Джеймс. Теперь нет ничего. --Я...простите меня за откровенность, очень переживал за вас. В голове не укладываются, как мог Бех так поступить с вами...он там что, совсем с ума сошел?...хотя...с его характером и его внешностью...кто его знает...в первый раз это случилось или нет. Как же он не понял, какой бриллиант он променял на простой булыжник.Когда Бихтер услышала эти фальшивые признания и сожаления Сэлтона — только слово, данное себе удержало ее от того, чтобы не вцепиться ногтями ему в глаза и изодрать в кровь его , якобы, сочувствующую физиономию. Усилием воли она выдавила: --Я вижу, что плохие новости распространяются быстро. Откуда вы об этом знаете? Я никому не рассказывала о своих отношениях с Бехлюлем Хазнедаром. Он что, приезжал сюда сам? --Нет, госпожа, не приезжал, он кажется лежал в больнице. А новости...ну как сказать...я случайно услышал в отделе рекламы, девушки шептались, услышал ваши имена...попросил рассказать поподробнее. Ну а потом запретил всем болтать об этом...слыханное ли дело — обсуждать личную жизнь босса. --Спасибо, Джеймс...а что с там с ним случилось, почему он в больнице? --Я не знаю точно...вроде как отравление. --О, Аллах. Он что? Хотел наложить на себя руки? --Нет, ну что вы. Зачем ему это? Кажется выпил не то лекарство или слишком много. Да кто его знает, этого Хазнедара...вы уж простите меня, но он мне всегда не нравился. Вот поэтому я за вас очень переживал, кто знает, что у него еще на уме. --Спасибо большое, Джеймс...спасибо тебе...я всегда знала, что на тебя можно положиться, — она намеренно выделила свое обращение на "ты", — а здесь у нас все хорошо? Госпожа Эдже ввела меня немного в курс дела. Но на месте все узнать из первых рук гораздо полезнее, правда же Джеймс? --Конечно, госпожа Бихтер, я приготовил отчет. --Ну вот и отлично. Пошли в мой кабинет, и сразу мне все расскажешь. Сэлтон с трудом понимал, что происходит, но утро , определенно, началось интересно. Бихтер, сначала грустная и неприступная, как истинная бизнес-леди, а потом мягкая и добродушная...и ее обращение к нему, вот так запросто — на "ты". Он решил повнимательнее к ней присмотреться и прислушаться, ну и постараться все узнать от нее самой, вызвав, как нибудь на разговор. --Дениза, нам два кофе, пожалуйста, и никого не впускать. Бихтер уверенно вошла в кабинет и...ахнула. На ее столе стоял большой букет шикарных белых роз, именно таких, какие она любила больше всего. Сердце тревожно забилось. Сэлтон тоже повел себя довольно странно. Он нахмурился, показав на лице явное неудовольствие. Бихтер позвала секретаря: --Дениза. Откуда цветы? --Их принес курьер...очень рано. Я расписалась. --А от кого, там было указано? --Нет, госпожа Бихтер. Но в букете есть записка. Бихтер подошла к столу, вынула маленький конвертик. В нем записка. Девушка догадалась, от кого могут быть цветы и очень обрадовалась, что записка на турецком языке: " Доброе утро, моя светлость! Пусть каждый цветок расскажет тебе о твоей красоте. Ты увезла с собой мое сердце. Но это хорошо, оно тебе обязательно поможет, потому что в нем моя любовь к тебе...я очень люблю тебя...очень. Твой Бехлюль." Бихтер читала, а Сэлтон сходил с ума от любопытства. --Госпожа Бихтер, от кого эти розы. У вас новые поклонники? --Нет, Джеймс. Не новые...розы прислал господин Хазнедар. Вероятно, его до сих пор мучает совесть. Она еще раз мельком взглянула на записку...и на глазах изумленного Сэлтона порвала ее на мелкие кусочки, которые положила в свою сумочку, а не в мусорную корзину. --Дениза, подойди сюда, пожалуйста.Девушка вошла с готовым кофе. --Забери цветы и поставь их в приемной...хотя, лучше в зале заседаний...у меня с некоторых пор на них аллергия. --Хорошо, госпожа Бихтер. Сэлтон сиял, как начищенный пятак. Реакция на цветы от Бехлюля его удивила, но очень обрадовала. Да и записку она порвала. Значит у них действительно все очень плохо. От этих мыслей Сэлтон был бесконечно счастлив. Но Бихтер прервала его романтические мечты: --А теперь, Джеймс, к делу. Я буду просматривать отчет с твоими пояснениями. Так мы быстрее его закончим. Садись сюда, поближе ко мне. Не будем же мы кричать через весь стол. Давай, так будет удобнее. Сэлтон присел совсем близко, чтобы тоже видеть документы. Его окутывал ее соблазнительный и волнующий запах, не давая сосредоточиться на работе. --Джеймс...что с тобой? Ты повторяешься. А вот здесь пропустил целую таблицу. Может ты устал, так ведь еще только утро. --Простите, госпожа Бихтер, я выпью воды, с вашего разрешения. Просто голова закружилась. --Джеймс, ты не заболел? --Нет, нет, уверяю вас. Это, наверное, из-за того, что я не завтракал...только кофе. --Ох, ты меня напугал. Я уже подумала, что ты нездоров. --Спасибо вам, госпожа Бихтер. Так приятно это слышать от вас...я одинок...и заботиться обо мне некому. --Тогда нужно жениться. Все просто. Не смотри так печально на меня. Почему нет? Ты довольно интересный мужчина, заботливый, ну и уже взрослый. С тобой не скучно.Я думаю, что твоей избраннице будет с тобой хорошо. А признайся, у тебя есть девушка? Сэлтон пристально посмотрел в глаза Бихтер, пытаясь найти в них причину такого интереса его личной жизнью. --У меня есть девушка. Но она, пока, только в моем сердце и ничего не знает о моих чувствах к ней. --Джеймс, но если ты будешь молчать и хранить ее в сердце, она так и не узнает о твоих чувствах. Может стоит ей открыться? --Не знаю...я пробовал намекнуть, но она не поняла моих намерений. --А зачем такая таинственность? Признайся открыто, без всяких намеков. --Я не могу. Наверное потому, что боюсь быть отвергнутым. Она для меня, как звезда на небе, так же недосягаема. --Ах, милый Джеймс. Поверьте, любая такая звезда состоит из плоти и крови. Как любая женщина она нуждается в тепле, ласке, поддержке и любви. Попробуй, будь смелее. Иначе ты никогда не узнаешь ее ответ. --Даже не знаю...но я подумаю над вашими словами. Романтическая беседа была закончена и они вернулись в мир цифр и сухих фраз отчета. Больше к этому разговору они не возвращались, а Сэлтон запомнил все слова Бихтер и старался понять, к чему она завела этот разговор. Потом Бихтер посетила свое агентство. Это было место, куда не заходили чужие люди из компании, и Бихтер могла полностью расслабиться и побыть собой. Сделав все запланированное, Бихтер уже собиралась домой, как неожиданно Дениза сообщила, что снова пришел Сэлтон. Он вошел в кабинет, немного помялся возле дверей, как бы собираясь с мыслями или собирая самого себя в кучу. --Простите, госпожа Бихтер...я хочу вас просить...в общем, я приглашаю вас сегодня на ужин. "Ну вот оно — началось! — зло подумала Бихтер, но виду не показала, решив не спешить раздавать ему "авансы" --Джеймс...я не могу. Ты так неожиданно пригласил...честное слово...прости. Я не могу. --Вы сегодня заняты...тогда может завтра? --Ах, Джеймс. Я право не знаю. Понимаю...ты, вероятно, хочешь меня поддержать из-за...ну да, ты прав...конечно, мне все еще тяжело от того, что случилось. Но я еще не готова, чтобы...Джеймс, пойми меня правильно...дело не в тебе. Дело в другом. А знаешь...давай завтра вместе пообедаем. Я тебя приглашаю. У нас будет время...