Глава 20. Нью-йоркская девочка (1/2)

Sting — Englishman in New YorkИ почему моим первым романом не оказалось какое-то вампирское мыло? Тогда бы весь съемочных процесс происходил ночью, что при моем нынешнем на всю голову долбанутом графике сна/бодрствования было бы идеальным вариантом, съемочная группа была бы пафосно-безмолвной, а плоские диалоги и обсуждать нечего. Потому что ты не умеешь писать книги о том, как важно иметь парня, вкрадчивым голосом предположил воображаемый Стивен Кинг, все больше убеждая меня в том, что за последние недели я порастеряла порядочное количество шариков из головы.Жаловаться было вроде как совершенно не на что. От Пола просто невозможно было не прийти в восторг с первых же минут знакомства, точно так же как и от будущего знакомства с Имоджен Путс и таинственным Томом. Первый мой день на съемочной площадке не начинался с первыми лучами рассвета в погоне за каким-то особым освещением и непередаваемой атмосферой, но все равно ожидаемого энтузиазма было ни на грамм. Мирно-военные переговоры с Алексом Т. полностью выжгли мои нервы вместе со способностью выражать простые человеческие эмоции и спать по ночам. Поставить точку в этих изматывающих и грозящих утратой психического здоровья отношениях оказалось выше моих сил. Виной тому был то ли ярчайший пример первого брака Клодии, то ли собственная неспособность сказать твердое и бесповоротное ?нет?, я не знала и желания заскочить как-нибудь к маман на чайок с экспересс-сеансом психоанализа, чтобы это выяснить, тоже не было.

Потому, собственно, в восемь чертовых утра, проспав от силы три часа, я сидела перед зеркалом и тщетно пыталась зарисовать темные круги под глазами, которые вполне закономерно (и отнюдь несправедливо) могли выдать во мне заправского алкоголика, а не человека, страдающего расстройством сна. Как мне перестать быть похожей на панду, Луи? Спроси у своего гея редактора, Ана. Если даже человек, работающий в W, послал меня с моим маленьким затруднением, то это уже не затруднение, а настоящая проблема. ?Еще раз взглянув на себя в зеркало, я отчаянно взвыла и принялась нарезать круги по комнате — мое любимое занятие в предрассветные утренние часы. Оставалось только надеяться, что любимым занятием соседа снизу не было слушать топот моих ног.Совершенно ничего — вот, что у меня отлично получалось в последние дни. В номере все так же царил стерильный порядок — горничные приходили и уходили, опасливо косясь в мою сторону. Точно не припомню кто, но один из маминых высокоуважаемых коллег как -то сказал, что с человеком, содержащим свои вещи в идеальном порядке, порядком что-то не так. Возможно, с каждым своим визитом ко мне горничные тоже ожидали какого-то подвоха, считали дни до того, как я повешусь на простынях из египетского хлопка или утоплюсь в умывальнике.

Даже писать, что для меня было так же естественно, как дышать, получалось через силу. В те самые тяжелые предрассветные часы и дышать получалось со скрипом, точно на грудь опускалась вся тяжесть этого мира, которая на поверку оказывалась моим глупым нежеланием отпускать то, что я все еще любила. Глупой, нелогичной, саморазрушительной любовью.

В одной серии популярных книг о творчестве было что-то о кражах идей. Хороший художник умеет красиво слямзить, а гениальный — еще и незаметно. А как называется тот художник, которых лямзит незаметно, ненарочно и в итоге совершенно некрасиво? А потом в конце еще и применяет заезженную идею не к собственному творению, а к обыденной жизни? История о похищении тел в свое время была едва ли не главной страшилкой в сай-фай фильмах, а потом полюбилась еще и авторам вампирских саг. Но мы не о том, что вкусы у людей весьма специфичны и не всегда избирательны, а об одном из человеческих страхов — потери контроля над собственной жизнью. И чем больше тебе нравится собственная жизнь, чем выше взбираешься в исполнении заветных желаний, тем больше боишься в один момент полететь в тартарары, потеряв контроль где-то на особо извилистом повороте. Я тоже чертовски боялась, что мои нервы похоронят заживо все открывающиеся перспективы вместе с возможностью реабилитации, потому, пренебрегая всеми полезными советами, почерпнутыми у Клодии, прятала их так далеко, насколько это вообще было возможно, закрывала в дальних холодных и лишенных света комнатах в надежде, что когда-то они вымрут за ненадобностью, а возведенный мною фасад счастливой и безоблачной простой девчонки из Большого Яблока заживет своей жизнью, не отнимая такое невероятное количество усилий для поддержания образа.

