4. Худший из страхов // Баффиверс (1/1)

Ангел говорит:— Это всё демон. Он завладел телом моим, вошел в мою кровь и думы, он уничтожил всё и вся, что любил я, чем дорожил. Мою семью и родных. Он…— Да брось! — смеется Спайк. — Это кровавый бред, Пуф!— Но моя вампирская сущность… — снова начинает Ангел.— Была не при чем! — обрывает Спайк. — Если она вообще существует.— Но… — хмурится Ангел.— Думай сам, — предлагает Спайк. — То, что входит в каждого из нас, то, что приходит из другого измерения, то, что делает нас вампирами, не является истинным злом, что бы ты там не считал.— Изначальное Зло использовало вампиров! — возражает Ангел.— Изначальное Зло использовало даже облик Баффи, — качает головой Спайк. — Оно использовало всё, до чего могло дотянуться, и то, что вампиры стали частью его силы — лишь совпадение, не больше.— Но моя вампирская сущность… — снова пытается возразить Ангел.— Нет никакой вампирской сущности, — обрывает Спайк. — От вампиров в нас — только способности и голод, который эти способности питает. А всё остальное — мы.— Я не убил бы свою семью, — вяло протестует Ангел.— Убил бы, — ухмыляется Спайк. – Потому что где-то в глубине своего подсознания, там, куда не дотягивается мораль и свет души, ты хотел убить свою семью – всех, всех до одного, и отца, и братьев, и сестер.— Я не мог, — голос Ангела срывается на шепот. — Я… ненавидел отца, но… остальные…— Слушай, — смотрит на него Спайк чуть снисходительно, — потеря души не искажает нас, а освобождает от человеческой морали. Всё потаённое и глубинное освобождается в нас, выходит наружу в тот миг, когда мы теряем душу, когда перестаем чувствовать себя людьми.Ангел смотрит на него исподлобья, но он не согласен с ним, нет!.. Он не может согласиться. Потому что тогда выйдет, что всё это… все зверства, сотворил… Нет!— Всё, что мы творим, — продолжает Спайк, — это не Дьявол приказывает нам! Или что там вещают устраивающие массовую резню психопаты? Каждое кровавое желание, каждая кровавая грязная мыслишка — это не вампирская сущность. Это уже было в нас, где-то там, в глубине. Это мы.— Нет!.. — не выдерживает Ангел.— Да! — припечатывает Спайк. — Да послушай меня, ГрандСир. Я убивал. И то, что у меня вдруг появилась душа и способность раскаиваться — а она дает только раскаянье — в своих поступках, не дарует мне индульгенцию от всех моих грехов. У меня руки в крови. И каждая унесенная жизнь — это мой выбор. Мой и только мой. Не того, что вселилось меня и подчинило меня себе. Оно и не подчиняло. Потому что всё, что оно может — дать мне силу и голод.— Нет, — говорит Ангел. — Нет. Я не мог… Ангелус был беспощаден. Ангелус считал, что за милое развлечение вырезать целые деревни. Ангелус обожал младенцев на завтрак. Ангелус…— Именно! — фыркает Спайк. — Ты верить не хочешь. Ты хочешь переложить вину за то, что сотворил ты, на кого-то другого. И только. Я же могу признать, что всё, сотворенное моими руками, сотворил именно я. Не некая вселившаяся в меня злая сущность, которая вдруг решила устроить кровавый вторник всем в радиусе мили. Это был я. И я могу это признать.— Тогда почему ты в порядке?! — неожиданно даже для себя кричит Ангел. Спайк смотрит на него непонимающе, и надо продолжить, только голоса почему-то нет и выходит шепотом: — Почему? Ты живешь дальше. Ты снова встречаешься с Баффи. Ты спасаешь мир. Ты…— Живу с этим, — просто говорит Спайк: — И живу дальше. Я сотворил много дерьма. Я отнял много жизней. Но ничего из этого я не могу изменить. Я люблю Баффи и до конца своего посмертия буду прощения у нее просить. За то, что сотворил я, только я, не вампирская сущность, не Дьявол, который вдруг решил овладеть мной. Всё, за что я готов просить у нее прощения, сотворил я. Я могу это признать. Она может это признать. И мы оба живем с этим. Но живем, понимаешь? Я не веду дневник убитых, я не считаю жизни, которые я унес. Я сделал это. И я уже не смогу этого исправить.