мы поговорим. Ну, что скажешь? Сэлтон улыбнулся. --Я принимаю ваше приглашение. Спасибо. Хорошо. Пусть это будет обед. --Ну вот и договорились. Бихтер про себя думала, что подарит ему и ужин, и ласковый взгляд, и нежное прикосновение...может даже разрешит себя поцеловать, чтобы у влюбленного идиота мозги разорвало от восторга.Сейчас она чувствовала, что Сэлтон очень напряжен и насторожен. Создавалось впечатление, что он постоянно о чем-то думает или его что-то беспокоит. Возможно, его так взволновал разговор о женитьбе, а может пытается прощупать, с какими мыслями приехала Бихтер из командировки. "Нет, слишком думающий "жених" нам не нужен. Нам нужен такой, чтобы делал то, о чем думаю я и верил, что есть шанс быть рядом и назвать меня "своей женщиной". Придется постараться", — думала Бихтер. Она возвращалась домой. Единственным желанием сейчас было — в душ! Девушка влетела в гостиную, на бегу бросила "привет", помахала рукой и исчезла в своей комнате. Эдже не могла понять, что случилось. Но терпеливо ждала свою Бихтер, играя с внучкой. Спустя некоторое время девушка вышла, с немного влажными волосами и в домашней одежде. --Может объяснишь, моя хорошая, что это с тобой было. Бихтер присела напротив и начала рассказывать обо всем, что сегодня было в компании. Конечно же первое, что она сообщила — это необычный привет от Бехлюля. --Мама Эдже, вы представляете! Такие красивые розы, а из-за этого гада мне пришлось поставить их в зале заседаний. Но я запомнила, что он написал в записке. Оказывается, он отдал мне с собой свое сердце с любовью, чтобы мне было легче. Он прав, только его любовь дает мне силы. --Ну это понятно. А чего ты в душ-то побежала? --Я хотела поскорее смыть с себя запах этого придурка. У него даже одеколон противный. Прямо тошнит. --Тошнит? Может тебя по другой причине тошнит? --Нет, ничего такого нет, я уверенна...но Бехлюль попросил зимнего братика для Бирсен. Эдже удивленно подняла брови и улыбнулась: --И что ты ответила? --Предложила ему сначала жениться на мне. Он согласился. Здорово, правда? А если честно...он ждал меня в то утро, купил цветы и кольца, хотел красиво сделать предложение. Он очень огорчился, что ему помешали. --Ничего, милая, все будет у вас хорошо. Все наладится. А наш Бехлюль — большой романтик, надо же, "...отдал свое сердце...". Да он его тебе отдал еще в Турции, а потом искал. Без сердца жить невозможно. И хорошо, что нашел. Верь, доченька, ты верь ему, он стал мужчиной и живет правильно. Я рада, что ваша любовь с вами, берегите ее. Это ваша и сила и защита. --Я верю, мама Эдже. Теперь всегда буду верить...еще раз такое пережить...нет, никогда больше...спасибо Аллаху, он вернул его нам, — и она с нежностью посмотрела на дочь.Потом Бихтер все подробно рассказала о том, что было дальше, о предстоящем обеде с Сэлтоном, о своих планах. --Вот так и прошел день. А сейчас мы пойдем звонить нашему папе, да, моя сладкая, он уже наверное ждет. Бирсен, будем звать папу? Где папа? Позови папу, позови. Малышка крутила головой, но не видела монитора и разводила ручки в стороны, показывая, что никого нет. Бихтер, довольная, улыбалась. Она просто светилась от счастья, видя, как растет их дочь, как она быстро учится всему, что должен уметь и знать годовалый ребенок, как малышка с удовольствием повторяет новые для себя звуки и запоминает незамысловатые игры. Поздно вечером они звонили госпоже Арсен. О том, что случилось с Бехлюлем, они ей не рассказывали, чтобы не тревожить. Она и так очень тяжело пережила тот разговор Бехлюля с Аднаном. После того, как Бехлюль улетел, Аднан сам приехал к ней в поместье, чтобы поговорить. Но разговор с первого раза не получился. Аднан был очень взвинчен и недоволен тем, что сестра многое знала и молчала. Но и Арсен не сдавалась. Она считала, что на то время она все сделала правильно. По сути, ведь об отношениях ее Бехлюля и Бихтер она узнала накануне развода, правда, скрыла беременность Бихтер и ее местонахождение. Но и здесь она себя оправдывала тем, что это была не ее тайна. А Бехлюлю был дан шанс начать новую жизнь. Ну а то, что он все сделал по-своему — это уже его личное дело, он взрослый. Правда Аднан требовал отказаться от Бехлюля, вычеркнуть его из своей жизни, как это сделал он, за то, что предал, за то, что все творил в его доме, за его спиной. Но Арсен всю эту информацию уже давно переварила, у нее было достаточно времени для раздумий. И свое решение она давно приняла и ответ Арсен был неожиданно жестким: --Аднан, ты мой брат, я очень тебя люблю. Чтобы не случилось — ты никогда не перестанешь быть моим братом. Но вспомни, что случилось, когда я вас послушалась и вычеркнула из жизни любимого человека. Я поломала себе жизнь только потому, что вы считали себя вправе указывать, как и с кем мне жить. Я осталась одна, не смогла создать свою семью. И только этот ребенок вернул меня к жизни, понимаешь. В Бехлюле я нашла свою несостоявшуюся семью. Я не буду делить себя между братом и сыном. Вы оба мне дороги. Так что не жди, я никогда не откажусь от Бехлюля. Это до конца моей жизни. И я рада, что у меня теперь есть внучка — его дочь. Это и есть моя семья. Но Аднан был слишком зол, чтобы адекватно принимать признания сестры. Потом долгое время они почти не разговаривали, в поместье приезжал только Бюлент. В холдинге общались, в основном, из-за работы и общих интересов компании. Мягкая Арсен давно была готова к примирению. Но Аднан так и оставил эту черту, которой отделил от себя сестру. Поэтому сеансы видеосвязи продолжались по старой доброй традиции. Бихтер спросила, не приедет ли она на день рождения Бирсен. Но Арсен, с сожалением отказалась, так как в те дни планировали открытие нового проекта. Бросить работу на том этапе Арсен не могла и пообещала приехать сразу, как только будет подходящее время. Она также, как и раньше расспрашивала о малышке, просила почаще высылать ей ее фото для альбома, который она аккуратно заполняла по мере подрастания внучки. Арсен часто вспоминала слова Бихтер о пропущенных моментах в жизни. Она у себя тоже нашла такие моменты, которые не пережила в молодости, но которые запоминаются на всю жизнь. Рождение маленькой Бирсен и все радостные хлопоты стали одним из таких моментов. Наверное поэтому она была так внимательна буквально ко всему, что было связано с ней — ее первая улыбка, первый зубик, первый звонкий смех, первый самостоятельный шаг, первое слово. И когда ей по скайпу показали, как Бирсен зовет папу — женщина не могла сдержать слез радости. Она была счастлива.