Глава 1. Начало начал (1/1)

Christina Aguilera, Lil' Kim, Mya, Pink - Lady MarmaladeКак у любой истории, у этой есть начало. Не удивляйтесь такому трюизму, ведь в жизни, в отличие от романа, в котором в любой момент можно подсмотреть начало, не всегда удается вспомнить первое событие, запустившее цепную реакцию. Но в моей истории начало было. И, как у хорошей истории, оно было запоминающимся и ярким.

Все началось в тот день, когда я думала, будто стала самым счастливым человеком в мире. Тридцать первое октября прошлого года, именно тогда, как подарок очень странного Санты, или Джека из ?Кошмара перед Рождеством?, я получила чек из ?Нью Йоркера? за свой рассказ, о котором и думать забыла. Кто бы знал, что ради исполнения мечты мне не надо было бежать из дому за океан, прозябать на побегушках в Vintage Books и редактировать новые пятьдесят оттенков эротических грез домохозяек. Разве покинула бы я свою любимую квартиру в Ист-Виллидж? Ни за что. Но тогда ведь и истории моей не было.Прознав о моей удаче, подкрепленной щедрыми финансовыми вливаниями, Луи и Шанталь решили, что в этом году мы отдыхаем за мой счет. Луи подергал за ниточки, и вскоре наши имена появились в списке приглашенных на одну из самых шумных вечеринок Лондона в KOKO. А Шанталь потащила меня по барахолкам и тщетно попыталась прибарахлить так, чтобы ?от тебя не несло за милю Нью-Йорком?. Вот так и работает наша французская мафия. Смешно сказать, наша, ведь несмотря на свое имя, Анаис, мой французский заканчивается фразой из ?Мулен Руж? “voulez vous coucher avec moi, ce soir”*, которая вряд ли пригодится в моей скучной и пресной жизни. Но ребята признали меня своей, сжалившись, после шоу минут на пятнадцать, когда секретарь непосредственного шефа сначала силилась записать мое имя и фамилию для пропуска, а потом еще и произнести это дело правильно пыталась.

Еще со школьной скамьи я узнала, что такое унижение от тебя не зависящее. Шарпантье. Ни один из моих учителей ни разу не произнес ее с первого раза. Ни один преподаватель не справился. А ведь я ходила в Браун, университет Лиги Плюща. Но то, во что превратила его выпускница каких-то скоропалительных курсов, ни в какие ворота не шло. Чапанти, Чарпантьё, Шарпентер… на двадцатом варианте произношения местная французская диаспора в количестве две штуки заступилась за меня и приняла под свое крыло, за что я им до сих пор безумно благодарна. И благодарность эта вряд ли когда-то иссякнет.– Ана, земля вызывает Ану, – Люк обнял меня за плечо и под пристальным взглядом шаблонного прямоугольного, как шкаф-сейф, охранника провел внутрь.– Прости, задумалась, – вяло ответила я, постепенно переключаясь от созерцания отъезжающих от клуба лимузинов на роскошный интерьер бывшего кинотеатра.– Сколько они тебе заплатили? Двадцать тысяч? Пятьдесят? Тут есть, о чем задуматься. Но так уж и быть, я решу твою финансовую проблему, сегодня ты проставляешься по полной, и я намерен попробовать каждый чертов коктейль в этом баре!Если бы я призналась, что в чеке было несколько больше нулей и журнал отвалил мне сто штук, то одной выпивкой дело точно не обошлось, потому я без колебаний согласилась бы и на любое другое сумасшествие им предложенное.– Конечно, дрогой, только, боюсь, без Шанталь начинать как-то невежливо. Кстати, где она?– Пытается убедить секьюрити, что ее шалопай братец тоже есть в списке.– Гаса опять повесили на нее?Если бы Шанталь записывала каждый случай, когда их родители, вновь получив втык от знакомого декана факультета, на котором скорее прозябает, чем учится их сын, сплавляли это недоразумение старшей сестре на перевоспитание, то она уже давно могла бы выпустить бестселлер, права на который выкупили бы крупнейшие киностудии Голливуда. Каждый раз, как назло, он появлялся именно в тот момент, когда был совершенно лишним. И каждый раз она умудрялась, несмотря ни на что, протащить его с собой в клуб, на закрытую презентацию книги или частный показ. Она бы и пилота космического шатла смогла убедить, что Гас просто необходим на борту.