Учитывая то, что до этого мой опыт сближения с кинематографом сводился к нескольким часам очереди на премьерный показ, на который мы так и не попали, можно себе представить, какой потеряшкой я себя чувствовала, слепо следуя по запутанным студийным коридорам за новым безымянным ассистентом. Бросив меня у нужной двери, он уже мчался дальше, отвечая что-то коллеге по рации. Самое время запаниковать, что я отсюда никогда не выберусь и кости мои найдут в одном из бесчисленных коридоров спустя лет двадцать. Но паника не приходила на помощь, потому, стойко пытаясь изображать из себя смелую и уверенную в себе, я толкнула дверь. К превеликому удивлению и облегчению, она не вела в новый лабиринт коридоров и разветвлений, а помещение было светлым и просторным, совершенно не напоминая киношные гестаповские пыточные. Представьте себе, мне на голову не перевернулось ведро со свиной кровью и пол не ушел из-под ног. Более того, меня просто не заметили.Все оживленно о чем-то беседовали, предоставив мне возможность отдышаться, осмотреться по сторонам и унять дрожь в коленках, которые не до конца прикрывала юбка. Народу было на удивление немного, хотя мне всегда представлялось, что съемочный процесс сопровождает караван с верблюдами минимум, и в центре событий был мой любимый millenial pink со светловолосой девушкой, которой вполне могла быть Имоджен, и незнакомым мужчиной, который, судя по всему, должен был стать Логаном. Притягательный и в то же время отталкивающий. Знала бы я, что мистер Т. окажется королем засранцев, предложила бы Полу подумать о том, чтобы отдать эту роль ему. Алексу не пришлось бы даже играть.— Мисс Анаис! — Денни обнаружил меня первым, радостный, точно хозяин бросил ему косточку. Хозяина, кстати, при внимательном обозрении помещения, видно не было.— Нью-йоркская девочка! — с не меньшим восторгом откликнулась блондинка, отложив в сторону журнал.

Кеды и свинговая юбка еще не из кого не делали Кэрри Брэдшоу, взбунтовалось все мое естество, пока я не рассмотрела обложку W. Похоже, с легкой подачи Луи у меня появилась подпольная кличка. Спасибо, что не такая, как в школьные годы.

— Имоджен, она же Мэг, — представилась актриса и, не дав мне вставить и слова завалила вопросами, на половину из которых сама же давала ответы.Мне кажется, или они с Деном сидят на одном… кхм-кхм, кофеине? Приветливой и милой Анаис оставалось только время от времени кивать головой и улыбаться.— Сэм, — мужчина улучил момент, чтобы поздороваться, пока Имоджен с концами не приватизировала меня, усадив рядом с собой и нагородив баррикаду из кофе, глянца и копий сценария.Нет, Иен, упрямо подсказывал мозг, пока я сражалась с рвением выдать нечто среднее между фанатскими восторженными визгами и одой любви ?Контролю?. Оставалось только благодарить его за немногословность в противоположность коллеге по съемочной площадке, иначе здравый смысл просто сдался и вышел в приоткрытую дверь в противоположном конце съемочной площадки. Наличие запасных выходов резко вернуло мне надежду на то, что я справлюсь с происходящим. А если нет, то просто убегу. И больше сюда без Пола ни ногой.— Круче Логана я и представить не могла! — не выдержала и одним махом похерила старательно поддерживаемый последние полчаса имидж взрослой и адекватной.

