ГЛАВАДВАДЦАТАЯ (1/1)

После совещания Бехлюль приехал домой. Надо было собрать в кучу свои мысли, свои чувства...да и свои вещи. Еще нужно было выбрать костюм для сегодняшнего вечера. Он подумал, что если его Бихтер будет в красном, то он должен быть в черном. И никак иначе. Дверь он открыл тихо, и уже в прихожей услышал голос Нихал. Она с кем-то говорила по скайпу. Голос был мужской, но то, что это был не Аднан, Бехлюль догадался по веселому смеху девушки. Он не хотел стоять и подслушивать их разговор, догадываясь, что звонил Озан, их приятель и друг Энгина. Парень звонил часто и настойчиво. И вот в начале августа он должен приехать в Нью-Йорк на работу. Его порекомендовал Энгин, как очень хорошего программиста и IT специалиста. Виктории в компанию именно такой и нужен был. И еще то, что он не уедет в Вашингтон вместе с Энгином и Бехлюлем, а останется здесь, в Нью-Йорке, было как нельзя на руку. Энгин сначала не раз намекал, а потом открыто говорил, что Озан по уши влюблен в Нихал еще с круиза. Но девушка всегда держала его на дозволенном расстоянии, хотя было видно, что внимание Озана ей очень нравилось. О своих чувствах она никогда не говорила. Да и кому? Бехлюлю? Но ведь он был ей мужем, хоть и формально. А может еще сама до конца в себе не разобралась, по прежнему считая, что раз она вышла замуж за Бехлюля, которого казалось бы любила, то это навсегда и так должно остаться. Но это были лишь мысли в голове. Но мы то знаем, что с сердцем они не всегда солидарны. Вполне возможно, что и в ее голове была такая вот каша. И вот сейчас, уже в который раз , Бехлюль стал свидетелем их разговора. Парень взял ключи и бросил их на пол, чтобы создать побольше шума. Разговоры стихли. Бехлюль прошел в гостиную и удобно расположился в кресле. Он решил еще раз до отъезда поговорить с Нихал о разводе. Но на этот раз он собирался быть с ней честен во всем. Нихал услышала шум, наскоро попрощалась с приятелем и вышла из комнаты: --Бехлюль, это ты пришел? Да, я в гостиной, иди сюда. Девушка вошла. Они не виделись уже несколько дней. Нихал поздоровалась: --Привет. Как дела?, — она внимательно на него посмотрела, — Бехлюль, ты похудел. У тебя что-то случилось? Что-то на работе? Ты выглядишь уставшим. --Нет, на работе все нормально. Ты же помнишь про новый проект. Я с Энгином скоро уезжаю в Вашингтон. Это примерно на год. Может немного больше. Наш объект там. --Ты из-за этого расстроился? --Нет, Нихал, не из-за этого. Ты же знаешь, работа мне всегда помогает. Не остается времени для хандры. Дело в другом...Ты присядь. Разговор будет долгим. Я хочу тебе кое-что рассказать о себе...и лучше, если эту правду ты узнаешь от меня. А то, что я буду честен, можешь не сомневаться. Если бы я хотел сейчас тебе солгать, то вообще не начинал этот разговор. Бехлюль глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. А Нихал, заинтригованная, села напротив: --Ты меня удивил. О чем пойдет речь? О нас? --И о нас тоже. Но сначала я хочу рассказать о себе. Ты ведь понимаешь, что у нас нет семьи только по моей вине. Я не захотел ее создавать. Потому что, в моем понимании, семья должна быть с любимой женщиной. --Ну я догадывалась, что у тебя есть другая.--Нихал, не перебивай. Я сам тебе все расскажу. Да, у меня есть другая. Она всегда была. Она давно у меня в сердце. Она была, когда я был с Элиф, даже еще когда была Пейкер...да-да, только я не знал, что она чувствует ко мне, а вернее мне казалось, что мы ненавидим друг друга. Но это только казалось...Она никуда не делась, когда госпожа Фирдевс подталкивала нас друг к другу и давила своим шантажом. Не знаю, как это объяснить. Поймешь ли ты? Но она всегда была. Сначала я понимал, что хочу ее ненавидеть за то, что не могу быть с ней. А потом я понял, что безумно люблю ее, и от этого мне стало еще тяжелее. Она была со мной рядом, а я мог лишь смотреть на нее, не смея прикоснуться. Но я не хотел бороться с собой и со своими чувствами, потому что любая борьба приносила еще больше боли в сердце. Прошло немало времени, пока она решилась ответить мне взаимностью. Дальше нас закружило. Но одно мы понимали — нам нельзя друг без друга, хоть и быть вместе было невозможно. А дальше, Нихал, самое интересное, но ты должна знать и это. Ты ведь никогда не думала, что в сложной ситуации я окажусь трусом, подлецом и предателем. Но это случилось. Не выдержав давления и испугавшись разоблачения, я струсил, я подло предал свою любовь. Узнав, что она ждет ребенка от меня, я предоставил ей право решить эту проблему самой, заранее согласившись на аборт. Вот так! Да, Нихал, я смалодушничал и разрешил убить своего ребенка. А потом мне сказали, что ты меня любишь, что твоя любовь будет для меня исцелением и очищением от греха. Только надо сделать нашу жизнь счастливой. Надо было всего ничего — вычеркнуть из жизни прошлое, вырвать из сердца свою любовь и попытаться вылечить душу. Но ничего из того, что от меня ждали не получилось. Грехов и ошибок только прибавилось. Я не смог стать тем, о ком ты мечтала, кого рисовала в своей детской любви. Я не смог вылечить душу, не смог вырвать из мыслей и сердца ту, свою единственную. После нашей свадьбы она исчезла. Я звонил ей часто, каждый день, я искал ее в Турции, в Европе. Но все зря. На звонки она не отвечала, а потом, прислав MMS на Новый год, и вовсе отключила телефон. А я все равно звонил, в надежде услышать хотя бы гудки, если не ее голос. И вот недавно я с ней неожиданно встретился в компании, с кем мы вели переговоры о партнерстве. Эта встреча была шоком для нас обоих. Потом мы поговорили, а точнее поругались. Я наговорил ей всяких гадостей и обвинил во всех смертных грехах. А она протянула мне вот этот конверт...Оказывается, что у меня есть дочь. Маленькая девочка. Нихал, ты можешь в это поверить? У меня есть дочь. Ее зовут Бирсен. И она , как две капли воды похожа на меня. Ей сейчас семь месяцев. Нихал взяла конверт и стала смотреть фотографии. Вдруг ее рука остановилась и она подняла на Бехлюля удивленные глаза: --Ты все это говорил о Бихтер? Бехлюль не понял вопроса: --А что, я не сказал тебе, кто эта девушка? Я думал, что ты догадалась. Нихал сидела пораженная этой новостью. Ей было очень непросто все это принять. А о понимании не было даже и речи. Она считала, что предательство и измену оправдать нельзя ничем. Теперь многое из прошлого становилось на свои места. Развод отца, плохое настроение Бехлюля, его равнодушие к свадьбе и вообще к их отношениям. --Бехлюль, я не могу в это поверить. А папа знает о вас? --Не думаю, что знает. Хотя у меня всегда было чувство, что он что-то подозревает. Ну если Бюлент нас вычислил, а он ведь был совсем ребенок. --Что? И Бюлент о вас знал? И давно он вас разоблачил? --Не знаю, насколько давно, но помнишь тот прощальный ужин? Вот тогда он уже знал, что мы любим друг друга.