– Здоров, ребята, слышал, тут намечается что-то интересное, – виновник торжества перебил Луи, когда тот как раз собирался поведать об очередной его выходке.Мы многозначительно переглянулись. Удивительно, как они вообще добрались до клуба одновременно с нами, Гастон, видать, готовился с самого утра. Набриолиненные волосы с кокетливо выбившейся прядью посередине, брюки-клеш и пиджак в заклепках на голое тело. Кто-то сегодня решил стать королем вечеринки.Elvis Presley?–?Viva Las Vegas– Только сегодня, прямо из Лас-Вегаса… – объявила я в духе варьете роскошного казино.Он поправил на переносице свои солнечные очки и улыбнулся в ответ.– Что угодно ради тебя, детка, – пообещал Гас с подобием неподражаемого южного акцента Короля и закружил меня в объятиях.– Поставь ее на землю, – тут же скомандовала Шанталь, – а не то она опьянеет раньше времени и забудет все свои обещания насчет шаровой выпивки.– И вы не боитесь пить то, что предлагает ведьма? – поинтересовался Гас, неохотно ставя меня на грешную землю.Оступившись назад, я ухватилась за цилиндр, почему-то в сей головокружительный момент я решила, что именно головной убор спасет меня от позорного падения.– Вот видишь, ее уже шатает, а она даже не пила, – вмешался в разговор Луи, подхвативший меня под белые ручки.– Это легко поправимо, – заверила я, направляясь к барной стойке.

А в моем случае еще и быстро. Кто пьянеет от бокала вина? Анаис Шарпантье. Сегодня в мои планы тоже едва ли входило нечто большее, чем бокал-другой эльзасского, но нечто внутри меня распорядилось иначе, и я сама удивилась, когда, открыв рот, произнесла:

– ?Лонг-Айленд?, пожалуйста.Почти тридцать гребаных градусов крепости. О чем я думала? Об этом вам не скажу, но вот потом, увлеченная наблюдением за холодными каплями, что стекали по полупустому стакану, я крепко задумалась о писательстве как ремесле и искусстве и твердо решила стать ремесленником, если и в дальнейшем мне будут предлагать такие гонорары. А потом решила выпить еще за удачу предприятия.

И где-то на половине второго стакана меня посетило непреодолимое желание завести остроумную, в духе Вуди Аллена, беседу с интересным, в духе этого же Вуди, человеком. А поскольку я была уже не в Нью-Йорке, да и обычная жизнь не столь насыщенна интеллектуалами, как ?Римские приключения?, диалог скатился до монолога, который пришлось выслушивать бармену за неимением предлога смыться от меня подальше.

– Забавная вещь, отмечать публикацию рассказа на Хэллоуин, – сказала я, как только бармен повернулся ко мне, чтобы спросить, не освежить ли девушке напиток. –Вы, должно быть, подумали, что это история с призраками? А вот и нет, это, скорее, семейная драма. Называется ?Самоубийство Пегги Л.?, и дело там вовсе не в сведении счетов с жизнью, а в банальном замужестве. Похоже, у редактора ?Нью Йоркера? очень тонкое чувство юмора, раз он решил отправить мой опус в ноябрьский номер. Номер, где все должно было пропахнуть индейкой и семейными ценностями.Дальше я хотела сообщить ему, как на меня в то время повлиял ?Шум и ярость?, который я впервые после университета перечитала и поняла наконец всю прелесть романа. Рассказать о тонкой литературной игре, которую должны будут отметить критики, если они прочтут ?Самоубийство…?, не сложилось. За барную стойку сел еще один нетрезвый посетитель, заказал себе водку со льдом и предложил мне присоединиться к попойке, на что я, естественно, не согласилась и, выдав нечто, по моему подвыпившему разумению, остроумное, гордо пошатываясь удалилась.Оставшись без моральной поддержки ?Лонг-Айденда?, я наконец сообразила, что друзья мои куда-то исчезли, оставили справляться с женским алкоголизмом в одиночестве, а так обещали помочь. Оглянулась по сторонам, да разве в этой вакханалии найдешь несколько черных костюмов? Но вот в толпе мелькнула знакомая куртка в заклепках. Гас! Это лучше чем ничего. Пробираясь сквозь толпу, я старалась не упустить из виду единственного, кто сможет убедить меня остаться здесь в ожидании какой-то остро-популярной группы, а не уехать домой, как пай-девочка, и переспать алкоголь. Гас же не отводил взгляда от сцены, заинтересованный, по-видимому, приготовлениями на заднем фоне. Пока очередной модный диджей с крутым ником крутил какой-то хоррор-панк, техники подсоединяли шнуры и поправляли микрофоны пред выступлением хедлайнера.– А вот и мой Элвис, – сказала я ему на ухо, незаметно подкравшись, приобняла за плечи. И решила повести себя более пьяно, чем на самом деле себя ощущала: пока парень оборачивался ко мне, я провела руками по его идеально уложенным волосам и поняла, что обозналась, лишь когда едва не поцеловала его в уголок губ.– Why'd you only call me when you're high? – спросил он бархатным с хрипотцой голосом, и я чуть не лишилась чувств от неожиданной всесильности этого голоса. Мало того, что я, как и миллионы девушек во всем мире, попалась на этот чертов британский акцент, на который до сих пор не выработала иммунитет, и уже вряд ли выработаю, так еще и тембр, грудной и томный.