Свет, льющийся из-за спасительной двери, опять сменился тенью, послышались приглушенные голоса, вновь свет и тень. Моим вниманием полностью завладело загадочное театральное действо вне пределов разговора с новыми знакомыми. Неадекватная и к тому же невежливая, добавила про себя еще один неутешительный диагноз.— Что там происходит?Не в меру любопытная. И, опять же, невоспитанная, потому что даже не обернулась к собеседникам, продолжая завороженно наблюдать игру светотени и прислушиваться к неровным интонациям.— Нам тоже было любопытно узнать… первые полчаса отсутствия Тома и Пола, — тут же уточнила Имоджен, видя, как Сэм собирался ей возразить. — Но потом мы пожалели, что на съемочной площадке нет попкорна…— О чем можно в следующий раз попросить, — вставил Райли, и его коллега по съемкам одобрительно кивнула.— Мы начали читку сценария, а потом эти двое вцепились в одну из реплик Стюарта, споря, насколько в характере персонажа было бы то ли добавить более резкую жестикуляцию, то ли изменить несколько слов. Вряд ли кто-то вообще вспомнит начало спора, ведь потом их понесло анализировать действия моего экранного отца с точки зрения развития его персонажа в целом и оглядываясь на события, которые привели его к этой самой точке сюжета.— И как мы будем решать этот вопрос, Том? — спросил Сэм, в точности копируя манеру жестикуляции Пола.— Даже не знаю, Пол, — нахмурилась Имоджен, — может, попробуем снять несколько дублей строго по сценарию, и в процессе ответ сам придет.— А если нет?— Снимать финальные сцены вначале всегда сложно, — покачала головой девушка и по-дружески похлопала Сэма-Пола по плечу.

Изображая отсутствующих на площадке коллег они были для меня такими Мэг и Логаном, что и мечтать о другом невозможно было. Они точно так же высмеивали все ее напыщенное семейство и ничего не смыслящих в искусстве дамочек при деньгах, которые скорее клевали на таинственный образ Логана, чем на его художества. Если бы сейчас какой-то дяденька из верхов студии зашел к нам в гости и сказал, что кино не будет, я бы уже счастливая ушла в закат, благодаря тому, что эти двое перенесли героев романа из моего больного воображения в реальный физический мир.— Не предлагаешь ли ты, Том, снимать ?Частности жизни?, как Хичкок?— А может, мы дождемся Анаис и спросим у нее? несмело предложила Иможен, после чего эти двое посмотрели на нас, будто впервые увидели, объявили перерыв и отправились за кофе, которого и в павильоне было хоть залейся.

— А если?.. — начала я и призадумалась.

Предложение девушки звучало куда более разумно, чем литературные дискуссии за углом, но было, судя по всему, отвергнуто. Вопрос, грозивший моему и так не больно балованному самолюбию, грозился прихлопнуть его окончательно. А что тогда делаю здесь я? Когда решить вопрос вхарактерности персонажей — дело режиссера и актера, который интерпретирует образ на большом экране.— Не стоит, — подтвердил мои опасения Сэм. — Разве что тебя еще не утомили литературные встречи, на которых приходится объяснять символичность красных подтяжек.Почти ринувшись защищать свое произведение от обилия подобного нелепого предмета гардероба, я сообразила, что предложенный мне кофе был совсем нелишним. Тормозила мисс Анаис этим прекрасным и, скорее всего, солнечным утром, как гребаный Одинокий Джордж, который так тормозил, что не мог вымереть дружно со всеми остальными своими сородичами.— Там за дверью собрались твои самые преданные фанаты, Ана, — заговорщицким тоном сообщила Имоджен. — Не ходи туда, если не хочешь узнать о потаенных смыслах собственного произведения.— Кстати, не подпишешь для моей жены? — Сэм вовремя подсунул мне экземпляр книги.— Беги, Ана, беги!Совсем недавно я уже слышала это предупреждение и зря, что не послушалась. В этот раз что-то тоже не проняло, и я, смеясь, оставляла пожелания на под обложкой собственной книги по просьбе одного из любимейших актеров. С ума сойти, правда? Хотя лучше бы я тогда о сумасшествии даже не заикалась, в момент всеобщего веселья тайная дверь отворилась полностью, и в павильон зашли, переговариваясь, Пол и таинственный Том.

