ГЛАВАДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ (1/1)

Уже несколько дней Бихтер не находила себе места. Последний раз она говорила по скайпу с Бехлюлем в день своего отъезда из Нью-Йорка. Она вспомнила такие родные печальные глаза и опущенные уголки красивых чувственных губ своего любимого. Тогда Бихтер ничего не спрашивала, списав на боль от расставания и усталость. И вот уже который день она не может с ним связаться и поговорить. Телефон не доступен, а в скайпе с ней общается только его друг Энгин. Бехлюля нет. Сегодня он, как бы, на объекте, вчера, будто в офисе, днем раньше на встрече с поставщиками. Бихтер чувствовала, что ее водят за нос. Что-то случилось. Но что? Она решила подождать еще пару дней, и если Бехлюль не ответит, лететь в Вашингтон. Она его босс, в конце концов. Ни у кого ее приезд не вызовет вопросов. И снова эти глупые мысли из прошлого. Кого она должна боятся, от кого скрывать свои чувства? Почему она должна молчать о своей любви к Бехлюлю Хазнедару? Погруженная в свои мысли, Бихтер даже вздрогнула, когда зазвонил ее телефон. На заставке его фото — красивая улыбка с ямочками и голубые глаза, полные счастья. --Алло, Бехлюль! Я тебя убью! Как ты мог? Ты где? --Тише, родная, тише. Я сейчас... Но Бихтер не могла остановиться: --Почему телефон не доступен? почему со мной вечером говорит только Энгин? --Бихтер, я был в Стамбуле. Девушка застыла от неожиданного ответа. В своем богатом воображении она нарисовала десяток причин. Но об этом варианте даже не подумала. --Где ты сейчас? --В аэропорту. Меня встретил Энгин. Сейчас едЕм домой. Потом поговорим по скайпу. Хорошо милая? Как Бирсен? --Уже нормально. --Что значит уже? Она больна? --Нет, нет. Успокойся. У нее зубки, поднялась температура, капризничала, не спали одну ночь. Это нормально у детей. Не паникуй. --Я не могу не паниковать, Бихтер. Это же мой ребенок, это ей было больно. Мое золотое солнышко! И что? Зубик появился? Бихтер улыбнулась: --Появился...ты сумасшедший папа! --Да...я же вообще сумасшедший, ты теперь и сама это знаешь, — Бехлюль улыбнулся, как бы в ответ. За последние несколько дней это была, по сути, первая живая, искренняя, настоящая эмоция. И ее подарила дочь. Его Бирсен. Его золотое счастье. Они попрощались, решив продолжить разговор по скайпу. Бихтер догадалась, для чего Бехлюль отправился в Стамбул. Он встречался с Аднаном, чтобы все рассказать о себе и о своем грехе. Вечером Бехлюль рассказал все, что произошло в особняке господина Аднана. Порадовал Бихтер откровениями Бюлента, упрямством Нихал. Только об оскорблениях и угрозах промолчал, лишь немного намекнув об абсурдном решении подать в суд. Бехлюль принялся успокаивать девушку, но очень удивился ее реакции: --Любимый, не волнуйся. Я ничего не боюсь. Мы ведь вместе. Что еще надо? Хочет суд? Пусть подает. Ни меня, ни Бирсен ему не достать, и он это прекрасно понимает. И потом, любая экспертиза ДНК покажет, кто отец ребенка, — потом немного помолчала и спросила, — я надеюсь, сомнения не закрались в твою рыжую голову? --Нет, у меня сомнений нет. Бирсен моя дочь. Я ее никому не отдам. Даже потревожить не позволю, — очень серьезно ответил Бехлюль. Потом они еще долго говорили о себе, играли с малышкой, пока ту не забрала госпожа Эдже, обсуждали кое что, связанное с работой. Когда слова заканчивались, они просто молчали, глядя в глаза друг друга через экран монитора. Им так было мало тех дней, что они провели вместе в Нью-Йорке. Была уже ночь, и пожелав спокойной ночи, любящие сердца расстались. Бехлюль еще долго лежал без сна. Он вспоминал разговор с Аднаном и ругал себя за то, что не