Глава 5. Сон и явь (1/2)
Oomph! (feat. Nina Hagen) – FieberАлекс не успел опомниться, как Анаис бросилась прочь, белой тенью мелькая в толпе, собравшейся на танцполе. Проследить за ней не составляло труда: призрачный струящийся подол безошибочно указывал направление побега. Только вот догнать ее было не так просто: девушка ловко уворачивалась от танцующих пар, обходила шумные компании и незаметно, что казалось практически невозможным, разминалась со своими знакомыми. Алексу же приходилось то и дело останавливаться, чтобы не столкнуться с танцорами либо извиняться перед теми, с кем столкновения избежать не удалось. Парень на подсознательном уровне понимал, что здесь нечего изображать хамоватую рок-звезду, извинения ничего не стоят, в отличие от похода к дантисту.Ана едва успела схватиться за ручку, как кто-то с грубой силой рванул ее назад, она готова была поклясться, что даже в шумном и наполненном музыкой помещении расслышала, как ткань дала трещину. Девушка на каблуках развернулась к наглецу, и глаза ее широко распахнулись от ужаса. Тернер смотрел на нее, словно на пойманную в силок добычу, собственно, именно так она и чувствовала себя в этот момент. Он самодовольно улыбался и наматывал на руку подол ее платья, притягиваяАнаис к себе. Ей отчаянно хотелось кричать, вырваться и бежать, пускай даже ценой испорченного платья, но из груди вырвался какой-то ничтожный писк, а тело под обжигающим взглядом сдавалось, и шаг за шагом она приближалась к хищнику. Алекс, потеряв терпение, резким рывком потянул девушку на себя, и она, не удержавшись, рухнула в его объятия. – Как же я устал, – голос его звучал глухо, холодно, опасно, – постоянно за тобой бегать,– он склонился к девушке и выдохнул ее имя, – Анаис, – прямо в ухо, опалив жарким дыханием кожу.– Я тоже, – она облизнула пересохшие губы, – с меня хватит. Пора прекращать это безумие. Поиграли и хватит.Девушка попыталась отступить на шаг, вырваться из ослабевших объятий и ретироваться, пока это еще представлялось возможным.– Наигралась, Шарпантье? – он хищно улыбнулся, схватив девушку за горло. – Мы только начали.– Алекс, не надо, – хриплый, на грани шепота от испуга голос лихорадочным жаром отозвался у него в груди, сметая последние остатки самоконтроля.Его пальцы скользнули по дрожащим губам Анаис, и только она вновь попыталась отступить, схватили ее за волосы.– У вас все в порядке, Ана? – вмешался так не вовремя один из ее здешних дружков.– Конечно, – Тернер обезоруживающе улыбнулся, – мы тут танцуем, – и толкнул девушку по направлению к танцполу.Ана лишь рассеянно улыбнулась Джонни и кивнула в знак согласия.Fergie – Be Italian– Хорошая девочка, – ухмыльнулся Алекс. – Признай, тебе ведь это нравится?Его руки скользнули по бедрам девушки, она судорожно сглотнула.– Нравится, когда на тебя смотрят, следят за каждым твоим движением, восхищаются издалека, неспособные ничего сделать, – он яростно выплевывал каждое слово, словно обвинения, одно хуже другого.– И много же у тебя времени ушло, чтобы понять это, – надменно, с издевкой отозвалась она, не осталось и тени страха, который сковывал Анаис всего пару мгновений назад.
Алекс с удивлением посмотрел на девушку. Она была собранна, уверена и улыбалась так, словно знала развязку их игры наперед. А почему бы и нет, они ведь вышли на ее поле.
