Глава 17 (1/1)

Заражаю себя по глотку, постепенно,пропуская тебя через шприц внутривенно.Anafest— Я думал, вы помирились, — Фа шепчет мне на ухо, отворачиваясь от злого взгляда Бима, сидящего напротив нас на полу. Мы собрались прежней компанией в комнате малыша Вайо.— Ага, — я тоже смотрю куда угодно, только не на своего парня.— Китти, — обманчиво спокойно произносит Бим, — как часто вы с Мингкваном трахаетесь?В помещении воцаряется тишина, в которой слышится только кашель подавившегося куском пиццы Кита, сдавленный хохот Минга и негромкая музыка. — Придурок! — рыжий бьёт друга по голове. — Что за вопросы? Самому не хватает?— Ага, — Бим трёт ушибленное место, — меня муженёк на сухой паёк посадил. — Сколько он выпил? Вроде же не притрагивался к спиртному, так какого чёрта…— Пи Форт, ты жесток, — Йо вытягивает нижнюю губу, причмокивая. Мингкван согласно кивает, Фа закатывает глаза, а Кит нарочито увлечённо жуёт пиццу, так как не ответил на вопрос. Уроды!— Пойдём, дорогой, — Бим поднимается и идёт к ванной. — Поговорим.Сглотнув, я встаю и плетусь за ним под смешки друзей. Минг включает музыку погромче: ублюдки, сейчас начнут мне кости перемывать.— Отсюда не сбежишь! — Едва я захожу, Бим запирает дверь и прижимает меня к ней спиной. — Долго ещё это будет продолжаться? Что не так?А я не знаю, как ответить, чтобы не обидеть его. Я банально боюсь. Боюсь, что Бим снова забьёт себе голову нелепыми мыслями о том, что он всего лишь шлюха, позволяющая себя трахать. Мы, конечно, прояснили всё, решили, что оставим наши отношения пока в тайне от своих семей, но вдруг он опять почувствует сомнения? Я не хочу, чтобы ему было больно. Я стараюсь избегать тесного контакта с ним, придумываю отговорки и довожу, оказывается, его этим до бешенства.— Давай поговорим позже, — трусливо отвожу взгляд. Он невероятно красив! Скольких усилий мне стоило сдерживаться рядом с ним все эти дни…— Я хочу тебя! — Бим смотрит в упор. — Сейчас!— Мы же не дома, неудобно как-то…— Да что ты, блядь, как целка ломаешься?! — Это точно мой доктор? — Ты тупой? Я же сказал, что хочу тебя! Не понимаешь? — он тянет меня за ворот футболки и впивается в мой рот. Целует Бим грубо, проталкивая язык глубоко внутрь, задевая зубами губы. Его руки вовсю шарят по моему телу, настойчиво пробираясь по бокам к бёдрам, а оттуда к заднице. Он вжимается пахом в мой и стонет, разорвав поцелуй. Трётся об меня, руками тискает задницу, стонет бесстыже, совершенно не стесняясь, что за стенкой наши друзья — давно я не видел Бима таким. Хочу его. Хочу до трясучки. Не могу контролировать себя. Инстинкты срабатывают быстрее разума: разворачиваю его и толкаю вперёд, заставляя нагнуться и вцепиться в бортик ванной. Да пошло оно всё! Прижимаюсь сзади, руками сдавливая его бёдра. Бим горяч, как котёл Сатаны. Он дёргается в моих руках, плотно прижимается к моему паху, елозит задницей из стороны в сторону, вышибая из меня рваные вздохи. Дрожащими от нетерпения пальцами расстёгивает ширинку и пытается снять джинсы одной рукой, другой продолжая цепляться за бортик. Я помогаю ему, сдёргивая узкие джинсы вместе с трусами до колена. Приспускаю немного свои штаны и сковывающие возбуждённый член трусы. Так лучше, так правильнее. Опять прижимаюсь к нему сзади. Кожа к коже. Бим до побелевших костяшек впивается в бортик и шипит:— Быстрее, блядь!Оглядываюсь в поисках смазки, зная, что у Йо она теперь неотъемлемый атрибут наряду с зубной щёткой.— Я тебя сам сейчас нагну, Форт! — Смазка! — оправдываюсь.