Все центры мозга, отвечающие за логическое мышление и речь, в момент отключились, и я готова была слушать его часами, и делать все что угодно, лишь бы он продолжал говорить. Обладатель же этого невероятного голоса смерил меня своими пронзительными темными глазами и едва заметно усмехнулся.– Алекс Тернер, – представился он так, будто просто подтверждал очевидное, и его улыбка стала шире.

Он воспринял мой немой восторг на счет своей музыкальной карьеры, потому и решил помочь бедной фанатке отойти от сложных процессов узнавания и смущения. А теперь ждал, когда я наконец либо попрошу автограф, либо паду ниц в том же безмолвном восхищении. В общем, ожидал любой предсказуемой реакции, чтобы можно было соответственно отреагировать и оставить инцидент позади.– Анаис Шарпантье, – ответила я так же официально и улыбнулась в ответ, ни в коем случае не ожидая, что он падет ниц предо мною, начинающей и безызвестной писательницей.– Вы из Les Inrocks? – после секундного замешательства спросил он.– Нет, из Vintage Books, – так же, выказывая полное замешательство, ответила я.– А я уж думал, очередное интервью об Arctic Monkeys, – облегченно выдохнул он скопившееся напряжение, а я подумала, как же красиво он должен получиться в черно-белом цвете, выдыхая сигаретный дым, словно в фильме Джармуша. – Простите, мне уже пора, – и отделался, как только узнал, что я не сочиню о нем ничего дурного.А я вновь осталась одна, свет приглушили до невозможности, и шансы найти друзей без освещения и очков приравнялись к данным, близким к абсолютному нулю. И вряд ли бы мне это удалось, если бы они сами не привлекли к себе внимание, маша руками. Все это время они стояли всего в нескольких шагах от меня, и я надеялась, что они не видели произошедшего. Потом на работе до Рождества только и будут вспоминать мне о моей амеотропии.– Кто этот парень с выдающимся профилем, с которым ты флиртовала? – Шанталь не оставила мне и шанса на самообман, задав вот так сразу главный вопрос.– Не флиртовала, а обозналась, – бросилась оправдываться я, – думала, что это твой брат. И что это за ледяные обезьяны такие?– Ледяные великаны? – переспросил Луи, не расслышав вопроса из-за сумасшедшего визга, поднятого женской половиной публики.– Северные мартышки, холодные макаки... – я продолжила насиловать память, но тщетно, правильный ответ так и не приходил, – в общем, какое-то такое глупое название.– Сказала девушка, которая без ума от группы ?Поцелуй в жопу черного кота?**, – от души рассмеялся Луи, убирая свою блондинистую челку с глаз.

Французский кудрявый блондинистый ангелочек, в детстве пухлый и румяный (да-да, Луи, твоя маман как-то поделилась со мной твоими детскими фото, так что не переходи черту, иначе в ход пойдет компромат, я сфоткала несколько особо очаровательных на ?айфон?), теперь вырос в классического Принца Очаровательного, от которого девушки падали в обморок штабелями. Вот и сейчас многие обернулись на него, потеряв из виду кумира, который только вышел на сцену и поприветствовал самую лучшую в мире публику.– Ты имеешь в виду Arctic Monkeys? – догадалась Шанталь. – Это был Алекс Тернер? Парень, который сейчас на сцене? Пресвятые заклепки! Как ты могла его не узнать?– Понимаешь, – улыбнулся Лу и, наклонившись к девушке, прошептал достаточно громко, чтобы его услышала и я: – Вкусы Аны весьма специфичны.– Больной ублюдок, – расхохоталась я, но смех мой утонул в синтетических семплах и гитарных рифах.

