Часть 1 (1/1)

?(..)— Эй, кто там? Предупреждаю: я не люблю этих шуток! —?рявкнул Дурнев и, вооружившись молотком, выглянул на площадку. Внезапно лицо у него стало как у старушки, которая по ошибке вместо пуделя погладила нильского крокодила.Перед дверью, едва помещаясь на узкой площадке, лежал огромный футляр для контрабаса. Футляр был исключительно старый, обшитый снаружи очень толстой шершавой кожей, чем-то смахивающей одновременно и на чешую. Будь Герман Никитич немного эрудированнее или имей привычку, к примеру, перелистывать книги, он легко бы сообразил, что такую кожу художники всегда изображают у драконов…?Герман Дурнев брезгливо держал газетную вырезку в руке. Нинель Дурсль читала письмо, найденное в недрах чехла от контрабаса. Вырезка, а точнее статья в ней гласила:?ТРАГЕДИЯ В ГОРАХ.Не проходит и года, чтобы снежные лавины не унесли новые жизни.На этот раз их жертвами стали археологи Софья и Леопольд Гроттеры, исследовавшие могильники доисторических животных в горах Тянь-Шаня. Громадная снежная лавина буквально смела их палатку, которую они имели неосторожность разбить на опасной части склона. Тела отважных археологов так и не обнаружены. У Софьи и Леопольда осталась дочь Татьяна, которую теперь, видимо, отдадут родственникам.?—?Как бы не так,?— бросил сурово Герман, сминая газетную вырезку в тугой ком и швыряя его на лестничную клетку. Бедная уборщица на утро наверняка не обрадуется этому новому скоплению мусора. —?Нинель! —?его голос звучал сейчас слишком зло и гневно?— а в таком случае его любимая жена не смела даже вякнуть,?— иди в машину, я притащу ?это? на заднее сидение. Я не буду кормить еще один рот. Заодно?— посмотри по дороге, чтобы не было лишних глаз.Нинель кивнула?— и, насколько это было можно при ее огромном лишнем весе, тихо пошла к лифту.Мужчина разорвал письмо и фотографию?— где он стоял рядом с троюродным братом, на мелкие-премелкие кусочки, выкинул их в мусоропровод, и, закрыв чехол от контрабаса, где продолжала мирно спать маленькая девочка, побежал к машине, благо ключи от нее всегда были у него в заднем кармане.Малюсенькая Таня Гроттер, спящая в чехле от контрабаса, еще не знала что история?— за или против своей воли сделала еще один оборот, и теперь все будет совсем по-другому, не так, как задумали великие и могущественные маги, отдавая ее в дом к неволшебникам-родственникам. Возможно это было к добру, так как Дурневы точно никогда бы не посмели полюбить ее и относиться как к человеку.Вернувшийся уже ночью к жене Герман Дурнев только таинственно сказал ей, что:—?Дело улажено. Нам не стоит беспокоиться.***?Госпожа полковник? милиции, как ее называли все, Галина Николаевна Рогозина, никогда не любил посещать столь официальные и тягостные, мрачные дома. Да мало кто любил: это же Дом Малютки, или дом несчастных, брошенных детей?— в силу злой судьбы или обстоятельств. Архитектура этого сталинского дома угнетала; все было серым и мрачным. Стены были обшарпаны, плохо покрашены. Пол весьма смутно помнил что его когда-то, в самом начале века, еще мыли и, причем, чисто, и был очень и очень грязным. По коридорам плыли грузные дамы в белых халатах, так нелепо выглядевшие в этой грязище, с холодными и жестокими глазами, нелепо длинными наманикюренными ногтями, и сварливыми, грубыми, почти что мужскими голосами. И почти постоянно из каждой комнаты доносился звонкий младенческий или детский плач, ничем не прерываемый, разрывающий еще не успевшую отвердеть от множества зла, творимого вокруг, душу.Женщина завернулась в свой форменный пиджак как будто в спасательный круг. Трение ткани по коже немного отрезвило разум, и заставило мыслить четче и яснее. У нее когда-то со Славой могли быть еще дети, а теперь она все яснее и яснее понимала, что будет одинока всю свою жизнь. Но она все так же продолжала хвататься за подарки судьбы?— немногочисленных мужчин, способных иметь любовницу, но не жену.Кое-как она нашла кабинет директрисы Дома Малютки номер десять, и постучалась к ней, прекрасно зная какой окажут ей ?теплый? прием и не испытывая никаких положительных эмоций. Для всех?— она ?ментовская шлюха?, удобно устроившаяся по жизни.***Спустя тридцать минут мытарств?— разглядывания официального постановления на изъятие, ?