Часть 7 (1/1)
Он странновато, но как-то изящно и благородно выглядит в этом во всём - в чёрной, словно уголь, дзимарре в пол, пылающей словно кривым тонким порезом до мяса, кроваво алеющей окантовкой; в феррайоло, брошенном через плечо, свисающем до щиколоток и завязанным в бант узкими ленточками из ткани на вороте; в биретте, чудно увенчанной помпоном посередине и в фиолетовом поясе. Апостольский протонотарий de numero. Reverendissimo Signore, Monsignore. Отец Кейна и отец Александра. Он нас нашел. Мы расслабились, и мы забылись. И вот теперь ОН у нас на борту.*****Планета семидесяти пяти тысяч островов. Рай, который покинуть так сложно. Мы не смогли и остались. Всем хотелось тепла и передышки. Мы бывали здесь раньше, но это было давно и в другом составе. Никто из моей новой команды не проявил желание оставить всех остальных без личного общества, и мы сняли небольшой островок, заросший тропической яркой зеленью и затерянный среди тысяч и тысяч таких же в единственном на всю планету океане.
Сарфатти ужасно хотела поплавать. Мечтала об этом последний месяц так страстно, что уши всем прожужжала настолько, что ребята стали её сторониться. И теперь, наплававшись, она, словно птичка, смеётся, гоняясь за Тёрнером, увязая в песке аж по щиколотки, путаясь и чуть не падая, попадая в капканы, что приготовил ей этот берег. Алекс тоже хохочет и выворачивается, не давая поймать себя. Джерард вдумчиво играет с Майлзом Питером Кейном в шахматы. Обычные шахматы. Не виртуальные. Мужчины сидят на циновках из местного дерева и бодают друг друга взглядами, переставляя тончайше-воздушные резные фигурки из кости каких-то древних животных.
Бат был торговым городом на Земле, через который когда-то, приблизительно в древнейшем тысяча восьмисотом году, велась торговля с Северной Африкой, и на рынках этого городаможно было увидеть арабов в традиционных одеждах. Поэтому неизвестный талантливый резчик, создавая этот шедевр, опирался на традиции столь непохожих культур, как римская и арабская. В Баде я их и приобрёл Джею в подарок, и явно угодил. Майлз всегда играет за крестоносцев, а Джерард за сарацин. Эмма сама нашла где-то Джею шикарную складную старинную доску. Не знаю точно, какой уж по счёту у него был день рождения, но подарок Эммы под стать моему. Сандал, инкрустированный серебром и перламутром, с изящной вязью резьбы и маленьким медным замочком сбоку. Джерард Артур Уэй с подарками не расстаётся. Если не таскает с собой – они завсегда лежат на столе в кают-компании Карры.Джей с Майлзом Питером сдружился как-то совсем уж для меня неожиданно. Они шляются где-то вместе на пару частенько, а после курят местный табак на веранде нашего дома и неспешно болтают о чем-то неясном. Я пытался подслушать. Не понял. Вечером заходящего дня здесь, как правило, ветрено и прохладно, что неожиданно. Днём нас пожирает пекло двух солнц, и мы спасаемся от него каждый по-разному. Сарфатти научила Тёрнера плавать, и они не вылезают из океана, плавая, словно ластоногие тюлени, то медленно подныривая друг под друга, то бешено кувыркаясь, плеская друг в друга водой. Иногда к ним присоединяемся мы с Райаном. Рай любит вскарабкаться мне на плечи и, кувыркнувшись, с хохотом прыгнуть в изумрудом сияющую накатывающую волну. Сарфатти каждый раз ему аплодирует, Тёрнер смеётся, а я им любуюсь. Эмма качает себя неспешно в кресле-качалке, приглядываяза всеми. Мне кажется, она улыбается про себя, наблюдая за Джерадом, покусывающим в задумчивости ноготь большого пальца правой руки. Джей не привык проигрывать, но приходится иногда. Майлз просчитывает ходы. Я прямо вижу, как в его мозгу прокручиваются варианты дальнейших ходов и действий, а Джей Уэй - рисковый чувак. Он каждый раз выбирает самый непредсказуемый вариант, не боясь подставиться и проиграть, и этим постоянно выводит из себя Кейна. Короче, у них раз на раз. Проигрывают и выигрывают друг у друга они с завидной регулярностью и постоянством.