Warrant — HeavenВытирая выступившие от смеха слезы, я подняла взгляд на героя моих воображаемых подростковых романов и человека, который дважды видел меня в самых неловких обстоятельствах и спасал из них. Будь я в состоянии потерять сознание, то непременно притворилась бы мертвой, как чертов опоссум. Встретившись со мной взглядом, Том улыбнулся, но не той своей фирменной неотразимой улыбкой для постеров, скорее, теплой и дружеской. Одно его появление способно было изменить атмосферу на съемочной площадке. Если раньше все разрозненно болтали о чем-то своем, то теперь внимание было приковано к Крузу, точно все только и ждали его шутки или забавной истории. Он был в доску своим парнем и успел перекинуться несколькими словами с техниками, прежде чем подошел к нам. Наверное, я должна быть ему благодарна за небольшую отсрочку, но коленки все так же предательски тряслись, а дыхание не выравнивалось.— Нью-йоркская девочка совсем побледнела, — произнесла Имоджен совсем тихо, — не бойся, мистер Невыполнимая Миссия не кусается. При ближайшем знакомстве он оказывается всеобщим другом и своим парнем.Не успела я возразить, что мы вроде как несколько раз встречались и агент Итан Хант ни разу не проявил желания меня покусать, только спасать, как Том с беспокойством, вошедшим в лучшие традиции нашего недолгого общения, поинтересовался:— С вами все в порядке, Анаис?— Ана, — едва прошелестела я. — Д-да, все хорошо.— Кроме того, что она ничего не ест…И было всего-то один раз сразу после перелета, так нет же, запомнил, злопамятный.— … и боится солнечного света, как вампир.Спасибо, мистер Андерсон, за столь чудесное и актуальное сравнение. А давайте еще раз перелопатим сценарий и снимем вампирскую версию ?Частностей жизни?. Возможно, тогда герои вцепятся друг другу в горло гораздо раньше. И бюджет сэкономим, и мои нервишки.— Мы ее аристократическую бледность подлечим целебным калифорнийским воздухом, — с готовностью вклинилась в разговор Имоджен.— Смешно слышать о недостатке калифорнийского солнца от британских актеров, — проворчала я.— Очень даже наоборот, кто тебя так поймет, как не я. Будем лечиться вместе, я тут как раз недавно нашла такой крутой бар на побережье…— Кстати, о ворчунах, — в разговор довольно быстро вклинился Том, пока моя новая алкогольная подруга не расписала во всех подробностях достоинства того самого заведения, где можно поправить и настроение, и цвет кожи за один прием. Памятуя, видимо, ?о том, в каком состоянии ему пришлось со мной возиться после презентации книги, Круз решил, что кризисную ситуацию проще предотвратить, чем разгребать последствия. — Мы тут с Полом обсуждали Стюарта и решили…— Что ты слишком хорош для этого подонка, — выдала я, витая в облаках, и глупо улыбнулась.Том воспринял информацию серьезно, как уже упоминаемый агент новое задание, на его сосредоточенном лице не дрогнул ни один мускул, когда остальные рассмеялись. Обиделся, подумала я, огорчившись.— Вот об этом я и говорил! — оживился Круз спустя несколько мучительно долгих секунд, будто ему только что разрешили выполнить очередной самоубийственный трюк, от которого у нормальных людей сердце сбегает через пятку. — Надо добавить его образу чего-то визуально отвратительного. Какую-то привычку, выразительный жест…— Третий муж моей матери любил теребить ухо, когда был чем-то раздражен. Тогда я наивно думала, что длинный ноготь на его мизинце для того и служит, чтобы удобнее колупаться в ухе. Только потом узнала, что не зря его называют кокаиновым. Четвертый любил смачно причмакивать губами, после особо удачной шутки. А шестой пощипывал кожу под подбородком. Я эксперт в отвратительных привычках.