сдержался, сорвался на крик и нагрубил. Но сожалел только об этом. Одно он знал точно, что Бихтер его любимая женщина. И это не изменить никогда. Джеймс отдыхал в своей нью-йоркской квартире после длительного перелета. Он не спешил в Лос-Анджелес. Хорошая легенда про умирающего дядю сейчас была, как нельзя на руку. Чтобы нанять нужных людей, которые помогут ему избавиться от Хазнедара, нужно время. В игровых клубах он знал пару человек, которые могли свести его с нужными кандидатами. Для полноты задуманного им плана нужно две команды. Одна, побольше, отправится в Вашингтон, чтобы стать тенью Бехлюля. И пара человек поедет с ним в Лос-Анджелес. Но спешить он не станет. "Месть — это блюдо, которое подают холодным", — размышлял великий комбинатор, — пусть сначала голубки успокоятся, привыкнут к разлуке, наладят жизнь, отдельную друг от друга, а потом..." А потом Сэлтон решил, для начала, скомпрометировать Бехлюля, да так, чтобы Бихтер не ревновала, а была взбешена его поступком, то есть "изменой". Но до этого еще далеко. Да и кто знает, как все получится. Просто для развлечения Хазнедар в постель с другой женщиной не ляжет. Таким, как Бихтер, не изменяют. С такими, как она сами сгорают от ревности. "Ну что же? будем пробовать оба варианта, глядишь, какой-то да прокатит", — озадачился Сэлтон, — хотя к Бихтер практически не подобраться. Она слишком домашняя, молодая мамочка. Да еще при ней этот ее водитель, как тень, ни на шаг не отходит. И верен ей, похоже, безгранично." Но все равно, Сэлтон понимал, чтобы заняться непосредственно Бехом, он должны расстаться, обвинив одного из них в измене. А это так просто не прощают. Джеймс нашел в своей записной книжке нужные телефоны и позвонил старому знакомому, договорившись о встрече. Потом пересчитал наличные деньги, посмотрел свой банковский счет и остался довольным Аднаном: --Да, щедрый старик. Видно племянничек крепко огорчил дядю, раз такие "бабки" выложил. Это же целое состояние! Но разбрасываться деньгами Джеймс не собирался. Они нужны для дела. А дело слишком деликатное, следовательно, оплата у "помощников"должна быть достойная. Потом, немного подумав, Сэлтон решил лететь в Вашингтон. Там, на месте, проще будет решить, что делать дальше. В августе к Бихтер прилетела Пейкер со всей своей семьей. У Нихата был отпуск, и они решили провести его с пользой. Сестры очень скучали по друг другу. Когда они оставались одни, могли болтать часами.От таких бесед их отвлекали только дети. Бихтер устраивала им экскурсии по Лос-Анджелесу, а посмотреть там было на что. С ними рядом были Джейн, которая помогала следить за детьми и постоянный спутник, верный Кемаль. Бихтер удивлялась этому великану. Он по прежнему всегда был рядом, куда бы девушка не направлялась. Иногда даже Бихтер ему говорила, что не обязательно следовать за ней тенью, на что он невозмутимо отвечал: --Моя госпожа, я просто выполняю свою работу. Он так же называл ее "моя госпожа" и Бихтер уже даже не пыталась его переубедить, обращаться к ней запросто по имени. Девушку очень радовало, что Кемаль и Джейн сблизились. Не раз они попадались, когда целовались. Конечно, они смущались. Но Бихтер поддерживала влюбленных и советовала не тянуть, а открыто объявить о своих отношениях. И все же, самым главным для Бихтер было то, что они с Кемалем часто разговаривали, как делают это друзья — честно и доверительно. Ей важны были его советы и просто беседы. Так шло время. В Вашингтоне Бехлюль и Энгин так же снимали квартиру на двоих. Двое молодых мужчин, двое друзей прекрасно уживались. У них были общие интересы, схожие взгляды на жизнь, правда вот по темпераменту они