Тернер не спешил разубеждать девушку в обратном, раз она хочет поиграть, пускай попробует.– Ты уверен, что хочешь этого, Алекс? – спросила она, привстав на носочки, касаясь своими губами его виска. – Еще не поздно сделать шаг назад и остановиться.– Маленькая девочка напугана? – лучась самодовольством, почти пропел Алекс. – Не бойся, ты в хороших руках. – И сжал ее бедра сильнее.– Тогда почему я не верю ни единому твоему слову? – прошептала Ана и плотнее прижалась к Алексу, начиная медленно, в такт музыке покачивать бедрами.Анаис взяла его ладони в свои и повела ими вверх, повторяя каждый изгиб своего тела, плавно, легко, сохраняя незаметное со стороны мучительное расстояние, достаточное, чтобы ощутить тепло тела, дразнящую близость и мягкость ткани. Затем она ступила полшага назад, чтобы скрестить его ладони у себя на груди и, оттолкнувшись, сделать несколько оборотов.
Между ними тут же возникло расстояние, огромное, как пропасть. Другие пары, словно почувствовав возникший барьер, тоже не спешили пересекать его, предоставив Алексу пространство для следующего хода.Ана поманила его пальцем и улыбнулась, продолжая ритмично двигаться под музыку. Парень в два шага приблизился к ней, но девушка выставила вперед ладонь и медленно повела ею вверх по тонкой ткани рубашки, забираясь под кожаную куртку, пока не добралась до ее ворота, который схватила и потянула на себя.– Отступись, – ее разгоряченное дыхание скользнуло по шее, губы едва коснулись мочки уха.– Разве я проигрываю? – прорычал он ей прямо в губы, схватив девушку за шею.– Вся хитрость в том, – ее пальцы пригладили его растрепавшиеся волосы, – чтобы остановиться за шаг до.Она нарочито медленно облизнула свои губы, прикрыв глаза. И пока Алекс, словно завороженный, замер в ожидании, Ана вновь ловко оттолкнула его и закружилась в обороте, скрывшись за спиной Тернера.И не успел он повернуться к девушке, как та обняла его за плечи, прижимаясь к нему всем телом.– Что ты делаешь? – прохрипел он низким, не своим голосом.– Танцую, – выдохнула она еле слышно, оставляя по себе ряд невесомых поцелуев на шее. – Ты ведь так хотел.Анаис закинула на него ногу и рухнула вниз на пятом и шестом счете, скользя руками по внутренней стороне его бедра. Алекс схватил ее за руки и поднял вверх. И когда она оказалась полностью в его власти, восстанавливая равновесие, он завел ее руки назад и развернул девушку к себе спиной.– И как ты ответишь не это? – Тернер сжал ее запястья еще сильнее, заставляя выгнуться дугой и зашипеть от боли. – Тяжело будет убежать, не так ли?Девушка ступила в сторону, он тенью последовал за ней. Шаг за шагом, поворот за поворотом. Он выпустил ее из рук, только когда Ана, выдохшись, остановилась на краю танцпола, пытаясь перевести дыхание. Ее грудь часто вздымалась и опускалась, а руки безвольными плетьми повисли вдоль тела.
– Признайся, Ана, ты ведь хотела этого с самого начала? – удивительно, как быстро он смог вернуть себе самообладание, голос Алекса вновь обрел все свое бархатное богатство.
