Глава 28. Вокруг света и ни шагу назад (1/1)

Florence + the Machine — Dog Days Are OverЯ чудовищно опаздывала и, вполне вероятно, вообще не выбралась бы из дому, если бы не воспитательный пинок Луи. Он еще долго кричал мне вслед, какой я буду дурой, если из-за собственной трусости пропущу самолет. Его последние напутствия оказались самыми неприятными и даже чуть-чуть, самую малость, справедливым. Потому-то спустя полчаса я нервно ерзала на сидении такси, гадая, когда же эта бесконечная пробка выполняет нас из города в более оживленный трафик. До самолета оставалось чуть больше часа, и, крутя в руках мобильный, я готова была согласиться с Луи по всем статьям. Набрать номер Тома, тихо блеять в трубку надуманные оправдания и слышать его спокойный понимающий голос казалось перспективой куда хуже адовых орд, утаскивающих меня в преисподнюю прямо из авто.Вот это был бы номер, тихонько рассмеялась я. Водитель нервно оглянулся назад, выругался на каком-то из центральноазиатских языков, поправил болтающиеся на зеркале заднего вида амулеты от сглаза и, истошно сигналя, принялся проталкиваться вперед, лавируя между встречными полосами. Если вы не идете в ад, ад с радостью приходит к вам. Следующий истеричный смешок я решила проглотить во имя ценности собственной жалкой жизни.Шансы умереть внезапно взлетели до заоблачных высот, а вот желания срывать Тому Крузу съемочный график из-за необходимости посетить мои похороны не было и в более драматичные периоды моей жизни. Я тихо сползла по сидению, закрывая лицо руками. Нервишки окончательно взбунтовались и не желали внимать голосу разума. Оставалось только давиться смехом и слезами вперемежку с молитвами всем известным богам, чтобы мы доехали в целости и сохранности.Еще четверть часа спустя, едва я закончила с шумерской мифологией, такси резко затормозило у терминала и вышвырнуло меня наружу. Водитель так же сверхаккуратно выбросил мой скромный багаж и буквально вырвал деньги из рук, не пересчитывая. Визг тормозов и запах жженой резины преследовал меня до самой посадки.Два объявления об окончании регистрации и поиск нерасторопного пассажира, потерявшегося на пересадке. Интересно, а Том уже успел меня публично опозорить несколько раз?Чуть в стороне от нескончаемого человеческого потока у окон стоял мистер Миссия, мило беседуя с дамой любимого тернеровского типа. Она улыбнулась и принялась что-то старательно записывать. Ассистентка, вздохнула я с облегчением, но тут же опять напрягалась. Зачем нам с собой эта мадам? Перспектива жизни втроем ?радовала? меня едва ли не больше, чем пугала возможность остаться с Томом вдвоем на ближайшие несколько месяцев. А еще это неприятное скребущее чувство в грудной клетке, будто мои ожидания предали самым жестоким способом.

Я застыла в нескольких футах от них, не зная, остаться или уйти. К счастью, драму разрешила та, другая, женщина. Она пожала Крузу руку и растворилась в толпе, яростно выстукивая сообщения в телефоне.— Привет, — сказала я до неузнаваемости сиплым голосом.Не знаю, как меня можно было услышать в перманентном шуме аэропорта, но Том улыбнулся. Он, должно быть, знал, что я была рядом все это время.— Журналисты, они достанут тебя везде, — выдал уставший и умудренный опытом ветеран газетно-журнальных войн, а затем опять хитро улыбнулся.И мне резко захотелось провалиться сквозь четыре метра бетонного пола, как в одной из Миссий. Точно видел. То, что мне отчаянно хотелось скрыть даже от самой себя. Почему, черт побери, я уже который раз ищу предательство там, где его нет? Мы ведь друг другу ни в чем не клялись. Почему я пытаюсь словить на лжи человека, который не сделал мне ничего плохого? Не рассказывал про искры и теории магнитного поля. Даже замуж не звал.— Разве нам не пора на регистрацию? — тихо съехала с темы, пока сама не убедила себя в непонятно чем, дикой необоснованной ревности и мазохистском желании оказаться таки правой. Отношения с Алексом Тернером научили меня совсем не тому.— Начнется с минуты на минуту, — сверившись с часами, ответил Том.