*** Для общения с Сэлтоном Бихтер придумала для себя целый план. Она не сомневалась, что та девушка в его сердце, о которой он говорил и есть она — Бихтер. Поэтому слишком быстро приближать его к себе она не хотела, но и отталкивать было нельзя. Все шло постепенно, не вызывая никаких подозрений. Состоялся совместный обед. Бихтер вела себя непринужденно и естественно. Она пыталась говорить с ним о его семье, о друзьях, о предпочтениях в еде, в искусстве. Но некоторые ответы были весьма обтекаемые и неконкретны. Говорили и о работе, о сотрудниках, о проекте в целом. Сэлтон же, в свою очередь, больше пытался говорить о самой Бихтер. Но и здесь девушка уклончиво давала только ту информацию, которую считала не особо значимой. Случалось, что непроизвольно заходил разговор о ее отношениях с Бехлюлем. Но Бихтер сразу пресекала любые такие разговоры, ссылаясь на то, что эта тема для нее слишком волнительная, так как ее душевные раны еще очень свежи. Но совсем не говорить о Бехлюле не получалось. Парень каждое утро присылал букет красивых белых роз с запиской на турецком языке. Сэлтон злился. Такая настойчивость выводила его из состояния равновесия и он очень сожалел, что Грейс не удалось довести дело до конца. Его отношения с Бихтер еще не перешли на нужный ему этап, поэтому Сэлтон ужасно ревновал даже к розам от Хазнедара, которые Бихтер демонстративно не оставляла в своем кабинете, показывая свое безразличие. Но этого Сэлтону было мало. В такие моменты он брал ее руку в свою, заглядывал печальными глазами в смешливые глаза Бихтер и спрашивал: --Бихтер, зачем он это делает с вами. Он же хочет, чтобы ваши раны никогда не заживали. Вот так бередит их каждое утро, просто колет шипами. Видно, он не хочет, чтобы вы его забыли навсегда и на что-то надеется. --Джеймс. А у меня и так никогда не получится забыть о нем навсегда. Ты забыл, что он отец моей дочери? Я не знаю, как сложится моя жизнь, с кем я буду идти по этой жизни — неизвестно. Но одно я знаю точно - Бехлюль никогда не бросит своего ребенка. И с этим мне придется считаться. --Но если вы выйдете замуж за другого человека, то он может стать хорошим отцом вашей дочери, ведь она еще такая маленькая. Она его забудет. --Не все так просто. Даже если Бехлюль откажется от меня — он никогда не откажется от дочери. И не важно, что будет помнить маленькая Бирсен. Главное, что о ней всегда будет помнить Бехлюль. --Какое красивое имя у вашей девочки. Это вы ее так назвали? Оно что-то обозначает? --Назвала я, Бехлюля тогда не было рядом...так получилось. А имя придумал он. И значение у этого имени красивое — только ты одна. Вот так! --Как романтично звучит — только ты одна. Как жаль, что он не следовал своим же словам. --Джеймс, не понимай все так буквально. Возможно Бехлюль эти слова адресовал к дочери, а не ко мне. Он ее очень любит. Ну вот...опять мы вернулись к теме Бехлюля, это твоя вина. Я все пытаюсь забыть. Мне не нужны эти разговоры. Они тревожат душу еще больше, чем эти красивые розы. А розы и правда прекрасны...они же не виноваты, что их подарил не тот человек. На этом тема Бехлюля и его роз была закрыта. Но дома, в разговоре с Бехлюлем она спросила: --Бехлюль, ты каждое утро присылаешь мне мои любимые розы. Я с радостью вдыхаю их аромат и с сожалением отправляю из кабинета к огромной радости того урода Сэлтона. Я не могу даже забрать их домой. Вот в этом и есть вся натуральность нашего плана. --А как вообще ведет себя наш ухажер? Не сильно достает? --Нет, не сильно. Просто терпеть его не могу, но надо. И еще у него ужасный одеколон. Я каждый раз прибегаю домой и сразу, как чумная, бегу в душ. Бехлюль, мне так тебя не хватает, не хватает успокаивающего голоса и волнительного аромата любимого мужчины. Я хочу к тебе.--Родная моя, я тоже хочу к тебе...очень хочу. Я скоро прилечу...ты дождись меня, любимая. А вот Сэлтон стал замечать, что Бихтер ведет себя с ним уже немного свободнее, раскованнее, больше смеется, реже грустит. Все чаще он видит в ее красивых глазах живой блеск, а не печаль. Однажды, во время совместного обеда, Бихтер сама попросила не называть ее госпожой, хотя бы когда они остаются только вдвоем, потому что это звучит как-то уж очень официально, да и теперь они действительно, давние знакомые, напомнила девушка ему их первую встречу в Нью-Йорке. Сэлтон решил, что пора переходить к более близким отношениям: --Бихтер...если у вас не занят сегодняшний вечер...я приглашаю вас на ужин. "Ну что же, сходим на ужин. Два отказа уже было. Надо соглашаться", — подумала девушка, улыбнувшись, слегка смущаясь и краснея. --У меня вечер свободный, Джеймс. Я с удовольствием с тобой поужинаю. Скажи, куда за тобой заехать? --Не понимаю, как это заехать? Вы собираетесь приехать ко мне со своим водителем? --А что мне остается? Кемаль не только водитель. Он мой телохранитель, он должен всегда быть рядом. Такие правила. Но если хочешь, назови ресторан, я туда приеду, а ты будешь меня ждать. Хорошо? Какое там хорошо? Сэлтон рассчитывал, что они будут только вдвоем. --Бихтер, а это "всегда должен быть рядом"...он и ужинать будет с нами? --Нет, Джеймс, ну что ты. Он только проводит меня к ресторану. Но вообще-то, бывает, что он и в ресторане со мной, только за соседним столиком. Я же говорю...такие правила. --Ну хорошо, если он не будет с нами за одним столом, уже неплохо. Но само присутствие этого великана уже раздражало незадачливого "жениха". Но пока он готов терпеть хоть самого черта. Лишь бы сама Бихтер постепенно привыкала к присутствию Сэлтона. Он назвал ресторан, Бихтер быстро простилась и убежала. Сегодня вечером, задержавшись на объекте, Бехлюль звонил гораздо позже обычного. Ему ответила госпожа Эдже: --Добрый вечер, Бехлюль. --У нас уже ночь. Я сегодня поздно, приехали с Энгином недавно, вот только успел руки помыть. А где Бихтер? Они уже наверное спят? --Бирсен спит. А Бихтер ушла ужинать с Сэлтоном. Парень молчал. Он знал, что это случится, что так надо, что все это всего лишь пункт плана...но ничего не мог с собой поделать. В сердце образовался тугой комок, не дающий ровно дышать. Чтобы как-то справиться с этой болью, Бехлюль, как можно спокойнее ответил: --Понятно. Тогда передайте Бихтер, что я звонил. До завтра...простите, я пойду спать. Он отключился и молча смотрел на голубой монитор такими же голубыми, но очень печальными глазами. Энгин позвал его ужинать, но он отказался, попросив сварить кофе. Говорить не хотелось ни с кем. Бехлюль и не предполагал, насколько будет больно от одной мысли, что там, далеко какой-то подонок рядом с его Бихтер, берет ее за руку, танцует, рассказывает смешные истории...о большем он даже не хотел и думать...тяжело, просто невыносимо. Единственным желанием было прекратить всю эту историю и жить дальше, пусть редко встречаясь, пока не сданы объекты, но делать это открыто, а самое главное — знать, что его Бихтер с ним, что она только его, что она дарит свою любовь только ему одному. Но надо перетерпеть и это. Ведь если его Бихтер, такая хрупкая и беззащитная, находит в себе силы, то как же он, мужчина может спасовать. Нет, нельзя, иначе, что будут стоить его слова. Но и такое объяснение самому себе не приносило должного облегчения. Бехлюль торопил время, которое, как ему казалось, просто остановилось. Странное несовпадение. Ведь когда он с Бихтер, оно несется, летит, исчезает, становится неуловимым. Его невозможно остановить. А теперь — где же его космическая скорость, которая должна приближать такую желанную встречу с любимой. Человек никогда не познает эту тайну — тайну времени. Бихтер знала, что сегодня вечером, как обычно будет звонить Бехлюль. Она очень переживала, чтобы он не наделал никаких глупостей, обнаружив, что ее нет дома. Ведь зная его взрывной характер, Бехлюль мог запросто сесть в самолет и прилететь в Лос-Анджелес. Но она верила ему, он обещал, что будет держать себя в руках, понимая, что все эти прогулки с Сэлтоном ни что иное, как часть плана. Что ей так же противен этот тип и она мечтает однажды навсегда от него избавиться. Бихтер так же скучала по своему Бехлюлю и ждала с ним встречи. Ужин был скучным. Бихтер никак не могла собраться и сосредоточиться на своем "ухажере". Она часто была задумчива и невнимательна, вяло поддерживала разговор. Согласилась всего лишь на один танец, после которого ей захотелось немедленно уйти, а вернее убежать домой, смыть с себя следы потных ладоней и неприятного одеколона Сэлтона и немедленно позвонить Бехлюлю. Но она терпела...