Шоу, ради которого владельцам клуба пришлось составлять списки приглашенных и давать поворот от ворот целой толпе у входа, началось. И Arctic Monkeys открыли его рефреном вопроса, который задал мне Алекс. Из тумана дымовой машины и приглушенного освещения вырисовывался темный силуэт в солнцезащитных очках с белой гитарой, покачивая бедрами, он напевал незатейливый припев и улыбался. Эта сучка издевалась и упивалась своим остроумием, а я, кажется, влюбилась. В его напыщенные манеры, мягкий голос, который обволакивал не хуже искусственного тумана, и смутное ощущение опасности. Этот парень способен разрушить тебя до основания, стоит проявить слабость и позволить себе нечто большее, чем восхищение со стороны.А разве это не тот самый тип, к которому я всегда питала особое расположение? Яркий, непостоянный, проблемный. Неправильный и инстинктивно привлекательный. Обычно в таких случаях срабатывает животный магнетизм, оглушает, заставляя забыть обо всем, кроме такого же животного желания.Губы почти касались микрофона, а так хотелось, чтобы моих губ. Я с жадностью следила за каждым его движением, ловила каждую улыбку и небрежный жест. И чем больше наблюдала, тем больше понимала, что все глубже погружаюсь в ту самую воронку, о которой пела Ванда Джексон, а сливает меня туда чертова фисташка, которой я закусила третий коктейль. Если бы я была авантюрной по духу своему и в достаточной мере наглой, пожалуй, ему бы я предложила провести ночь в духе мармеладной леди.– Как приятно вновь оказаться дома, – Алекс ответил на теплый прием публики иулыбнулся.Я не сдержалась, и моя улыбка была подернута легкой грустью, оттого что я поняла, как сама соскучилась по дому. Шумному, большому, всепоглощающему Нью-Йорку. Знала бы я тогда, что дом его где-то в пригороде мирного Шеффилда, который гордится самыми старыми спортивными командами и прочим антиквариатом, а мальчик в костюме от ?Диор? вернется туда разве что под страхом смертной казни, ни за что не поддалась бы на сантименты вместе со всеми легковерными дамочками в зале, которые завизжали от избытка чувств. Воздух до отказа наполнился феромонами, вытеснив все, кроме кислорода, от переизбытка коего я и поплыла, поддавшись всеобщему безумию.

Глупая улыбка слишком долго безнаказанно блуждала на моем лице.– Ана никак пополнила ряды фанатов ледяных орангутангов, – нарываясь на рассекречивание компромата, совершенно не скрывая издевательской усмешки, произнес Луи.– Я сказала обезьян, не надо передергивать, – деланно безразличным тоном увильнула от ответа.– Да хоть рептилоидов из открытого космоса, это не отрицает того факта, что Анаис поедала глазами этого с выдающимся профилем так, будто ее внутренняя богиня уже исполняла с ним семнадцатый трюк – шпагат орла***.– Слишком очевидная аллюзия при слишком неочевидной цитате, Лу, пора бы тебе для разнообразия взять на редактуру что-то, кроме порно.– И чем тебе не нравится Алекс, – подключилась к разбору полетов Шанталь, – видный и весьма привлекательный экземпляр, не то что некоторые.Шанталь тонко намекнула на мой неудачный роман, или его попытку, с одним молодым и подающим надежды автором ?винтажа?.– Видный, как твой брат, – продолжил веселиться Луи и похлопал Гаса по плечу.– Что ее брат? – настороженно переспросил парень, зная, что обычно в этом контексте ничего хорошего в его адрес не может быть сказано.– Привлекательный и харизматичный, словно рок-звезда. Не хуже того парня на сцене. Ана давно должна была обратить на тебя внимание.Картинный вздох и возведенные горе очи должны были четко дать понять Луи, что он зашел слишком далеко, а Гасу, чтобы он не переступал хрупкую грань между детской непосредственностью и откровенным идиотизмом. Но, видимо, я владею своей мимикой не так совершенно, как хотелось бы, потому что идиотизм прекращаться не желал, а множился как снежный ком.– Да, Ана, почему у нас ничего быть не может? – состроив щенячьи глазки, обернулся ко мне парень.– Господи, Гас, когда ты успел так набраться? – проявила заботу сестра, приложив руку к его лбу, раньше, чем меня подвергли необходимости позорно отвечать на провокации.