Я открыла рот, только вот речевой аппарат едва ли угнался бы за ругательствами, мысленно пронесшимисяв моей голове, поэтому я смиренно закрыла его и с упреком уставилась на Круза.— Девушки, вы же вечно опаздываете.Желание стукнуть взрослого физически развитого мужчину, который уже начал усиленно тренироваться для роли Итана Ханта, было исключительно иррациональным. И если бы помимо злости я включила еще и мозги, то ни в жизни не ударила бы его кулаком в грудь. Единственным, что пострадало после столкновения, был мой несчастный кулак... и, пожалуй, чувство собственного достоинства.— Надо будет попросить постановщика боевых сцен преподать тебе несколько уроков, — он бережно взял мою руку и разжал кулак, принявшись массировать пальцы.Стон из смеси удовольствия и облегчения я решила, прислушавшись к голосу разума, все-таки заглушить.— Так куда же мы все-таки летим?— Узнаешь, — очередная попытка рассекретить пункт назначения потерпела крах, как и предыдущие.Sia — Courage to ChangeЧереда перелетов, переездов и джетлагов не способствовала узнаванию и адекватному восприятию происходящего. Так что на каком-то Тимбукту с экзотическими пейзажами я на пару недель потеряла путаную нить нашего путешествия, но первым в списке точно был Пекин. Это я помню хорошо, как и ужас потенциального столкновения с огромным количеством людей. Не ожидала, что сначала мы покинем один муравейник ради в разы большего, а потом еще и Том кинет меня ради переговоров со спонсорами. Еще одна дутаяобида из-за того, что в рабочей поездке он посмел работать.Пожалуй, Клодия была права (Ликуйте, пророки Апокалипсиса, ибо он близок как никогда!). Она позвонила и сообщила о том, что видела нас в Шоуду раньше, чем с теми же новостями до Тома дозвонился его публицист. Кое-кому надо задуматься над тем, чтобы взять миссис Шарпантье в штат. Одна мысль об этом вызвала во мне содрогание, и лишь на мгновение, но эта перспектива затмила предстоящий воспитательный процесс с элементами психоанализа. А потом в игру вступила классическая маман, которая поинтересовалась, не слишком ли я поторопилась сбежать от предыдущих отношений в новые. Ее не удовлетворило даже признание, что в действительности я просто хотела сбежать куда подальше от Лос-Анджелеса, где так бесславно закончилась наша любовь с Алексом Тернером, чтобы ничто не напоминало обо всем том дерьме, в котором я едва на утонула с легкой подачи этого физика-теоретика хренова. Правда, признания о том, что лететь с Томом в безызвестность пугало меня едва ли не больше, чем провести ближайшие недели в одиночестве, я решила оставить при себе. Не хватало дать ей еще больше пищи для размышлений.Том философски заметил, что если ему нет дела до этих фото, то и меня они не должны волновать, а проблемы, если они возникнут, решит публицист, который уже получил от него кучу заданий. А мне только предстояло выбраться в город по особому поручению за раменом, лучшим если не в мире, то в этом полушарии точно. Кто бы мог подумать, что после делового обеда в дорогом ресторане мистер Круз совсем не против полирнуться уличным фаст-фудом. У каждого свои guilty pleasures. И теперь не только у идеального тайного агента есть компромат.Забегаловка с лучшим в мире супом находилась в нескольких кварталах от отеля (позже, наблюдая, с каким удовольствием Том уплетал свою порцию, я задумалась, а не определила ли близость сего кулинарного чуда света выбор отела), и с картой местности авторства Итана Ханта заблудиться было невозможно даже с моей нынешней степенью социальной отмороженности и паническим желанием забиться в тихий безлюдный угол — все пути отступления тоже были учтены.Радость моя, как и всякое злорадство, длилась недолго. Ровно до того момента, как я вышла на улицу. Читая Дафну Дюморье, кроме очевидного восхищения ее талантом, я часто задавалась вопросом, какое же дерьмо приключилось в ее идеальной жизни, чтобы открыть нескончаемый источник гениально безумных идей. Так вот, дорогие мои, ответ найден: надо всего лишь съездить в Китай и схватить паранойю из-за жуткого поведения местного населения. На меня так откровенно пялились, будто я решила прогуляться в голом платье без белья, но нет, с одеждой было все в порядке — линялые голубые джинсы и белая рубашка — на голове порядок, несмотря на то, что творилось в голове, помада не смазана — экран телефона не врет. Так почему, черт подери, я чувствую себя редкой животиной в зоопарке? Неужели своим непритязательным видом я нарушила какие-то правила коммунизма??Правила коммунизма? — хорошее название для романа, кричащее и продающее. А главное, ни к чему не обязывает, ведь никто нахрен не знает, что за зверь этот коммунизм. Надо предложить Финчеру. Смеяться над своими же шутками — еще один верный шаг на пути к будущему, которое мне пророчил Алекс. Местные сталкеры, видимо, тоже подумали о чем-то похожем, потому что достали телефоны, чтобы заснять мое окончательное падение в объятия неадеквата.Остаток пути, поддавшись панике, я преодолела в рекордно короткие сроки, хоть в команду по городскому спринту записывайся, если такие вообще бывают. И, переступив порог лапшичной, зря понадеялась, что могу вздохнуть с облегчением.

