Том Харди / Т/И (возвращение, NC-17) (1/1)

—Том, пожалуйста, прекрати... Девушка стоит на носочках, по вытянутой струнке. Её руки, перевязанные на запястьях и локтях, плотно прилегают друг к другу. Связанные запястья привязаны длинной верёвкой за крюк в потолке. Запястья, жёсткой верёвкой, стёрты в кровь. Локти и плечи онемели, от долгого пребывания на весу. Пальцы ног дрожат от непрекращающегося напряжения. Она вынуждена стоять на носочках, из-за того, что верёвка, сильно натянутая, не даёт полноценно встать на стопы. —Куколка, кому ты принадлежишь? —одаривает её Том, спокойным, холодным взглядом. Мужчина сидит на стуле, вальяжно откинувшись на спинку и неспешно куря сигарету. Он смотрит на неё прищурив глаза, с явным превосходством и властью во взгляде. И Т/И становится страшно. Страшно и обидно. —Том, прошу тебя... Умоляю... Прекрати это... Отпусти меня... Голос девушки дрожит и она сама не замечает, как тело начинает слегка потряхивать из-за просыпающейся внутри, паники. Что он сделает с ней? Зачем связал? С какой целью? —Т/И, Т/И... —ухмыляясь, Том выпускает колечко дыма. —Ты же знала... Не могла не знать, что рано или поздно, но я тебя найду... Я не люблю делиться тем, что принадлежит мне... И ещё больше огорчаюсь, когда это пропадает... Я просто не мог допустить, чтобы ты взяла и исчезла... Он смотрит на девушку с прищуром. Из-за тусклого освещения, глаза кажутся двумя холодными льдинками, а сам взгляд становится более властным и сосредоточенным. Британец, в последний раз делает затяжку, после чего, медленно выдыхает дым и тушит сигарету в хрустальной пепельнице. Девушка начинает тихо истерично плакать, стоит только Харди подняться со стула и двинуться в её сторону. Он вышагивает медленно, вальяжно, словно чёрная пантера, что готовится к смертоносному броску. И Т/И сейчас на самом деле, чувствует себя маленьким зверьком, загнанным в угол, обездвиженным из-за собственного страха и ужаса. Подойдя вплотную, Том кладёт горячую ладонь на девичий плоский животик и, сквозь тонкую ткань платья, чувствует, как тело его любимой игрушки... Его куколки... Начинает судорожно дрожать под его пальцами. Он ведёт рукой вниз, оглаживает соблазнительные бёдра, ведёт назад и сжимает в грубой ладони, мягкую, податливую попку. —Том, умоляю... —тело девушки покрывается мурашками, от настойчивости мужчины, а сама она, сбивается с дыхания, боясь лишний раз вздохнуть... —Куколка, кому ты принадлежишь? —снова повторяет он, всё также спокойно, а на тело девушки, ложится и вторая ладонь. Харди медленно, нагло, смакуя сам процесс, задирает подол платья, сворачивая его в несколько раз на талии Т/И. Указательный палец правой руки, бесцеремонно, поверх трусиков, оглаживает вход во влагалище. А указательный палец левой руки, поднимается к лицу девушки, настойчиво очерчивая пухлые губки. Девушка хочет сжать ноги, как можно плотнее, но её нынешнее положение, не позволяет этого сделать. И всё, что ей остаётся — молча терпеть... Она знает, чего ждёт Том... Знает, что не отпустит её, пока не услышит ответ. И не просто ответ, а тот который понравится именно ему. —Тебе, —заливаясь слезами, тихо, безысходно шепчет девушка. —Что "мне"? —словно издеваясь, уточняет британец. —Озвучь это полностью. —Я принадлежу тебе, Том, —склоняя голову, всё также тихо, не говорит, практически шепчет Т/И. —И кто ты? —не унимается Харди. —Твоя куколка...—И значит, ты будешь... —...делать всё, что ты мне скажешь, —заканчивает за него девушка. Во время всего разговора, пальцы мужчины, всё также продолжают порхать у интимного места Т/И и оглаживать её губы. Внутри, её всю выворачивает от самой себя... От того, что приходится разговаривать, пока Том, совсем недвусмысленно оглаживает её губы, будто случайно, каждый раз "соскальзывая" подушечкой пальца, к ровным белым зубам. —Знаешь, чего я сейчас хочу? —также спокойно, властно, интересуется Харди... Обе руки британца замирают, а Т/И, плотно закрыв веки, приоткрывает губы, медленно разжимая зубы. —Открой глазки, куколка. Посмотри на меня. Девушка, нехотя, открывает глаза и встречается с насмешливым, властным взглядом мужчины. Стоит убедиться, что Т/И его послушалась, как Харди просовывает указательный палец в податливый ротик, несильно давя на влажный, горячий язык... И вместе с этим, одновременно, через ткань трусиков, проталкивает указательный палец правой руки — внутрь. Т/И хочет стиснуть зубы от неожиданности, но британец на это недовольно цокает, предупреждая — если Т/И его укусит, он её накажет.