--Вот тебе и младший брат. Хоть бы словом обмолвился. А сейчас он знает о Бихтер? --Да, конечно. Они с тетей у них бывают каждый день Он без ума от моей дочки. С рук ее не спускает. --И тетя Арсен в курсе? А она как узнала? --Ей все рассказала Бихтер. Я тебе еще не все рассказал. После того ужина Бихтер взяла мою машину и хотела покончить с собой. Она неслась на тот поворот, где уже была авария. И если бы не ребенок, она бы разбилась. Остановилась в последний момент. Кое-как доехала до поместья, тетя вызвала скорую и ее увезли без сознания в больницу. Двое суток она была в реанимации. А утром прилетела госпожа Эдже. Это она увезла Бихтер в Америку. --А разве она живет не в Италии? --Нет, они живут в Лос-Анджелесе. --А что она делала в Нью-Йорке? --Она генеральный директор компании "Вертикаль СТ" и "Элмас-Банка". И зовут ее Бихтер Туглу. Вот поэтому я не мог ее найти. Она уехала и дала мне шанс начать новую жизнь. Ни одного раза, ни словом, ни делом она не мешала нашему с тобой браку. Думала, что все у нас получится. Поэтому не сказала, что оставила ребенка, не сказала, где она, не сказала, что родилась дочь. Нихал поразили новые подробности. А тетя Арсен просто удивила своим поступком. "Все знала и столько молчала. Интересно, ведь отец — родной брат. Как же она так легко простила Бихтер?" — думала девушка. --Бехлюль, что ты теперь будешь делать? --Как что? Буду продолжать работать. Буду ждать тех редких встреч со своими любимыми — Бихтер и дочкой. Они ведь скоро улетят в Лос-Анджелес, а я в Вашингтон. А еще буду ждать, когда нас разведут. Теперь то ты понимаешь, что этот брак не нужен ни мне, ни тебе. Я помню последний наш разговор. Ты сказала, что можешь не дать мне развод. Знаешь, Нихал, я больше уговаривать тебя не буду. Делай как хочешь. Но я все равно буду рядом со своей дочерью. Я не позволю ей быть сиротой при живом отце. У меня до семи лет была семья. Я помню, что такое настоящий любящий отец. А потом ничего — черная дыра. Только детский страх, от того, что один, что отказался родной дядя, что никому не нужен. --Но тебя же отец взял в семью. --Нет, Нихал, меня взяла тетя Арсен, на это у нее были свои причины. Просто решили, что сироте лучше жить в семье. Ну да ладно, все это в прошлом. Сейчас я хочу думать о будущем и я вкратце тебе его описал. Мое место рядом с Бихтер и дочкой. Другого я не представляю. Бехлюль замолчал. Пораженная таким откровением Нихал тоже не могла что-нибудь сказать. Чтобы это понять, нужно время. Но девушка осознавала, что при всей ненависти к Бихтер, она ее поразила. --Ты знаешь, Бехлюль, я все равно не понимаю. Откуда Бихтер брала силы? Ведь это не просто — оставить ребенка, зная, что ты от него отказался. Судя по тому, что она делала после вашего разрыва, она не собиралась выдать его за ребенка моего отца. Хотя, могла бы это сделать. У нее же не было никакой поддержки. С матерью в ссоре, сестра уехала, ты бросил, отец развелся, а она сама больная, с токсикозом, беременная. Разве это все по силам простой женщине?--Я не знаю, Нихал...простой, может, и не по силам. Что я еще могу тебе объяснить? Начать говорить банальные вещи? Скорее всего, Бихтер находила силы в своей любви. Это же я ее предал и отвернулся от нее, а не она...сказал, что ей нет места в моей жизни. Ах, если бы еще тогда я мог сказать то, о чем думал и что чувствовал. Я ведь все это говорил, чтобы оттолкнуть ее от себя, чтобы она отказалась и возненавидела меня. Но она не сделала этого. Вопреки всему — она любила. Она не предала это чувство, сохранила, сберегла, спрятала ото всех, кроме себя. Любовь ведь тоже разная бывает. Иногда она только берущая, эгоистичная, а иногда отдающая, жертвенная. Вот именно такая любовь и становится всепрощающей. Может она и сил человеку дает больше. --Бехлюль, а какая у тебя любовь? --Ох, Нихал. Ну и вопросики ты задаешь. Я уже и так, как психолог, целую лекцию тебе прочел. Не знаю, какая моя любовь, но то, что я готов отдать свою жизнь без остатка, за свою любимую женщину и свою дочь — в этом я уверен. Нихал немного подумала, посмотрела на Бехлюля, вспоминая их жизнь и спросила: --Скажи, а у меня будет такая любовь? --Конечно будет. Только ты должна ее сама почувствовать. То, что это твой человек, ты поймешь. Здесь инструкции не нужны. --А как это было у вас с Бихтер? --Нихал, ты правда хочешь это знать? --Правда хочу. --Да...вопросики все круче...ох, Нихал, — улыбнулся Бехлюль. Он стал замечать, что девушка, задавая вопросы, снова становилась прежней Нихал, милой и доброй сестрой. Куда-то исчезла ее надменность и горделивость. Бехлюль понимал, что не просто так она интересуется его жизнью и его отношениями с Бихтер. Может у нее самой есть чувства, о которых она боится кому нибудь сказать. И тогда Бехлюль решил сам подвести ее к нужному разговору: --Нихал, а Озан сказал тебе, что он приезжает в Нью-Йорк в августе на работу? Девушка смутилась и Бехлюль это заметил: --Ну вот, ты молчишь, а у самой сердечко стучит, как бешеное, а где-то внутри маленький комок разливает приятную и волнующую дрожь по всему телу. --Бехлюль, откуда ты знаешь? --Глупенькая, ты ведь сама спросила, как это было у меня с Бихтер. Я тебе рассказал про себя, так было со мной. Да что там было...это и сейчас со мной происходит, как только ее увижу. А у тебя все это на лице написано. Все правильно, Нихал. Вот так рождается любовь. Любовь настоящая, поглощающая тебя целиком. И это большое счастье — знать, что она взаимная. Озан давно любит тебя. Мне Энгин говорил. Вот и подумай, что тебе нужно — брак без меня или счастье с любимым и любящим человеком. Нихал понимала, что Бехлюль прав. Она и сама чувствовала, что ей нужны перемены в жизни, нужно жить своей жизнью, а не проживать то, что за них решили. Это она поняла, когда осознала, что она нужна тому парню, как женщина, а не просто друг. Еще не находя этому объяснения, она это чувствовала. А все остальное ей так просто объяснил Бехлюль, ее старший брат, который ее по прежнему любил и переживал за нее. А ведь все оказалось гораздо проще и у нее. Никуда не делась ее любовь — детская, искренняя, открытая, когда ничего не просят взамен, а просто любят. Главное правильно все оставить на тех же местах. Теперь девушка знала, что она будет делать: --Бехлюль, я очень тебя люблю, не бросай меня...мой старший брат. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, как старший брат...и еще я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Я лично займусь нашим разводом, а тетя мне поможет.***Возле клуба,где проходила вечеринка, машин становилось все больше. Гости постепенно прибывали. Сэлтон решил приехать пораньше, чтобы проследить за Бихтер и Хазнедаром. Он ожидал, что они прибудут вместе. Вот остановилась машина семьи Туглу. Из нее вышла госпожа Эдже, Бихтер и ...о...