Внутри народу набилось на небольшой климатический протест, и стоило мне полезть со своим вежливым английским, как вся эта толпа обернулась, словно в ужастиках про культы или инопланетные вторжения. Пару человек на ломаном английском попросили сфотографироваться с ними, а парень за прилавком предложил скидку и резво освободил столик, чтобы я смогла поесть, пока он готовит спецзаказ для Тома на вынос.Есть под пристальным наблюдением посетителей как-то резко перехотелось, хотя с прошлого вечера у меня и крошки во рту не было, а всего полчаса назад я всерьез задумывалась над тем, чтобы попробовать всю лапшу в этом захудалом, но невероятно популярном заведении.

Обижать лапша-мэна было как-то нехорошо, парень так суетился, что объявить голодовку было бы сродни преступлению, за которые местных жителей отправляют в исправительные лагеря. К тому же его стряпню так нахваливал мой личный Гордон Рамзи, настолько, что озаботился не только своей трапезой, но и посоветовал мне заказать к супу нори с какой-то жуткой труднопроизносимой ересью. Но ведь водоросли сложно чем-то испортить, решила я, попробовав если не самый вкусный, то питательный рамен в своей жизни точно. Уж не знаю, дело ли в деревянной крышке, которая варилась с лапшой, или еще в каком-то таинственном ингредиенте, но дальше я уже уплетала суп так, будто на меня никто не смотрит. И к реальности меня жестко вернули нори с хренью, о которых я вспомнила под конец трапезы, ими же решила и закусить. Зря-зря-зря…ой как зря! Не успела я прожевать один несчастный листок, как почувствовала, что в глотке у меня поселился дракон. Одно из тех мелких пратчеттовских недоразумений, которые живут недолго, мучаются изжогой и помирают от самовоспламенения.Мои дорогие китайские сталкеры никуда не делись, казалось, они подались еще ближе, чтобы лицезреть, как я поперхнусь огнем и умру, из первых рядов. Эти засранцы все, какодин, улыбались и тыкали мне свои поднятые большие пальцы в знак одобрения, а я, чувствуя, как по щекам текут слезы, нервно сглотнула и попыталась улыбнуться в ответ.Больше никогда не выйду из номера в этом безумном городе, решила я, запершись в номере. Ибо остатки здравого смысла выйдут в окно раньше, чем я успею спуститься на лифте в фойе.Затворничество и расстройство сна удивительным образом стимулировали мои творческие способности. Казалось, если мне кто-то вовремя будет подносить ко рту кусок пиццы или стакан с соком, я смогу творить twentyfourseven, как в песне Kasabian. Том, как и обещал, не мешал процессу и самую малость вмешивался в ту часть моей жизни, которая касалась необходимости пополнить силы и перебраться из одного отеля в другой. Причем делал это молча и без тени осуждения, как настоящий святой. Не в пример мне, когда я мысленно обвиняла его во всех тяжких. Кажется, единственным недовольным в этой ситуации был мой редактор, хотя именно его в первую очередь должен был радовать тот факт, что я регулярно присылала ему новые отрывки в срок.Недели сменяли друг друга, пока не вскрылась жестокая правда жизни — мистер Невыполнимая Миссия полностью разделял мнение моего редактора и решил положить конец моему затворничеству, сообщив, что я исчерпала запас необходимого терапевтического одиночества, и пора возвращаться к обществу. Мое мнение, естественно, никого не интересовало.Delta Rae — Take Me There— Как тень, я не шучу, — строго пригрозил пальцем Том.— И что мне делать во всех этих… — запнулась я, сверяясь с видом за окном, — дивных джунглях?Круз проследил за моим взглядом и поперхнулся смешком. Видимо, с джунглями промашка вышла, но что с меня, одичалой от одиночества, возьмешь? У нас, затворников, логика простая — видишь пальмы, значит, где-то рядом джунгли… или Лос-Анджелес. От одной перспективы так быстро вернуться обратно, меня передернуло. Вы ошиблись, доктор, возвращать меня в приличное общество рановато будет.— Скажем, что ты ассистент оператора. Делать ничего особо не придется, только ходить с умным видом и складывать пальцы видоискателем, а еще периодически говорить что-то о том, что не мешало бы посоветоваться с шефом.

