8. - Не всё так гладко в этом королевстве. (1/1)

Раскинувшись в позе звёздочки на кровати, я смотрела в потолок своей комнаты. Был поздний вечер и, к сожалению, моя комната не давала достаточной звукоизоляции, поэтому я слышала, как на первом этаже Чарли смотрит телевизор.Но вкупе с моим настроением и общей атмосферой комнаты, невнятное бормотание телевизора было даже приятно.Всё тело приятно томилось, отзываясь сиюминутной болью в натруженных мышцах при каждом движении. Поход в лес однозначно удался?— я смогла сделать всё то, что хотела и даже немного больше.Возвращалась из леса я с чувством глубокого удовлетворения. И маленькой толикой превосходства.Как я выяснила, весёлые ребята делали ставки на то, сколько я продержусь без благ цивилизации. Выиграли, как ни странно, близнецы. Одна треть их выручки должна отойти мне, как мы и договаривались. Ну а что? Может, я и не могу сама на себя ставить, зато могу попросить других. И это почти честно.Большей неожиданностью было то, что в ставках негласно участвовал Билли. Старый индеец ставил на то, что Чарли и трёх дней не продержится в лесу. Ну, он был прав. Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы выпроводить отца из леса и оставить меня там одну. Всё-таки, как бы не был закалён мой отец на многочасовом сидении неподвижно с удочкой, но вот без работы он конкретно не знал чем себя занять. Тем более он убедился, что я знаю о выживании даже больше его.Но прожитые совместно с ним три дня также принесли мне неожиданную выгоду. В частности, я узнала, что Чарли весьма неплох в рукопашной, и здоровски метает ножи. Уговорив его устроить мне учебный бой, я не могла не отметить некую странность в его движениях. Что именно я увидела, я не могла понять, но знала, что это нечто странное. На вопросы где он учился, Чарли говорил про службу в армии, но мне слабо в это верилось. Я, конечно, не знала чему обучают в американской армии, но наши выпускники на матушке-родине не могли повторить и половины того, что вытворял он. И это шериф маленького спокойного города.В который раз уже я посетовала на отсутствие нормального интернета.Взгляд скользнул с уже изученного вдоль и поперёк потолка и упал на маленькие веточки лаванды, стоящие в баночке с водой. Я обычно против варварского уничтожения природы ради сомнительной радости видеть медленное увядание природной красоты, но мне почему-то захотелось забрать с собой хотя бы маленькую частичку тропического леса.Сейчас, лежа на свежей мягкой кровати, мне даже не верилось, что я действительно ещё несколько дней назад ночевала в лесу, выслеживала по следам оленя и купалась в лесном озере. Это была настоящая проверка закалки моего нового тела. Вывод: с низкими температурами оно справляется плохо, только лишь моей большой силой воли удалось заставить себя залезть в воду и расслабиться. Но зато полученное наслаждение как физическое, так и душевное ни с чем не сравнимо.Я закрыла глаза и вновь погрузилась в воспоминание о небольшом, но на удивление достаточно глубоком, лесном озере. Насколько оно глубокое мне выяснить не удалось, так как всё дно покрыли длинные тёмные водоросли.Я разделась догола и максимально медленно и осторожно начала заходить в тёмную, но такую прозрачную воду. Кожа тут же покрылась мурашками, а коленки задрожали от холода. Буквально через три шага берег обрывался и я была вынуждена нырнуть с головой.Темнота дна меня не пугала, как и поднимающийся со дна холод. Сделав несколько мощных гребков, я перевернулась на спину и с наслаждением выгнулась дугой, наслаждаясь прикосновением воды к обычно скрытым частям тела. Вода была ласковой, мягкой, словно бархат, она омывала моё нагое тело и, казалось, уносила все печали и сомнения. Закрыв глаза, я представила себя в своей родной стране, на любимом озере, которое было в три раза больше этого, но имело ту же волшебную особенность?— оно было ласковым и тихим.Первые полчаса я то и дело останавливалась, чтобы осмотреться и убедиться, что за мной не подсматривают. Верить в то, что я в лесу одна одинёшенька было глупо, но и шанс, что какой-нибудь охотник именно сейчас набредёт на это маленькое озеро, был ничтожно мал. Насчёт местного представителя оборотней, покуда в единственном лице, я не волновалась. Ещё ранее я вызнала у Сэма его планы на лесные прогулки и тонко намекнула, что ему рядом с моим лагерем делать нечего. Таким не хитрым способом я рассказала ему свой примерный маршрут, чтобы мы никак не встретились.