— “Я, я, я”, — передразнивает Ангел. — Ты можешь. А я — нет. Я не могу просто принять то, что сотворил Ангелус.Спайк вскидывает насмешливый взгляд и повторяет:— Ангелус?— Ангелус, — повторяет Ангел, а потом едва слышно говорит: — Ангел… ус… Ангел.Спайк смотрит как-то непривычно, понимающе… словно он.— Те месяцы, что ты был безумным и жил в подвале школы, — говорит Ангел. — Я провел годы в таком состоянии. Но я не смог отпустить. И я всегда винил Ангелуса. Потому что я — я не он. Как ты..?— Справился? — усмехается Спайк. — Никак.Он смотрит так, будто ждет вопроса. И Ангел не хочет спрашивать, но он должен знать, ясно? Он должен знать.— Ты не сидишь, забившись в угол подвала и питаясь крысами, — говорит Ангел. — Так что ты справился. Как?— Так же, как и ты, — смотрит на него Спайк. — Из-за Баффи. Только ты понятия не имел, кто она такая. Тебе просто сказали, что она поможет искупить грехи, и ты собрался, бросился в бой, надеясь на мгновенную индульгенцию.— Но не ты, — хмыкнул Ангел. — Ты не надеялся, что помощь ей… искупит твои грехи.— Я и не желал их искупления, — усмехается Спайк. — Я просто понял — есть женщина, восхитительная, прекрасная, невероятная женщина, и ей нужна моя помощь. Ей нужен тот, кто сможет прикрыть ей спину, кто будет драться на равных с ней, кто не отступит и не предаст. А кем я был раньше? А какая разница? Этого не изменить. Я могу лишь решить, кем я буду сейчас — для нее, для себя, для мира.— Без искупления? — говорит Ангел. — Помня, что ты сотворил?— Да, — кивает Спайк.Ангел качает головой, говорит:— Нет. Нет. Я сотворил слишком много... ужасного.Она замолкает, а Спайк смотрит ободряюще.— Я, — говорит Ангел, — я сотворил.Внутри — боль, вина, злость. Так трудно. Так больно. Так…— Ты понял, — кивает Спайк.Ангел хочет что-то ответить, но… открывает глаза. Он… в больничной палате?..— Ты жив, ты жив! — причитает Фред. — Ты меня очень напугал! Ангел, ты меня видишь? Ты слышишь меня?О. Он в лаборатории Фред. Уже лучше.— Да, — хрипло говорит Ангел. — Что… что это было?— Демон страха! — вздыхает Фред. — Он погружает тебя в сон и показывает тебе твой самый худший страх.— Я убил его, — добавляет Спайк.— А разбудить тебя мог только он! — сердито смотрит на Спайка Фред. — Был шанс, что ты не проснешься.— Я предлагал бросить тебя там, — добавляет Спайк.Ангел смотрит на него хмуро.— Он хмурится, — говорит Спайк Фред. — Он в норме.— Давай я проведу тесты, и тогда решу, в норме ли он, — просит Фред. — Ангел. Ты… как?..— Очень научные тесты, милая, — кивает Спайк. — Эй, Пуф, что тебе мерещилось?— Ты, — смотрит на него Ангел. — Поучающий меня.— Неплохо, — кивает Спайк. — Фред? Мы проверили? Ангел в норме? Он проснулся, ты не ненавидишь меня за то, что твой — непонятно почему — друг в коме, я пошел?— Иди, — улыбается Фред и серьезно смотрит на Ангела: — И да, нам всё равно нужно провести пару тестов.Ангел просто кивает, вздыхает, закрывая глаза.Что же.Его худший страх.Понять, что всё, совершенное Ангелусом, сотворил он.И принять это.Пожалуй, это действительно его худший страх. И его озвучил Спайк! Это вообще за рамками любых ужасов. Тому демону повезло, что он уже мертв, серьезно.Ангел хмыкает и смотрит на серьезную Фред. Пора продолжать жить, а?