— А что в это время будет делать шеф?

— Предположительно снимать фильм где-то в Лондоне. Я рад, что ты решила серьезно заняться проработкой своего персонажа.Шеф откровенно напрашивался, чтобы его хорошенько стукнули, но поскольку обещанных уроков с гуру боевых искусств у меня еще не состоялось, я смиренно приняла свою участь,проворчав ему в ответ пару неубедительных угроз про Финчера и срыв дедлайнов.

На следующий день, едва солнце успело взойти, мы уже сидели во внедорожнике с каким-то одичалым местным жителем (не в обиду аборигенам сказано, этот недопредставитель цивилизации был весьма подкован в том, что касалось его смартфона, но о том, что его бороде давно пора вызывать бригаду дезинсекторов, и слыхом не слыхивал), который с явно деланным акцентом и таким же фальшивым раболепием вещал нам, что покажет все красоты Мадагаскара и мы не останемся равнодушными. Пока я чувствовала исключительно тошноту от езды по ухабистой дороге и желание убивать.— Как там старина Фрайзер? — Том решил напомнить мне о договоренности.— Не в духах, — очертила я свои планы на ближайшее обозримое будущее. Ибо нефиг будить меня в половине пятого, и дважды нефиг, когда я полночи провела за написанием новой главы. О таких подлянках как побудка ни свет, ни заря во всем цивилизованном мире принято сообщать заранее.Красоты Мадагаскара начались и закончились на разъезженной грунтовой дороге, где нас каждые полчаса обгоняли джипы с яркой рекламой фото сафари и кучей туристов на борту. Если бы объективы их зеркалок хоть на мгновение оторвались от саванны, где они пытались разглядеть львов, жирафов, зебр и других животных, которые никогда не жили на острове, то вполне могли бы запечатлеть что-то интересное. Давненько мне не звонила Клодия с новыми горячими новостями о нашем с Томом бурном романе. Даже его, кажется, достал наш некомпетентный гид, который трепал языком так самозабвенно, что иногда переходил на непонятныйдиалект, того не замечая. Я же натянула на глаза ?рэйбэны? и с непроницаемым покер фейсом наблюдала за происходящим, прикидывая, когда же Том вышвырнет его из машины, сделает крутой полицейский разворот и умчится навстречу новым горизонтам. Не то чтобы мне хотелось на следующее утро умываться в одном озере с местной фауной, но разочарование от того, что ничего эпического так и не произошло, преследовало всю дорогу.— Тенрек! Тенрек! — закричал гид, резко затормозив.На обратном пути нас ждало развлечение всех развлечений — дорогу перебежал какой-то сраный ежик, зато крику было на целого гиппопотама, о чем я не преминула сообщить вслух. И, кажется, в тот самый прекрасный момент в нашем гиде воспылала ко мне взаимная ненависть. Приятно иметь хоть что-то общее с человеком, общество которого приходится терпеть целый день.— Мне кажется, или гид почти решился убить меня в конце? — спросила я, ковыряясь в тарелке с чем-то, что отдаленно напоминало ризотто. Мы ужинали в ресторане с туристическим местным колоритом, где нас и покинул мой потенциальный убийца, подозрительно бодро пожелавший на прощание приятного аппетита.— Может статься, что решился. С чего ты взяла, что он не насыпал яду тебе в тарелку? — подтвердил мои опасения Круз.