Вскоре паранойя отступила и я смогла поплавать в своё удовольствие. Всегда любила воду. Вспомнилась моя близкая подруга в той, другой жизни, которая как-то сказала, что я похожа на русалку, с такой уверенностью я ныряю и кручусь на середине огромного, глубокого и, пожалуй, страшного озера. Сама она боялась неведомых тварей, что обитают на дне, и не заплывала далеко, как бы я её не звала.Ещё дважды я возвращалась на лесное озеро и оба раза никто меня не беспокоил. Когда меня в последний раз навестил Сэмюель, я пригласила его отобедать собственноручно раздобытой дичью. Суп из чудесного жирного кролика получился отменным, и оборотень оценил. Его удивила моя способность вязать узлы и ставить силки.Сидя у костра с горячим супом в тарелке, я пыталась завязать разговор. Только после того, как угрюмый оборотень съел пол котелка, он подобрел и более дружелюбно отвечал на мои вопросы.К сожалению, моих социальных навыков едва ли хватало, чтобы поддерживать непринуждённый разговор. Когда мне удалось упросить его пересказать мне легенды его племени, я украдкой облегчённо выдохнула, отвернувшись на несколько минут, чтобы подбросить в котелок душистых трав и ягод для отвара.Про оборотней, разумеется, ни слова, но про холодных и не живых я наслушалась. Я абсолютно не помнила какими словами рассказывал те же легенды книжный Джейкоб, да и не важно это по сути. Если я этого не помню, значит, это было неважно. Интересно другое.Из рассказа Сэма я обнаружила некие не состыковки с моим знанием канона. Например, я помнила то, как читая первую книгу серии, я уже тогда с долей скептицизма пыталась воспроизвести в голове романтичный мир с любвеобильными оборотнями и вампирами Майер. Она описывала их как гламурных блестяшек, которые, если отбросить жажду крови, являются по сути ходячими статуями. Они твёрдые, холодные (гораздо ниже комфортной температуры тела человека) на ощупь, от яда вампира их кожа (или как ещё назвать этот материал из которого они сделаны) становится хрупкой и как бы разбивается, словно фарфор (хотя это скорее воспоминание о кадре из фильма, первого и единственного, который я посмотрела уже в более сознательном возрасте). Насколько правдивы мои уже покрытые пылью воспоминания я не знала, и поэтому почувствовала беспокойство. Если вампиры обладают хотя бы частью тех способностей, которые перечислил Сэм, то я в полной жопе.Однако, что не может не радовать, он так же упомянул известные слабости этих существ. Используя эти слабости, древние воины его племени смогли отвоевать свои земли от холодного ужаса, приплывшего вместе с колонистами из разных стран. Однако, когда не мёртвые объединились с людьми и, управляя из тени, направили всю безудержную ярость отчаянных и жадных до наживы мужчин на достаточно разрозненные и замкнутые племена, те не выстояли.К концу нашего разговора моя голова гудела, пытаясь переварить и принять полученную информацию, и соединить полученное с уже имеющимся.Поневоле представила самый популярный и неоднозначный момент в серии книг. Тот самый, который с таким нетерпением ждали все малолетние и не совсем читательницы?— брачная ночь Беллы с Эдвардом. Только подумать, молодая девушка в свой первый раз позволила чему-то твёрдому, холодному как лёд (ну или близко к этому) войти в её лоно. Уж не знаю, как себе это представляла Майер, но у меня картинка вырисовывалась очень нелицеприятная. Вампиры не могут удерживать тепло как пуховик, сколько их не обнимай, поэтому даже при активном трении, живой девушке было в высшей степени неприятно, когда в неё долбился холодный кусок фарфора, попутно ломая кости и оставляя синяки. Зато р-р-романтика. Для не слишком придирчивых девочек в пубертатном периоде.Возвращаясь к теме слабостей, по словам Сэма, воины-квилеты путём больших потерь в своих рядах выяснили, что холодный ужас не всегда быстр?— самыми быстрыми и опасными были мертвецы уровня мастер (моя таблица рангов, на оригинальность не претендую). Мастер?— самый древний и сильный вампир, глава выводка. Как Карлайл, думаю. Или глава Вольтури, как-его-там. Далее шли его птенцы, разной степени протухлости (да, я знаю, что семейка Калленов и Вольтури не тухнут, но блестят) и, соответственно, силы. К тому же у некоторых есть свои собственные особенные способности вроде чтения мыслей, удара током при прикосновении, порча, сглаз и прочая, прочая.