Весточка. (1/1)

Послевоенное время. Поздняя осень.Они перебираются в Лихтенштейн.Покупают небольшой дом в общине Тризен, наконец-то наслаждаются новой жизнью: она непривычна, она… легка? И в ней есть множество приятных моментов; наконец-то можно вздохнуть спокойно. Светлана до сих пор не верит во всё то, что с ними произошло за последние годы: они – правительственные агенты, неизвестные герои Второй мировой войны, но эта слава им ни к чему. Их устраивает новое положение в обществе, и они вполне довольны жизнью.Новый дом, ещё нуждающийся в ремонте пары комнат, но жить в нём - удовольствие; всему своё время, и как будет возможность, они обставят его полностью. На подоконнике гостиной играет пластинка с песнями Фрэнка Синатры – Стренджер терпеть её не может, но ничего не говорит Люпеску: он сидит в кресле, читает свежую газету, иногда похищает из общей вазы печенья: чаще с корицей, а вот шоколадные улитки и пряничных человечков не трогает. Светлана улыбается и идёт к нему с подносом: над пузатым фарфоровым чайником и аккуратными кружками курчавится ароматный пар. Дампир ставит всё на журнальный столик, садится рядом и берёт из общей вазы пряник, откусывая ему голову; Джошуа хмыкает, поправляя на носу сползшие очки: неудивительно, что Некра начинает есть десерт именно так.Мужчина шелестит страницами, пока Светлана пробует на вкус чай: горячий, он приятно согревает в такую погоду. Джошуа так и не притрагивается к своему напитку, делая вид, что ему очень интересна статья какого-то там журналиста, описывающего минувшие события в стране. Люпеску наблюдает за ним, держа чашку за кольцо, вдыхая приятный травяной аромат, хочет начать разговор, но Стренджер делает это за неё, перелистывая страницу.Даже когда всё мирно, есть то, о чём стоит беспокоиться.Точнее: о ком.- Она там? – Люпеску кивает на его вопрос. – Столько лет прошло, а она до сих пор не может простить себя, - он складывает газету и кладёт её рядом с подносом. Отвратительное чтиво.- Я бы тоже не смогла себя простить, будь ты на его месте, - Некра отводит взгляд в сторону. – Но я бы хотела, чтобы она была счастлива. - Придёт время и перегорит, - спокойно отвечает Джошуа, и Светлана вопросительно вскидывает бровь. – Со всеми бывает.- Ты бы тоже мной перегорел? - Нет, - Стренджер делает глоток горячего напитка; сахара ровно столько, как он любит. – Потому что ты моя женщина.- Обнадёжил, - улыбается Люпеску, кусая пряничному человечку правую руку. – Кстати, как наш старый знакомый?- Недавно получил от него весточку.- Интересно, - удивляется Светлана. Она знает, что после войны Коммандо ушёл в отставку, поддался в наёмники, периодически пересекаясь с ними по работе. Для многих он мёртв, ещё больше – пропал без вести, но на самом деле живёт так, как ему вздумается, пусть порой и нарушает законы, но не переходит границы моральных принципов. – И что же он сообщил?Стренджер прихлёбывает чаем.- Гости.- Гости?Только и успевает переспросить дампир, как неожиданно в дверь стучатся; Люпеску пожимает плечами: странно, они никого не ждали. Может, Рейн вернулась после прогулки?- Я открою, - сообщает она Стренджеру и поднимается с кресла, идёт в коридор, продолжая держать чашку с чаем.Когда она подходит к двери, то даже не заглядывает в глазок; поворачивает замок, снимает цепь, открывает гостю и… встретившись с ним взглядом, расслабляет пальцы, и кружка с горячительным напитком падает вниз, разбиваясь на тонкие фарфоровые осколки, оставляя на полу липкие капли.Стренджер слышит звон и догадывается, что к чему; усмехаясь, он вновь разворачивает газету, подавляя в себе желание сказать вслед Светлане: я забыл сказать, что он уже здесь.Джошуа знает: Хедрокс Бесконечный не может ошибаться.Пророчество древнего вампира всегда сбывается.Пусть и с разницей в несколько долгих лет.