— На какие жертвы не пойдешь ради шефа из Лондона! — воскликнула я чересчур театрально и заела приступ фальшивой эмоциональности полной ложкой отравленного ужина.— Шеф из Лондона остался крайне впечатлен вашими способностями, мисс Шарпантье, но просил передать, что в следующий раз можно было и поделикатнее довести гида до ручки.— То есть вы наняли меня исключительно ради ручки, мистер Круз?— Ради всего и сразу, конечно же. Глупо останавливаться на чем-то одном. И, смею заверить, что это исключительно взаимовыгодное соглашение. Тебе давно следовало выпустить пар, а я предлагаю сделать это ради общего дела.— Общее благо, на моей читательской памяти, редко когда означало что-то хорошее, — язык на автомате продолжал молоть ерунду, пока мозг лихорадочно метался в черепной коробке,пытаясь примирить все спорные смыслы томокрузового I want it all and I want it now. За последние недели мы еще ни разу не приблизились даже к намеку на то, что нам приписывали журналисты.— Мы же не мир спасать собираемся.Смеяться просто не было сил. Итан Хант, который не собирается спасать мир, не мог существовать ни в одной из мультивселенных и, тем не менее, вот он, бросается двусмысленностями и просит меня чисто из терапевтического интереса сыграть его личного доктора Зло.Gary Clark Jr., Junkie XL — Come Together