не может быть! С ними были еще двое, которых Сэлтон хорошо помнил. Это сестра Аднана Зиягиля — госпожа Арсен и его сын Бюлент. Правда юношу он узнал с трудом, поскольку тот сильно изменился за этот год. Бихтер взяла под руку Бюлента, а женщины шли сзади. Хазнедара с ними не было. Это уже хорошо. Но Сэлтон не мог понять, что связывает госпожу Эдже с Зиягилями? Женщины шли и беседовали, как давние знакомые. Сэлтон поймал себя на мысли, что он недостаточно хорошо знает окружение Бихтер, а это было явно не плюсом. Больше сидеть в своей засаде он не считал нужным. Главное он увидел. Бихтер приехала без Хазнедара. Но он помнил ее заявление о том, что она пригласила красивого молодого человека,которого очень сильно любит. Может она имела в виду младшего Зиягиля? Джеймс вспомнил, что на свадьбе они тоже всегда были рядом. По видимому, юноша очень привязан к Бихтер, и после развода эта связь не оборвалась. Сэлтон вошел в зал, где играла легкая музыка и гости занимали свободные столики. Он выбрал стол напротив семьи Туглу, но так, чтобы хорошо просматривался вход. Спустя несколько минут в зал вошли Виктория, Энгин и Бех. Сэлтон смотрел на эту неразлучную троицу во все глаза. И если Энгин оставил его совершенно равнодушным, то Виктория приятно удивила. Наконец то она была не в своем строгом деловом костюме, а в шикарном бирюзовом платье с полуоткрытой спиной, красиво облегающем ее стройную фигуру. Завитые волосы в волнующем беспорядке обрамляли ее лицо. Макияж только подчеркивал правильные черты. "Оказывается, Виктория у нас красотка", — удивленно подумал Сэлтон. А на Хазнедара он вообще не хотел смотреть из-за зависти и злобы. Было достаточно, что на него глазели практически все девушки, присутствующие в зале. Да и как можно пропустить мимо глаз такую очевидную красоту. Природа не поскупилась, награждая Бехлюля такой внешностью. И рост, и фигура, на которой изумительно сидела любая одежда. А сегодняшний черный костюм делал его просто загадочным. Его лицо вообще отдельная тема. Золотисто-русые волосы уже немного отросли и были уложены, казалось бы в небрежном беспорядке, легкая небритость и уверенный, страстный взгляд ярко-голубых глаз. Искренняя улыбка открывала красивые зубы и трогательные ямочки на щеках. Даже свежий шрам на подбородке не портил общую картину прекрасной мужской красоты, а наоборот добавлял легкой брутальности и шарма. Полный образ довершали молодость, здоровье и ощущение счастья. Вот это и злило Сэлтона больше всего. Ведь он тоже не лишен привлекательности,но почему же девушки не провожают его обожающими взглядами? Джеймс смотрел то на Бихтер, то на Беха, стараясь уловить какую либо связь. Но ничего не происходило. Хазнедар мило беседовал с Викторией, а Бихтер о чем-то говорила с женщинами. И только Бюлент восторженно смотрел на своего старшего брата. Но вот Бех, Виктория и Энгин подошли к столику Бихтер. Бехлюль галантно поздоровался с Эдже, поцеловал в щеки свою тетю и нежно приобнял ее за плечи, поцеловал пальчики Бихтер, при этом что-то сказав, и по мужски поздоровался с Бюлентом, похлопав его по плечу. Дальше он , по видимому, знакомил своих родственников с Викторией и Энгином. Обыкновенная светская церемония, в которой Сэлтон не видел ничего невероятного. Но он терпеливо ждал. Что-то должно было случиться, он это чувствовал. Просто надо наблюдать. И он решил подойти к ним и также поприветствовать своего босса. Джеймс поднялся и пересекая зал направился к столику Бихтер. Вести себя в обществе он умел и чувство такта ему было не занимать. Со всей своей уважительностью, доброжелательной улыбкой Джеймс поздоровался с госпожой Эдже, госпожой Арсен, Бюлентом. Не забыл высказать свое восхищение и Бихтер, от вида которой у него просто останавливалось сердце. Все было, как год назад. Ярко-красное платье, облако волос каштанового шелка, пьянящий аромат, зовущие губы, чуть светлее платья и огромные сияющие фиалковые глаза. Сэлтону очень хотелось взять ее за руку и никогда не отпускать. Ее глаза лишали воли и путали мысли. Джеймс незаметно скользнул взглядом по ее хрупкой фигурке, остановился ненадолго в смелом декольте и опустился вниз к ее стройным ногам. "Нет, эта женщина определенно сведет меня с ума", — думал Сэлтон, на ходу соображая, о чем бы завести разговор, чтобы остаться рядом. Но его выручил ведущий вечера, который поздравил всех присутствующих с успешным завершением переговоров и открытием нового проекта. Он же объявил первый танец — вальс. Гости восторженно, с аплодисментами поддержали своего коллегу и первые пары вышли в центр зала. Сэлтон решил не затягивать и повернулся к Бихтер, чтобы пригласить на танец. Но Бюлент уверенно и твердо взял пальчики девушки и вежливо , на хорошем английском, парировал: --Простите господин Сэлтон, но эта дама уже приглашена мною. Бихтер мило улыбнулась Джеймсу: --Вот видите, я же вам говорила. И они направились к танцующим. Бюлент вел свою партнершу в танце со знанием дела. Танцующих пар прибывало. Присоединились и Бех с Викторией. Они оба составляли неплохую пару, прекрасно двигались и получали удовольствие от танца. Одним словом вечер начался, даря всем хорошее настроение, радость общения, веселые шутки и конечно же танцы. На танцпол выходили пары профессионалы, показывая свое мастерство. Сэлтон старался не отходить от Бихтер. Но его смущал постоянно находившийся рядом Бюлент. --Молодой человек, мне кажется, что вы не даете свободно вздохнуть своей даме, - обратился Джеймс к юноше. На что тот, не задумываясь, ответил: --Господин Сэлтон, а мне кажется, что это вы не даете свободно вздохнуть моей даме. Сэлтон удивленно поднял брови. Его позабавил этот уверенный тон: --А ты дерзок. Что? Проблемы в воспитании? Кто же учил тебя так разговаривать со взрослыми? Но смутить Бюлента было невозможно. Он знал, кто учил его отстаивать свою даму и быстро нашел глазами Бехлюля. --Меня этому учил мой старший брат. А еще он научил меня, что настоящий мужчина всегда знает, где проходит грань между легким флиртом и навязчивостью. Вот вы эту грань уже перешли. Сэлтон просто задохнулся от возмущения. Он не мог понять, как этот юнец смеет читать ему нравоучения и правила хорошего тона. --Да ты не просто дерзок, ты наглец. На месте твоего отца я бы задал тебе хорошую трепку. --Не смешите меня, господин Сэлтон. Вам никогда не быть на месте моего отца. И поверьте, что наглость не наша черта характера. Следите за словами. То что вы старше, не дает вам права оскорблять меня. Бюлент развернулся, чтобы отойти, но теряющий над собой контроль, Сэлтон грубо схватил его за руку. --Ах ты мальчишка, да что ты возомнил о себе? Ты думаешь, что твоя фамилия дает тебе право так разговаривать со мной?Бехлюль заметил, что Сэлтон разговаривал с Бюлентом. Парнишка держался с достоинством, не повышая голоса и не меняя на лице эмоций. И когда Джеймс схватил его за руку, Бехлюль напрягся и двинулся к тем двоим. Как оказалось, очень вовремя. Он услышал, что говорил Сэлтон. Появившись сзади, совершенно незаметно для Сэлтона, Бехлюль уверенно и крепко взял его руку и заставил ослабить захват. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице парня и только голубые глаза яростно сверкали, как синий, холодный лед. --Что здесь происходит, Сэлтон? У тебя какие-то проблемы? --Ах, это пришел твой учитель и спаситель, да Бюлент? --Сэлтон, я тебя спрашиваю, что здесь происходит? Чтобы поупражняться в остроумии ты выбрал самого молодого? Что ты от него хотел, скажи мне, может я помогу тебе. --Послушай, Хазнедар, твой брат такой же наглец, как и ты? Он только что мне открыто нахамил и требовал извинений. Бехлюль еле сдерживал себя. Он хорошо знал Бюлента. Мальчик был прекрасно воспитан. Уж что-то, а этому в доме Зиягилей уделяли особое внимание. Скорее всего Сэлтону не понравилась какая-то правда, высказанная мальчиком, вот он и решил отыграться. --Послушай меня, Сэлтон, — продолжал Бехлюль с улыбкой, чтобы не привлекать внимания, — у тебя рано развился старческий склероз. Я ведь тебя просил - "уйди с дороги". Это значит,прекрати путаться под ногами, прекрати околачиваться рядом с моей семьей. Ты уже достал всех своим вниманием и ухаживаниями. --Хазнедар, а ты самоуверенный "нарцисс". Ты что, считаешь себя таким уж неотразимым? Мое внимание к кому и ухаживание за кем тебя так напрягает. Ты говоришь о Бихтер? --Не забывайся...