Chapter fourteen. Boyish talk (Toilet version) (1/1)

— Дастин!Они столкнулись перед входом в зал кинотеатра, Дастин тряс рацию и чертыхался.— Есть батарейки?— Нет, но есть ключи от тачки мистера Скраббса!— Класс!Они вернулись в зал и подсели к Эрике, к которой мальчишка тут же пристал с теми же батарейками. Он связался с Майком, но не понял наверняка, услышал ли тот Хендерсона или все звуки слопала севшая рация. В итоге они так и не знали, удалось ли ребятам понять, что им всем грозит опасность. Времени на решение этого вопроса у них почти не было — как обычно за эти бесконечно долгие пару суток, так что Эви остановила детский спор:— Наплевать, плевать. Дастин, заткнись.Она выдохнула, стиснула ключи в потной ладони, и взглянула на притихших ребят. Проскользила взглядом по первому зрительному ряду, уперлась в дальние кресла, где нашла лишь разбросанные по полу остатки попкорна и пакет из-под него.— Где наши наркоманы? — спросила Эви с расстановкой, чувствуя, как ее беспокойное неуемное сердце ползет вверх по горлу. Эрика ойкнула, Дастин шумно сглотнул. — Нужно срочно найти их.Втроем они вывалились из кинотеатра, пошикали друг на друга и застыли. Эви посмотрела сперва на Эрику, потом на Дастина.— Так, сейчас, давайте подумаем, — затараторила она, гоня страхи прочь. Прямо сейчас от нее требовались быстрые решения и задания, которые могли выполнить подросток и десятилетка. — Куда могут отправиться два человека под кайфом?— Ловить еще кайф?— Нет, вряд ли, — отсекла Эви предположение девочки.— Есть, — сказал Дастин. — Они хотели подняться в фудкорт.— Да, точно. Или пить, — подхватила Эвелин. Значит… — Дастин, ты беги на второй этаж к кафешкам, я и Эрика пойдем к автоматам с газировкой. Если их не будет ни там, ни там, осмотрим туалеты, потому что писать им тоже надо.— Фу, — скривилась Эрика, — и в мужской пойдем?Эви не удостоила ее ответом и потянула за собой.***Стив смотрел, как Эвелин с мелким пацаном покидают зал — его Эвелин с его мелким пацаном, — поэтому на фильм обращал внимание слабо. Впрочем, он в целом с запозданием реагировал на что бы то ни было, и даже решение пойти следом за девушкой далось ему не с первой попытки.— Э-эй, ты куда это? — заголосил Робин. На него шикнули, он шикнул в ответ. Стив вписался ему в нос локтем — случайно. — Ауч, чувак!— Упс, — отозвался Харрингтон, кое-как сползая с кресла. — Иви куда-то ушла, я должен пойти за ней.Робин не стал его останавливать, а, наоборот, стек на пол следом.— Иви?— удивленно переспросил он.— Эвс. Эви. Эвелин.— А-а. А она разве не приказала нам своим командирским голосом сидеть на месте?— Да-а. А ты давно ее слушать стал?Резонно. Робин хмыкнул, очень тормознуто, словно в замедленной съемке, и пополз на выход прямо за Стивом, периодически упираясь макушкой ему в лопатки. Они выбрались из кинотеатра и одновременно вздохнули с облегчением — оказывается, шум от фильма изрядно выел им мозг. Или это сделали русские задолго до чокнутого профессора с киноэкрана.Едва Стив обрел под ногами более-менее приличный пол, без тряски и глюков перед глазами, желание отыскать Эвелин потерялось в недрах его разума вместе с адекватными мыслями, потому что на первый план вылезли они — жуткая жажда и голод.— Я бы что угодно отдал за хот-дог, — промычал, словно читая его мысли, Робин.Вместо ответа Стив покивал и отправился прямиком к умывальнику, который манил своим металлическим боком прямо рядом с афишей сегодняшней премьеры. О, ?