Неделю спустя мы покинули Мадагаскар ради материковой Африки. Том так и не нашел на заветном острове то, что искал, а я успела сдать экзамен в ЦРУ по языку тела и с легкостью понимала, когда прекращать наши общие страдания и добивать очередного сопровождающего по прекрасному нигде. Немногие выжили, некоторые даже старались показать нам что-то действительно свежее и малоисследованное, но проигрывали в погоне заперфекционизмом Круза. Я уже даже начинала побаиваться за новую миссию, а вдруг она действительно станет невыполнимой, но в Кении мы переехали в коттедж с неловкими ночными столкновениями у холодильника и уютными домашними завтраками. И процесс пошел.— Ну не знаю, — протянула я, глядя на Тома. Он рассматривал высушенную саванну и прикидывал какое опасное для жизни дерьмо можно проделать на этих просторах, но все еще не был уверен, что это то самое место. Наш сопровождающий схватился за голову в ожидании вердикта. — Не вполне уверена, что это место именно то, что мы ищем. Понимаете, в планах у нас напряженная погоня, в ходе которой главный герой остается наедине со своими переживаниями и переосмысливает свое предназначение. А после сезона дождей здесь будет изобильная майская зелень, а нам нужен более глубокий цвет, нечто вроде… зеленой окиси хрома. Согласитесь, переоценка жизненных ориентиров не происходит, когда на заднем плане пролетают стаи розовых фламинго.— Но озеро в тридцати милях отсюда, мисс, — последний жалобный крик о помощи.Том едва заметно улыбнулся, а я, глядя на егеря, уже готова была расхохотаться, и, прикусив губу, уткнулась в телефон, делая вид, что пишу заметки для шефа.— Мы отойдем на пару слов, мистер Бойт, — Круз обнял меня за плечи и повел в тень деревьев.Мистер Бойт убедительно просил не сходить с тропы, и я бы обязательно пошутила о девочке, которая любила Тома Гордона, если бы не давилась смехом, пока Круз полушепотом просил меня оставить нашего последнего гида по саванне в живых.— Ну да, мы ведь еще баобабов не видели, — согласилась я, уткнувшись ему в грудь лицом. Круз, пытавшийся сохранить остатки спокойствия за деловым тоном, смешил меня куда больше нашего провожатого, защищавшего честь розовых фламинго. — Шеф очень хотел.— А ты все больше вживаешься в роль, — он позволил себе улыбнуться. — И что это вообще за хромированный зеленый?— Оксид хрома —реальный пигмент, — пришла моя очередь включать менторский тон. — Зря что ли я про галеристов роман писала. У каждого своя миссия. Ты становишься экспертом в самоубийственных трюках, а я смотрю обзоры художественных материалов на ютюбе и читаю историю искусств.— Страшно представить, что будет, если ты напишешь высокотехнологичный шпионский триллер.— Смертельная угроза мирового масштаба.— Считай, что я уже погиб.Jonh Legend, Gary Clark Jr. — WildИз саванны мы выбрались на закате, повидав баобабы, настолько огромные, что это зрелище просто не умещалось в голове и лишало дара речи, и даже несчастных фламинго, которые оказались не такими уж и розовыми, как я себе представляла. О чем Том Круз вместе с откровением о вонючих львах будет вспоминать мне до конца жизни. Мистер Бойт был рад наконец избавиться от невежественной белой женщины, и мы расселись по машинам. Егерь отправился в свой домик на границе парка, а мы пересели в арендованный внедорожник и свернули на знакомую дорогу до коттеджа.— Я рада, что ты нашел, что искал, — еще одна фраза, которой можно крутить, как заблагорассудится. За сегодня мы их сказали друг другу предостаточно, чтобы окончательно стало неловко, и я принялась оправдываться за то, чего не имела в виду. — В смысле, что с местом съемок наконец все ясно. И мы можем возвращаться в цивилизованный современный мир.— И это тоже, — Том беззаботно улыбнулся мне в ответ, но я отчетливо чувствовала напряжение, исходящее от мужчины.

— Что-то не так?— Погода меняется слишком быстро, хотя Бойт говорил, что до сезона дождей еще минимум недели две.Яркий свет, который я приняла за последние лучи закатного солнца, при более внимательном рассмотрении без розовых очков, действительно предвещал нам неприятности. Так обычно светится грозовое небо, перед тем как обрушить на землю тонны воды.— Но мы ведь успеем? — не хотелось увидеть, что будет в противном случае.— Надеюсь, — как-то совсем хреново утешил Том.Об лобовое стекло разбились первые капли катастрофы.Мы проехали от силы миль десять, когда наш монстр гибридного производства закашлялся, дернулся в предсмертной конвульсии и замер. Вокруг стояла непроглядная стена воды, пронизываемая молниями. Как-то так и погибла Атлантида. А мы застряли у поворота посреди нигде без связи и способа выбраться сухими из воды. Рация, по которой поддерживали связь с егерями, не передавала ничего, кроме помех, а все спутники и башни мобильной связи отрезала непогода. Идеальный сценарий для фильма-катастрофы, где к концу никто не выживает. А стоило нам преодолеть еще каких-то несчастных пять миль и спрятаться под крышей дома, все могло пройти по сценарию романтичной драмы, где, оставшись на необитаемом острове, двое бросаются в объятия друг друга. Я не к месту рассмеялась, заставив Тома крепко сжать мою руку и пообещать, что больше с нами ничего плохого не произойдет.