она для тебя госпожа Бихтер. --Ну хорошо, госпожа, согласен. А для тебя? Тоже госпожа? А твои слова на турецком "Дорогая я тебя люблю". Это кому предназначалось? Госпоже Бихтер или просто Бихтер? Бехлюль улыбнулся еще шире, ему действительно стало весело от монолога этого ухажера-ревнивца. --Не могу поверить, Сэлтон! Ты понимаешь турецкий язык? Или эти слова ты специально выучил, надеясь, что они тебе пригодятся. Хорошо, я тебе отвечу. Это я сказал госпоже Бихтер. Она была, есть и навсегда останется моей госпожой. Но тебе этого не понять. --Как всегда, Хазнедар увиливает от честного ответа на простой вопрос. Это вошло в привычку, особенно когда крыть не чем...ну или что-то скрываешь. --Знаешь, Сэлтон, ты мне надоел. Чем тебя накрыть у меня всегда найдется. Ты думаешь я не вижу, что ты в который раз пытаешься меня спровоцировать, особенно в присутствии госпожи Эдже или госпожи Бихтер. Бесполезно...бить тебя при них я не буду, если конечно будешь вести себя хорошо. --А если не буду вести себя хорошо? То что? Пригрозишь пальчиком? Бехлюль смерил его холодным взглядом, но спокойно произнес: --Я тебе кости переломаю, Сэлтон. Так что держись от моей семьи подальше. --А с каких это пор госпожа Бихтер стала твоей семьей? --Она не стала, она всегда была моей семьей. Я же говорю, тебе этого не понять. Поэтому лучше уйди с дороги. Дешевле будет. Сэлтон зло смотрел на самоуверенного Бехлюля, понимая, что последние слова не были пустой угрозой. О жизни Хазнедара ему кое-что удалось разузнать. Нанятый им частный детектив сообщил, что Бехлюль много времени проводит в спортзале, да и на ринге ему нет равных. Джеймс понимал, что парой ударов этот здоровяк собьет его с ног, и в стычке один на один тоже не единого шанса. Но самоуверенность и хладнокровие Беха выводили из себя, раздражали и нарушали задуманный Сэлтоном план. И все же он решил, хотя бы сегодня выждать время прояснить ситуацию до конца. А для этого Джеймсу нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Он решил замять инцидент с Бюлентом: --Ну хорошо, Бех. Да, я может быть тебя недолюбливаю, и ты прекрасно понимаешь, почему. А у Бюлента я прошу прощения. Я , видимо, не так его понял и наговорил грубостей, чего не должен был делать. Но и парень растет не промах. Я все понимаю, юношеский максимализм. Надеюсь, извинения приняты, Бюлент?Юноша удивленно взглянул на Джеймса: --Приняты, господин Сэлтон. Но руки он не подал, а развернувшись, ушел к своему столику. Бехлюль с улыбкой проводил брата взглядом и пожав плечами, вернулся к своей компании. А танцы и развлечения продолжались. Но вот свет в зале немного приглушили, и ведущий объявил, что следующий танец будет конкурсным и победителей ждет приз. Бихтер, являясь спонсором и организатором этого вечера, знала, что сейчас объявят танго. Этот танец она ждала и хорошо знала, кто будет ее партнером. Она даже отдала свою флэшку с записью музыки их с Бехлюлем танца, того, первого и единственного. И вот сейчас случай их соединит снова в волшебном и магнетическом вихре. Освещение еще приглушили, оставив яркое пятно света в самом центре зала. Танец объявлен и встречен громкими возгласами одобрения и аплодисментами. Бехлюль нашел глазами Бихтер. Она стояла рядом с Сэлтоном и что-то ему говорила. Бехлюль насторожился "Неужели она собирается танцевать наше танго с этим выскочкой?" — подумал парень и не дожидаясь первых аккордов музыки, сделал первый шаг навстречу Бихтер. А девушка этим временем старалась тактично отшить назойливого поклонника: --Джеймс, вы не забыли, как восхищались моим танцем с Аднаном? Мне помнится, вы сказали, что лучшего танго вы не видели в своей жизни. И знаете, вы совершенно правы. Тот танец был хороший...но точно не лучший. А вот сейчас вы увидите настоящее танго...лучшее танго... И услышав первые ноты музыки, она мило улыбнулась ошарашенному Сэлтону и двинулась навстречу Бехлюлю. Они встретились, как раз в центре освещенного круга. Бехлюль взял ее правую руку и нежно поцеловал пальчик с кольцом. А потом началась та магия, которая остановила движение времени. Ошеломленные зрители даже забывали дышать. В этом танце встретились нежность и страсть, восторг и поклонение, стремление отдать себя всего, но и получить не меньше. Если бы кто-то мог видеть их глаза так близко, как видели друг друга Бихтер и Бехлюль! Казалось, что их любовь стекает на кончики ресниц и от едва заметных взмахов рассыпается, окутывая партнера волшебными искрами. Ни на мгновение Бехлюль не выпустил руку девушки, он чувствовал все ее движения и на миг вперед предугадывал то или иное па. От этого слаженность и синхронность просто поражали. Уже ушли с танцпола те немногие пары, решившие принять участие в этом танцевальном поединке. И теперь все внимание было сосредоточено на них двоих. Но Бихтер и Бехлюль, казалось, сами никого не замечали вокруг. Это было их танго, которое они не просто танцевали. Они его прожили, растворились в чудесной музыке, в чувственных движениях и в друг друге. Бехлюль помнил, что концовкой танца был ошеломительный выпад Бихтер. Но сейчас он решил переиграть финал. За несколько движений до конца танца он ловко подвел Бихтер к красивому выпаду, крепко и властно держа ее хрупкую и гибкую фигурку. Потом они разошлись на расстояние двух вытянутых рук. И вот финал, последние аккорды. Бихтер, кружась приближается к Бехлюлю и он ловким движением ловит ее, обнимает за талию и плечи...Дальше произошло то, что многих повергло в шок. Бехлюль, глядя в родные глаза произнес: --Бихтер, я люблю тебя... — и накрыл приоткрытые губы нежным, трепетным поцелуем, смакуя ее сладость, вдыхая соблазнительный аромат любимой женщины. Их танец продолжался для них двоих. Бихтер ответила на поцелуй, ласково коснувшись дрожащими пальцами лица парня . В зале стояла мертвая тишина. Благодарные зрители, получившие необыкновенное удовольствие от завораживающего действа и сраженные неожиданным финалом еще никак не могли отойти от шока. Но вот первые одиночные хлопки разорвали интим тишины и были дружно подхвачены залом.