Назад в будущее?. Смешное название для фильма. Эй, да это же Алекс Китон на постере! Вместе с тем чокнутым профессором!— Прикинь, мы на премьеру попали, — ткнул Стив в рожу парня в оранжевой куртке спасателя. Робин гаркнул что-то за его спиной, и дальнейшее Харрингтон слышал смутно — склонился над умывальником и прильнул к струе воды.О-о, святые угодники! Он никогда не пил такой вкусной воды! Что в нее добавляют? Нектар богов? Единорожью слюну? В любом случае, кинотеатру стоит запатентовать эту водицу и продавать ее перед сеансами, тогда к ним будет не протолкнуться.Робин слюнявил постер в рамке и бормотал что-то про сюжетную линию.— Чего? — переспросил Стив, с трудом оторвавшись от умывальника.— Гово-рю, я не сильно вникал в суть, но, кажется, та мамаша хотела переспать с собственным сыном!Стив попытался соединить слова Робина с тем, что он только что видел на экране — и сломался.— Та горячая телочка была мамашей Алекса Китона?— Да-а-а, — отчего-то радостно отозвался Робин.— Но они же одного возраста! — Стив даже приподнял голову и покосился на Бакли. Делать этого не стоило — боковое зрение отказало, словно его замкнуло, и Харрингтон понял, что с левой стороны у него буквально слепое пятно. А, это из-за разбитого глаза и, вероятно, сломанного носа.— Не-е-ет, — замычал Бакли, не меняя тона. — Он же попал в прошлое, вот и встретился там с мамкой!— Но фильм-то называется ?Назад в будущее?, а не в прошлое! — возразил Стив. Где-то на периферии оставшегося в сознании разума его волновала совсем другая мысль, а не споры о кинематографе, в котором он не шарил совершенно, и Робин, разливаясь какими-то фееричными познаниями о сюжете, который они оба смотрели вполглаза, навел его на ту самую мысль.— …а его настоящее это будущее, куда ему и надо вернуться. Врубаешься, дурила? Спроси у Эвс, она про этот фильм мне все уши прожужжала, как хочет посмотреть.О, Эвс. Кстати о ней.— Нам надо найти…— Не-не-не, тебе надо свалить! — Робин оттолкнул его от умывальника и прильнул к чудесной воде сам.Стив чуть не грохнулся на колени, но удержался и, хватая ртом воздух, а руками — несуществующие перила, завис в полупоклоне. Прикольно, он даже готов потанцевать под… как там Эвс говорила? Дай мне шанс*, кажется, какая-то новая песня, льющаяся из всех колонок со всех станций… а, так это она заедала у Стива в камере пыток русских.— Да-ай мне ша-анс, — запел он, жутко фальшивя. А куда… куда, интересно, свалила Эвелин? Да еще и вместе с мелким задротом Дастином…— Ты чего это, дурила? — хрипло позвал Робин. — Не надо эту песню вспоминать, она приедается, как слизняк, отвратительно, потом из головы всю неделю подвывает.— Да-а-а, — простонал Стив. — Эви ее обожает.Он не видел, как Бакли скорчил рожу у него за спиной и подошел, чтобы толкнуть в плечо.— Эви-Эви-Эви. Ты такой слащавый, аж выворачивает.Робин замолчал, Стив, вспомнив о банановом крейсере с мороженым в Ahoy, поелозил языком у себя во рту. Черт, он прав, это так приторно, что его тошнит.Реально тошнит.Они переглянулись одновременно и, не сговариваясь, кинулись к туалету у себя за спинами — Стив чувствовал, что вот-вот все, что он сожрал в кинотеатре, вывернется из него, как из мусорного мешка под действием русского наркотика. Наконец-то его отпускал этот бесконечный кислотный заезд, но ощущения приносил совсем не приятные.В желудке и так было пусто — он не ел и не пил со вчерашнего вечера, и печень болела от кулака того фигляра в форме, а голова гудела, точно старый холодильник, и подтекала так же.