— Твою мать, не беси меня! Плюю на пальцы и размазываю слюну, снова плюю. Нужно больше слюны: она слишком быстро высыхает. Знаю, что он не даст подготовить себя. У Бима рвёт крышу. Так было всегда, ничего не изменилось: если он хочет секса, он его получит любыми путями. Здесь и сейчас.Толкаюсь в него с тихим стоном. Узко, как в первый раз. Мышцы сопротивляются, не пуская меня, но я настойчиво продвигаюсь дальше. Бим вскрикивает, резко дёргаясь назад и насаживаясь до конца. Он не любит ждать. Он обожает момент проникновения, раздирающий и болезненный, поэтому крайне редко даёт растянуть себя. Он ловит кайф от этой боли. Нам не нужно привыкать друг к другу: мы сразу задаём быстрый темп. Бим двигается навстречу, громко стонет и пригибается всё ниже, практически ложась грудью на бортик. Вздёргиваю его задницу, чтобы было удобнее, и продолжаю толчки. Подсунув под него руку, сжимаю член, другой придерживаю за бедро, потому что сам Бим не в состоянии крепко стоять на ногах. При таком темпе невозможны синхронные движения, так что я рвано дёргаю рукой, наверное, причиняя ему боль. Пот градом. Чувствую, как капли ползут под футболкой. Неприятно, но остановиться сейчас равносильно совершению тяжкого преступления. Бим не простит. Голова как в тумане, во рту пересохло, а я всё толкаюсь вперёд. Это чертовски неудобно: опора из бортика так себе. Бим ёрзает туда-сюда, не в силах удержаться крепче. Выхожу из него, руками сжав за талию, чтобы не упал.— Блядь! — возмущается он.Поднимаю его, поплывшего и ни черта не понимающего ничего, кроме того, что всё почему-то прекратилось.Выпутываю его ноги из джинсов и отбрасываю их в сторону. Туда же летят боксеры. Подхватив Бима под задницу, сажаю на шкаф-тумбу, сметая с него все тюбики. Прости, Йо! Ловлю в зеркале собственный шальной взгляд и тут же отвожу его: животное. Бим раздвигает ноги, опоясывает меня ими, сползая к краю и лопатками упираясь в зеркало. Он сам направляет меня, пальцами сжав мой член. Кусает в шею, когда я вхожу, и протяжно стонет. Так гораздо удобнее, и я снова двигаюсь в нём, уже свободнее и легче, чем прежде. Бим кусается и царапается, сдавливает меня в себе, притягивает ближе. Он невероятно сексуален в своём желании. Становясь развратным до неприличия, откровенным, пошлым, бесстыжим, он остаётся самым лучшим для меня. Да он будто вылеплен для моих рук!Ловлю его губы своими и жадно целую. Без него невозможно. Без него никак. Он как воздух для меня.С быстрыми толчками из меня будто вырываются сомнения, до этого выгрызающие мои внутренние органы. Это не просто секс. Толкнувшись ещё пару раз, кончаю, прикусывая его нижнюю губу и после пытаясь отстраниться. Бим протестующе мычит, руками притягивая меня ближе и сжимается. Я выплёскиваюсь в него до конца, а потом пальцами обхватываю его член и довожу до разрядки несколькими резкими движениями. Бим ударяется затылком о зеркало и по-идиотски улыбается, глядя на меня подёрнутыми вожделением глазами. Он хочет ещё. Ему мало. Как и мне. Опавший член выскальзывает из него. — Я скучал, — хрипит Бим и целует меня в ключицу. — Форт, ты только мой, запомни!Улыбаюсь ему в ответ. Мне нечего сказать — всё и так очевидно. Одеваемся, приводим в относительный порядок ванную и выходим. Тишина. В комнате никого. Удивлённо осматриваемся.На входной двери лист. Рукой Фа на нём выведено: ?Закройте дверь, ублюдки озабоченные! Ключ на столе?.— Поехали к тебе, — Бим забирает ключ и торопливо обувается. — Или мы к херам и комнату малыша разнесём. Я абсолютно согласен с ним. Мы едем ко мне на машине Бима. Он то и дело отвлекается от дороги, косясь на меня. — Что? — улыбаюсь, наклоняя немного голову. Я тоже не скрываю, что пялюсь на него.