Вот только главные герои не могли оторваться друг от друга и продолжали свой поцелуй. Они не замечали нехватку воздуха от ритма танца, находя силы и дыхание в своем счастье. Оба понимали, что это танго было другим. В тот, первый раз, их сердца тянулись к друг другу, в их душах звучала одна музыка на двоих, а в танце они скрывали свою любовь. Сегодня каждым движением, каждым взглядом, каждым прикосновением они открывали ее, подтверждали, доказывали, что их любовь жива, она с ними. Бихтер приоткрыла глаза и чуть отстранившись прошептала: --Бехлюль, ты мое чудо! --Ты моя королева, любимая... А потом были поздравления, восхищения коллег и гостей вечера. Организаторы выкатили торт, объявив победителей конкурса. Бехлюль так и продолжал крепко и властно держать Бихтер в своих объятиях. Но не все выражали свой восторг. Сэлтон стоял в глубине зала и со злостью наблюдал за Бихтер и Бехлюлем. Он положил в карман телефон, на который записал их танец, примерно со средины. Самым главным здесь был финал. Даже страстные взгляды во время всего танца мало что значили. Хорошие танцоры в танго всегда немного актеры,дополняют эмоциями действо танца. Но горячий поцелуй — это мимо сценария. В этом Сэлтон не сомневался. И Бихтер не сопротивлялась, даже наоборот, с удовольствием отвечала партнеру. Мысли в голове Джеймса устроили настоящий бунт, намереваясь свести с ума. Джеймс, собрав всю волю в кулак, постарался успокоиться и думать логически. Значит его предположения подтвердились. Бихтер и Бехлюль любовники. Как давно, он не знал. Но то, что их чувства взаимны и очень сильны не ускользнуло от наметанного глаза соперника. Да, именно соперника, потому что сдаваться Сэлтон не собирался. Скоро Хазнедар уедет в Вашингтон, а он, Джеймс, полетит в Лос-Анджелес. Вот там, рядом с Бихтер, близко с Бихтер, без самоуверенного Беха, он и собирался преподнести себя, как единственного претендента на руку и сердце красавицы. А сейчас, одев радостную улыбку, отвергнутый, но не сдавшийся Сэлтон подошел к Бихтер и Бехлюлю: --Поздравляю, госпожа Бихтер. Вы были неподражаемы. Теперь я верю вам, что увидел лучшее танго. Вы молодцы оба, Бех. Можно даже принимать участие в конкурсах. Не думаю, что кто-то выступит лучше вас. Особенно мне понравился финал. Это что, так было задумано?Бихтер засмеялась, с хитринкой посмотрела на Бехлюля и вконец "убила" Сэлтона: --Спасибо, Джеймс, за такую оценку, мне приятно, что вам понравилось. А финал — нет, это не по сценарию. Это импровизация, так сказать экспромт. Но Бехлюль в этом толк знает, мне даже понравилось. Очень жаль, что никто не попросил нас повторить финал танца "на бис". Ну ничего, что поделаешь. Сэлтон, округлив от удивления глаза, слушал девушку и не мог поверить, что эта веселая и искренняя красавица и есть строгая и неприступная госпожа Бихтер. А Бехлюль решил ей подыграть. Он властно обнял Бихтер за талию, чуть приблизил к себе, чтобы их тела соприкоснулись, и глядя в глаза, хрипловато и тихо произнес: --Не думаю, что нужно чье-то одобрение нашему финалу. Мы сами можем устроить "БИС" И вот здесь у Сэлтона земля ушла из под ног. Этот несносный Бех, не выпуская из рук Бихтер, снова поцеловал ее, так же страстно и горячо. А девушка так же, забыв себя, отдалась этому поцелую. Сэлтон прищурился и отвел глаза в сторону. Внешне это выглядело, как смущение, но на деле им руководили гнев и ярость. В эту минуту он поклялся отомстить Хазнедару... Но для этого нужно лететь в Турцию к Зиягилю. "Ничего, полечу, если нужно. Пусть сначала эти голубки разлетятся в разные стороны, и тогда можно начинать действовать", — думал обозлившийся Сэлтон. Но притворившись, что одобряет их поведение, спросил: --Простите за нескромный вопрос, госпожа Бихтер. А это ваше колечко? Я так понимаю, что вы приняли предложение господина Хазнедара? Да, Бех, ты молодец, времени зря не терял. --Успокойтесь, господин Селтон, Предложения не было, в том понимании, что вы думаете. Это подарок Бехлюля. --Эх, Сэлтон, ты даже не представляешь, сколько времени я потерял. А колечко, да, это подарок. Я получил неоценимый подарок от Бихтер, а это мой ответ, и я рад, что она его приняла. Они ласково улыбнулись друг другу и пожелав Джеймсу приятного вечера, пошли к столику Эдже. А Сэлтон решил досмотреть эту "мелодраму" до конца. Он видел, как госпожа Туглу расцеловала Бихтер и Бехлюля, что-то им говорила и ее лицо светилось радостью. Вообще за их столиком не было грустных лиц. Все явно одобряли их дуэт. Джеймс вспомнил недавнее объяснение про "предложение". "Ну конечно! Как же я мог забыть. Ведь человек, копавший информацию про Хазнедара четко сказал, что он не разведен и до сих пор состоит в браке с Нихал Зиягиль. Вот только фактически они не живут вместе", — воодушевленно подумал Джеймс. Он очень обрадовался, что ему будет что сообщить Аднану. Но эту информацию он не выложит просто так. Здесь уже речь идет о семейной жизни его дочери. А это стоит дорого. Сидя за своим столиком и не спеша потягивая коктейль, он ждал, когда Хазнедар и Бихтер покинут зал. То, что они уйдут вместе сомнений не вызывало. И здесь он не ошибся. Прошло совсем немного времени, и женщины направились к выходу, а за ними шли двое влюбленных и Бюлент. На сегодня свое расследование Сэлтон закончил. Нет смысла провожать их к самому дому. Сегодня он нуждался в отдыхе, чтобы на утро голова была светлой и отдохнувшей. Надо было, проводив Бихтер в Лос-Анджелес, самому улететь в Турцию, а для этого придется солгать. Ну что же, не в первый раз. А Бихтер и Бехлюль, довольные и счастливые подъезжали к дому. Впереди их ждала еще одна бессонная ночь, наполненная очарованием их любви. --Любимый, ты мне кофе сваришь? — лукаво спросила Бихтер. Бехлюль, нежно обнимая свою красавицу, поцеловал ее в висок и жадно вдохнул аромат ее волос. --Для тебя я что хочешь сделаю. Ты же знаешь. Хочешь кофе? --Очень хочу...хочу горячий, крепкий, бодрящий, ароматный — как ты! --Значит такой и будет. Наступила ночь, щедро окрашивая спящий город яркими огнями неоновых вывесок и реклам. Но так уж заведено, что в спящем городе не все спят. Не смогли уснуть и наши влюбленные. Волшебное танго для них продолжалось. Это был танец горячих тел, согревающих своей любовью открытые сердца и обнаженные души. И только перед рассветом, когда уже рождается новый день, Бихтер засыпала ,положив голову на грудь своего Бехлюля. А он тихо лежал, боясь спугнуть то чудесное мгновение, о котором так долго мечтал. Наступал новый день, который он хотел провести со своими любимыми — с Бихтер и Бирсен. До их отъезда оставалось три дня. Всего три дня.***Бехлюлю казалось, что часы спешат. Наверное, так всегда бывает, когда впереди расставание с любимыми и самыми дорогими сердцу людьми. Только три дня вместе. Бехлюль уже не считал часы, он отсчитывал минуты, потому что каждую хотел быть рядом с Бихтер и дочкой. Они уезжали из дома втроем туда, где когда-то Бехлюль останавливал свой байк и подолгу всматривался за горизонт. Прекрасные цветочные поляны вдали от городской суеты, прохлада густого зеленого леса и широкие песчаные пляжи. Они побывали везде, и везде вместе. В такие моменты совсем не хотелось думать о разлуке. Но время шло, и остановить или замедлить его никто не мог. Тем ценнее были эти прогулки, их разговоры о себе или просто ни о чем. Бихтер иногда задерживала свой взгляд на Бехлюле и дочке. Сейчас она не говорила ему, как ругает себя за то, что не сказала тогда на обрыве, что оставила ребенка, что не ответила ни на один из звонков, которые чуть ли не каждый час разрывали ее тишину, что лишила его счастья прикасаться к животу, когда их малышка еще росла и толкалась, не разделила радость рождения их первенца. Столько важных моментов жизни их ребенка он пропустил, и все потому, что они, взрослые, влюбленные люди не научились говорить и слушать. А теперь Бехлюль как мог, пытался наверстать упущенное, такое важное и такое волнующее чувство — быть отцом. Он отдавал Бирсен только когда вел машину. А все остальное время просто не спускал ее с рук. Бехлюль растворялся в своей малышке, о чем то с ней говорил, пел песенки, щекотал ее ладошки и вместе с ней смеялся. Одним словом, ловил каждый чудесный миг, запоминал его и навсегда оставлял в своем любящем сердце. Это было днем...