В ответ она лишь прижалась к нему, больше не в силах устоять. Парень скользнул губами по ее обнаженным плечам, шее. Ана задрожала в ответ на ласки и запрокинула голову ему на плечо. Алекс, уступив соблазну, слегка прикусил ее нежную чувствительную кожу, на что девушка отозвалась приглушенным стоном.Как же долго он этого ждал. Слишком долго Анаис безнаказанно уходила от него, издевалась, играла, а потом изворачивалась и убегала. После того как она оставила его со своей подружкой, Тернер был взбешен, он пообещал себе, что эта плясунья так просто не отделается. Ему хотелось точно так же мучить, изводить, издеваться, но этот стон. Он моментально все изменил, заставив Алекса забыть обо всех планах, о том, что он хотел остановиться.Остановиться было невозможно. Они переступили эту точку, как только ступили на паркет. Тернер резко развернул девушку к себе и впился в ее губы жадным, болезненно-грубым поцелуем. Ана застонала от боли, когда он прикусил ее губу, и попыталась вырваться, но Алекс резко поднял ее на руки, и чтобы удержаться ей пришлось обнять его за плечи и обхватить бедра ногами. Он прижал ее к стене, ухватил ее растрепавшиеся волосы и, намотав их на кулак, притянул ее лицо к себе.– Ты проиграла, Ана, – усмехнулся он, прежде чем…Eurythmics – Sweet Dreams (Are Made Of This)Его вырвал из сна телефонный звонок, глупая мелодия уже не первый раз пыталась пробиться сквозь пелену сна, и вот в самый неподходящий момент она таки добралась до Тернера. Тот присел в кровати с глухим мученическим стоном и, не глядя на экран, отбросил телефон в сторону.Он провел руками по мокрым волосам и откинулся на спинку кровати, вновь закрывая глаза. Вот уже которую ночь ему снится один и тот же в разных вариациях сон, который заканчивался мучительным пробуждением. Иногда он даже не сразу мог сообразить, где находится и что происходит, настолько сильны были ощущения.Постепенно придя в себя, он, как и все утра до того, начал чувствовать все возрастающее раздражение. На себя, на нее, на глупые подростковые сны, которые вновь заставляли чувствовать себя не в ладах со своим телом.
Алекс в сердцах стукнул кулаком по постели, и телефон, как-то неприятно хрустнув, свалился на пол.– Сууукааа, – протянул Тернер, имея в виду в равной степени и свой навернувшийся ?айфон?, и Анаис.С этим надо было срочно что-то делать. Найти, трахнуть и забыть – незамысловатый план, который срабатывал всегда. С первым пунктом у него и в этот раз проблем не возникало, а вот трахала почему-то его она, морально, с завидным постоянством и так виртуозно, что комар носа не подточит.
И вот, будто реальной жизни и нескольких ярких встреч было мало, она решила еще и в сны его пожаловать. Алекс столкнул на пол сбитую простыню и шагнул за ней следом. Новый жалобный треск отозвался неприятными ощущениями в пятке. Парень, шипя, отскочил в сторону. Надежда на то, что телефон еще сослужит ему недолгую, достаточную, чтобы заказать новый, службу, вмиг разлетелась мелкими осколками боли.Тернер неуклюже проскакал на одной ноге до кресла, где принялся отряхивать ногу от мелких, словно пыль, осколков, и внимательно осматривать повреждения, коих, кроме задетой мужской гордости, не оказалось и вовсе.
– Сууукааа, – вновь простонал он, на сей раз лестный эпитет, как ни странно, целиком и полностью посвящался Шарпантье, которая где-то на другом конце Лондона, чертыхаясь про себя на чем свет стоит, спускалась в метро, опаздывая на работу по меньшей мере на час.– Да возьми же ты себя в руки! – прикрикнул сам на себя Алекс и потащился в ванную.Всевозможные шедевры американского кинематографа обычно в этом случае советуют наколоть дров или навернуть несколько кругов вокруг квартала, но Тернер был не из спортивных фанатиков, а потому предпочитал самый обычный контрастный душ. Проверенный временем способ вымыть из головы глупые мысли об американках.Joy Division – These DaysВ тот вечер мне повезло сбежать из клуба через служебный вход. Во-первых, так было ближе до остановки общественного транспорта, коим я собиралась воспользоваться, чтобы по дороге к Луи, а именно там я решила переночевать, из головы выветрилось хоть немного дури, которая заставила меня целовать парня, который трахается с моей подругой. А во-вторых, побеги за мной Алекс, да-да, размечталась, его бы попросту не пустили пройти через кухню.