— Я люблю тебя.— И я тебя.— Блядь, — он оглядывается по сторонам, уходит на другую полосу, а потом и вовсе съезжает с дороги в какой-то переулок и останавливается, глуша мотор.— Ты чего? — я спрашиваю, потому что не понимаю, какого хрена он делает.— Мы не доедем, — отстёгивает ремень и перебирается ко мне. — Я хочу тебя прямо сейчас.В машине темно, за её пределами тоже лишь тусклый свет одинокого фонаря, Бим сидит на моих коленях и настроен весьма решительно. Я могу отказать?— Давай на заднем? — Всё, что я могу, так это предложить ему более комфортный вариант.— Не-а, — он отстёгивает ремень, стягивает с меня футболку и покрывает поцелуями плечи, чередуя их с пока ещё аккуратными укусами. Рукой он скользит вниз и опускает сиденье. Я лежу под ним, откровенно наслаждаясь его ласками. Бим выдёргивает пуговицу из петли и расстёгивает молнию. Приподнимаюсь немного, помогая ему стянуть мои джинсы и бельё до колена. Он копошится, устраиваясь поудобнее и раздеваясь. Под моими ногами валяются его вещи и обувь. Плевать. — Я знаю, чего ты боялся, — хрипло шепчет на ухо, вытянувшись на мне. — Этого не произойдёт, Форт. Если я снова начну сомневаться, просто трахну тебя. Ты же не откажешь? — смеётся, кусая за мочку.— Что угодно, лишь бы ты был рядом. — Не вру. Я действительно готов на всё ради него. После всего пережитого позволить ему взять меня… смешная плата. Да и какая вообще разница? Я люблю его.— Ты лучший, — он коротко выдыхает мне в губы и жадно целует. Игры закончились. Бим всегда быстро заводится, и этот раз не исключение. Он становится всё нетерпеливее, прижимается крепко, трётся, часто и громко дышит. С ним невозможно сдерживаться. Хочется многое сотворить с этим ходячим искушением, но получается вечно как-то спонтанно, внезапно и в не самых подходящих местах. Как животные: где приспичило…Бим переворачивается, прижимаясь ко мне спиной и, разводя, сгибает ноги, насколько позволяет пространство. Одной рукой обхватываю его поперёк груди, другой — придерживаю свой член, входя в него одним литым движением. Замираю на мгновение, скольжу рукой в сторону, сжимаю бедро и начинаю толкаться. Бим запрокидывает голову. Щека к щеке. Ему неудобно двигаться самому, поэтому я задаю неспешный ритм. Ему хорошо, но мало. Он норовит дёрнуться навстречу, но тут же начинает заваливаться на бок. Невозможность двигаться его раздражает. Шипит, психуя, приподнимается, садится сверху спиной ко мне, руками хватается за мои ноги, упирается коленями плотнее и делает пробные подъемы таза. Так ему удобнее. Довольный, ведёт бёдрами из стороны в сторону, дразня меня, за что получает шлепок по оттопыренной заднице. Смеётся, зараза.А после ему уже не до смеха: он находит нужный угол и начинает какие-то бешеные скачки, срывая горло стонами. Биму плевать, если нас застукают. Ему в принципе наше удовольствие дороже нервов окружающих. Скольжу ладонями по его мокрой от пота спине и приподнимаю бёдра ему навстречу. Каждый толчок как последний. Каждый секс как последний. В такие моменты мы не думаем о том, что будет после. Нахер. Есть здесь и сейчас.Бим прогибается. Глаза, привыкшие к темноте, ловят отблески капель на его спине. В тусклом свете уличного фонаря его кожа кажется перламутровой. Он как драгоценный камень, редкий и безумно дорогой. Мой.Лицом к лицу — всё это ерунда. С Бимом мне плевать как. Я ни с кем не спутаю его.Он двигается мощными рывками, сжимает меня внутри волнами, но я чувствую, что ему снова чего-то не хватает. Остановившись вдруг, он переводит дыхание и матерится под нос.