А ночи он посвящал своей любимой и желанной женщине. Всю свою нежность, страсть и любовь он отдавал без остатка, и этим был счастлив, потому что и получал не меньше. В такие моменты счастье казалось огромным. Но вместе с ним где-то глубоко внутри росла необъяснимая тревога, причину которой Бехлюль не понимал. Но часов, отпущенных им, оставалось все меньше, и беспокоить Бихтер своим непонятным ощущением он не хотел. И вот сегодня остались последние сутки вместе. Сегодня они провожали тетю Арсен, Бюлента и Нихал. Бехлюль знал, что будут слезы тетушки, влажные глаза братишки. Да и Нихал была непривычно тихая и грустная. После последнего разговора они виделись всего пару раз. Бехлюль по привычке заезжал домой, чтобы узнать, как дела. И всякий раз он находил Нихал той прежней младшей сестрой, как будто не было этого года их , так называемой "семейной жизни", не было ненужной свадьбы, месяцев нелепых "ухаживаний" и театрально-постановочной помолвки... И еще кое-чего, за что Бехлюлю было ужасно стыдно. Нихал заметно повзрослела за этот год и научилась в разговоре, незаметно, узнавать нужную для себя информацию. Вот и теперь она, как бы между прочим, расспрашивала об Энгине, его дружбе с Озаном, плавно переводя разговор только на Озана. Но Бехлюль сразу уловил ее нехитрый прием: --Нихал, по-моему, тебе проще будет поговорить с ним самим. Через день ты будешь в Стамбуле. Позвони ему, я уверен, парень сойдет с ума от счастья, услышав тебя по телефону. А хочешь, я скажу Энгину, он передаст, чтобы Озан встретил тебя в аэропорту? --Бехлюль, ты с ума сошел? После перелета на кого я буду похожа? Даже не вздумай! Только попробуй, я убью тебя! --Хорошо, хорошо. Не буду! Ну честно, не буду говорить...Слава Аллаху! Ко мне вернулась моя сестра, — и он по прежней привычке взъерошил ей волосы. Нихал застыла, во все глаза глядя на парня: --Бехлюль, как мне не хватало нашего дурачества...о Боже, какая же я была глупая...Ты прости меня, пожалуйста, прости. Ты ни в чем не виноват. Все, что случилось у нас, захотела я. Не вини себя, просто забудь. Своими детскими капризами я чуть не поломала жизнь стольким людям. А в первую очередь самой себе. --Нихал, дорогая. Это ты не вешай всю вину на себя. Я взрослый и знал, что делаю. Это не должно было случиться. Я ведь по сути бежал от Бихтер, стыдился своей любви, мучился угрызениями совести перед дядей и попросту спрятался, когда тебя ко мне бесцеремонно подтолкнули. Так что, я по уши в дерьме. --Не говори так, прошу. За этот год ты не стал мне мужем, но не переставал быть братом. Я же все замечала. И то, как ты дотошно интересовался моими друзьями и знакомыми, и как ты вовремя отшил тех наркоманов, о которых мы даже не догадывались. Да просто любые мелочи. Я только об одном жалею. Из-за своей вредности я не хотела тебя слышать и понимать. Если бы наш разговор случился раньше. --Не знаю. В то время я не был готов к такому разговору, к прощению, а не к обвинению. Я был злой. На себя за трусость, на тебя за непонимание, на Бихтер...да, и на нее тоже, за то, что исчезла. Чтобы что-то изменить, мне нужно было сначала изменить самого себя, свои мысли и свою жизнь. И я рад, что сейчас мы можем с тобой говорить и слышать друг друга, как было раньше. --Ты и с Бюлентом так же общаешься? Он стал таким взрослым. --Да, он хороший парень. Честный и очень преданный. Я как-то сказал Бихтер, что порой мне кажется, что старший брат он, а не я. --Бехлюль, а как быть с отцом? Ты ведь должен рассказать ему свою правду. Не думаю, что это будет легкий разговор. --Я знаю, Нихал. Но все равно я ему все расскажу. Я не хочу больше тайн в своей жизни. И новую жизнь я не хочу начинать с обмана. У меня есть дочь. Ради нее я должен быть честным. Она не виновата, что мы с Бихтер совершили грех. Это наш грех, и нам за него отвечать. А Бирсен — она чистый ангелочек. Такой и должна остаться. --Бехлюль, я хочу ее увидеть. Она так на тебя похожа, такая милая. --Да, она красавица, мое солнышко, моя маленькая принцесса. --Ты когда о ней говоришь, у тебя даже глаза влажнеют. --Наверное, это от любви. --Скажи, а папа меня так же любит? Как ты Бирсен? --Даже не сомневайся. Они еще немного посидели, выпили кофе и Бехлюль уехал.А сегодня...сегодня он их провожал. Конечно, парень очень переживал, как встретятся Бихтер и Нихал. Ведь он хорошо помнил ее откровенно негативное отношение к Бихтер. За такой короткий срок мало что может измениться. Но, по крайней мере, он надеялся, что появится какая-то терпимость и сдержанность. Нихал тепло поздоровалась с госпожой Эдже, помня, какой интерес она у нее вызвала. С Бихтер такой теплоты не было, но и негатива тоже не наблюдалось. --Здравствуй, Бихтер. Я рада тебя видеть. Хорошо выглядишь. Впрочем, как и всегда. --Здравствуй, Нихал. Я тоже рада, правда. А ты изменилась. Тебе идет быть такой. --Ты думаешь, я изменилась? --Конечно. Ты стала взрослее...и поэтому намного интереснее. --Спасибо...А где Бирсен? Вы ее не взяли? Бехлюль улыбнулся и успокоил сестру: --Взяли. Она в машине с Джейн. Спит. Бихтер, я сам ее принесу, лучше на руках, без переноски. --Ну вот, снова на руки, Бехлюль, ты ее разбаловал. Из-за вас с Бюлентом она стала такая ручная! --Ничего, скоро Бюлент улетит...а завтра уже и все вы...когда я смогу снова взять ее на руки, кто знает, — грустно и очень печально произнес Бехлюль. Нихал слушала их разговор и понимала, что они и в самом деле семья. Семья, где любят, где понимают по одному только взгляду, где слышат, уважают и верят. А когда Бехлюль взял на руки свою маленькую дочь и прикрыв глаза прикоснулся губами к пухлой щечке, девушка для себя решила, что сделает все, чтобы ее брат был счастлив. Она несмело подошла к нему и попросила: --А можно я ее немного подержу? Бихтер, можно? --Ну конечно можно, если хочешь. Бехлюль недоверчиво глянул на Нихал: --А ты справишься? Нужно аккуратно, смотри, вот так поддерживай, вот здесь, под голову держи. Женщины негромко рассмеялась, глядя на заботливого папочку и слушая его наставления: --Бехлюль, оставь девушку. Она все знает, сам-то дочку на руки когда взял первый раз. --Я уже умел. Вы не сравнивайте. У меня на руках Бюлент вырос. А Нихал, где она детей видела? В школе? Но девушка возразила: --Ты не знаешь, Бехлюль, но я прекрасно справлялась с Дуруком, когда Пейкер к нам приезжала. Смирившись с женским натиском, Бехлюль передал дочь на руки Нихал. Она бережно держала спящего ребенка и с интересом рассматривала милое личико. --Она очень красивая, как ты, Бихтер. Услышав это , Бехлюль возразил: --Почему это, как Бихтер? Ты же говорила, что на фото она на меня похожа. --Правильно, говорила. На тех фото похожа. А сейчас нет. А ты знаешь, Бехлюль, что дети меняются? Сейчас она красавица, как мама. Такие же реснички — длинные и пушистые, брови, щечки. А губки — милота. --Нет, Нихал, нет.. — не унимался Бехлюль, — вот подожди, скоро она проснется, ты посмотришь ее глаза и все поймешь. Она моя дочь, моя копия. Нихал улыбнулась: --Да я шучу, брат. Ну конечно, она твоя копия. Но если бы была похожа на Бихтер, была еще красивее.