Стив выблевал все, что мог, и, только когда сумел сфокусироваться на остатках полупереваренного попкорна в унитазе, откинулся на спину и прислонился затылком к холодной плитке туалетной кабинки.— Эй, — перегородка справа от Стива задрожала — Робин постучал по ней кулаком весьма бодро — должно быть, тоже управился с содержимым своего желудка. — Как думаешь, мы все выблевали?— Не знаю, — простонал Стив и прикрыл ладонью глаза. Ай, жжется, черт возьми! Распухшее левое веко не хотело ни открываться нормально, ни закрываться, и правой стороной Стив видел все в расфокусе. Интересно, зрение у него восстановится?..— Думаю, наркотик уже должен прекратить действовать, — предположил Бакли. Судя по звуку, он упал прямо на пол и раскинул руки — его волосы и пальцы торчали под перегородкой между кабинками. — Спроси меня о чем-нибудь, допроси, как наши русские друзья.— Они нам… блять, они нам не друзья, — не к месту выругался Стив, но с удовольствием отметил, что язык у него больше не казался распухшим слизняком и хоть как-то шевелился во рту. Рот тоже снова обрел чувствительность и болел. — Допросить, да? Ладно, эм…В голову лезла всякая ерунда вроде ?Когда ты последний раз ходил под себя? или ?Используешь ли ты лак, чтобы ухаживать за волосами? и прочая дребедень. Стив хотел бы придумать что-то пооригинальнее или действительно интересное, но задал вопрос, на который ответ уже знал:— Тебе реально нравится моя девушка?Робин издал сложно разбираемый слухом Стива звук и постучал по перегородке.— Харрингтон, ты ку-ку.— В курсе, — отозвался Стив. — Так нравится?Если бы действие наркотика не прекратилось, Робин стал бы болтать, забалтывать Стива или сразу же открыл ему правду, но Бакли молчал. Раздумывал? Скрывать это смысла не было: они, кажется, открыли все карты еще внизу, у русских, так что теперь Стив несколько опасался ответа — потому что Робин не спешил его озвучивать. Будет плохо, если Бакли не сознается в открытую, протрезвевшим. Тогда Стив не сможет ему доверять, хотя этот парень на поверку оказался хорошим малым, на самом-то деле… Не хотелось бы с ним снова собачиться.— Ну если ты так вопрос ставишь, — неопределенно отозвался Робин и фыркнул. — Ну тогда да, нравится.— Чего?— А ты чего ожидал?Раздался визг — Робин заелозил по кафельной плитке кедами и кое-как прополз пару футов, чтобы высунуться из-под перегородки на голову. Стив наклонился, чтобы посмотреть ему в лицо, а не на ободок унитаза. Выглядел Бакли комично — с заплывшим, как у Стива, глазом, разбитым ртом и слипшимися от слюней, крови и пота усами. Но смешной ситуация Харрингтону уже не казалась.— Да, нравится она мне, дурила, — повторил Робин и сморщился в ответ на реакцию Стива. — Чего корчишься, будто сам мне в уши не лил весь день, какая она классная. Конечно, классная! Я-то считал, она тихоня и зубрилка мелкая, которая, пусть и умная, таскается за королем школы, как все остальные. Ни вкуса, ни гордости, ха-тьфу. А она вон, русских солдат вырубила и нас спасла, как на нее теперь смотреть прежними глазами? Стив хотел ответить, но замер с открытым ртом. Черт, а ведь Бакли прав. У блондина не было шансов, даже если до этого он Эви воспринимал исключительно через призму рабочих отношений.— Ты за ней с одиннадцати лет наблюдал? — вспомнилось Стиву. Робин даже не стал отнекиваться.— Ну да, — кивнул он и пожал плечами — матроска униформы скакнула вверх-вниз по кафельной плитке. — Ты тоже, вообще-то.