Однако из легенд оборотней так же я узнала, что не все вампиры блестяшки. Есть так же вполне себе ходячая тухлятина, которая ходит среди людей только за счёт магии иллюзии, которой те владеют в совершенстве. Есть и те, кто очень похож на оборотней, то есть они умеют управлять животными и сами ведут себя как животные, развивая огромную скорость, когда становятся на четвереньки. Есть и те, кто предпочитает есть человеческое мясо, а не кровь, но и они являются вампирами.Выслушав всю эту ересь, я мысленно застонала от безысходности. Выходит, Майер и понятия не имела о мире, про который писала. Она-то думала создать простенькую романтичную историю с вампирами и оборотнями, а тут такой трэш. К тому же я вдруг почувствовала, что всё моё послезнание и гроша ломанного не стоит, раз я понятия не имею о всех тех ужасах, которые здесь живут. Блестяшки вдруг стали такими привлекательными.Я заворочалась на кровати, отвернувшись от прекрасного вида нежных цветков лаванды и, подперев рукой голову, уставилась на дверь своей комнаты. Атмосфера вдруг перестала казаться уютной, и по спине побежали мурашки. Мысли опять вернулись к ближайшей опасности в виде клана Калленов. Они были вполне себе блестяшками, если книги не врут, однако сердце грела мысль, что они не такие уж убербессмертные машины для убийства. Быстры, но не так, чтобы размытым пятном на краю взгляда, как нас учила Майер, но за гранью возможностей человеческого тела, факт. Однако, чем старее мертвец, тем чаще и дольше он может двигаться в другой плоскости вне человеческого взгляда, тем самым размытым пятном. И пока это всё, что мне удалось выяснить из смутных и частично утерянных легенд племени Сэма.К тому же кое в чём Майер всё же изволила меня предупредить (хотя она конечно не знала, что я попаду в мир её книги), вампиры таки уязвимы для огня. Даже маломальского пламени достаточно чтобы они загорелись словно факел и сбить пламя практически невозможно, только если вампир бросится в воду и постоит там для верности несколько минут. При этом они чувствуют нереальную боль, как в принципе и обычный человек, если его поджечь. Но она говорила, что это единственная возможность прибить вампира, кроме разве что разорвать его на кусочки, что может сделать только вампир или оборотень, не по причине, что они сильны, но из-за того, что у обоих видов когти, клыки и ногтевые пластины ядовиты. Буквально. И яд этот может убить не только вампира или оборотня, хотя на них он действует наиболее сильно, но и человека.Помнится, в книге Эдвард спас Беллу, высосав из укуса весь яд охотника как-его-там. Угу, в жизни так не пройдёт, и он только устроит бой в теле бедняжки за право кто будет зваться её сиром?— охотник или Эдвард.Эх, хотелось бы узнать побольше, но это максимум, который мне с недовольством выдал Сэм. Хотя всегда есть вариант, что он что-то от меня скрыл. Может какие-нибудь тщательно охраняемые истории, которые узнают только оборотни по достижению успешного обращения.И на счёт оборотней у меня возник такой же вопрос. В книге оборотни были показаны как нестареющие существа, по силе равные вампирам. Тот момент, где какой-то там молодой оборотень запечатлелся на сколько-то-там годовалой малышке, которая ещё с трудом на ногах стояла и лопотала на младенческом, когда он влюбился. Майер писала, что он совсем не волновался гигантской разницы в возрасте, потому что оборотни не стареют. Тогда почему постарели старейшины квилетов? Тот же Билли? Он-то точно оборотень, но почему тогда состарился и уселся в инвалидное кресло? Что там, кстати, у него была за болезнь? Какого фига оборотни вообще болеют?Эх, столько вопросов и никаких ответов. Я с чувством ударила кулаком подушку и села на кровати, хмуро осматривая свою комнату. В комнату опустились сумерки и косые лучи уходящего солнца упали на небольшой комод с моей немногочисленной одеждой. Взгляд поднялся чуть выше, и я уставилась на своё отражение.В душе опять что-то встрепенулось и испуг чёрной кошкой пробежал под кожей. На меня смотрела Белла. Хотя нет, уже не Белла, а я. Кто я? Я?— Изабелла, не Белла. Даже не думайте, что я разделю незавидную судьбу этой девчонки. А зачем? Зачем мне сражаться, жить всю жизнь в испуге, бегать от хищников и прятаться в норке, дрожа за свою тощую шкурку?Хищников гораздо больше, чем я думала, теперь я уже знаю это точно. Так может не такая уж это и незавидна участь? Обручиться с вампиром и умереть в муках? Зато практически бессмертная жизнь в приличном клане вегетарианцев. Как будто меня заботит их вегетарианство. Хотя если я сохранила Беллину способность к окклюменции (привет Поттериана!), то я стану желанным членом практически в любом клане. То есть те же Вольтури с радостью примут меня в свои ряды и обеспечат защитой и приличным положением, где-то под пятой второго секретаря третьего клерка.