— Меняемся, — ворчит, слезая с меня.Жутко тесно и неудобно. Он лезет вперёд, протискивается, отталкивая меня. Ощущаю, как дрожит его тело, соприкасаясь с моим.Кое-как Бим устраивается, становясь в коленно-локтевую. Да, так он быстрее доходит до края, как и я. Мне мешают джинсы, сползшие до щиколоток, и я, сбросив кроссовки, стаскиваю их совсем вместе с боксерами. Нависаю над Бимом, снова вхожу в него, теперь уже контролируя весь процесс. Места мало, но желания — через край.Громкие шлепки, бесстыжие гортанные стоны Бима, мои, рвущиеся из груди, — всё это напрочь выносит.Он сжимает меня в себе до белой мутной плёнки перед глазами. Тяну руку вниз, ощупываю напрягающийся живот, скольжу к паху и касаюсь колом стоящего и сочащегося смазкой члена. Бим скулит, ощутив прикосновение. Обхватываю и сдвигаю кожу, туда-обратно, ещё и ещё. Он напрягается подо мной натянутой до упора струной, то толкается в мою руку, то насаживается на член, резко подаваясь назад. Кусаю его в загривок со стоном. Я знаю, что за ночь превращу его тело в месиво, но он не будет против: наденет утром рубашку с длинным рукавом, закрывая следы от моих зубов, и совершенно спокойно позволит мне снова терзать себя в следующий раз. Бим вздрагивает от каждого моего укуса, оставленного на шейных позвонках, лопатках и между ними. Не от боли — от ненормального удовольствия. Мы слишком хорошо знаем друг друга. Выпустив его член, скольжу пальцами выше, по животу, груди, горлу. Давлю на подбородок, заставляя широко открыть рот, и просовываю в него мокрые пальцы. Он глубоко втягивает их, языком проходится по коже, облизывает, посасывает. Когда-то скромный мальчик Бим давно перестал быть таким. От наслаждения, которое он дарил женщинам, до откровенных ласк, которые он дарит мне, — Бим быстро учится. Буквально вырываю пальцы из его рта и размазываю слюну по бледной щеке, хватаю за волосы, резко дёргая на себя. Бим высоко вскрикивает, послушно поднимаясь, резко насаживается на меня, лопатками вжимается в мою грудь и, повернув голову, слепо ищет поцелуя. Прикасаюсь к его губам и тут же получаю укус. Маленькая месть. Головой практически до боли упираюсь в крышу машины, но ничто не может отвлечь меня от Бима. Резче двигаю бёдрами, засаживая ему до конца и практически полностью выходя. Воздух раскалён, даже слизистую в носу обжигает. Бим на пределе. Заводит руку назад, хватаясь за меня, а другой обхватывает свой член, быстрыми движениями подводя себя к грани, за которой он уже ничего понимать не будет. Я накрываю своей ладонью его, и Бима уносит. Вздрагивая всем телом, он начинает заваливаться вперёд, но я удерживаю его, крепко схватив за бёдра и делая последние глубокие толчки, после чего кончаю в него с низким грудным рыком. В итоге мы падаем оба. Я прижимаю Бима к сиденью, часто дыша и облизывая пересохшие губы. Он тихо стонет подо мной, пытаясь прийти в себя.С ним не бывает много — с ним всегда недостаточно. Знаю, что через какое-то время, вернувшись домой, мы вновь набросимся друг на друга, как изголодавшиеся. Хотя… зачем ждать?— Я не смогу вести, — хрипит Бим в обивку сиденья.— Угу, — целую его в плечо, языком слизываю солоноватый пот, мягко прикусываю кожу. Он потрясающий на вкус. Весь. — Блядь, Форт, нет!— Не я это начал.— Сука!Он ворчит больше для приличия, хотя о каких приличиях может идти речь? Мы хотим одного — друг друга. Желательно навсегда.Я не отпущу его. Не смогу. Пробовал — не вышло. Это выше моих сил, вне моих представлений о жизни. Жизнь — это быть рядом с ним. По-другому я не умею и не хочу.