Слабый. (1/1)

Зигмунд ненавидит, презирает, рычит, выпуская пулю за пулей в деревянную мишень; зол настолько, что готов выстрелить даже в живого человека (в себя?). Если бы он не вмешался, если бы опоздал…Неизвестно, чем бы всё это закончилось. Кригер никогда не ревновал, но, увидев Рейн с братом, хотел наброситься, вырвать его сердце из груди и сказать, что он устал, чертовски устал за эти годы, ведь Симон всегда забирал у него всё – чуть не забрал и Рейн; он крутит барабан револьвера, заправляет его снарядами, смотрит на мишень; возможно, что одна пуля способна прекратить все мучения.Но он борется с противоречиями не только из-за брата и дампира.Ему был отдан приказ: забрать артефакты, передать их в нужные руки…Уничтожить всех свидетелей.А он не может, и его трясёт; рука дрожит, палец сжимает спуск, и он промахивается – впервые за долгое время. Зигмунд обессиленно падает на колени, опускает револьвер; улыбается больше в истерике, пытаясь перебороть собственные чувства. Почему? Почему, блядь, он так к ней привязался? Почему не спал ночами, когда она лазала в подземелье древнего храма? Почему нарушает устав, вписывая себя в документы, потому что хочет защитить? Немец потирает переносицу, встаёт, но всё ещё испытывает внутреннее противоречие; он не сможет, нет-нет-нет…Слабый. Всегда был слаб.Симон говорил правду о нём.Зигмунд крутит револьвер на указательном пальце и, успокаиваясь, делает последний выстрел: снаряд разносит мишень в древесные хлопья. На этот раз он представляет там себя.И, разворачиваясь, уходит. Нужно подготовиться к отбытию. И не сломаться раньше времени.