И опять по мановению волшебной палочки вмешались местные боги, которым, видимо, не очень нравились оптимистичные обещания, которые никто не в силах исполнить. На дорогу свалилась старая сухая акация. И даже если наш двигатель окончательно остынет и решит прослужить еще недолго, нам все равно не выбраться на четырех колесах.— Разве это не поворот к коттеджам? — в просветах между атаками стихии я разглядела знакомый огрызок дерева, на котором должно красоваться название нашей виллы и расстояние в три с половиной мили.— Да, застрять на подъезде вдвойне неприятно, — согласился Том.— Мы могли бы и дойти, — соблазн оказаться под крышей с чашкой горячего чая оказался сильнее здравого смысла.— Это не увеселительная прогулка, Ана.— Уж лучше пешком, чем ждать, пока дорога превратится в реку и надо будет искать весла, чтобы не снесло обратно в саванну, — не отставала я и открыла дверь навстречу стихии раньше, чем Том успел схватить меня за шиворот.Свободный полет оказался непродолжительным и позорным: из машины прямиком в бурлящий поток воды, грязи и еще черт знает чего. Меня окатило почти с ног до головы, хотя воды в колее было чуть выше, чем по щиколотку, а крик испуга заглушил даже громыхающую стихию.— Анаис! — Том смело бросился на помощь, чего и следовало ожидать от непобедимого героя, и, схватив за талию, вытащил из болота. И только мои эспадрильи последовали за водой, как труп проплывающего врага. А дождь без труда смыл всю грязь вместе с испугом.— Это было почти весело…— …так безответственно.Уж кто-кто, а мистер Невыполнимый должен был меня понять и поддержать внезапно взыгравшее в той самой точке, на которую обычно находят неприятности, детство, а не играть папочку. Я намеревалась с вызовом посмотреть ему в глаза и сказать, что дойду до дома пешком, а если он не согласен составить мне компанию, может ночевать в машине, но стоило только в очередной раз за день отлипнуть от его груди и сфокусировать взгляд на промокшей насквозь белой футболке, дело пошло в разы медленнее. И решимость терялась с каждой секундой. А когда я встретилась с ним взглядом, лишь сильнее впилась пальцами в его плечи. Откровенный, пронзительный, он пробуждал во мне все то, что я пыталась скрыть за сомнениями и страхами. Глядя в его глаза, казалось, что мы разделяем одни чувства на двоих. Взаимное влечение было сильнее любых слов.Мокрое насквозь платье — и вот его ладони на моих бедрах словно на оголенной коже. Все чувства казались обнаженными до предела, такими всеобъемлющими и сильными, что лишали дыхания. Мои пальцы в его волосах, его нарочито медленно скользящие вверх к талии, мурашки по всему телу, и вот я уже приоткрыла губы в надежде на один глоток воздуха. Его зеленые глаза тут же сосредоточились на моем неровном дыхании и губах, будто они уже предательским стоном исторгли его имя. В тот вечер у костра наш поцелуй был таким сладким и нежным, как и его объятия, но едва ли эти вспыхнувшие молнией воспоминания имели что-то общее с тем, что происходило между нами сейчас.Ожидание было невозможным, почти невыносимым, хотя не длилось и доли секунды. Он словил меня на выдохе, его руки сомкнулись вокруг талии, мягко подтолкнув назад, пока за спиной не оказалась радиаторная решетка, на удивление холодная. И только мокрая скользкая одежда между нами. Я едва вздрогнула от неожиданности, и его объятия, ослабнув на мгновение, стали только сильнее, а губы жадно требовали поцелуя. Ни следа Колорадо. В голове все смешалось, а тело вспыхивало от каждого прикосновения. Наслаждение его поцелуем, грубым, требовательным, было мучительно восхитительным, как и его неторопливые нежные ласки: вниз по шее, спине, на кончиках пальцев под тканью платья. Мое тело уже не принадлежало мне, и только его крепкие руки удерживали от того, чтобы рухнуть со своих дрожащих ног.Раскат грома едва не выбил из меня остатки жизни и грубо вернул в реальность, где, промокшая до нитки, я уже начинала трястись не только от возбуждения, но и переохлаждения. И все равно хотелось удержать остатки того прекрасного сна, в котором мы оба пребывали какое-то мгновение назад, по нитке, по крупице вернуться обратно и больше никогда не возвращаться. Том оценил ситуацию куда трезвее, хоть, стоит отдать ему должное, издевательски медленно скользя по моим бедрам, поправлял платье. Я надеялась на это обещание с его стороны.Richard Cheese — Down With the Sickness— Если ты замерзнешь и заболеешь…— То супы варить придется самой, — я решила не искушать себя возможным продолжением. Благо, превью того, что могло произойти со здоровой Анаис Шарпантье дальше было куда более красочным, чем перспектива лечения, даже если им займется тот же Том Круз.— Можно и так выразиться, — согласился он, под обильные возгласы протеста взваливая менясебе на плечи.Горячая вода — это лучшее, что могла придумать цивилизация, даже не спорьте, как не спорила и я, когда Том скомандовал мне не вылезать из ванной до тех пор, пока не прогреется каждая косточка. И когда я выбралась оттуда в клубах пара, мое состояние можно было приравнять к хорошо сваренной свекле. В голове тоже стоял сплошной туман, потому я в одном полотенце рухнула на диван, позволяя остаткам влаги впитаться в пересушенное африканским солнцем тело, и закрыла глаза. За окном продолжала бушевать стихия, но внутри я чувствовала лишь покой и тепло. Хорошо для разнообразия, оставшись наедине с собой, не хвататься за голову от раздирающих душу противоречий. Просто принадлежать моменту. Позволять себе ни о чем не думать. В таком состоянии я готова была поверить, что нет ничего невозможного. Стоит просто захотеть.Не успела я добраться даже до самых примитивных желаний, как волшебный настрой испортил телефонный звонок. Громкая пронзительная трель. Как раз под стать звонящему.— Здравствуй, Клодия, — мой голос едва ли не впервые в жизни в разговоре с маман не излучал вселенской усталости, и мне даже не требовалось притворяться. Необходимое зло может стать менее вредоносным, если не воспринимать его таковым. Что значат пятнадцать минут психоанализа на пути к нирване?— И я рада, что у тебя наконец все хорошо, — она всегда умела перевернуть все хорошее в моей жизни так, что мне становилось от этого стыдно. Но не сегодня. Нет, я больше не куплюсь на этот старый трюк. — Представляешь, Ник сегодня потащил меня покупать лыжи. В Калифорнии! На кой черт, спрашивается. Но нет, он нашел повод, решил, видишь ли, приобщить меня к семейным традициям. Мы поедем в Колорадо. Разве не чудесно?— Там красиво, — брякнула, не подумав. Когда Клодия начинала распекать кого-то на все лады, надо было молчать или в крайнем случае кивать головой и соглашаться с каждым долбаным словом. Иначе…— Вот и посмотришь сама. Не переживай, Николас тоже включил тебя в свои планы. Так что, вполне вероятно, мы проведем вместе и Рождество. Будем лежать в одной палате с переломанными ногами.Иначе она переключалась на тебя.