—Открой ротик шире, —девушка слушается, но мужчину это не устраивает. —Ещё шире, Куколка... Вот так, молодец... Том облизывает губы, смотря на податливую, такую послушную, безропотную куклу. Только его куклу. Которая не сможет никуда деться... Которая будет принадлежать ему столько, сколько он сам этого захочет. Стоит ей раскрыть рот так широко, как она только может, как Харди глубоко просовывает сразу два пальца. На всю длину. Заставляя девушку давиться, бороться с рвотными позывами, но терпеть. —Дыши глубоко... Вот так... Ты же не хочешь меня огорчать? —с этими словами, Том просовывает во влагалище, сразу два пальца, проталкивая ткань трусиков ещё глубже, сминая её внутри, растопыривая пальцы. Т/И взвизгивает от неожиданности и боли, широко распахивая глаза. Во взгляде Тома насмешка, самодовольство, удовольствие от зрелища... От того, как тело Т/И вновь предаёт свою хозяйку, как внутри, становится влажно и тепло, с какой готовностью она обхватывает и сжимает грубые, толстые, сильные пальцы. —Вот так, моя девочка... Вот так... Умница, —хвалит её Харди, пока Т/И, всё также, стоя на носочках, умудряется выгибаться и двигаться навстречу наглым пальцам. Она не замечает, как начинает вытягивать шею вперёд, облизывать и заглатывать пальцы, что хозяйничают во рту, насаживаться на них, как можно глубже. Она снова превращается в его куклу... Куклу, что в его руках становится податливой, словно пластилин. Из которого можно лепить, всё, что душе угодно. И ему это нравится. Нравится настолько сильно, что от одного лишь взгляда на такую Т/И, в штанах встаёт колом. Ему не надо "подготавливать" себя, не надо настраиваться, когда рядом, эта похотливая, послушная куколка. Которая стонет до срыва голоса и хрипоты. Которая умоляет вы.бать её так жёстко, как может только он. Которая готова быть в его руках абсолютно любой. —Том, пожалуйста... Если полчаса назад это были мольбы, дать ей свободу, то теперь, в той же самой фразе, вложен совсем иной смысл... —Что хочет моя Куколка? Скажи это, Т/И. —Возьми меня... —За какую часть тела? —шутит Харди, заставляя Т/И начать злиться. —Том, пожалуйста... —снова повторяет она... Девушку кидает в краску, от мысли, что ей снова придётся это произнести. Ей неловко, стыдно, неудобно. Т/И каждый раз чувствует себя падшей, грязной, после этих слов... Но, после них же, Харди превозносит её до долбанных небес и также быстро, кидает в преисподню. У неё никогда не было, нет, и не будет ничего подобного, что заставляет её испытывать этот мужчина. Мужчина, от которого она пыталась бежать, который делал ей больно, контролируя каждый шаг. И который всё равно её вернул... —Тр.хни меня, —выдыхает она, стоит ему только убрать пальцы, плача уже не от обиды, не от страха, а от нарастающего с каждой секундой, непреодолимого желания. Харди молча, ловко развязывает все верёвки, подхватывая на руки, в конец обессиленную девушку. Она льнёт к нему, хватаясь руками за щетинистые скулы, кусает их, целует, проводит языком. Пока её грубо не кидают на кровать и не затыкают властным поцелуем. Т/И стонет под мужчиной, при каждом толчке, при каждом шлепке и укусе. Он впивается зубами в её шею, плечи, ключицы. Закидывает стройные ножки себе на плечи, входя ещё глубже, вырывая из груди любимой игрушки сладостные вскрики и стоны. Заставляет извиваться её в своих руках, словно змею. Выцеловывает каждый миллиметр желанного тела. И точно знает, что никогда не отпустит её. Он двигается напористо, грубо, совершая быстрые мощные толчки. Заставляя кровать под ними, жалобно скрипеть, а Т/И метаться от невозможности кончить. Он прерывается каждый раз, когда чувствует, что финал девушки близок. Замедляется, и обламывает её снова и снова. Пока, не наигравшись, всё-таки, позволяет ей, получить долгожданный оргазм... Сам Харди изливается на простыни, тут же сминая их и откидывая на пол. А после, снова подхватывает, уже мало что соображающую девушку на руки и перекладывает на большой удобный диван. —А теперь спать, Куколка, —последнее, что она слышит, прежде, чем провалиться в глубокий сон.