Автобус пришел на удивление быстро и шел, как обычно, достаточно медленно, чтобы я могла обдумать и произошедшее, и перспективу напиться до отвала, купив где-то по дороге что-то крепче вина. Мне повезло, потому что к остановке, где я сходила, я была на фазе отрицания алкоголя как действенного средства лечения. Что, впрочем, не спасло меня от болезненно позднего, в сопровождении головной боли подъема в субботу. Не знаю за что, но на меня явно напал чужой попойный синдром. Целый день я, словно дикое животное в период засухи, не отходила от стремительно уменьшающихся запасов воды. И страдала от головной боли, будто вчера мне кто-то крепко приложился бутылкой по голове.
Приложилась я только раз, когда Алекс впечатал меня в колонну, да и то, вроде, не сильно. Или это поцелуй как анестетик подействовал? Я вспомнила его губы на моих губах, язык, грубо вторгающийся в мой рот, только зарождающийся трепет желания и глупо улыбнулась. Даже удивительно, как мне после такого не снилось никаких порно-фильмов с Алексом Тернером в главной роли. Наверное, со мной что-то не так, что-то очень сильно не так. Мало того что я позорно сбежала, так потом просто отрубилась, провалившись в мрак и пустоту, вместо того чтобы хотя бы помечтать о том, что могло бы быть, если бы я не была совестливой и сердобольной.Приятные воспоминания сразу потянули за собой те, которые из разряда не очень. Квартирка-то, в которой я прохлаждалась не моя, зря, что снята до конца месяца, и возвращаться в родные тесные пенаты придется как можно скорее, пока это не стало чем-то мучительно болезненным. А там Шанталь. А Шанталь с недавнего времени стала синонимом проблемы.Я не была готова встретиться с подругой, потому что это неизбежно повлекло бы за собой разговор о Тернере, а с моей патологической честностью и признание во всех смертных. Всего несколько дней назад меня бросил зимовать в этом сыром и промозглом городе Луи, и я была слишком труслива, чтобы позволить себе потерять еще и Шанталь, хоть мы и не былис ней в последнее время подругами не разлей вода.Полнедели я пряталась от нее как могла, учитывая наш сравнительно маленький офис, это было делом не из легких, чем-то сродни магии. В фокусах с невидимостью я преуспела не хуже Копперфильда.Согласно моему гениальному плану, весь этот цирк должен был продолжаться до конца недели, когда я должна была лететь к маман на очередную свадьбу. Там семейные торжества вместе с извечными попытками матушки сосватать меня кому-то из молодых гостей должны были в значительной мере испортить мне настроение, наказать за все прегрешения и морально подготовить к разговору с Шанталь.Все шло просто отлично, пока в четверг я не проспала работу, борясь накануне с бессонницей фильмами Ингмара Бергмана. Получилось из ряда вон плохо, и я сдалась лишь на ?Седьмой печати?, которую добивала уже в начале шестого.Потом спринт на особо длинную дистанцию на каблуках, столкновение в метро, которое едва не закончилось пролитым кофе. Пришлось отделаться номером телефона, номером Луи, который вот уже пятый день как не обслуживается, и клятвенными заверениями, что мы обязательно разопьем по чашечке кофе, неспешно и безопасно. Да если бы ты двигался быстрее улитки, чувак, я бы проскочила и даже на поезд успела.До работы я добралась в не самом презентабельном виде, все еще злая на того тормознутого пикап мастера за так и не допитый кофе, запыхавшаяся от еще одной пробежки, на сей раз не такой длительной, с растрепанным пучком волос. С этой чертовой влажностью и так нелегко собрать мои кудри во что-то, напоминающее порядок, я уже не говорю об утюжках и выравнивании, а тут еще и незапланированные физические упражнения.То ли мой подкачавший внешний вид, то ли первое опоздание за все время работы, а может, все вместе, заставили Пита, шефа, толкающего вдохновляющие речи о художественной ценности порнографии, если помните такого, сменить гнев на милость и обеспокоено поинтересоваться:– Шарпантье, ты не приболела часом? Даже не думай, мне тут не нужна эпидемия в офисе.– Эпидемия? – непонимающе протянула я.