Конец Времен: У Ворот Ада (1/1)

Охотник шел по коридорам космической станции, скользя из тени в тень, невидимый и неслышимый воинами в черном, которые патрулировали станцию. Как и они, охотник был выше любого обычного человека, и он тоже носил силовую броню на своем трансчеловеческом теле - но на этом сходство кончалось. Хотя его цвета поблекли, броня охотника была темно-зеленого цвета и лишена хаотических отметин. Эмблема с разрезанным глазом все еще была видна на его плече, что в сочетании с цветом доспехов отмечало его как воина Шестнадцатого легиона, но любые другие признаки его личности давно были размыты. Охотник не носил шлема, его лицо было скрыто в темноте, в то время как охранники носили рогатые, искривленные шлемы, которые, наряду с их доспехами и оружием, были произведены серийно в одном из миров Темных Механикум, который отдал дань Черному Легиону. Болтер был прикреплен к его бедру, и он держал в правой руке старый силовой меч, его маркировка исчезла, за исключением символа в форме аквилы. Пара искаженных пародий Легионеров прошла по тесному коридору, в тени которого прятался охотник. Они не ожидали никакой опасности - это место находилось глубоко в Оке Ужаса, само его существование было секретом, известным лишь немногим из Черного Легиона. Этих мер предосторожности было недостаточно, чтобы остановить охотника, конечно. Он выслеживал свою добычу через потоки самого Эмпирея, привлеченные к его грехам границами клятв, которые держали его. Око Ужаса было царством, где законы физики не имели никакого влияния, но то, что навязывали им умы смертных, и душа, обладающая достаточной волей, могла путешествовать между его планетами без необходимости в космическом корабле. Охотник появился из тени станции, глубоко внутри, вне досягаемости любого массива наблюдения. Ему потребовалось три дня, чтобы пробраться сквозь механизмы из металла и плоти, которые поддерживали работу станции без тревоги. Теперь он был близко к своей добыче - но сначала ему пришлось убрать охранников. Как только два Космодесантника Хаоса прошли, охотник выпрыгнул из укрытия, его мускулы расслабились от облегчения и восторга после столь долгого пребывания в тени. Он вытащил свой силовой меч и, ударив руну активации, вонзил его прямо в шею еретика справа. Лезвие пронзило дрянную броню, не замедляя движения, и разорвало позвоночник ренегата. Кровь не проливалась, рана мгновенно прижигалась силовым полем, и предатель был мёртв, прежде чем его мозг смог даже понять то, что с ним произошло, его клетки обжигались жаром древнего оружия. Когда труп начал падать вперед, охотник схватил оставшегося Черного легионера. Его правая рука сжала горло врага, и, быстро повернувшись, он разбил шею предателя. Правильная силовая броня предотвратила бы эту атаку - но охотник внимательно наблюдал за ложными легионерами, когда они проходили мимо него, и замечал слабые места в их броне. У того, кого он убил лезвием, было лучшее снаряжение, поэтому его отправили таким образом. Охотник вырвал свой меч, освободив его от трупа врага, и, выслушав несколько секунд, чтобы никто ничего не услышал, он потянул два тела в тень. Они будут найдены вовремя, когда их исчезновение будет замечено - но к тому времени охотник уже давно уйдет, его миссия будет выполнена.Два охранника, которых он убил, были последней линией защиты его цели, хотя охотник знал лучше, чем предполагать, что он будет совершенно беззащитен. В конце коридора, который они патрулировали, была арка, из которой доносился запах крови и другие, менее приятные запахи. Не замедляясь, охотник прошел и вышел в обширную комнату, освещенную красными светящимися шариками и светом факелов, вылепленным из конечностей безымянных чудовищ. Стены для жизнеобеспечения и консервации были выровнены по стенам, в которых находились всевозможные ужасы, измененные плотью. В центре комнаты находился операционный стол, на котором лежала связанная мутировавшая фигура с чешуйчатой кожей и девятью конечностями, которые не были ни ногами, ни руками, живот был разрезан, а кишки подергивались - под воздействием холодного, стерильного воздуха лаборатории.