различались. Энгин, рассудительный и уравновешенный, удачно дополнял взрывного и безрассудного Бехлюля. Они никогда не пытались навязывать друг другу свое "Я", поэтому прекрасно ладили, уважая личное пространство каждого. Когда Бихтер сообщила, что на три дня прилетает в Вашингтон на объект, Бехлюль думал, что от счастья научится летать. А Энгин спокойно помог навести порядок в их холостяцком жилище, затарил холодильник на всякий случай, даже приготовил какую-то еду, которую нужно лишь разогреть в микроволновке. В день приезда Бихтер он сказал Бехлюлю: --Слушай, дружище. Я понимаю, что твоя Бихтер может снять самый крутой номер в самом крутом отеле Вашингтона. Но зачем это вам? Вы с ней семья, а семья должна быть дома. Сейчас твой дом такой...пока такой. Но это не отель, где все общее. Убеди ее. Я поживу пока у приятелей. --Спасибо, Энгин. Но зачем тебе уходить? У нас же три комнаты, места всем хватит. --Нет, Бех. Я не хочу ее смущать. Вы соскучились, так ждете эту встречу. Я буду только мешать. Встречать Бихтер в аэропорт Бехлюль поехал сам. Потом сразу в офис на совещание. Когда все рабочие моменты были улажены, Бехлюль завел девушку в свой кабинет и закрыл дверь на ключ. --Все! Сегодня нас ни для кого нет. --Бехлюль, ты бешеный. У тебя точно что-то с головой после твоего бокса. --Любимая, у меня давно что-то с головой. И причина этому ты — только ты одна. Он нежно целовал свою Бихтер в мягкие податливые губы, милый носик, прекрасные глаза. Жадно вдыхал знакомый и постоянно волнующий его аромат любимой женщины. Чувства переполняли Бехлюля. --Родная моя. Если я сегодня умру — то только от счастья, которое подарила мне ты. Немного позже Бихтер смущенно поправляла свою одежду и вдруг спросила: --А кто поставил в твой кабинет этот удобный и большой диван. Вообще-то в офисах ставят гораздо меньше. --Не знаю. Так все было, когда мы пришли сюда. И вообще, офис только что после ремонта. Говорят, что готовили специально для нас. Девушка хитро улыбнулась. --Ах, ну да, ты немного задержался тогда. Ты ведь был в Стамбуле. --Да, точно, задержался, а что? --А ты не удивился, что все кабинеты со своими именными табличками? Бехлюль на минуту задумался. --Подожди...Ты хочешь сказать, что здесь поработало твое агентство "Новый Взгляд"? Бихтер улыбалась, а в ее глазах плясали чертики. --Так это ты поставила сюда этот шикарный диван? Ах ты хитрюга! Значит ты уже знала, что... Он схватил в охапку Бихтер и принялся руками и губами ее щекотать, везде, куда попадал. Девушка смеялась и просила пощады: --Отпусти, Бехлюль! --Ни за что и никогда! — он вдруг стал серьезным: --Как я могу тебя отпустить? Я без тебя не смогу, мне нельзя без тебя. Мне не нужен мир, в котором нет тебя...Ты — моя жизнь, ты — каждый стук моего сердца...пока ты есть, оно стучит. И снова поцелуй, очень нежный, трепетный, благодарный, отдающий всего себя."Наконец всё изменилось Разделилось до и после Я ловлю себя на мысли Кто я без тебя Глоток дождя попал мне в горло Я захлёбываюсь счастьем Я живу, я плачу снова Я как роза на песке в своей тоске В твоей любви я раскрываюсь Я вишу на волоске, я потеряюсь без тебя"(Группа "Токио" песня "Кто я без тебя") Они были счастливы. Утром уезжали в офис компании, а после обеда возвращались в квартиру Бехлюля. От отеля, по настоятельной просьбе любимого, Бихтер отказалась, быстро оценив все преимущества домашней обстановки. --Послушай, милый. А твой друг, все-таки голова. Как здорово он все придумал. Мне так хорошо здесь у вас, очень тепло и уютно, правда, как дома. Даже лучше. --Почему лучше? --Понимаешь...