Чего? Второй раз Стив подзавис и неожиданно покраснел — он знал, что под заплывшим лицом мало что заметно, но температура его тела резко подскочила на пару градусов, так что его вновь замутило.— Ой, а ты думал, никто не знает? — продавил Робин, вдруг осознав, что нашел слабое место Харрингтона. — Ты-то из себя мистера Крутого строил вечно, хотя крутым не был ни капли. Один только раз, я помню, подумал, что ты нормальный чувак. Когда Патрик Хокстеттер в седьмом классе пристал к Эвелин и на смех ее поднял на всю школу, мол, она по ночам шарится по кладбищам с котиками. Это же ты его к стенке пришиб и рот заткнул. Ты же?Стив выдохнул.— Я, — нехотя признался он. — Думал, никто об этом не знает.Он тогда действительно только набирал популярность и надеялся, что слух о том, что он защищает малолетку, не распространится по всей школе с той же быстротой, с которой обрастала подробностями история об Эви из уст Хокстеттера. Второй раз этот ушлепок нарвался на Стива только в прошлом году — но тогда уже Харрингтон не боялся чужого мнения и почти избил Хокстеттера прямо на автобусной стоянке, пока тот корчил рожи вслед удаляющейся Эви.— Ну никто и не знает, — согласился Робин. — Я никому не говорил. В отличие от остальных в нашей дебильной школе, я свое мнение при себе держу.— И не говори дальше, — неожиданно попросил Стив. Робин изогнул бровь дугой.— Не то, чтобы я собирался… Я тебе больше помогать не буду, Харрингтон, это последний раз.Стив мог бы сказать, что ему не нужна помощь Робина в специфических вопросах взаимоотношений, но суть была в том, что на сегодняшний день, на момент, когда они оба застряли в туалете кинотеатра, выблевав из себя половину внутренних органов, Робин Бакли уже чертовски помог Стиву Харрингтону. И с этим спорить было бессмысленно.— И что? — фыркнул Стив. — Собираешься приударить за Эвс?Бакли сморщился, потом скривился и, наконец, заржал, запрокидывая голову. Что смешного?— Не-не-не, чувак, теперь я тебя допрошу, — сказал он.А, они по очереди отвечают? Справедливо. Стив махнул рукой — спрашивай. Робин прокашлялся.— Что там за история была у тебя с Нэнси Уиллер?Несколько секунд Харрингтону потребовалось, чтобы состыковать интерес Робина со своей бывшей девушкой. Паззл не складывался, поэтому Стив покосился на Робина с недоумением. Тебя это интересует? Серьезно?— Да ничего особенного, — протянул Стив, все еще думая, что ослышался и не понял вопроса. — Я был в нее влюблен, первый семестр старшей школы, потом мы расстались, я стал встречаться с Эви.— Ты был в нее влюблен? — удивился Бакли. — Да ну, она же такая ханжа!Стив пожал плечами, искренне недоумевая.— Вообще-то, не особо. Но с виду так не скажешь.Робин фыркнул, заполз обратно к себе в кабинку, потянув взгляд Харрингтона за собой, как на магните — куда это он? — и уже снаружи на корточках добрался к кабинке Стива и сел напротив него, уперевшись лопатками в дверцу.— М-да, Харрингтон, у тебя, оказывается, очень скучный вкус. И типаж выявляется явный.Стив снова пожал плечами. Да, ну и что?— А почему вы с Уиллер расстались? Эвс иногда говорит о ней чуть ли не с восхищением.— Правда?Робин скривился, и Стив с досады хлопнул себя по лбу. Ну, конечно. Какая уж тут правда.— Она меня не любила, — сказал он, — я, как оказалось, ее тоже не любил. Вот и все, обычное дело.— А Эви, значит, любишь?— А Эви — люблю.Бакли покачал головой, что-то прикинул себе в уме и посмотрел на Стива по-другому, как-то иначе, словно нашел в нем черту, которой мог бы восхищаться, а не презирать.