И вот он, стоя перед столом для вскрытия, сумасшедшего в доме ужасов. Охотник хорошо знал внешний вид своей цели, после ста веков охоты. Он узнал пропитанный кровью плащ, сделанный из человеческой кожи, гриву грязно-белых волос, кибернетическую конструкцию, прикрепленную к спине человека, его механические конечности растянулись как гротескный паук, никогда не останавливаясь, чтобы двигаться так, как будто они были одержимы их собственным злокачественным интеллектом. Охотник был лучше знаком с внешностью своей жертвы, чем с самим собой. Время от времени были некоторые вариации, некоторые мелкие детали, которые менялись - несколько шрамов, какой-то конкретный инструмент, свисающий с пояса, интенсивность запаха затянувшейся порчи - но он всегда знал, его цель, когда он положил на него глаза. Грязь внутри него не может быть ошибочной. - Это ты, Боркис? - спросил апотекарий хриплым голосом, он все ещё стоял спиной к охотнику. - Где этот дурак Нар? Ах, неважно. Принеси мне образец Рак'Гола, ладно? Я хочу попробовать что-нибудь на этом, прежде чем его жизнь оборвется. Не говоря ни слова, охотник прошел через лабораторию к своей жертве, одним плавным движением вытаскивая силовой меч из ножен, и большой палец завис над руной активации. Прародитель прекратил осмотр тела и склонил голову. В течение доли секунды вся комната, казалось, замерзла в восприятии охотника, поскольку в его мозгу наматывались нити возможностей. В тот момент, когда он ударит по руне, Байл поймет, что происходит - ни один Астартес никогда не сможет ошибиться в звуке активирующегося силового поля. Но Хирургон на спине Лорда Клонов уже завибрировал и повернулся, а злобный интеллект устройства обнаружил угрозу, которую его хозяин еще не заметил. Десяток возможных вариантов мелькнуло в голове у охотника, и с легкостью, рожденной долгой практикой выбрал тот, который дал лучшие шансы на успех. Он нажал руну. На этом клинке и, моей честью, я обязуюсь выполнить эту клятву: выследить Архи-Ренегата, Фабия Байла и убить его в отместку за его преступления против Шестнадцатого легиона, Империума и Человечества. От моей руки Осквернитель, создатель Черного легиона, умрет, его богохульная работа будет уничтожена. Пока это дело не будет сделано, я не буду ни отдыхать, ни колебаться. Этим я клянусь ... Фабий повернулся в тот момент, когда звук силового поля достиг его ушей, его руки уже опустили инструменты и достали его игольчатый пистолет. Однако, прежде чем он успел нажать на курок, охотник был на нем, его силовой меч обрушился вниз. Тот увернулся, двигаясь гораздо быстрее, чем предполагалось его изможденным телосложением, и лезвие пронзило тело мутанта, закончив его жалкую жизнь, прежде чем разрезать операционный стол в потоке искр. Байл направил свой игольчатый пистолет на голову охотника, но он не нажал на курок - вместо этого его глаза расширились от удивления, когда он впервые взглянулна своего, потенциального убийцу.- Ты, - выдохнул Прародитель в шоке, узнав лицо охотника. - Гарвель Локен ... Ты все еще жив после всего. Так это ты охотился на меня через Глаз ... Это больше не мое имя. Ты и твои творения убили человека, который носил это имя. Теперь ... Я Цербер. Я волкодав у ворот Ада, охотник в темных местах. Я твоя смерть, предатель. Охотник - Цербер - двинулся, отрывая свой клинок от обломков стола и целенаправленно целился в горло. Прародитель сделал шаг назад, и клинок прошел в миллиметрах от его обнаженной кожи, силовое поле вызвало легкие ожоги, которые он, казалось, не заметил. В ответ Байл нажал на спусковой крючок, и к Церберу полетел поток покрытых токсинами игл, каждая из которых была изготовлена одними из лучших еретиков в Оке Ужаса и укреплена до такой степени, что они могли легко пробить керамит. Доспехи