терпела, понимая, что это нужно для дела. Кое-как дотерпела до конца свидания, пообещав, что это не последний их ужин и согласившись как нибудь просто вместе погулять. И вот уже возле дома прощание, томный взгляд Сэлтона, милая улыбка Бихтер. Осмелевший Сэлтон поцеловал холодные пальцы девушки, намеренно задержав губы дольше обычного поцелуя. По нему было видно, что он не против продолжить свидание: --Сейчас не помешало бы выпить по чашечке кофе. --Нет, Джеймс, кофе по ночам вреден. Не увлекайтесь этим. Всего доброго. Спасибо за приятный вечер. И решив, что с нее достаточно "вечерних развлечений", быстро побежала в дом. А дома обычная процедура — всю одежду в стирку, а сама в душ. Она долго стояла под струей горячей воды, смывая с себя уже третий раз нанесенную пену. Ей казалось, что до сих пор чувствует его одеколон и липкие ладони на своих плечах. Бихтер не выдержала и заплакала. Слезы смешивались с горячими струями воды и только редкие жалобные всхлипы выдавали всю ее боль. Она хотела к своему Бехлюлю. Высушив наспех волосы, Бихтер взяла свой ноутбук и вышла на балкон. Когда она открыла скайп, то очень удивилась. Ее желанный абонент был в сети. --Ах, Бехлюль, неужели ты не спишь? Она нажала вызов, и очень удивилась, что Бехлюль ответил сразу. И вот на экране любимое родное лицо, печальный взгляд красивых глаз с длинными пушистыми ресницами, но нет улыбки, нет ямочек на щеках, но есть такой родной шрам на подбородке. Бихтер молчала. Она пальцами провела по экрану, мысленно прикоснулась губами к шраму на подбородке и силы оставили ее. По щекам текли горячие слезы, изображение расплывалось, но Бихтер отчетливо слышала тревожный голос Бехлюля: --Бихтер, милая, что случилось? Почему ты плачешь? Этот урод тебе что-то сделал? Он тебя обидел? Не молчи, прошу, родная, скажи, что с тобой? Бихтер, размазав слезы по щекам, сквозь всхлипы, поспешила успокоить Бехлюля: --Нет, нет, любимый. Ничего не случилось, не переживай, все нормально. Он ничего не сделал. Все идет по плану. --Но ты же плачешь...и плачешь горько, я же вижу. Не скрывай, что произошло? --Честно, ничего. Да что он может мне сделать. Со мной был Кемаль, он бы убил его на месте...просто...я соскучилась, Бехлюль, мне плохо без тебя..я хочу к тебе...очень хочу...как же я люблю тебя...Она снова заплакала, уже не стараясь себя сдерживать, чтобы успокоить Бехлюля. А парень, тихими ласковыми словами утешал и успокаивал свою единственную, самую необыкновенную, самую очаровательную маленькую женщину. Ему также было нелегко говорить из-за колючей боли разлуки, превратившейся в комок, царапающий горло. Когда Бихтер смахнула последние слезы, они смогли поговорить спокойно. Болтали просто обо всем, о работе, о своей доченьке, о погоде. Для них главным было слышать голос друг друга. А потом, пожелав доброй ночи, Бихтер еще долго стояла на балконе, вслушиваясь в океан, и обратив глаза в небо, представляла лицо Бехлюля, как тогда, год назад. До дня рождения Бирсен оставалось уже несколько дней. Бихтер решила еще раз поговорить с Пейкер, чтобы узнать, приедут ли они на первую годовщину своей единственной племянницы. --Привет, Пейкер. Ты мне так и не ответила, вы приедете к нам. Мы ждем. Я очень соскучилась и по тебе, и по мальчишкам, по Нихату. Даже наш папа Бехлюль приедет. --Как он себя чувствует? У него все хорошо? --Да, все нормально. Уже работает, также пропадает на объекте, как и раньше. Вот такой наш Бехлюль. Правда не верится? А он у нас один из лучших специалистов, между прочим. Немногим раньше Бихтер поделилась с сестрой о том, что случилось в Вашингтоне, но взяла с нее слово, что то болтать не будет. --Бихтер, а как у тебя дела? Как ты справляешься? Я даже не представляю, что тебе приходится переживать с тем уродом. --Пейкер, я не хочу о нем вспоминать. Мне хватает тех часов, что приходится находиться с ним рядом. Редкостный противный гад. --Бихтер, а если он будет к тебе...ну ты понимаешь, о чем я хочу сказать...а если узнает Бехлюль. --Пейкер, ну что ты несешь? Неужели ты думаешь, что я позволю что-то лишнее? Вот глупая. Не переживай, до этого не дойдет. А Бехлюль все знает и мне доверяет. Я ничего от него не скрываю. Между прочим, хороший жизненный урок, чтобы научиться доверять. Потому что недоверие мы уже прошли. И последствия оказались ужасными. Так, все, сестричка, обо мне довольно. Что скажешь, вас ждать? --Нет, Бихтер, не получится. --А почему? Нихат не может оставить работу? Тогда приезжай сама с мальчиками. Нихат тебя проводит, а мы здесь встретим. Ну же, давай. --Нет, Бихтер, не в этом дело. К нам прилетают родители Нихата. У господина Хельми здесь в Нью-Йорке какие-то дела по бизнесу. Ну вот они и решили воспользоваться случаем, чтобы погостить у нас. --Ты сказала господин Хельми? Отец Нихата? Он прилетает вместе с госпожой Айнур? --Да, вместе. --Подожди, я думала, что они развелись. --Нет. У них тогда был сложный период, ну ты помнишь. Но потом как-то все утряслось. Хельми снова удалось поднять компанию, с госпожой Айнур они помирились, все наладилось. Сейчас у них все хорошо. И в семье, и в бизнесе. Мы часто общаемся по скайпу и по телефону. --Ну что сказать...я рада за вас...да и за них тоже...честно. Значит Нихат с отцом помирился. --Да, мне кажется, что его отец стал немного мягче. Он и ко мне относится совершенно по другому, совсем не так, как в начале. Называет дочкой. Внуков обожает до слез. Так забавно наблюдать, когда он с ними разговаривает, особенно с Дуруком. Видно, что очень скучает. Вот скоро приедут, побудут у нас с недельку. --Это хорошо, что все так изменилось, Пейкер, я правда рада за вас. Но все равно, очень по вам скучаю. Ты знаешь...мне тебя не хватает...я очень соскучилась. --Ну что ты, Бихтер. У меня уже слезы на глазах. Не вздумай расплакаться...я тоже скучаю. Так жаль, что не приедем на годовщину Бирсен. Мы, наверное, приедем уже на вашу свадьбу, если она когда -то состоится. Кстати, и правда...вы вообще собираетесь пожениться или нет? --Да уж, хороший вопрос...пока только собираемся. А знаешь, Бехлюль даже кольца купил...но не получилось...вот те сволочи помешали, потом больница. Я не знаю, когда все это закончится. Так хочется быть вместе, так хочется обыкновенного покоя. Нет же, у нас обязательно что-то не так! --Не переживай, сестричка. Будет и у вас все так. Все плохое закончится, придет ваш покой. Главное, что вы любите друг друга. --Да, дорогая, ты права. Ладно, мне пора. Я тебя целую, а ты поцелуй за меня всех своих мальчиков — и маленьких, и большого. А ему еще и большой привет передавай от меня. Звони почаще. --До встречи, Бихтер. Я люблю тебя. Ты держись, я знаю, ты сможешь. Привет госпоже Эдже, а маленькую принцессу поцелуй в красивые глазки. Мы позвоним и поздравим ее в день рождения. Пока, пока. Закончив разговор, Бихтер задумалась. Какая все таки сложная и интересная штука — жизнь. Еще недавно она ненавидела Хельми Онала, а теперь после разговора с сестрой, видя радость в ее глазах, радовалась вместе с ней тому, что человек сумел сохранить семью, устранил все разногласия с сыном, принял невестку, как дочь, любит внуков и смог поднять свою компанию после финансового кризиса, в который попал из-за своих нелепых амбиций и противостояния с Аднаном Зиягилем. А ведь он вначале вступил в это противостояние с ее матерью. Да...