Эмма идёт накрывать на стол. Я ей всегда помогаю в этом занятии, хоть она и не просит. Но я сам хочу. Мне кажется, я медитирую, когда вижу её мощные руки, сильными пальцами очищающие странные фрукты и с треском ломающие феерически пахнущий хлеб. Мясо я режу сам, а она, как пантера, трётся рядом и улыбается странной улыбкой. Отстранённой. Загадочной. Словно, и так это и есть, Эмма Роз сама вся в себе. Она неизбывно незыблема и спокойна, как вскипающая в полдень жаром пустыня - веет маревом, что убьёт моментально или мгновенно испепелит. Только раз я увидел, какой она может оказаться. Джей чуть не умер тогда. Мне было жутко - он чуть шею себе не свернул. Джарерд застрял в шлюзе при расстыковке. Вот он, дебил, нагрузился. Уэй тащил труп космолётчика с курьерского флагмана "Осаму Домир" на себе и подвернул ногу. Труп, соскользнув, придавил егов узком проходе. Джерард всё же не Эмма. Он свалился, придушенный, и захрипел. Эмма пальцами двери разжала. Разжала пальцами герметичные двери! Они, конечно, сами уже открывались, но она впечатляюще придала им ускорение. Она содрала ногти до мяса и оставила нам всем на память пару полос на металле. Но своему Джею она помогла.
Если уж так разбираться без выпендрёжей, мужских самооправданий и всего остального – Эмма из всех нас самый мужик с яйцами. Думает и соображает мгновенно. Полное отсутствие сантиментов на службе ( Джей тут не в счёт).
Обожаю в компании Роз шляться по космопортам и видеть лица откровенно глазеющихна эту валькирию с белоснежным водопадом густейших волос… Это шоу. Когда мы идём рядом, все явно думают, что мы пара, а Джея никто не замечает. Ну, так… болтается непонятное сбоку. Тем интереснее наблюдать, как меняется выражение лиц у прохожих и посетителей в пабах, когда Эмма может нагнуться и нежно и ласково наградить это нечто своим поцелуем. В общем, они та ещё странная парочка.После сытного обедо-ужина мы расползаемся по бунгало. Вернее, все расползаются, а мы остаёмся. Я, Александр и Майлз.*****После того памятного откровенного разговора с ИскИном я долго думал над тем, как поступить, и пришёл к выводу, что с Майлзом мне поговорить всё же придётся, но когда это лучше сделать, я так и не решил. Алекс принял решение за нас обоих.Следующий наш выход из гипер-прыжка вышел не идеальным. Мы попали в облако космической пыли, не катастрофически, но мало приятного. Экраны, конечно, корабль защитили, но трясло нас конкретно и энергозатратно.
- Кэп. Что будем делать? – Райан хмурится, и я его понимаю.- Валим, конечно. Сарфатти!- Уже рассчитала. Четыре приемлемых варианта. Но, капитан – ближайшая точка для следующего гипер-прыжка в пол-парсека. Будем пилить туда на сверхсветовой пару дней.- Можем выйти из облака, провериться и снова войти, – неуверенно произносит мой штурман. Я чувствую эту его неуверенность кожей.- Майлз?
- Показатели в норме. Мы это сделать сможем. Экраны выдержат, сэр. Но ресурс энергии на исходе. Если зайдём в облако снова, не факт, что они сработают после прыжка, а что там нас ждёт…Я не знаю, насколько важен клиент, что нас ожидает. Решать только Вам, капитан.Всё время, что длится наш разговор, Кейн поглядывает на меня очень странно. Я чувствую – что-то случилось, и, конечно, не ошибаюсь.- Райан, сваливаем к херам. Безопасность в приоритете. Выплатим неустойку. – И штурман кивает мне облегчённо.- Капитан. Уделите мне время для разговора, как сможете?
Вот оно. Всё же что-то произошло.- Конечно, мистер Кейн. Когда пожелаете?- Можно прямо сейчас? – Майлзу явно неймётся, и я не вижу причин для отказа.- Пройдёмте в мою каюту. – Я делаю приглашающий жест, и Майлз проходит вперёд.