здесь везде твои следы и твой запах. В этой гостиной, на этом диване, в ванной, в спальне. Здесь везде есть ты, и я это чувствую. В любой комнате, даже в кухне. Например, твоя чашка стоит рядом с моей. А в ванной — наши зубные щетки, наши полотенца. Теперь понимаешь? Бехлюль смотрел на свою любимую с такой нежностью. Он поднес к губам ее руку с колечком и сказал: --У меня для тебя есть сюрприз. Звонила тетя. Развод состоялся. Я свободен... Бихтер, давай сразу поженимся. Девушка застыла от удивления. --Бехлюль, это правда? --Да, родная, правда. Документы на руках у наших адвокатов. Так что ты ответишь? --А на колено становиться не будешь? — пошутила Бихтер. --Ах, моя красавица, да я уже давно на коленях перед тобой. Конечно, это не романтично, без кольца, без цветов... --Ничего больше не говори. Я очень люблю тебя, Бехлюль, очень. Я согласна. Мы поженимся...О, Аллах! Мне не верится... Вот так и пролетели три дня. Завтра Бихтер улетает домой, к их дочке. Но эти три дня, этот глоток счастья, так был им нужен. Они оба заметили, что эта встреча была какой-то другой, или сами теперь были другими. Очень часто они подолгу разговаривали и всегда находили много общих тем для общения. И что важно — совершенно не спорили, а просто говорили и слушали друг друга. Вместе возились на кухне, вместе наводили после себя порядок. Это был для Бехлюля и Бихтер, как бы новый этап — быть вместе, и это обоим очень нравилось. Как-то раз в разговоре Бихтер спросила: --А где живет сейчас Энгин? У своей девушки? --Нет, у приятелей. У него нет девушки. --Почему? Он такой хороший парень, симпатичный. Очень умный и добрый. Почему он один? --Не знаю. У нас в офисе есть одна девушка, Грейс. Она частенько к нам забегает. Вот она интересуется Энгином. Как-то помню, меня так настойчиво расспрашивала о нем. Я ему сказал, а он почему-то так удивился. Не знаю. Значит еще не встретил свою половинку. Когда Бихтер уезжала, Бехлюль вложил ей в руку ключи с брелком в виде сердца. --Это тебе. Когда ты еще раз приедешь, у тебя будет свой ключ, на всякий случай. Вдруг я буду на работе. Бихтер улыбнулась. Все это было так наивно, романтично, но так приятно. Эти невинные радости они дарили себе сами, но от этого их сердца еще больше сближались. Огромным было только расстояние, их разделяющее. Но Бехлюль знал, что теперь расстояние не сможет что-то изменить, не сможет разрушить их жизнь и любовь. Свою силу они брали в друг друге, в своей правде и честности перед собой и друг другом.*** Сэлтон сидел в своем любимом кресле и прищурив глаза, листал фото на своем телефоне. Он вчера получил фото отчет одного из своих людей из Вашингтона. На всех фото Бихтер и Бехлюль. Он видел их счастливые лица, радостные глаза, веселые улыбки и чувство ненависти, постепенно взращиваемое в больном озабоченном сознании, достигло неимоверных размеров. Но эти месяцы не прошли даром. Он по минутам знал устоявшуюся жизнь Бехлюля в Вашингтоне. Сэлтон знал, что и когда он делает, куда ходит, что ест и пьет, с кем дружит, с кем просто общается. Его агенты, хорошо прикормленные щедрым вознаграждением из дядиных денег, прекрасно выполняли свою работу. В Лос-Анджелесе помощники были не хуже. Но здесь Сэлтон и сам времени даром не терял. Он, как мог, втирался в доверие и к госпоже Эдже, и к Бихтер, при этом используя все свое обаяние и ум. Он отлично выполнял свою работу на объекте, как грамотный работник, был на хорошем счету. С самых первых дней, после его возвращения с "похорон дяди", прикинувшись убитым горем, вызвал глубокое сочувствие и участие. Бихтер даже согласилась пообедать с ним пару раз. Она и правда была внимательна и добра, но этим все и ограничилось. Потом Джеймс