госпожа Фирдевс. Вот такой ты режиссер. Играла жизнями людей, как могла и как хотела. Лишь бы не во вред себе. Бихтер поспешила отогнать от себя мысли о матери, которые ничего , кроме боли, в душе не оставляли. Девушка знала, что сестра общается с матерью и рассказывает о ее жизни. Теперь госпожа Фирдевс знала, что у нее есть внучка Бирсен. Но получила поздравление на словах через Пейкер. Друг другу они по прежнему не звонили. Значит огонь обид в сердце не перегорел. Значит еще не пришло время. Сегодня у Бихтер свидание с Сэлтоном. Он предложил прогулку, ужин и снова прогулку. Конечно же , Бихтер согласилась, чем явно осчастливила романтически настроенного Джеймса. Но насколько сегодня хватит терпения — Бихтер еще не знала. Вечером он заедет за ней домой. Так захотела она сама. Пусть зайдет, как положено, в дом. Посмотрит, где живет "его любимая женщина". В гостиной сидела госпожа Эдже и ждала, чтобы лично понаблюдать за поведением новоиспеченного ухажера своей Бихтер. Сэлтон был пунктуален. Ровно в 19-00 раздался звонок в дверь. В гостиную его проводила Элис. С самой красивой улыбкой, какая могла быть у него в данной ситуации, Джеймс приветствовал госпожу Эдже. --Проходите, пожалуйста, Джеймс. Бихтер скоро выйдет. У нее важный звонок. Эдже едва сдерживала себя. Уж очень ей хотелось смыть это довольное выражение с физиономии Сэлтона, сказав, с кем сейчас разговаривала Бихтер. А звонил как раз Бехлюль. Но, конечно же, госпожа Эдже об этом промолчала и просто начала спрашивать, как у него дела, как он оценивает продвижения строительства объекта в Лос-Анджелесе. А потом, без всякого плавного перехода к другой теме, прямо в лоб: --Скажите, господин Сэлтон. Почему вы ухаживаете за Бихтер? У вас какие-то планы в отношении ее? В первые секунды он опешил и стал собираться с мыслями. Он часто моргал, пытаясь собрать мысли, а Эдже продолжала: --Не знаю ваших намерений, но вы должны понимать, что Бихтер — молодая, красивая и очень богатая женщина. У нее есть свое прошлое, есть ребенок и есть человек, который ее очень любит, и не думаю, что так просто откажется от нее. Что вы будете делать? --Госпожа Эдже, я очень люблю Бихтер. Какие могут быть планы у влюбленного мужчины? Конечно же, чтобы быть вместе. Я об этом никогда не говорил. Об этом я могу только мечтать и лелеять эту надежду, что Бихтер обратит внимание на мою любовь. --Хорошо говорите, вполне все понятно. Но вы понимаете, что можете быть отвергнутым? Старые чувства бывают настолько крепки, тем более, если они связаны ребенком. --Ребенок для меня не помеха, я очень люблю детей. Главное то, чего хочет сама Бихтер. --А вы знаете, чего она хочет? Она сейчас пребывает в таком состоянии, что сама не понимает, чего хочет. И еще Бехлюль. Ведь он не отказался от нее. Он так же, как и вы, пытается доказать ей свою любовь. --Простите меня, госпожа Эдже. Но я думаю, что Хазнедару нечего доказывать. О какой его любви может идти речь, когда он предал Бихтер, ранил ее сердце своей изменой. --А вот мне кажется, что он сумеет доказать, что его любовь очень сильна. Этот парень мне очень нравится и я знаю его настойчивость. Во всяком случае, он руки просто так не опустит. --Но решать все равно будет Бихтер. Я надеюсь, что она сделает правильный выбор.--Я тоже на это надеюсь. Счастье и спокойствие моей Бихтер превыше всего. К чему я затеяла этот разговор. Все влюбленные витают в облаках, а потом, спускаясь с небес на землю, больно падают. Так что вы должны быть готовы, что выбор может оказаться не в вашу пользу. --Я это понимаю. --Вот и хорошо. А вот и Бихтер. Все, милая, поговорила? Как там дела? --А, Джеймс, ты уже пришел? Прости, что заставила тебя ждать. --Ну что ты, это не страшно. Мы здесь разговаривали с госпожой Эдже. --Мама Эдже, вам большой привет. У них все в порядке. Ну что, мы пошли, да, Джеймс. Бихтер уверенно пошла вперед, а Сэлтон, галантно попрощавшись с женщиной, поспешил следом. Эдже смотрела ему вслед. Она размышляла. Что за тип — этот Сэлтон? Видно, что не глуп, умеет хорошо говорить, образован, но очень амбициозен, осторожен, но вот с выдержкой проблемы. Как только разговор зашел о Бехлюле, у него забегали глаза, он немного засуетился, не знал, куда деть свои руки. Вероятно, что Бехлюля он ненавидел, считая его своим главным соперником. Но было еще что-то, незаметное окружающим, если не пристально рассматривать его поведение. Это обыкновенный страх. Госпожа Эдже увидела его и знала, что не ошибается. Сэлтон боялся Бехлюля. Он понимал, что этот парень для него и главное препятствие, и основная угроза. Дело, которое должно было закончиться летально не получилось. Сам Сэлтон чувствовал, что Бехлюль знает, что это было покушение, но недоумевал, почему не ведется расследование полицией. А может он и не понял ничего, поэтому и нет никакого расследования. Да и здесь, в Лос-Анджелесе все спокойно. С Бихтер правда нет того сближения, на которое он рассчитывал, но девушка позволяла за собой ухаживать - это уже кое-что. Но Сэлтону хотелось большего. И вот слова госпожи Эдже его очень насторожили. Значит Хазнедар не терял надежды вернуть Бихтер, и рассчитывал, что у него для этого есть все шансы, да еще ребенок. Поэтому с объяснимым постоянством он присылает розы в кабинет Бихтер. Сэлтон размышлял, как бы еще достичь более близких отношений с его мечтой, чем можно завоевать ее расположение. И ответ пришел неожиданно с подачи самой госпожи Эдже. Ребенок! Ее дочь! Конечно, она еще очень маленькая и Сэлтон не знал, как себя вести с такими малышами, но надеялся на свою смекалку. Главное показать Бихтер, что он сможет заменить ей отца. Тем более, что того нет рядом. Послезавтра день рождения малышки и Сэлтон решил купить какой нибудь подарок для нее, а еще лучше - ненавязчиво напроситься на праздник. Это и будет началом более тесного сближения. Он надеялся, что увидев такую заинтересованность ребенком и заботу, сердце Бихтер дрогнет и смягчится. А завтра нужно будет познакомится с девочкой, попросив погулять днем вместе на пляже. Ну а сейчас был ужин, и Бихтер, необыкновенно красивая и страшно желанная, танцевала с ним, положив свои маленькие руки на его плечи. Он заглядывал в ее прекрасные глаза и искал в них хоть какое-то тепло и подобие любви. Но ее глаза то смеялись, то грустили, то о чем то мечтали. Что в них живет, о чем они мечтают, Сэлтон понять не мог. И эта ее загадочность распаляла мужчину еще сильнее. Он пробовал приблизить ее хрупкую фигурку поближе, но тут же натыкался на протест и холодный взгляд, который говорил громче слов " Я не твоя". Эту фразу Сэлтон легко читал и понимал, что не ошибается. Значит еще слишком рано, значит нельзя спешить, чтобы не спугнуть ее своей настойчивостью. После ужина, немного осмелев от хорошего вина, Джеймс пригласил Бихтер к себе на чашечку кофе. Но опять же был остановлен ледяным блеском