— Именно! — пришел в еще больший восторг Том. — Что-то такое мимолетно-неприятное, чтобы зрители невзлюбили Стюарта до того, как он откроет рот, и не понимали, в чем дело.M?tley Crüe — Mutherfucker Of The YearОчень точное описание моего папочки, подумала я, но решила не озвучивать. И без того неловко было воспринимать Тома в роли Стюарта, который был художественным прототипом моего реального отца. От одной только мысли о запутанных подобным образом родственных связях меня бросило в жар. Благо, мои собеседники не менее жарко обсуждали новые предложения, а телефон воззвал голосом Винса Нила ответить на звонок ублюдка года.— Кажется, кто-то серьезно проштрафился, — не без сочувствия отозвался Сэм на мой звонок. Куда там понять этому британцу, за что я так с еще одним обитателем туманных островов. И ведь заслуженно, черт возьми!— Извините, я должна ответить.А ведь не так давно я никому и ничего не должна была. Покинув уютную компанию дискуссионного клуба ?Частностей жизни?, я направилась в ту дверь, из которой не так давно лился дневной свет в тщетной надежде на то, что он прольется и на предстоящий разговор.— Где ты, Ана?Не так давно наши разговоры начинались с искр и вспышек безумия. Как же я смеялась над всем этими заезженными оборотами, как же мне сейчас их не хватало. На них всегда можно было ответить дежурной шуткой, посмеяться. Когда в последний раз я с ним смеялась не для того, чтобы не заплакать?— На студии, работаю. Мы сейчас как раз обсуждаем сценарий, и я немного занята.— А говорила, что только познакомишься с командой…Что я слышу? Мягкий упрек вместо претензии в лоб? То ли Алексу Тернеру порядочно нагрело чердак целебным калифорнийским солнышком, то ли ему что-то из-под меня надо было. Хотя, казалось, он получил от меня все, что мог, а также где и как. От воспоминаний от некоторых где и как до сих пор по телу пробегали волны томительного предвкушения. В этом мире существовали вещи, которые даже ему не под силу было разрушить до самого основания.— Познакомилась и плавно влилась в процесс. Надеюсь, по крайней мере, что они услышали и меня тоже.— Я слушаю тебя сейчас, детка, — вновь его сладкий и вязкий, словно мед голос, который заставил меня плотнее прижать трубку к уху и улыбнуться. — В последнее время на группу столько всего навалилось, что я совершенно не думал о нас. Нам столько всего надо наверстать. Давай я заберу тебя оттуда прямо сейчас?Заманчиво, манипулятор чертов. Одна часть меня, нерациональная и по уши влюбленная, что есть мочи кричала, чтобы я прямо сейчас прыгала на его байк и уносилась в закат… который будет длиться до очередного приступа вселенской ненависти мистера Т. или встречи с новой неизвестной бывшей (точнее, такой, каковая себя такой не считает), тут же терпеливо подсказывала та моя половина, которая еще не забыла, как пользоваться мозгами.— ?Я не могу, Алекс, меня ждут на площадке. Давай поужинаем вместе? — в это самое мгновение я действительно жалела, что откладываю встречу. Почти неделю мы исключительно переругивались по телефону, и мне хотелось наконец разорвать этот замкнутый круг. Но сожаления прошли, как только я услышала ответ.— С чего ты взяла, что я буду свободен? — в Алексе проснулся маленький капризный ребенок, как всегда, когда он не получал желаемого.— Я просто предложила.Усталость напомнила о себе отчаянным желанием забиться в самый темный уголок студии и переждать этот разговор там, оставить вместо себя бесчувственную куклу-автоответчик и не слышать ни слова из тех, которые все еще так нестерпимо глубоко ранили меня. Я безвольно сползла по стенке и уселась на бетонный порог, чтобы перевести дух и попробовать еще раз.— Просто представь, что с тобой в студии оказался крутой продюсер обладатель кучи Грэмми. Я бы не требовала от тебя бросить все, даже если бы у нас было назначено свидание. Так вот я тоже не могу сказать оскаровским номинантам, что у меня проблемы с парнем, и потому разбирайтесь как-то без меня.— Их уже несколько?