— Ладно, мой отсталый друг, — протянул вдруг Робин и хлопнул себя по грязной коленке со следами засохшей крови. — Я сказал, что больше не стану тебе помогать, но ты, оказывается, нормальный мужик. Так что отвечу на твой вопрос.Какой? Стив нахмурился, с трудом припоминая их разговор до своей яркой эмоции недоумения. Ах, этотвопрос. Робин кривил губы и еле сдерживался, чтобы опять не заржать.— Не стану я за Паркер ухлестывать, нахрена оно мне? Дружить с ней, как оказалось, прикольно, а отношения слюнявые — не, не ко мне с этим.— Но ты сказал… — удивленно завелся Стив.— Да-да, она мне нравится — и что? Я за ней наблюдал так давно не поэтому.А почему?— А почему? — повторил вслед за тормозящим сознанием Стив. Робин как-то странно вздохнул и снова качнул головой — будто пытался объяснить маленькому ребенку теорию относительности.— Да потому что… Черт возьми. — он запрокинул голову, провез затылком по дверце туалетной кабинки. — Потому что ее замечал Хокстеттер.— И что? — поморщился Стив. — Причем тут Хокстеттер?Робин замер, посмотрел на Харрингтона. Поджал губы, впервые на его памяти выражая всем телом полную неуверенность.— Притом, что. — с заметными паузами ответил Бакли. — Я бы хотел. Чтобы Патрик Хокстеттер. Заметил меня. Потому что Эвс ему нравилась, даже если он никогда бы в этом никому не признался. Нельзя задевать девчонку шесть лет просто так, без причины. А я был бы не против, если бы он задевал меня, потому что это означало бы, что он меня видит.Шестеренки в голове Стива застыли все одновременно, и весь механизм дал сбой. Причем тут Хокстеттер, он же ушлепок, зачем кому-то вроде Робина Бакли внимание кого-то вроде Хокстеттера? Ну да, он был популярным парнем и на него вешались девчонки, но это же не значит, что…— Так ведь он парень, — продолжал тормозить Харрингтон.Робин кивнул, ни слова не говоря.Что это значит? Хокстеттер парень, но ведь Робин тоже…О.О, твою-то мать.— Н-да… — протянул Бакли, стуча себя ладонью по коленке. Он поднял глаза к застывшему в одной позе Харрингтону, и только тогда заметил, что с ним что-то не так. — Стив? Земля вызывает, ты еще тут?Стив перевел к Бакли затуманенный взор. Ему стоило срочно переосмыслить все, что он знал об этом парне раньше.— Черт возьми, — выдохнул он, не сумев подобрать более рассудительных объяснений для своей реакции. Робин снова кивнул. — Нет, не так. Черт возьми!— Да, я знаю, это…— Патрик Хокстеттер же урод! — воскликнул Стив. — Нет, он симпатичный и популярный, и его готовы облизать половина нашей школы, но он же урод, Бакли.Робин даже просветлел и теперь уж точно вскинул голову и посмотрел на Стива нормально.— Да, я знаю, это все гормоны и пубертат.— Так ведь он из него так и не вышел, — возражал Харрингтон. — Одеваться он толком не умеет, с волосами у него вечная помойка… Бакли, да у тебя отвратительный вкус!— Это все гормоны! — повторил Робин, повышая голос, и засмеялся. Резко, отрывисто, запрокинув голову, рассмеялся, выплескивая напряжение. Стив подхватил его смех, даже не осознавая, что был первым, кому Робин Бакли сознался самостоятельно.Когда их нашли Эви и Эрика, парни лежали на полу и продолжали ржать.— Что за херня?— выругалась Паркер. Стив повернул голову, сперва увидел ее изодранные коленки, а потом — униформу морячка под курткой, которую она так и не снимала. Ей не пристало ругаться. Но сейчас, когда она была в бешенстве и готова была открутить голову Стиву, она казалась ему… прекрасной.