красивых глаз. Правда разговаривала она мягко, но убедительно. И Сэлтон понял, что пока единственный кофе, который они могут вместе выпить им готовит секретарь Дениза, ну и когда вместе обедают. Свидание на этом закончилось, и Бихтер, так же на бегу бросив "до встречи, Джеймс, спокойной ночи..." скрылась в доме. И каждый раз одна и та же процедура — одежду в стирку, а сама в душ. И снова горячие слезы, сливающиеся с горячими потоками воды. Немного успокоившись, наскоро высушив волосы, она открыла свой ноутбук. Но Бехлюля в сети не было. "Странно. Почему он сегодня не дождался .", — подумала Бихтер. Она конечно понимала, что разница во времени 3 часа, а значит у него уже глубокая ночь. Тем более, что он всегда рано просыпается, и такие бессонные ночи изматывают организм. Значит просто очень устал и заснул. Она же вечером с ним разговаривала, он позвонил сам. Девушка заметила, что Бехлюль был немного расстроен. Но списала все на банальную усталость. Бихтер написала ему сообщение, что очень скучает, любит и ждет встречи. И еще, что она очень рада закончившемуся дню. А значит, что каждый наступивший приближает их встречу. Сейчас ночь, но это уже 29 ноября, значит завтра они встретятся. Они вместе будут поздравлять свою доченьку с днем рождения, поздравлять друг друга, радоваться счастью быть вместе в такой прекрасный день и любить...любить свою малышку, любить всех родных и друзей, разделивших с ними их необыкновенный день...любить друг друга — нежно, страстно, как в первый раз, как единственный дарованный судьбой миг. Утро, начавшееся так прекрасно, разорвал телефонный звонок. Это был Сэлтон. Бихтер как раз собиралась на прогулку с дочерью. Вместе с ней был, как обычно Кемаль. Сегодня и Джейн решила к ним присоединиться, огорчаясь тому, что в последнее время из-за работы они редко видятся и она скучает за Бирсен, к которой очень привязалась. С Бихтер были все любимые ею люди и она надеялась прекрасно провести время. И вот его навязчивость и беспардонность перечеркнули все ее радужные планы. Бихтер была в гневе, который пыталась скрыть. Сэлтон звонил, находясь уже возле ее дома. Одним словом он поставил ее перед фактом — "я вот он, я хочу с вами погулять, нам будет вместе хорошо". Откуда такая наглость? Но Бихтер согласилась погулять, раз он так настаивал. А для того, чтобы немного его встряхнуть придумала один разговор. "Вот теперь, господин Сэлтон, узнав из первых рук мое "решение", посмотрим, насколько сильна ваша любовь". Они вышли через сад на пляж. Погода была прекрасная, просто манила своим теплом и ярким солнцем. Ласковый плеск голубого океана придавал общей картине особое очарование. Кемаль нес Бирсен на руках, чем-то смешил ее, и малышка звонко хохотала. --У тебя очень красивая дочь, Бихтер. --Я знаю. Она очень похожа на своего отца, поэтому и красивая. --Да, похожа. Редкое сходство. Но если бы была похожа на тебя — была бы еще красивее. --Ну это ты так думаешь. Наша Бирсен прелестный ребенок, подаривший нам столько радости и счастья. --Ты говоришь - нам...кого ты имеешь в виду? Ее отца? --И его тоже. Я говорю обо всех, кто ее любит. Это и Кемаль, и Джейн, и ее бабушки Эдже и Арсен. Смотри, как они с Кемалем хорошо ладят. --Да, я бы тоже хотел так же с ней ладить, играть с ней. Также понимать ее детские желания. Я очень хочу быть к вам ближе. Кемаль и Джейн в это время затеяли с Бирсен новую игру. Они оставляли на мокром песке следы своих ног и рук. Получалось забавно. Среди множества отпечатков маленьких ручек и ножек Бирсен — огромные следы Кемаля. Потом Кемаль запустил воздушного змея. Это занятие всегда вызывало у Девочки неописуемый восторг. Ее яркие голубые глазки светились и смеялись. Она смело держала в своей маленькой ручке шелковую нить, привязанную к специальному кольцу. Сэлтон несколько раз пытался как-то поговорить с девочкой, взять ее на руки. Но она не принимал чужака. При малейшей попытке взять ее на руки, Бирсен начинала плакать. --Джеймс, оставь, не надо портить ей прогулку. Ты же видишь, она не хочет к тебе. Ты для нее чужой. --Да...пока чужой. Но я хочу быть ей своим, вот как Кемаль. --Что ты сравниваешь. Кемаля она видит практически каждый день с самого рождения. --А Хазнедар...ну он ведь не был с тобой, когда она родилась, к нему она привыкла? --А это загадка, которую нам задала сама жизнь. Ты не поверишь, она с самого первого прикосновения была папиной дочкой. Она его очень любит и хорошо знает. --Вероятно, теперь их встречи не будут такими частыми, постепенно она его забудет. --С чего ты это взял? Я тебя не понимаю. --Бихтер. Ты молодая красивая женщина, владелица огромной компании. Рядом с тобой должен быть надежный и любящий мужчина. Ты же не собираешься всю жизнь считать своей семьей себя и свою дочь? Тот, кто поставит тебе свое крепкое плечо, подарит счастье тоже может стать твоей семьей. Бихтер задумчиво посмотрела на Сэлтона. Она давно поняла, к чему тот клонит. --А как ты думаешь, Джеймс, такой человек где-то есть? --Я уверен, что он есть...и даже ближе, чем ты думаешь. Тебе нужно только повнимательнее присмотреться.Девушка усмехнулась. Как же странно. Оказывается, чтобы заметить его желания - она должна хорошенько присмотреться. Почему-то вспомнилась ее самая первая встреча с Бехлюлем... Почему же ей не нужно было присматриваться? Почему ее от одного взгляда поразило, как током, как молнией, как обрушившейся снежной лавиной, утопило, как в девятибалльный шторм. И почему же она так испугалась тех чувств, которые были впервые в жизни? Теперь она понимала, — они были настоящими. --Не знаю, Джеймс. Чтобы быть счастливой, мне, пока, достаточно моей дочери. Я планирую жить тихой жизнью обычной женщины и посвятить себя воспитанию моей малышки, а не бизнесу. Мы недавно разговаривали с госпожой Эдже об этом...я отказалась от наследства. Мне не нужна ее "империя". Это не мое. Для жизни мне достаточно моего агентства. Оно небольшое, но приносит некоторый доход, достаточный для простой размеренной жизни. Сэлтон не мог поверить в то, что услышал. Он в удивлении округлил глаза. --Бихтер...что ты сделала? Я правильно тебя понял? Отказалась от компании "Вертикаль СТ"?. --Ты все правильно понял. Не только от компании. От всего, что входит в "империю" госпожи Эдже. Мне это не нужно. Конечно, она меня уговаривала, но потом смирилась с моим решением. Единственное на что я согласилась, так это принять открытый на мое имя счет, в качестве подарка. И то это будет доступно после ее смерти. Она так же что-то переписала на Бирсен. Но владеть этим будет только сама Бирсен по достижении совершеннолетия. Все ее состояние уйдет на благотворительность, чем мы и сейчас успешно занимаемся. --Бихтер, но это же глупо! Я не понимаю, как ты могла до такого додуматься? Ты же остаёшься ни с чем. Такое состояние! Это как деньги на ветер! Скажи, что ты пошутила. --Подожди, Джеймс, а тебе то какое дело до моего решения, до состояния госпожи Эдже? --Нет...