Бихтер и тетушки поняли, что она шутит и специально дразнит Бехлюля. Им тоже было весело наблюдать за перепалкой кузенов. --Ну все, — сказал Бехлюль, — давай ее сюда. --Бихтер, ну скажи ему, пусть не забирает. Я же скоро улечу. Бихтер, уже с трудом сдерживая смех: --Бехлюль, дорогой, пошли выпьем чего нибудь. Я хочу кофе. Парень замер, хитро глянул на девушку: --Кофе? Сейчас? А до вечера не подождем? Я сварю, ты же знаешь. Они рассмеялись своей шутке, Бихтер взяла его под руку и они ушли вглубь аэропорта. Бюлент подошел к сестре сзади и негромко спросил: --Она тебе правда понравилась? --Конечно понравилась. Она красавица. Вот только я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что наш брат стал отцом. Все это так неожиданно. --Стал, стал. Да еще каким! Он же просто сумасшедший папочка. Никому в руки ее не дает, когда он с ней. --Знаешь, Бюлент, я рада , что он такой. Ведь наш отец к нам относится так же. Это родительская любовь. Бехлюль осознал в себе эту любовь сразу. --Еще бы! Да, ты хорошо сказала...осознал. Если бы ты знала, что с ним было весь этот год, как он себя казнил за то, что как он думал, дал согласие на аборт, а Бихтер все сделала. Он так себя винил, я уже и не знал, как он справится с этой болью. А Бихтер молодец! Она ее сохранила...это такое маленькое чудо, его дочь. Теперь Бехлюль на нее чуть ли не молится. --На кого, на Бирсен? --И на Бирсен тоже. Я говорю о Бихтер... это ведь она ему подарила такое необыкновенное счастье. Не знаю, мне кажется, Бехлюль любил бы любого ребенка, но эта малышка...она для него особенная. --Бюлент, я никогда не думала, что мне вот так, просто и понятно, о любви будет рассказывать мой маленький братик. Ты взрослеешь... --Ладно, не преувеличивай. Я такой же, как и был всегда...ну разве что сильно вверх подрос. Меня вот только беспокоит, как же они теперь будут? Бехлюль уедет в Вашингтон, а Бихтер и Бирсен к себе в Лос-Анджелес. А им нужно быть семьей, вместе растить свою дочку. --Но они уже семья. Это так заметно. У них одинаковые мысли, общие чувства, да они даже дышат одновременно. --Что? И ты обратила на это внимание? Да, у них так. Но есть препятствие, которое нужно еще преодолеть, ты понимаешь, о чем я говорю? --Ах ты же мой заботливый братик. Не переживай. Как только прилетим в Стамбул, мы с тетей сразу займемся разводом. И она улыбнулась счастливому Бюленту. В это время у нее на руках заворочалась Бирсен, потянула ручки вверх и открыла глаза. Нихал вглядывалась в эти ярко-голубые,чистые глазки ребенка и улыбалась малышке: --Привет, моя сладкая. Ты проснулась? Она несмело усадила девочку на руках, но нетерпеливый Бюлент не давал Нихал вдоволь понянчиться с племянницей: --Нихал, ну дай мне ее тоже подержать. Смотри, вон уже ее родители возвращаются. Бехлюль же ее сейчас заберет.Со стороны кафе подходили Бихтер и Бехлюль, весело что-то обсуждая между собой. Увидев, что Бирсен проснулась, парень сразу подошел к Бюленту. --Ну-ка, брат, дай мне мою красавицу. Бюлент не спеша отошел в сторону и сказал: --Вот, Нихал, видишь, я же тебе говорил. И вот так всегда. Они засмеялись, но Бихтер поняла в чем дело: --Бехлюль, оставь их. Ты сам, как ребенок с игрушкой. Скоро же объявят рейс. Пусть попрощаются. Бехлюль вздохнул, но согласился и спросил у Нихал: --Ну что, видела ее глазки? Так на кого больше похожа? --Ладно, ладно, сдаюсь, ты прав. Конечно же на тебя. Хотя я уверена, что у нее твоими останутся только глазки, ну может и волосы. Будет как ты, чуть рыжеватая. А красоту она возьмет у Бихтер. Она ведь девочка. --Ох, Нихал. Ты специально меня дразнишь. Но на этот раз я с тобой соглашусь. Пусть будет, как мама, — потом немного подумал о чем-то своем, взглянул на личико своей крошки и продолжил, — ты же мое солнышко. Он крепче обнял Бихтер, быстро заморгал и отвел глаза в сторону. Никто не знал, какая буря бушевала в душе у парня. Конечно, объяснить это можно было предстоящим расставанием. И никому даже в голову не пришло бы, что Бехлюль вдруг заглянул в будущее, лет эдак на двадцать вперед. Он внезапно подумал, что не дай Аллах, появится на пути его дочери вот такой "Бехлюль" и разобьет ей сердце, заставит ее страдать и плакать, а может будет просто использовать. Он в мыслях уже ненавидел такого ухажера и решил, что лучше пока об этом не думать. Оказывается, быть отцом не так просто. А быть отцом девочки — вообще целая наука. Но огромная любовь, которой он уже окружил свою малютку , давала ему уверенность и силы. Но вот объявили рейс на Стамбул. Все дружно поднялись и стали прощаться. Госпожа Арсен плакала, обнимая Бехлюля, свою дорогую подругу Эдже и целовала щечки своей любимицы Бирсен. Нихал и Бюлент тоже тепло, с ободряющими улыбками, попрощались с госпожой Эдже, с Бехлюлем и Бихтер. Щечки малышки были зацелованы, как розовые яблочки. Бехлюль стоял с дочкой на руках и учил ее, как надо делать ручкой "пока-пока". Улетающие родственники уже почти скрылись в своем терминале, как вдруг Нихал обернулась и быстро побежала к удивленным провожающим. Но подбежала она только к Бихтер. Девушка обняла за плечи свою бывшую мачеху и на самое ухо прошептала: --Бихтер, ты сильнее Бехлюля. Сбереги его. Я знаю, ты сможешь. Не отпускай его от себя никуда. Ему теперь без вас нельзя. Только ты сможешь сберечь вас...прости меня... Нихал чмокнула Бихтер в щеку и убежала. Все удивленно переглянулись, а Бехлюль настороженно спросил: --Милая, а что она хотела? --Ничего, успокойся. Просто она рада за тебя, за меня. Хотела попрощаться...она стеснялась. Все хорошо. Бехлюль недоверчиво посмотрел на Бихтер, на лице девушки ничего нового не отражалось — только легкая грусть расставания.***Они вернулись домой. Долго сидели в гостиной, разговаривали о себе, об их семье, о предстоящем отъезде, о начале большой работы в новом проекте. Зазвонил телефон госпожи Эдже. Секретарь переадресовывала домой все рабочие звонки. Это звонил Джеймс Сэлтон. --Алло...добрый день, госпожа Эдже. Это Сэлтон вас беспокоит. --Добрый день, господин Селтон...Я вас слушаю. --Госпожа Эдже, я не стал беспокоить госпожу Бихтер...подумал, что она занята сейчас. Сегодня ведь уезжают ее бывшие родственники. --У вас что-то важное? --Да, простите...Мне нужно срочно лететь в Балтимор. Мне позвонили. Мой дядя перенес сердечный приступ. Он в больнице. Сказали, что надежды нет. Я самый близкий родственник. Если что-то случится...то понимаете...В общем, я не смогу завтра вылететь в Лос-Анджелес. --Я вас поняла, господин Сэлтон. Мне очень жаль, это конечно беда в семье. Пусть Бог ему поможет. Конечно, вы можете выезжать немедленно и быть там столько, сколько потребуется. За работу не переживайте. Подключитесь, когда вернетесь. От нас нужна какая либо помощь? --Нет, спасибо, что предложили. И спасибо за понимание. --Всего доброго. Пусть все пройдет. --Спасибо. И вам всего хорошего. До свидания. Эдже отключила телефон и вернулась в гостиную: --Бихтер, звонил Сэлтон. Он сейчас вылетает в Балтимор. Там у него дядя при смерти. Беда какая. Предупредил, что прилетит в Лос-Анджелес, как только сможет. --Понятно. А почему он мне не позвонил? --Сказал, что не хотел беспокоить, что ты провожаешь родственников. --Странно, откуда он узнал? Я не говорила при нем, кто когда улетает. --Не знаю, может быть подслушал, когда Николь заказывала билеты? Не думаю, что у нас кто-то болтает. --Скорее всего. Он постоянно отирается в нашей приемной. Бехлюль играл с дочкой , а сам внимательно слушал разговор женщин. Снова этот Сэлтон. --Вот видишь, Бихтер, я же не зря заметил, что его слишком много рядом с нами. Вот как здесь не будешь ревновать? Бихтер удивленно посмотрела на парня: --Любимый, не смеши меня. Тебе не нужно ревновать к Сэлтону. Да и вообще ни к кому. Зачем мне кто-то, когда у меня есть ты. Я же тебе дала свой ответ тогда. Я твоя Бихтер...