В каюте он цепко огладывается, впиваясь взглядом в книги на полке и ту, что так и лежит на моей койке, оставленная там Александром.- Алекс мне рассказал. Рассказал обо всём, – Майлз теперь смотрит лишь мне в глаза. Он удивительно спокоен и сосредоточен. – О том, что меня вспоминает памятью Ала, о том, что мой брат просыпается и возвращается из небытия. О том, что просил Вашей защиты, и Вы её ему обещали. О том, что готов был отдать за Вашу помощь всё, чем владеет. О том, что боится меня, а в Вас, кажется, он влюблён.
На последней фразе я вздрагиваю от неожиданности и жар накрывает меня, накатываясь и накатываясь без позволения. А Майлз разглядывает меня и молчит, и мне неловко от этого взгляда и удушающей тишины.- Почему Вы решили вмешаться? Что он Вам? – Майлз наклоняет голову к плечу, и я вдруг вижу, как тонкая верхняя губа нервно подрагивает, поджимаясь. Всё же он не так спокоен, как хочет казаться. Глаза, чуть раскосые и печальные без всякой меры, смотрят требовательно и пронзительно.- Я не хочу его смерти. С твоим братом я незнаком, а Алекса уже знаю. Он мне понравился. – Я честен с Кейном.- Я бы НИКОГДА не навредил ему. Я не чудовище, – Майлз усмехается. – Александр для меня личность. Он существует. Он живой, а я не убийца. Ему не о чем переживать. И Вам, капитан. Я не знаю, как они с братом будут сосуществовать, но хочу, чтобы Вы знали – может, Александр в Вас и влюблён, но Ал души не чаял во мне, и не думаю, что что-то изменилось со временем. Так что… Нам всем придётся непросто. Вы понимаете, что я не отступлюсь?- Тогда присоединяйся.
Я не то чтобы хотел поиздеваться или его напугать, или обидеть и оскорбить. Вовсе нет. Совершенно. Я ляпнул то, что крутилось в моей голове, не раздумывая. Просто он так смотрел, что я не смог ни соврать, ни отшутиться, ни отшить его.- В этом случае по прилёту я бы хотел заключить полный и постоянный контракт. Вам всё ещё нужен техник.*****Гелл наконец связался с нами в прошлый раз после прыжка. Радостная бесстыжая рожа нарисовалась на головидео, и я включил общий экран. Мы как раз собрались в кают-компании и бездельничали нагло. Все, кроме Райана. Тот нёс вахту.- ХААААЙ, ребята! Хай, капитан!
Ну вот вообще нет ни капли стыда ни в глазу. Довольная морда лоснится, а глазки сияют. Гелл оглядывает кают-компанию и натыкается взглядом на Майлза, что вальяжно раскинулся в кресле, и Алекса, застывшего у него за спиной. Оба ему салютуют почти одновременно, подняв в воздух правые руки и шевельнув в воздухе пальцами.- Хай, Гелл! - слышен щебет Сарфатти.- Ага! Так и чувствовал, что дело нечисто, и вижу, что техник у вас всё же есть. Но я ни о чём не жалею, – и Гелл приобнимает кого-то за кадром. - Кэп, прости. Но это не я. Вернее, я, но и они... В общем, короче, я тут…
Гелл движет рукой, меняя эффект диафрагмы камеры головидео, глубина резкости увеличивается, и мы все сначала видим огромную пышную грудь. О боги! Она шикарна. А после…
- Детка, поприветствуй моих лучших друзей! - Гелл чистосердечно хохочет, а мне не до смеха. Рядом с моим другом стоит охрененный громила. Огромная гора мышц с тончайшей талией, узкими бёдрами и женской грудью.- Здравствуй, ТойТой.- Здрррааавствуй, Маааайлз, – нечто мурлычет, как большое животное семейства кошачьих. Тянет странным, но очень приятным для слуха голосом гласные и вдруг улыбается. Мать Райна, а лучше отца. Мужик явно инопланетчик. А это точно мужик. Вроде…Длинные, прямые, чёрные, словно земная нефть, волосы скользят тончайшими шелковистыми прядками по вискам вдоль лица, по плечам и груди, собираясь у талии и покачиваясь на ветру, словно водоросли в проточной воде ручья. Острые, с жёсткими даже на вид кисточками на концах уши торчат гордо вверх сквозь тяжесть волос. Огромные и сильно раскосые, жёлтые ледяные глаза с вертикальным зрачком не моргают вообще. Кривые, как у саблезубого тигра, клыки (видел такого в музее) высовываются по краям его рта из-под тонкой, почти незаметной верхней губы навстречу нижним, выступающим с таким же хищным и жутковатым обещанием перегрызть тебе, если что, глотку или хребет. Острые даже по виду клыки выпускаются при улыбке, а потом втягиваются инопланетчиком.- Как ты, ТойТой? Гелл тебя не обидел? – Майлз, по ходу, смеётся, но как-то по доброму, словно бы с хорошим знакомым общаясь, но мне неуютно, и я волнуюсь за друга.- Нуу чтооо ты, рррродной, – и ТойТой демонстративно подносит сжатую в кулак руку к камере, а потом дует неспешно в ладонь и раскрывает пальцы. На конце каждого - коготь, словно бы клык. Клык, покрытый искрящимся лаком. Отполированный, как и его жуткие зубы.- Здрррравствуйте, все дрррузья милооого Гелла.