Шанталь увела брата в сторону, и Луи, потеряв благодарную публику, тотчас отстал от меня, а я продолжила сходить с ума вместе с фанатеющей толпой.– Кажется, ты сегодня перешла на эту сладкую гадость? – Шанталь протянула мне четвертый роковой ?Лонг-Айленд?.– Ага, ностальгия по родине замучила, – улыбнулась, благодарно принимая напиток. – Дети поехали домой на такси?– Нет, склеили какую-то сиськастую женщину-кошку у барной стойки, купили ей коктейль за твой счет, (прости, Шарпантье, сегодня ты раскошеливаешься за всех), и повели в сторону туалетов.– Как быстро нынче молодые люди меняют любовь всей своей жизни на сиюминутные плотские утехи, – изрекла я, изображая вселенскую грусть.– И не говори, сплошной бардак и падение нравов, – поспешно согласилась она и покинула сцену, бросая меня на произвол судьбы. – Не скучайте без меня. А я тем временем ронять нравы.Обернувшись, я заметила, что и Луи тоже скрылся в неизвестном направлении, и вспомнила, за что терпеть не могу ходить на вечеринки: в конечном итоге все заканчивается тем, что я вызываю такси и еду домой одна. А потом полночи прибираю в квартире, чтобы переварить обиду на друзей и себя. Что ж, на сегодня ритуал с уборкой отменяется, вряд ли после стольких коктейлей мой организм стойко перенесет наклоны и приседания.Алекс тем временем спустился со сцены и остановился, чтобы перекинуться с поклонницами словом-другим и попутно раздать несколько автографов, прежде чем скрыться с двумя особо рьяными в неизвестном направлении, но с известными намерениями. А я тем временем лишь сиротливо поглядывала на него, мысленно поправляя свои очки-половинки книжного червя, а ныне еще и безызвестного, но публикуемого автора. Знала бы я тогда, что материальность желаний – не оборот речи, а, скорее, закон с подвохом, в панике бежала бы прочь. И почему желания материальны только в том случае, если исполнится им суждено через жопу?Arctic Monkeys - Why'd You Only Call Me When You're High?Напраздновалась, поняла я, когда почувствовала, как мои же внутренние органы собираются совершить переворот, и побежала не по самой прямой траектории в туалет. Мне было решительно все равно, будь там хоть Гас с женщиной-кошкой, хоть целая оргия. Меня бы без зазрения совести стошнило на них всех. Совесть пришла бы в гости завтра. А потом я бы до конца дней не смогла смотреть в глаза брату моей подруги. К счастью, никого из даже самых отдаленных знакомых на месте не было. К несчастью, мой организм решил не сдавать яд в одной из кабинок никаким образом. Он решил продолжить мешать это все дело где-то в желудке, словно в шейкере, а я решила отправиться домой, пока совсем не расклеилась.Медленно, стараясь не навредить себе еще больше, чем уже сделала, я поплелась к выходу. Моим единственным желанием было словить такси и выжить любой ценой. А дома хоть ночь в обществе белого друга. Все, что угодно, лишь бы избежать позора. Не одна я бежала с праздника, пока он еще таковым являлся, но пока везло другим гостям KOKO. Они оказывались проворнее и уводили машины прямо у меня из-под носа. Я разозлилась и решила, что сяду в следующее авто, даже если придется идти по головам.И только возможность представилась, я ею воспользовалась, с грацией пьяной кошки проскользнув на заднее сиденье и не удостоив взглядом того, кто так услужливо открыл мне дверь.– Девушка не из Les Inrocks? – удивленный знакомый, доводящий до полуобморочного состояния голос.Слишком резкий поворот головы чуть не стоил мне того, что я успела перехватить в обеденный перерыв.– И даже не из Kerrang! – подтвердила я.– Боюсь, это моя машина.Впереди сидит водитель, на приборной панели счетчик. Все нормально, нахожусь в просторном салоне лондонского кэба – после краткого осмотра убедилась я.– Боюсь, у меня критически непредвиденный и до тошноты срочный случай, – попыталась вежливо объясниться и захлопнуть дверцу, но Алекс не дал, придерживая ее рукой.– Тогда у меня таких два, – тут же нашелся он и немного отступил, открывая взору двух девушек, с которыми он вышел из клуба.– Обещаю потесниться и вести себя тише травы, если сначала вы отвезете меня.Тернер прикрыл дверцу, будто я была в состоянии проявить любопытство и подслушать их разговор государственной важности, и о чем-то недолго переговаривался с девицами, после чего они с явно разочарованными минами отправились восвояси, а он сел в такси. Дверца захлопнулась, я почувствовала себя в безопасности от жестокого и несправедливого внешнего мира и начала постепенно ускользать в несознанку.– Мисс, вам куда?– Домой, – невнятно пробубнила я. – Мне срочно нужно заземление. – И рухнула Алексу на колени, свесив руку так, чтобы она касалась пола.