ты не так меня поняла. Нет, не могу поверить. Вот скажи сейчас, что это не правда, прошу тебя, Бихтер. Сэлтон, переставая себя контролировать, схватил ее за плечи, даже несколько раз встряхнул, как бы пытаясь тем самым привести ее в чувства и заставить изменить свое решение. Он слышал в ее голосе уверенность и понимал, что это и есть правда. Но как? Как можно отказаться от таких несметных богатств. --Джеймс, отпусти, ты делаешь мне больно, — сердито крикнула Бихтер. Но Сэлтон, в своем воспаленном мозгу уже рисовавший себя во главе стола в зале заседаний, не мог смириться с тем, что только что услышал. --Нет, Бихтер, нет, ты этого не сделаешь. Ты не можешь так сделать. --Теперь я тебя не понимаю, что с тобой? Я уже это сделала. И нисколько не жалею об этом. Очень жаль, что ты меня не понял. Сэлтон снова схватил ее за руки, чуть ниже плеч, сдавил их и глядя в упор на Бихтер злым и очень странным взглядом, прорычал: --Не делай так, Бихтер. Не делай. Ты не должна так поступать. Только подумай. Ты же одна из богатейших женщин, перед тобой такие перспективы в жизни. А так...ну что твое агентство...это же просто капля в океане. Я так надеялся, что мы будем вместе. --Ах вот оно что! Джеймс, ты меня рассмешил. Ты, наверное, хотел управлять "империей" Туглу, женившись на мне. Бихтер вывернулась из рук своего "жениха" и громко рассмеялась. --Ну, скажи, что я угадала, — она смеялась очень искренне, когда действительно чему-то рады, — да, господин Сэлтон, ну простите, что не оправдала ваших ожиданий. Она уже развернулась и хотела уходить, чтобы догнать своих друзей, которые отдалились на приличное расстояние и не были свидетелями этого разговора. Но Сэлтон не дал ей уйти. Он грубо схватил ее за руку, резко дернул к себе так, что девушка пошатнулась и чуть не упала. Крепко сжимая ее плечи своими грубыми руками, он все еще пытался что-то ей доказать. Но Бихтер только улыбалась. Сэлтон понял, что она просто смеется над ним. Его глаза налились дикой яростью и только чудом он еще пытался сдерживать себя, чтобы не ударить Бихтер. Но встряхнуть еще раз не упустил возможности.Девушка стала вырываться из его цепких рук и противных объятий. --Отпусти меня, Сэлтон. Немедленно отпусти. Уходи отсюда, я не хочу тебя видеть. Она извивалась, пытаясь освободиться, но силы были не равны. Сэлтон понял, что ей с ним не справится и уже нагнулся очень близко к ее лицу, стараясь поймать ее губы и поцеловать. Занятый борьбой с девушкой, Сэлтон не видел, что за ним наблюдает пара очень внимательных голубых глаз. И как только стало ясно, что мужчина причинил девушке боль, ярко-голубые красивые глаза моментально поменяли свой цвет. Холодный синий лед застыл в глазах Бехлюля. Он не помня себя, в один миг подлетел к Сэлтону и Бихтер. То, что произошло дальше, девушка сразу не осознала . Она не поняла, как и почему Сэлтон вдруг оторвался от земли и немного взлетев в неестественной позе, рухнул на песок в паре метров от нее. Она обернулась и увидела Бехлюля. Но таким она его не видела еще ни разу. Парень был в такой ярости, что нарушил все свои принципы. Он сам поднимал Сэлтона и тут же сбивал его с ног новым ударом. Конечно, противник пробовал как-то защищаться, ведь хлюпиком он не был и кое-что умел. Но Бехлюль не давал ему ни малейшего шанса. Его удары были настолько сильные и частые, что через пару минут у Сэлтона не было сил противостоять яростному натиску молодого парня. А Бехлюль не мог остановиться. Он не слышал криков Бихтер " Бехлюль, прекрати, ты же его убьешь". Он не видел, как к ним бежал Кемаль, понимая, что от несчастного Сэлтона Бехлюля словами не оторвать и здесь нужна только сила. В свои удары он вкладывал все, что накопилось за это время. Это и боль от разлуки, это предательство, это угроза его жизни, это слезы Бихтер, ее боль, ее самопожертвование. Кемаль подоспел вовремя. Он обхватил сзади Бехлюля и рывком поднял, предотвратив очередной удар. Сэлтон лежал на мокром песке, зажмурив глаза в страхе от очередного удара. Его лицо представляло жалкое зрелище. Заплывший глаз, синяки, кровоподтеки, кровь из разбитого носа и губы. Еще жутко болели ребра и живот. В голове шумело от непрерывных ударов, и хорошо, если не было сотрясения мозга. Первым заговорил Кемаль. — Все, все, Бехлюль. Хватит уже. С него хватит. Прекрати, тебе, говорю. Ты же убьешь его. --Ладно, все, отпусти. Я спокоен.Бехлюль подошел к ошарашенной Бихтер, крепко ее обнял , поцеловал в пахнущие океаном волосы. --Все, милая, все кончилось. Я больше не отдам тебя никому. Слышишь меня, ни за что на свете, никогда. Я не могу смотреть, как это ничтожество причиняет тебе боль и ты плачешь каждый день. Я всегда буду рядом, любимая, всегда, до конца своих дней в этом мире. А может и не только в этом. И ты всегда будешь со мной. Я больше никому не позволю тебя обидеть. Он нежно целовал мокрые щеки, снимая губами ее слезы. Бихтер, придя в себя, только спросила: --Ты когда приехал? --Только что. И похоже, что вовремя. Госпожа Эдже сказала, что вы здесь и проводила меня через сад. А здесь и правда очень красиво, все, как ты мне описывала. И твой океан. --Да, и мой океан, цвета твоих глаз...Бехлюль, не бросай меня больше...я так скучала, каждая минута без тебя — это вечность. --Все, моя светлость, не плачь. А то Бирсен испугается, что мама плачет. К ним подошла Джейн с малышкой на руках. Бехлюль сразу протянул к ней руки: --Привет, мое золотое солнышко. Ну, иди к папе, иди ко мне. Девочка радовалась своему, непонятному взрослым, детскому счастью. Увидев знакомое лицо, она залепетала, протянув к Бехлюлю свои ручки: --Папа, папа, там, папа... Бехлюль, обнял свое золотое счастье, нежно прижал к большой груди и, с благодарностью к жизни, вдыхал неповторимый аромат своего ребенка. На Сэлтона никто не обращал внимания. А тот немного полежал, приходя в себя, с трудом поднялся и отошел к океану, чтобы смыть кровь. К нему подошел Кемаль, чтобы помочь. Но он отверг его помощь. Госпожа Эдже очень удивилась, увидев Бехлюля. Нет, конечно его ждали, знали, что он приедет на день рождение Бирсен. Эдже не ожидала увидеть его такого — возбужденного, даже немного злого и очень решительного. --Здравствуй, сынок. Что случилось? На тебе лица нет. --Здравствуйте, госпожа Эдже. Где Бихтер. Она в компании? --Нет. Они пошли гулять с Бирсен на пляж. С ними Джейн и Кемаль...ну конечно же Сэлтон. --И тот урод с ними? Что он делает рядом с моей дочерью? Да как он посмел приблизиться к ней? Бехлюля просто трясло от возмущения. Он не мог ни на миг смириться с тем, что Бихтер приходится терпеть этого подонка. Терпеть его прикосновения, его ложь, его липкие руки и губы. А сейчас он там, на прогулке с его маленькой дочерью. После последнего разговора с Бихтер, после ее заплаканных глаз, после ее тихих слов, звучавших как крик души "...я хочу к тебе...", Бехлюль не находил себе места. Он больше не мог жертвовать чувствами своей любимой женщины, не мог мириться с тем, что наступив себе на горло, превращаясь в "плачущий камень", она — такая нежная и хрупкая — "играет" свою такую непростую роль. Этот Бехлюль, вернувшийся к жизни, выстрадавший свою любовь, нашедший самого себя, правильно расставивший приоритеты и наконец, как высшее и бесценное счастье — построивший свою семью, больше не мог рисковать все это потерять. --Госпожа Эдже. Я приехал забрать свою Бихтер из преступных лап этого проходимца. Он больше не посмеет прикоснуться к ней. Я не позволю. Больше никогда. Если бы вы знали...как она плачет из-за всего, что ей приходится переживать. И я тоже...идиот.