пробовал посылать ей тайно цветы. Но эти букеты стояли на всех столах, кроме кабинета госпожи Бихтер. На его вопрос, почему она не принимает цветы, Бихтер отшутилась: --Ах, Джеймс, я не знаю, кто это делает, но как сказал бы мой Бюлент, "у этого парня с фантазией глухо". --А что, цветы недостаточно хороши? --Почему, любые цветы прекрасны. Но мне хватило бы и одной розы, но из рук моего любимого мужчины. Постепенно тема с цветами затихла. На свидание или ужин вообще не было никакой надежды. Начиная с сентября Бихтер летала в Вашингтон два раза в месяц. Однажды, после одной из таких поездок, Джеймс зашел в кабинет к Бихтер и увидел, как она собирает на полу содержимое своей сумочки. Он поспешил помочь девушке, присев на корточки рядом с ней. Разные предметы, какие могут быть в сумочке девушки, он поднимал и складывал в свою ладонь. Когда все было собрано, он протянул Бихтер то, что поднял. На его ладони лежал и ключ с красивым брелком от квартиры Бехлюля. --Вот, госпожа Бихтер, возьмите. --Спасибо, Джеймс. --Ключи от дома терять нельзя, кстати, очень красивый брелок. Интересно, чье же это сердце? Бихтер загадочно улыбнулась. --Это сердце моего мужчины, разве не понятно? Ну разве стала бы я носить с собой чужое? Сэлтон притворно засмеялся. --Логично. А это, значит, ключ от его сердца? --Как вы проницательны Джеймс. Казалось бы, ничего не значащий разговор, но немного размышлений привели Сэлтона к выводу, что это мог быть ключ от квартиры в Вашингтоне, где живет Хазнедар. Он это взял себе на заметку. Мало ли для чего может пригодиться. Сейчас важна любая информация. В начале ноября Энгина вызвали в Нью-Йорк по делам компании. В идеале, должен был лететь Бехлюль, но они решили, что в Нью-Йорк отправится Энгин. Бехлюль ждал Бихтер. Снова три счастливых дня вместе. И Виктория, которая всегда благоволила Беху, согласилась. Проводив Энгина в аэропорт, Бехлюль возвращался домой, чтобы заняться такими уже привычными для холостых мужчин делами. Завтра прилетает Бихтер, а значит квартира должна сверкать чистотой. Каждый ее приезд Бехлюль ждал с нетерпением и волнением. Это удивительное чувство ожидания, когда в квартире безукоризненная чистота, в ванной ее полотенца, халатик, тапочки, в спальне ее любимое постельное белье, букет белых роз с сюрпризом, в холодильнике ее любимые продукты, в кухне на полочке чашка рядом с его. Уже поздно вечером, довольный собой, Бехлюль еще раз критически окинул взглядом свой дом, погасил свет и лег спать. Это как в детстве, когда быстрее хочется заснуть, чтобы поскорее наступило завтра. В Лос-Анджелесе Сэлтон тоже не терял времени. Ему позвонил один из его людей и сообщил, что госпожа Бихтер заказала билеты на Вашингтон не на утренний рейс завтра, как планировала, а на сегодняшний после обеда. Джеймс немедленно начал проверять информацию, позвонив в Вашингтон. Получив нужную информацию, он понял, что Бихтер ждут завтра...а она летит сегодня. Значит хочет сделать сюрприз, то есть, добавить еще одну ночь. Сэлтон не верил своему счастью. Это же такой бонус, просто эльдорадо! Упустить такой шанс Джеймс просто не мог. Ведь долгих четыре месяца ни шага вперед, только наблюдения. Порой Сэлтону казалось, что ничего не получится, что это дурная затея, но он всегда находил в себе силы не опускать руки и терпеливо выжидать. И как оказалось, все не зря, а значит полагаться на случай больше нельзя и действовать нужно наверняка. Теперь самое главное, чтобы у той девчонки все получилось. Так что еще не известно, кто кому сделает сюрприз. Джеймс в предвкушении победы потирал руки. Как же ему нравилась эта разница во времени — 3 часа. Когда в Лос-Анджелесе еще пьют чай, в Вашингтоне уже спят. То, что нужно! Бехлюль уже был в постели и почти задремал, когда раздался звонок в дверь. Гостей так поздно он точно не ждал, тем более не сегодня. Может кто-то не знает, что Энгин уехал. Он встал и открыл дверь. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел Грейс с заплаканными глазами, немного размазанной тушью...и слегка подвыпившую. В руках у нее была начатая бутылка виски. --Добрый вечер, господин Бех. Можно мне войти? Бехлюль немного опешил от такого визита, но девушку впустил. Ее вид совсем не нравился Бехлюлю. Наверное что-то произошло. --Проходи сюда в гостиную. Что у тебя случилось, Грейс? Тебя кто-то обидел? Девушка начала тихонько всхлипывать, пытаясь сквозь слезы что-то сказать. В ее бессвязном монологе парень услышал имя Энгин. Но что этот парень мог сделать, Бехлюль так и не понял. --Грейс, дорогая, ты успокойся. Посиди минутку, глубоко вздохни, так, а теперь, пожалуйста более связно расскажи, что у тебя случилось и при чем здесь Энгин? Грейс печальными, полными слез глазами, посмотрела на своего босса...и попросила стаканы. --Господин Бех, давайте выпьем, мне так будет легче рассказать. Бехлюль понимал, что ей не стоит больше пить, но видно без этого не обойтись: --Хорошо, я сейчас принесу, но я не пью, я просто послушаю тебя. Бехлюль принес стакан, сам налил виски, положил лед и приготовился слушать: --Давай,выкладывай, что натворил наш тихоня? Девушка подняла стакан, а потом вдруг: --Ну нет, я так не могу... Вы хоть воды налейте, чтобы за компанию. Подождите, я сама принесу, а то я вас уже загоняла... Кухня там? Грейс быстро вскочила и в мгновение скрылась в кухне. Поставив перед Бехлюлем стакан с водой, она подняла свой и грустно произнесла: --За мои разбитые мечты... --Послушай, ты меня пугаешь, — ответил Бехлюль, взял свою воду и осушил стакан одним махом.Потом забрал у нее стакан и сказал:--Тебе уже хватит. Я слушаю тебя.Грейс начала что-то рассказывать об Энгине, о том, что он не обращает на нее внимания, о том, что она его любит и хочет быть только с ним... На чем закончился разговор, Бехлюль уже не знал. Его поглотила вязкая темнота.*** Кемаль провожал свою госпожу Бихтер в аэропорт. Его беспокоило, что в этот раз она летит одна, и что в Вашингтоне ее ночью никто не будет встречать. --Моя госпожа. Может лучше позвонить Бехлюлю. Пусть он вас встретит. Я волнуюсь. Какое-то дурное предчувствие. --Кемаль, у тебя такое предчувствие потому, что ты первый раз отпускаешь меня одну. Мы же с тобой уже, как сиамские близнецы. --Моя госпожа, я просто делаю свою работу. И Бехлюлю я обещал... --Кемаль, если ты ему позвонишь, не получится сюрприз. Тогда я на тебя очень обижусь. Все, больше это не обсуждаем. Ты лучше присмотри за мамой Эдже и за Бирсен. Когда прилечу, позвоню, как обещала. Бихтер ушла, а Кемаль так и стоял,раздираемый двойственным чувством. В аэропорту Вашингтона Бихтер взяла такси...и вот уже знакомый дом. Девушка рассчиталась, поблагодарила водителя и вошла в подъезд. Какое же это необыкновенное чувство, когда внутри приятный холодок, когда перехватывает дыхание от того, что переполнена радостью и счастьем. В руке заветный ключ с сердечком. Бихтер старалась не шуметь и не включать лишний свет. Ей вполне хватало того освещения, которое было оставлено, да и яркие рекламы делали свое дело, добавляя своих красок в окна. Оставив свои вещи в прихожей, девушка проскочила в ванную, чтобы умыться с дороги. Это уже была привычка... Но то, что Бихтер обнаружила в ванной, было вроде холодного душа... На полу беспорядочно валялись использованные большие полотенца — ее и Бехлюля. На полочке расческа с длинным черным волосом, чужая помада и духи. У Бихтер задрожали руки. Твердым шагом она направилась в спальню. То, что на кровати лежат двое, она заметила сразу. Рядом на полу, небрежно разбросанные домашние вещи Бехлюля, штаны и майка и ...