Цербера не защитили бы его - но в этом не было необходимости. У него были другие способы защитить себя. Охотник сместился, и иголки прошли сквозь его внезапно эфирную форму. Он сделал еще один шаг вперед, борясь против давления безумия и демонического влияния окружающего его, и сдвинулся назад, вновь обретая физическое присутствие. Он почувствовал, как что-то сломалось в его груди, что-то лопнуло в правой ноге, и поток боли почти охватил его. Эта странная способность, которую он однажды обнаружил, которой он обладал, обошлась ценой в ущерб и страдания, но это был один Цербер, который был слишком счастлив заплатить, потому что он видел скрытую стоимость бесплатных ?даров?, дарованных тем, кто жил внутри Око Ужаса. Перед ним Байл улыбнулся, обнажив желтые зубы и черный язык, который казался более уместным во рту трупа, чем у живого существа. - Чем ты стал? - засмеялся ренегат, отступив назад и выпустив еще один залп из своего игольчатого пистолета, которого Цербер избежал, снова став нематериальным, нагрузка на его тело и разум стала еще больше, чем в прошлый раз. - Куда привело тебя твоё жалкое стремление к мести? Посмотри на себя! Ты больше призрак, чем плоть, больше демон, чем человек! Будет интересно разорвать тебя на части, когда ты умрешь ... я многому могу научиться, о да ...Я не слепой к изменениям, через которые я прошел. Это место, это адское царство безумия и порчи меняет меня. Моя плоть искажается на генетическом уровне, превращаясь в форму, отражающую природу моей души. Пока что изменения остались внутри - я мельком увидел свое отражение и знаю, что оно не изменилось. Даже если Темные Боги не держат мою душу, энергии этого места все еще влияют на меня. Я чувствую, как Варп кипит в моих костях и крови ... Но я не испорчен. Долг защищает меня от прикосновения зла, обитающего в Эмпирее.- А ты? Не будешь проклинать меня за мои многочисленные преступления против твоей родословной? Не станешь ли угрожать мне неизбежной справедливостью, с которой я столкнусь за совершенные мною злодеяния? Ты не похож на остальных твоих братьев, - заметил Архи-Еретик, его голос выражал его веселье. - Это… удивительно освежает, на самом деле. Такие вещи становятся совершенно утомительными после ста или около того времени они случаются. Каждый раз, когда я выхожу из Глаза, твой старый Легион всегда рядом. И когда это не Имперский Убийца, это раб Сил, выставленный мне на след, потому что эти раздутые мерзости надоели в тот конкретный день или по любой другой причине. Не то чтобы они были особенно рациональны в таких вещах, как я уверен, ты знаешь. Конечно, ты встречался с их агентами во время твоей маленькой охоты? Цербер не ответил, и вместо этого двинулся для другого удара. И снова Байл избежал удара и отстрелялся, но на этот раз охотнику удалось увернуться, не прибегая к своим эзотерическим способностям. Только когда он услышал шипящий звук, исходящий из-за его спины, где иглы пробили одну из капсул, он понял, что единственная причина, по которой он смог увернуться от выстрела, заключалась в том, что он не был целью в первую очередь. Комната наполнилась дурным запахом смога, и Цербер почувствовал, как его легкие начинают гореть, когда он вдыхает небольшое количество отравленного газа. Не останавливаясь, он заблокировал дыхание и потянулся к своему старому шлему Марк IV, который висел у него на поясе. Одним плавным движением он поднял его и одел на голову. У Байла не было шлема, но он казался незатронутым токсинами, которые он выпустил, что неудивительно. Прародитель пахнул коктейлем из химикатов, которые текли по его венам, ускоряя его истощенную структуру и делая его невосприимчивым ко всем, кроме самых убийственных ядов и болезней. Хотя на его теле не было явного кибернетического усиления, на самом деле Повелитель Клонов был больше машиной, чем человеком - но он был машиной биологического компонента, каждая рука которого была создана его темным гением для