корочки? и паспорта, язвительных языковых уколов, злобная, как триста разъяренных драконов, очень толстая, красная директриса, явно страдающая от высокого давления, провела ее в архив где размещалась информация о всех воспитанниках, ранее обитавших в этих темных стенах.Разумеется в архиве была жуткая неразбериха (тут явно никто не убирался со времен царя Гороха)?— толстый слой пыли и паутина на почти всех папках и личных делах на стеллажах, ясно на это намекали. Директриса, ухмыляясь, указала на очень шаткий пыльный столик и трехногую табуретку, державшуюся навесу на честном матерном слове, и удалилась, злобно хихикая?— оставляя Галину Николаевну саму разбираться с бумагами и изымать что попало.Полковник не стала садиться на табуретку-инвалида, грозящую ей при первой же попытки порвать дорогие итальянские колготки, а ограничилась поиском бумаг и столиком, с которого все равно все скатывалось. На глаз опытный милицейский сотрудник определил, что работа затянется как минимум на сутки, и женщина испытала жгучее желание как можно быстрее найти то, зачем она сюда явилась.А раз так?— надо начинать.***Рогозину жутко бесил этот беспорядок апокалипсического масштаба здесь. Привыкшая только к идеальному виду на своем столе и в бумагах, полковник была готова сжечь сие заведение, если кто мило и ненавязчиво предложит ей канистру с горючей жидкостью. В итоге она бросила искать, и вышла на короткий обед, захватив с собой сумку, так как чуяла что вороватый медперсонал быстро сопрет все, что плохо лежит. Крепко заперев за собой дверь?— хотя замок можно было легко вскрыть ногтем, она невольно смотрела на изредка стеклянные стены.Идя по пустым коридорам?— никого рядом и впереди не было, она невольно уткнулась взглядом на очередной стеклянный бокс. Сверхъестественная сила будто бы заставила ее сделать это.В боксе лежало всего трое малышей. Двое из них явно спали?— закутанные в одеяльца, они еще не знали что обречены. Зато в крайней, близкой к стеклянной стенке кроватке, лежала просто прелестная девочка. Она не спала.Почему-то это было ясно видно, как день.У женщины захватило дух. Эта девочка словно была декорацией к другой жизни?— не похожая на остальных приютских. Те дети ничем особо не выделялись. Она была ярко рыженькой, кожей чуть смуглее чем лежащие рядом дети, но настолько красивой, что невозможно было отвести взгляд. Даже родинка на ее носу в виде шлепка-пятна овсянки, не умиляло ее красоты. Ее так и тянуло взять на руки?— настолько она была хорошенькой.Рогозина, поглядев по сторонам, нашла-таки табличку на дверях с именами и фамилиями и датами (примерными датами) рождения. А еще прочитала клеймо, что теперь будет на каждом из них -?ОТКАЗНИКИ?. Рука сама потянулась к записной книжке и она списала имя и фамилию девочки и дату рождения.***В архиве она осознала, что фамилия девочки ей очень и очень знакома. Она спешно начала просматривать свежие досье в поисках Татьяны Гроттер. Нашла. И дикими глазами уставилась на очень короткое досье.Она не знала, что Леопольда и Софию убили! А она, ведь, с ним дружила… Пусть и ушла из магического мира!?…Он мертв… Ле-Гро мертв,?— доходила до нее страшная мысль.? Старая боль ослепительно вспыхнула вновь.Она не знала, что Дурневы отказались от девочки!Она ничего не знала о том, что любимую малютку Гроттер-младшую просто бросили на произвол судьбы! Видимо, маги думали, что у этих Дурневых осталась какая-то сознательность и мораль, и они оставят ребенка себе. Но маги всегда смутно представляют себе лопухоидов, порой Рогозиной даже казалось что кроме нее никто из магического мира в них толком не разбирается…Рогозина рывком закрыла папку и нагло засунула ее к себе в сумку. Ну, коль акт об изъятии у нее был, так почему же впервые в жизни не воспользоваться им в своих целях?! Ощутив, что поиск нужного набил ей оскомину, она задумчиво крутанула на пальце свое магическое кольцо-печатку в виде весов… Давненько она не применяла магию… Что ж, никого нет поблизости, а, значит?— начнем!—?Квасис грасис отыскатис, досье Дмитрия Соколова!Кольцо послушно откликнулось на призыв хозяйки, выпустив зеленые искры. Судя по тому, что перстень потеплел, он был рад возвращению Галины после долгих лет молчания и не произнесения заклинаний. Откуда-то из глубин архива к ее ногам упало несколько папок?