Ну как я мог дать им себя уговорить. Нет, все! Хватит! Как к ним пройти быстрее? Вы проводите меня? --Бехлюль, сынок...да...конечно провожу. Здесь выход через наш сад. Только прошу тебя, не делай глупостей. --Не переживайте. Глупостей больше не будет. Глупостью было согласиться на ту авантюру с этими ухаживаниями. Но больше этого не будет. Бихтер моя! Госпожа Эдже проводила Бехлюля через сад, показала, куда нужно идти. Перед парнем открылся необыкновенный вид. Широкий песчаный светло-золотистый пляж, согреваемый ярким солнцем и голубой океан. "Ах моя родная...так вот где ты видела мои глаза. Ты смотри...не обманула...он голубой." Но мечтательную красивую картинку в одно мгновение разрушил один взгляд, брошенный на пару, которая о чем-то спорила. Бехлюль сразу же узнал свою Бихтер, а рядом с ней ненавистного Сэлтона. И все могло быть иначе, как парень обещал и себе, и госпоже Эдже. Что просто заберет свою семью и уйдет. Но тот гад посмел допустить себе так бесцеремонно обращаться с Бихтер. Дальше все получилось, как получилось. Бехлюль подлетел к Сэлтону в один миг...и вот первый удар, сбивший того с ног. А дальше все, как в тумане. Ярость, злость, ненависть — все смешалось в одно чувство — проучить гада. Бехлюль едва ли видел удивленное лицо Бихтер и слышал ее испуганные крики. Остановить его смог только Кемаль, применив силу. Да еще и то, что к ним приближалась Джейн с маленькой Бирсен, а пугать дочь Бехлюль не хотел. И только крепко обняв тоненькую фигурку своей Бихтер и взяв на руки дочку, Бехлюль стал дышать спокойнее. Он ощутил, ни с чем несравнимое счастье — две самые любимые девочки с ним, так близко, как никогда. --Ну что, мои красавицы, пошли домой? Здесь нам больше делать нечего. --Бехлюль, как хорошо, что ты приехал...я так ждала тебя. --Конечно хорошо. Больше ты не будешь плакать, ладно? Ну если только чуть-чуть, и то от счастья. Хватит с нас боли. Как ты думаешь, родная? Мне кажется, мы уже все нормы перевыполнили...как минимум на пятьдесят лет вперед. --Ты прав...перевыполнили. Бихтер, ощущая на себе сильные теплые ладони своего Бехлюля, просто таяла от радости, что он рядом, такой любимый, такой сильный и надежный.Не спеша они вернулись в дом, где их ждала госпожа Эдже. --Ну что, Бехлюль, нашел своих девчонок? Вот и хорошо...А что это вы такие тихие...так, выкладывайте, что случилось? --Мама Эдже, все нормально, не переживай, пожалуйста...но мне кажется, что наш "ведущий" специалист некоторое время не сможет ходить на работу... --Я так и знала...Бехлюль, я же тебя просила не делать глупостей. Ты что, ударил его? Молодежь весело усмехнулась друг другу. Видя, что взрослые смеются — Бирсен так же подхватила это настроение. Она смеялась, что-то лопотала на своем, только ей понятном языке. --Да, мама Эдже, Бехлюль его ударил...только не один раз...а раз десять, ну или чуть больше. --Вы с ума сошли? Бехлюль? Ты его не убил? --Нет, госпожа Эдже, не убил, но очень хотелось. Кемаль помешал...да еще Бирсен. Не хотел пугать свое солнышко. --Да ему и этого хватит, Бехлюль. А ты и правда без тормозов, когда злой...я не хотел бы стать таким "сэлтоном", — сказал Кемаль. --Спасибо, брат, что остановил. Бихтер, проводи меня пожалуйста, мне надо вымыть руки после той гниды...и переодеться...всю майку мне изгадил своей кровью. Эдже повнимательнее посмотрела на Бехлюля и заметила, что его одежда в крови. --Бехлюль, может ты перестарался? Он правда живой? ----Живой-живой. Ничего с ним не будет. Отлежится пару дней, ну а лицо заживет постепенно. Все, не хочу больше о нем говорить, надоел. --Так, ребята. Мне бы тоже не хотелось о нем говорить...но придется. Я получила отчет от своих людей. Меня мучил один вопрос. Где был и что делал Сэлтон, когда нам солгал о поездке в Балтимор. Где был, известно. Он был в Стамбуле. Был там всего сутки...вот только для чего он туда летал, мы не знаем. В гостиной повисла тишина. Каждый старался как-то переварить только что услышанную новость. Бехлюль присел на диван, забыв, что хотел переодеться. Легкая тень пробежала по красивому лицу парня. Эта мысль самая первая возникла у него в голове...он ездил к Аднану Зиягилю. Какие могут быть у них отношения — Бехлюль не знал, возможно что-то связанное с его долгом, возможно хотел рассказать о нем и Бихтер. Судя по тому, что их визит в Стамбул по дате совпадал, он не совпал только по времени. Исповедь Бехлюля была для Аднана шоком, значит Сэлтона он не видел. Да и встречался ли он с ним — еще не известно. Но сейчас обо всем этом Бехлюль думать больше не хотел. Он, наконец то, вместе со своей Бихтер и своей дочкой, и больше никакие новости не смогут омрачить эту радость. Весь остаток дня молодые родители провели со своей маленькой дочкой, радуясь ее успехам. Малышка училась повторять слова и эти ее попытки смешили всех до слез. Она с удовольствием играла в "прятки", закрывая своими маленькими ладошками глаза, но почему-то не себе, а маме или папе, бегала по саду, а устав, удобно располагалась в крепких и заботливых руках Бехлюля, чувствуя особенное тепло и надежность отцовских рук. А Бехлюль, затаив дыхание и боясь пошевелиться, с упоением вдыхал сладкий и волнующий запах своей Бирсен, своей маленькой дочери. Бихтер, наблюдая за ними, благодарила судьбу и Аллаха за то, что Бехлюль жив, что их семья живет, что они теперь вместе. А все остальное ушло, оставив в сердце покой и семейное счастье. И вечер принес свои радости. Они звонили тете Арсен, много говорили и огорчались, что она не смогла приехать на день рождения Бирсен. А звонок Бюленту пришлось прервать из-за того, что в его комнату вошел Аднан. Бехлюль и Бихтер быстро попрощались с мальчиком, обещая позвонить на следующий день. Они понимали, что тот негатив никуда не делся и говорить с господином Аднаном им не о чем. Жаль, что Бюлент расстроился. Потом, уложив Бирсен спать, Бихтер и Бехлюль еще долго сидели на любимом балконе девушки, иногда вспоминая прошедший день, игры с дочкой и свою искреннюю радость от этого. Но что-то невидимое висело между ними, как-бы ожидая своей очереди. Первая спросила Бихтер: --Бехлюль, почему ты решил приехать раньше? --Не мог ждать. Не мог спать. Не мог так больше жить...без тебя. И еще, когда ты плакала и просила, как просят дети, без фальши, ничего не придумывая и не преувеличивая, показывая свои настоящие страхи "...я хочу к тебе..." — я не выдержал. Не мог больше оставлять тебя в руках этого негодяя. Да и что я за мужчина, если позволяю тебе так страдать...прости меня, моя родная...прости пожалуйста. Ничто на свете не стоит твоих слез и твоей боли. Он нежно обнял свою Бихтер и поцеловал, ощутив соленый вкус ее слез, тихо стекающих на губы. --Милая, мы же договорились — больше не плакать. --Это от счастья...правда...от того, что я тебе нужна и важна, от того, что мы теперь вместе...это от радости, любимый. И снова сладкая ночь,необыкновенная и удивительная, подарившая им свое чудо, свою защиту, свое волшебство, укутывая их любовь нежным покровом таинственности. От их чувств даже воздух вокруг то плавился горячим серебром, то взрывался миллиардами золотых искр, их сердца в порыве страсти и нежности улетали в свою, известную только им двоим галактику, а время замирало, не смея нарушить их полет. В своей любви они познали все сокровища мира и спешили дарить их друг другу.