определённых целей. Напротив, большинство механизмов шлема Цербера больше не функционировали, но его фильтр все еще работал, и его бледные линзы глаз были все еще достаточно ясны, чтобы видеть сквозь них. Самые продвинутые варианты прицеливания давно перестали работать, микрокогитаторы, обрабатывающие их, растаяли, когда Цербер смотрел на создание Байла, которое было более чем на девять десятых, демон сотни лет назад. Возможно, это было к лучшему - духи машин были более восприимчивы к обману, чем усиленные чувства трансчеловеческого воина. Шлем больше не мог помочь ему пробить смог, но он не нуждался в этом - он мог чувствовать присутствие своей жертвы, притягивающее его душу. Это близко к его цели, узы клятвы были еще сильнее, подталкивая его к Архи-Ренегату с непреодолимой силой. Цербер снова сместился и прыгнул сквозь ядовитый туман, еще один выстрел иголок прошел через него безвредным. Его меч ударил, и на этот раз Цербер только повернулся к костям и плоти, когда кончик нематериального лезвия прошел через горло. Оружие материализовалось обратно в реальность, разрывая сонную артерию Архи-Ренегата, прежде чем его силовое поле снова могло воздействовать на Материум. Игольчатый пистолет выскользнул из рук Байла, когда он упал назад. Медленно, чувствуя, как боль от его ран ослабевает, когда исцеляющие способности его тела начинают действовать, Цербер шагнул к измученной форме своей жертвы, его ботинок вступил в лужу темной, запятнанной крови, которая лилась из смертельной раны. Несмотря на перерезанное горло, Байлу все же удалось выкрикнуть наполненные злобой слова, глядя на своего убийцу с презрением, ненавистью и страхом в его глазах: - Ты действительно думаешь, что это имеет значение? Ты ... не можешь ... помешать мне ... сделать ... то, что должно быть сделано.Цербер больше не тратил время, слушая безумные разговоры предателя. Он уже слушал их много раз в прошлом и понимал испорченную идеологию Лорда Клонов лучше, чем кто-либо другой в галактике - возможно, даже лучше, чем сам сумасшедший. Здравомыслие Байла давно было разрушено потоками Варпа и бременем его отвратительного существования, возложенного на его жалкую душу. Он нанес удар своим оружием вниз, вызвав силовое поле вокруг клинка на полную мощность. Меч пронзил броню Повелителя Клонов и его спину, вонзившись в палубу внизу. Держа свою жертву на месте, Цербер наблюдал, как жизнь исчезает из глаз. В течение нескольких секунд охотник оставался неподвижным, глядя на труп своей жертвы, ожидание бремени, лежащего на его душе, чтобы наконец исчезнуть. Но он даже не сдвинулся с места, и он вздохнул. Казалось, у него еще есть работа, прежде чем цепи обязанностей позволят ему отдохнуть. По правде говоря, он не ожидал ничего другого. После стольких лет, проведенных в Оке Ужаса, выслеживающих свои цели, он с трудом мог представить себе любое другое существование. Воин, который когда-то был Гарвелем Локеном, вытащил свой клинок и вышел из комнаты, не оглядываясь, оставляя позади труп Фабия. Тело уже разваливалось, распад распространялся через него с ускоренной скоростью, поскольку скрепляющая его алхимия исчезала с прекращением его биологической функции. Церберу не нужно было смотреть, чтобы знать, что происходит; в конце концов, это был не первый случай, когда он убил Фабия Байла. И этот не будет последним, поскольку его клятва все еще не выполнена. Охота продолжалась до тех пор, пока осквернение наследия Воителя не было отомщено, грех Легиона Цербера смыт кровью Архи-Ренегата. Независимо от того, сколько времени это займет. Он возвращался в тень и уходил из этого места, двигаясь сквозь нереальные потоки Глаза Ужаса, когда он искал новое воплощение Фабия Байла, которое он сейчас преследовал. Он убил этого и переходил к следующему снова и снова, предотвращая слишком сильное влияние Прародителя, даже если он не мог по-настоящему и окончательно покончить с этим.Ибо это моя клятва, до конца самой вечности.