ее, Бихтер, халатик. Дрожащими руками девушка включила нижний свет и приблизилась к кровати. Ночная гостья Бехлюля приоткрыла сонные глаза , а потом в испуге села на кровати и стыдливо прикрылась покрывалом. Тихим, но твердым голосом Бихтер спросила: --Ты кто? --Я Грейс, госпожа... --Что ты здесь делаешь? --Я...меня, господин Бех, он сказал... --Ясно. ...Бехлюль не проснулся. Видимо, сон был очень крепким, чему удивилась Бихтер, зная, как чутко он спит, даже смертельно уставший. Она зашла в гостиную. На столике возле дивана стояла немного недопитая бутылка виски и два стакана. Больше Бихтер не хотела ничего видеть и знать. Внутренняя дрожь усиливалась и колотила уже все тело. Она взяла в прихожей свои вещи, сумочку и уже собиралась открыть дверь, но вдруг остановилась, открыла шкаф-купе и положила ключ с сердечком в карман куртки Бехлюля. Больше ей этот ключ не нужен. Ожидая рейс в аэропорту, Бихтер тихо плакала. Не рыдала, не всхлипывала. Просто горячие слезы текли по ее бледным щекам, обжигая их так, как эта измена обожгла ее сердце. Рано утром Кемаля разбудил телефонный звонок. Это звонила Бихтер. Уже взяв телефон в руки, он понял, произошло что-то плохое. --Я слушаю. --Кемаль, я в аэропорту...здесь, у нас. Забери меня... --Моя госпожа, никуда не уходите, я скоро, обязательно дождитесь меня, — говорил Кемаль быстро и взволнованно. Парень не помнил, как оделся, как оказался в машине. Он летел в аэропорт, обгоняя все, что было на его пути и нарушая все, что можно было нарушить. Только одна мысль непрерывно, как бегущая строка на экране, впивалась в его мозг: "С Бихтер случилась беда. Ей плохо." Он так ругал себя, что именно в этот раз, единственный раз послушался ее, и она улетела одна. Почему именно в этот раз что-то случилось? Остановив машину и не обращая внимания на оклики парковщиков, Кемаль вихрем влетел в здание аэропорта. На миг он остановился, вздохнул и окинув взглядом огромное пространство, стал думать, где ее искать, в какую сторону идти. Он сообразил, что она может его ждать где нибудь в зале ожиданий. Кемаль быстро передвигался и с высоты своего роста старался заметить знакомое лицо. И вот его взгляд остановился и замер, заметив одиноко стоящую фигурку возле витражного окна. Девушка положив ладони на стекло, смотрела на взлетное поле, на самолеты, на зарождающийся день. Кемаль подошел и тихонько взял ее под локоть. Бихтер обернулась и пустыми, опухшими глазами-озерами посмотрела на парня. Больше сдерживать себя девушка не могла. Уронив голову на грудь Кемаля, громко всхлипывая, пытаясь что-то при этом сказать, Бихтер изливала свою острую боль, горечь, разочарование в темный свитер друга. Он нежно обнял ее, первый раз в жизни, так близко прикоснулся к недозволенному, ласково гладил мягкие волосы и тихо шептал куда-то в ее макушку: --Тщ-щ-щ, тише, тише...не плачь...не надо...пожалуйста, Бихтер...не плачь... Он даже не заметил, что обращался к ней, как к подруге, как к сестре, просто и понятно, стараясь утешить и облегчить боль. Так они стояли, пока Бихтер не перестала плакать. --Что случилось, моя госпожа? Что он сделал? --Он мне изменил... --Бехлюль? Изменил? — удивлению Кемаля не было предела. Разве такое может быть? Он, который целый год звонил на не отвечающий номер, он, который вымолил прощение за жуткую ссору в первую встречу, он, который сдувает пылинки со своей Бихтер и каждый день звонит Кемалю, чтобы все знать о своей семье, как говорится, из первых рук - и вдруг изменил? Это никак не вязалось с тем парнем. Он осторожно обратился к Бихтер: --А может это клевета? Может кто-то, желая вам зла, оклеветал его? --Кемаль! Никто не клеветал. Я лично все сама видела...