только твоя. Бехлюль поднялся, подошел к девушке и нежно поцеловал ее в висок. --Я знаю милая. Вот если бы я мог не расставаться с вами...Как мне привыкнуть к этой мысли. --А ты не привыкай. Мне тоже тяжело об этом думать. Даже страшно немного. --Во всяком случае, мы знаем, что никто никуда не исчез, у нас будет связь...и все равно...так тяжело. Незаметно наступил вечер. Ужин, привычные хлопоты с ребенком, и вот уже ночь. Дом спал. Завтра снова беспокойное утро, суетливый день...и расставание.Думая об этом Бихтер и Бехлюль не могли сомкнуть глаз. Они долго просто лежали рядом, обняв друг друга. Их тела были настолько близко, и Бихтер казалось, что она ощущает Бехлюля каждым сантиметром своего тела. Они о чем-то говорили, боясь пошевелиться и спугнуть то очарование единства тел, душ и мыслей. Вдруг Бихтер подняла голову и заглянув в лицо Бехлюля, как то запросто, спросила: --Любимый, ты хочешь спать? --Спать? — переспросил удивленный Бехлюль, — совсем не хочу, а ты? --И я не хочу...— прошептала девушка, приближая свои губы к шраму на подбородке Бехлюля. Ей больше ничего не нужно было делать. Она всего лишь пошевелилась, произнесла несколько слов, и то состояние покоя исчезло, улетучилось, растворилось, уступив место острому желанию обладать, любить, даря и получая наслаждение. Бехлюль не понимал, и от того мучился — как такое возможно, что держа в объятиях свою Бихтер, он все равно скучает. Возможно, то были чувства, которые он еще не осмыслил в своей голове, не придумал, как их назвать. А может просто не хотел принять и осознать, что это разлука. Она уже своими острыми иглами колола любящее сердце, бередила незажившие раны прошлого...Но это пусть будет завтра. А сейчас Бехлюль не пустит ее в их последний танец страсти, в необыкновенную поэму нежности и в бесконечную песню любви. Сейчас, в этой комнате, только двое и их любовь.Их голосам всегда сливаться в такт, И душам их дано бродить в цветах. И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться со вздохом на устах На хрупких переправах и мостах, На узких перекрестках мирозданья...Но вспять безумцев не поворотить, Они уже согласны заплатить. Любой ценой - и жизнью бы рискнули, Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули...В.Высоцкий. Утром Бехлюль, так и не сомкнув глаз за ночь, тихонько поднялся, стараясь не тревожить последний утренний сон своей любимой, принял душ и осторожно прикрыв дверь вышел из комнаты. Пока все спали и еще не началась суета, он решил забрать свой байк. В аэропорт Бехлюль собрался ехать на нем. Ему не хотелось возвращаться в город после того, как Бихтер улетит. Он знал, что ему будет тяжело находиться в любом месте, где ее нет. Раньше Бехлюля спасали простор и скорость...но это было раньше. В аэропорту Бехлюль старался сосредоточиться на дочке. Он не выпускал ее из рук, целовал любимые щечки, щекотал ладошки и с упоением вдыхал сладкий, родной аромат своего ребенка. А еще он ловил себя на мысли, что боится смотреть в глаза Бихтер. Предательский комок, который не сглотнуть, раздирал все внутри. Он знал, что так его терзает разлука со своими помощницами — грустью и печалью. Они уже наметили себе место в его сердце и душе, только ждали время, чтобы начать свое злое дело. Бихтер подошла совсем близко, пытаясь заглянуть в любимые глаза. Она хотела рассказать о своей боли, и в то же время подбодрить Бехлюля. Но одновременно сделать это было невозможно и бессмысленно. Она нашла его глаза, остановила в них свой взгляд, застыла на мгновенье и тихо прошептала: --Я тоже уже грущу и скучаю...но наша любовь сильнее, ты сам так говорил...я верю тебе. Бехлюль одной рукой обнял хрупкие плечи девушки, на минуту зарылся лицом в ароматном облаке ее волос и ответил: --Конечно сильнее...я тоже верю тебе. Когда объявили рейс на Лос-Анджелес, Бихтер даже вздрогнула. Госпожа Эдже забрала к себе Бирсен, дав возможность попрощаться своим дорогим взрослым детям. Бехлюль крепко пожал руку Кемалю: --Спасибо тебе, брат. Прошу тебя, береги их, будь всегда рядом. Стеснительный Кемаль очень смутился. Он привык соблюдать субординацию. Но взгляд Бехлюля убедил, что так смотрят и обращаются только друзья. Он ответил на мужское рукопожатие: --Не переживай... брат. Все будет хорошо. Я буду рядом. Женщины даже немного растерялись, услышав такое от парней, но тактично промолчали, не вмешиваясь в истоки мужской дружбы. А Джейн, терявшаяся в присутствии Бехлюля, смущенно произнесла: --Не переживайте, господин Бехлюль, все будет хорошо. Бехлюль улыбнулся, приобнял стеснительную Джейн, чем ошарашил ее еще больше: --Джейн, снова между нами стоит "господин"? Где ты его все время находишь? На что девушка улыбнулась в ответ: --Я обязательно привыкну...попозже. Тебе тоже удачной дороги завтра, Бех! До скорой встречи. Госпожа Эдже обняла парня: --До свидания, сынок. Удачи тебе. За нас не тревожься и помни — мы твоя семья и всегда тебя ждем домой. Бехлюль взял руку женщины, поцеловал и прикоснулся лбом: --Спасибо за все... Бехлюль снова повернулся к Бихтер. Один взгляд в любимые глаза, и снова целый вихрь мыслей. Бехлюлю казалось, что он не дышит. Он нежно обнял Бихтер, прижался настолько близко, чтобы ощущать ее тепло всем телом и уже хотел что-то сказать, но Бихтер его остановила, глотая слезы: --Молчи...ничего не говори. Я и так все слышу...наше молчание громче нашего голоса... Парень был благодарен ей за эти слова. Он тоже чувствовал и понимал, что слова не помогут, да и не смогут выразить всю боль разлуки... Последний взгляд... Последний поцелуй... Последний горький и прерывистый вздох... Бехлюль сел на свой байк, когда самолет на Лос-Анджелес набирал высоту, унося туда, за облака его любовь, его счастье, его дни и ночи, его радость, его золотое солнышко... Он знал, куда поедет. Его ждала дорога, скорость и ощущение простора. Раньше это помогало. А теперь? Теперь все было не так. И тем не менее, Бехлюль знал, что пройдет время, и они снова будут вместе. Снова время. Для чего оно человеку? Что это такое — время? Оно лечит, оно учит. Время судит и наказывает. Оно бежит или стоит. Время приходит и уходит. Иногда его уйма, а иногда его катастрофически не хватает. Но в любом случае оно бесценно. А может время для человека и есть его жизнь? Это то, что мы не видим, не можем потрогать рукой, но понимаем, что оно нам нужно. Бехлюль включил свой воображаемый таймер. Он знал, что каждая прошедшая секунда приближает миг их встречи, и это хоть как-то согревало душу. Он остановился на крутом обрыве — любимом месте, где часто вглядываясь вдаль, видел лицо своей Бихтер, где просил Аллаха вернуть ему его любовь, где искал и находил самого себя, где в сотый раз прокручивал свою жизнь, раскаивался в своих грехах, ругал себя за ошибки и неправильные поступки, где понимал, что изменив многое в своей жизни, он никогда не изменит своей любви...больше никогда.