— И о твоем плюс один подумал. Так что можешь пригласить и Тома. Он из того же теста, что и Николас. Так и лезет на рожон, мечтая свернуть себе шею. Кстати, пресса совсем потеряла вас из виду. У вас все в порядке?— Более чем, — скромно согласилась я, пока моя личная жизнь опять не попала под прицел.— Как-то не очень убедительно. Я понимаю, отношения с мужчинами постарше не совсем то, к чему ты привыкла. Николас уже тоже далеко не мальчик, и у нас бывают проблемы в постели, но все это решается…— Господи, мама, прекрати немедленно! — закричала я, затыкая уши ладонями. В моей жизни было много несмываемого позора, главной причиной которого была Клодия Шарпантье, но советы в духе Cosmo — это какой-то новый уровень. Слишком даже для нее.

Телефон упал на диван, и несколько мгновений я слышала лишь отдаленный едва различимый голос матери… а потом трубку поднял Том, и я, наступив коленом на полотенце в попытке выхватить телефон, поспешила схватиться за свои импровизированные одежды, и позволила лекции об устрицах, шоколаде и ароматерапии излиться в его уши.

— Это было очень познавательно, Клодия, — не скрывая улыбки, обнаружил свое присутствие по ту сторону связи Том. — И я тронут вашей заботой, но на этом давайте пожелаем друг другу хорошего вечера и распрощаемся.— Можно мне теперь пойти и утопиться в ближайшей луже? — поинтересовалась я обреченно, принимая телефон у него из рук.— Нет, на этот раз так просто не отделаешься.