своими глазами. Я вошла в спальню, а он в нашей постели с какой-то молодой девицей, понимаешь?... Они спали в нашей постели! Она одевала мой халат, вытиралась моим полотенцем...она заняла мое место...не прощу...такое не прощу...я ненавижу его...как он мог...за что он так...это все, Кемаль...теперь все. Его нет...нас нет...я дура... как я могла поверить? Люди не меняются, Кемаль...это все... Все повторяется. Только каждый раз разные причины. Бехлюль снова все испортил, разрушил и предал. Теперь Бихтер была уверенна — люди не меняются. Они просто надевают новые маски. А их сущность остается прежней. Прошло всего лишь полтора года, а сколько всего случилось в ее жизни. Предательство, нежелание жить, возрождение, новая семья, рождение дочери, обретение смысла жизни, возвращение Бехлюля, фантастическое счастье и снова предательство. Круг замкнулся. Бихтер все это перечисляла в уме и понимала, что-то главное ускользнуло из этого списка. Было же что-то еще! То, о чем она никогда не забывала, то, которое помогало ей выжить, выстоять, научиться жить и радоваться жизни, забыть и отпустить навсегда прошлое, увидеть новый мир ярким и радостным, окунуться с головой в то фантастическое счастье. Это была ее любовь. Почему ей теперь нет места в том круге событий, если она, по сути, была в каждом из них? Бихтер уже довольно долго сидела на своем любимом балконе и смотрела на океан. Мысли не отпускали, не давали расслабиться или забыться. Бихтер всегда была честна перед собой, поэтому и сейчас четко понимала, что специально не включила она во весь калейдоскоп событий свою любовь. Значит хотела солгать, самой себе солгать? Но так не бывает. Себе не получится. Ее любовь была, она и сейчас есть... просто раненая и кровоточащая, а перевязочных материалов под рукой не оказалось. И теперь девушка не знала, сможет ли сберечь и сохранить свою любовь... да и для чего. Как оказалось, никому, кроме нее самой, она не нужна. Значит не упустила, просто не хотела ее марать грязной изменой. В комнату вошла Эдже. Она догоняла Бирсен. Дочь уже целый месяц передвигалась самостоятельно. Но она не ходила, а бегала. Потому за ней нужен был постоянный присмотр. Бирсен подбежала к маме и протянула свои ручки. Ее ярко-голубые глаза просили, улыбались и вообще радовались при виде мамы. Бихтер взяла ее на руки, поцеловала обе щечки, лобик, ласково заглянула в родные глаза и крепко-крепко прижала к себе. Эдже видела, что Бихтер не просто расстроена, она опустошена и разбита. Ее очень удивило такое быстрое возвращение из Вашингтона, но добиться чего нибудь вразумительного не смогла. В этот раз и Кемаль молчал. На все вопросы Эдже отвечал, что ничего не знает, так как был дома. А Бихтер просто и грустно ответила: --У меня с Бехлюлем все кончено. Пожалуйста, мама Эдже, не говори с ним по телефону, ничего не спрашивай и ничего не рассказывай. Его для нас больше нет. Он не существует. Все кончено. --Но милая, я не понимаю, вы же хотели пожениться. Вы поссорились? Или он как-то тебя обидел? Но Бихтер не ответила ни на один из вопросов. Она приняла решение и менять его не собиралась. Ничего не понимающая Эдже решила пока не вмешиваться...но и просто отпустить эту ситуацию тоже не могла. Она понимала, что дело не в ссоре, случилось что-то более серьезное, раз Бихтер произнесла такие слова.