Нет, ну нафиг. Может оборотнем стать? А они обращать умеют? Или это только родовой дар? Про яд оборотней Сэм говорил только в контексте смертельного для вампиров, а вот про людей ни слова. Нужно всё-таки выяснить эти моменты про оборотней. Потому что становиться кочующим паразитом мне не улыбается. Я скорее территориальное животное. Дайте мне кусок земли, время, чтобы её изучить и пометить, и всё, я буду драться за неё как собака за кость.Можно, конечно, путём бракосочетания привязать к себе кого-нить из волчат, которые сейчас дурачатся, и не знают всего того пиздеца, который их ждёт. Тот же Джейкоб вроде как испытывал к канонной Белле достаточно сильные чувства, чтобы уйти из стаи и семьи ради неё. Если я буду чуть более податливой, то вполне могу выскочить за него замуж и заручиться защитой целого клана оборотней. Какими бы они не были гадами в книге, но они в первую очередь защищают свою семью, и если я стану одной из них, то они не позволят никакому вампиру на меня зубы скалить.Правда, всегда есть возможность, что Джейкоб-таки запечатлится в кого-нибудь ещё кроме несуществующей в этом мире Ренесми и бросит меня, как Сэм бросил ту волчицу как-её-там-зовут. Тогда как вариант залететь до того, как он меня бросит, а это будет даже посильнее привязки браком. Квилеты не бросят своих волчат на произвол судьбы, и мне всё равно будет гарантирована защита клана. Идеально! Я даже подскочила на ноги и захлопала в ладоши, с улыбкой смотря на своё радостное отражение. Но тут же радость исчезла и отражение озадаченно замерло, с неверием и удивлением рассматривая меня.Я ни разу не рожала, и перспектива лишиться возможности управлять своим телом на 9 месяцев меня не прельщала. Да и быть привязанной к потребностям мелкого, зависимого от меня существа на многие годы, вызывала дрожь ужаса. Я не была уверена, что смогу на это пойти, хотя бы ради собственной безопасности.Добровольно лечь под парня, к которому я не испытываю ни маломальского влечения?— сама эта мысль была противна. Я могла полюбить Джейкоба как брата, но спать с ним я бы не смогла. К сожалению, если так посмотреть, то ни с одним из весёлых ребят я не смогу изображать романтичные отношения. Они все слишком хорошие и милые, чтобы я вела себя с ними как продуманная стерва.Надо же. Я медленно присела обратно на кровать. Я уже успела привязаться к весёлым ребятам, хотя изначально заводила разговоры с ними, чтобы узнать то, что мне было нужно для выживания. А теперь, когда настал момент зайти дальше в их использовании, я струхнула.Глаза наполнились слезами и затемнённая окончательно исчезнувшим солнцем комната точно отражала мои чувства. Дело было в моём выживании, но, как оказалось, я не была готова идти по головам ради своих целей. Это казалось гораздо проще, когда я не знала этих людей и строила планы на светлое будущее. Но теперь эти люди к сухому набору характеристик, приобрели лица и эмоции. Более того, они получили эмоциональный окрас, которым я их наделила, в своём восприятии. Мои чувства стали связаны с ними, и я не могла предать саму себя.Если я уже сейчас так реагирую на оборотней, то что же будет, если (когда!) я познакомлюсь с Калленами. Не всех из них я считаю противными, некоторые, откровенно говоря, мне симпатичны как личности.Я закрыла сухие глаза, в которых ещё минуту назад были слёзы, оставившие после себя только напоминание в виде сохнувших дорожек на щеках, и полностью взобравшись на кровать, я уселась в позу лотоса.Это не так уж и трудно. Самовнушение, если у тебя хорошо развито воображение. Я мысленно представила себе лица Калленов и знакомых квилетов. Затем я подумала о них как об угрозе и действия, которые я должна предпринять. Да, так гораздо лучше. Без малейшего стеснения, без дрожи и сомнений я почувствовала в себе уверенность, что моя рука не дрогнет, когда нужно будет нанести последний удар. Лишь лёгкое, неуловимое чувство грусти по друзьям, скользнуло на уголке сознания.Да, я всё ещё я, как бы меня не пытались уверить в обратном. И полагаться я могу только на себя. Я буду защищать свою семью (семья Беллы, не моя), но как только встанет выбор между мной и ими я сбегу, взвалив ответственность на родителей (я не Белла) и убийц.