— имя и фамилия искомого не блистали оригинальностью. Рогозина, брезгливо стряхнув пыль с документов и быстро разобравшись в них, тоже засунула их к себе.Пора было уходить.***—?Я не допущу, папа, чтобы дочь Гроттеров росла в приюте! —?Рогозина резко застыла посредине комнаты, закусив губы. Рогозин-старший только кивал и поддакивая дочери. —?Это же как было можно додуматься: сильную, потомственную белую колдунью?— и в приют!!! Да это ядерная боеголовка в замедленном действии! Она пропитается этой тьмой, и легко станет ее наживкой! Любое слабое сердце, особенно детское, легко воспримет злобу людскую и будет платить ею же в ответ, утрачивая человечность. Да еще это дочь моих школьных друзей! Как можно так поступить??? —?всплеснула она руками.—?Дочь,?— проникновенно проговорил Николай Иванович,?— решай сама. Но, самое главное?— жилья у тебя нет… Да и…Тут губы Рогозиной чуть дрогнули в усмешке:—?Кто мне помешает получить квартиру благодаря маленькому заклинанию? В кои-то веки, одно-единственное заклятие пойдет на дело…—?Ну, рискни,?— проговорил папа. —?Но ты будешь подавать документы как лопухоид?—?Как лопухоид. —?Кивнула женщина. —?Пусть думают, что все это случайность. С другой стороны, я не собираюсь вмешиваться в их закулисные интриги. Я всегда в стороне?— ты же знаешь. Насколько я помню, у Сарданапала всегда далеко идущее… мнение. Я действительно хочу воспитать ее как свою собственную дочь. Пусть получит хоть немного заботы и любви… Не хочу чтобы из нее выросла какая-нибудь черномагическая магиня.—?Возможно, ты права,?— сказал старик. —?А что мне предпринять?—?Собирай свои документы, попробуем прорваться.***Рогозина, напряженно думая о предстоящем, сидела в своем кабинете после конца рабочего времени. Среди холодных стен и бумаг никто не мешал ей сосредотачиваться и не прерывал ее дум.А она мысленно вернулась в прошлое.***Много-много лет назад, когда она еще была маленькой девочкой, сразу после смерти матери у нее появился дар. Дар видеть правду. Иногда она неосознанно читала мысли другого человека.Так, в десять лет, ее забрали в Тибидохс против ее воли. Забирала ее Медузия?— почему-то Поклеп Поклепыч просто не смог к ней даже подступиться?— магия не пускала. Отец (кстати, он был обычный ?лопухоид? как говорили там) тоже был против?— дочь могла не наверстать пропущенное. Ее фактически изъяли из обычного мира, друзей и подруг, и поместили в магический мир, иной и необычный. Она даже плакала поначалу…Нет, сначала она была в полном восторге, даже грустное прощание с отцом не помешало этому. Детская мечта быть нестандартной и колдовать разумеется присуща всем детям. Но чем больше проходило времени от учебы в новом место, тем больше Рогозина Галя, ученица белого отделения первой ступени магической школы Тибидохс, чувствовала что это не ее. Учеба ей давалась легко?— пригодилась способность отца быстро запоминать большие объемы информации, учителя в ней души не чаяли, пророчествовали что Галина далеко пойдет, станет великим ученым, но девушка уже понимала?— она просто вернется обратно в мир лопухоидов, и продолжит свою жизнь там. А потом?— помимо учебы, она как кошка влюбилась там в Леопольда Гроттера, по которому сохли все девчонки в школе… кроме, пожалуй, ее лучшей подруги там, Софьи. Именно ее Ле-Гро, потрясающий драконоболист, отличник в учебе, как и сама Галя, и выбрал в итоге. После того, как она в качестве подружки невесты побывала на их свадьбе, она окончательно решила порвать со школой. Магспирантура ее не притягивала, ровно как и личная просьба академика Сарданапала?— поступить к нему на Потустороннее отделение, не прельщала. Она с ним крупно поссорилась. Так она и ушла в мир лопухоидов, и ее способности служили теперь на благо родине и обычных людей.Много лет ее мучила болезненная заноза теперь уже пустой любви к Леопольду Гроттеру, и даже спустя несколько лет она не смогла забыть юношу?— даже когда Вячеслав делал ей предложение. С горяча она согласилась, а там пара Лео и Софья улетели в таежную глушь, на постоянное жительство.И это все счастья не принесло. И у нее жизнь поломана, и ее лучшие школьные друзья уже мертвы, оставив собственную дочь сиротой…