Зверь вежлив и улыбается жутковатой улыбкой. Он странно одет - в комбинезон, лётный вроде, но весь в верёвочках, бечёвках, торчащих кусочках ткани, тонких путаных нитях и петлях, которые шевелятся на ветру, как и волосы существа. Весь в том, что как будто бы драли и жрали звери, но это всё так подходит ему. Он невообразимо, чудовищно, нереально красив. Он идеален. Огромный и гордый.Все в кают-компании отчего-то задерживают дыхание завороженно. Все, кроме Алекса.- Ты поймал его, Той?- Он пооймал меня, миилый Аалекс, – и зверь обнимает Гелла за плечи и прижимает к себе. Тот упирается, выглядя довольным до одурения, в роскошную грудь щекой.- Вот же ёпта!! – Это Райан зашёл и застрял в дверях кают-компании с весьма красноречиво одуревшим выражением на вытянувшемся лице. – Гелл!! Ты наконец нашёл свою половину, говнюк? Ты женился, что ли?- Ну, скажем так – я очарован, – Гелл ржёт, довольный реакцией Рая. – Ты видел клыки? Представляешь себе мои ощущения, когда милый Той…- НЕТ! Не продолжай! – мой штурман пятится, выставив перед собой руки в защитном жесте. – Я извращенец, конечно, но не настолько же!- Той – милый Той – гермафродит с Поларуса Веги, – Гелл явно потешается над моим старшим пилотом, что уже румянцем покрылся до глаз, и подкалывает его: - Ты представляешь, какие возможности…
- По крайней мере, моя задница всё ещё девственна, в отличие от твоей! – и Райан сбегает под общий одобрительный хохот.- Кэп. Я, это… Ну, я хочу односторонне расторгнуть контракт. У меня тут… Той и мы решили побыть вместе какое-то время. Попутешествовать. Отдохнуть. Потрахаться без помех.
Бесстыжая рожа умильно моргает в виртуальном экране, парящем неоново в пространстве каюты. Гелл снова перевёл на себя объектив, и сейчас мы видим его одного. Уж не знаю, зачем он это сделал, может быть, для интимности, но разноцветные жуткие когти, что нежно перебирают ему волосы, её не добавили.– Алан. Я ведь сейчас не нужен тебе. Дай мне отпуск... – и шёпотом дальше, как будто ушастая глыба его не услышит: – Я, похоже, влюбился по гланды, как старый мудак. – И вдруг робкая и больная улыбка на весь экран. – Алан. Ты представляешь?..У него хвост есть в три фута длиной. Знаешь, что он им может??- Избавь меня, Гелл Билли Лурд, от интимных подробностей, – мой голос холоден. С меня достаточно этого представления. Всё понятно. Майлз Питер Кейн победил. Просчитал моего техника прям на раз. Надеюсь, что не подставил. Иначе ему не поздоровится. И я поглядываю обещающе зло на парня, что, сука такая, сидит с невинным лицом, улыбаясь заносчиво, и перебирает изящными, тонкими, благородно породистыми пальцами пальцы ИскИна.- Гелл. Мы дружим огромную тучу времени. Я рад за тебя. Конечно же, я только ЗА. Ты, самое главное, будь осторожен. Ну, мало ли…
И Гелл взрывается радостью:- Есть, сэр! Принято! Спасибо тебе, Ал!И тут я вижу, как Кейн вздрагивает всем телом и так сжимает пальцы своего симбинома, что тот чуть не шипит от неожиданной боли.