5. Уничтожение/Возрождение (1/1)

Научный центр был похож на растревоженный муравейник. Обычно широкие коридоры, длинные лестницы и переходы пустовали?— построенное здание оказалось слишком большим для нанятого персонала и часто выглядело заброшенным. Оживление встречалось только в рабочих помещениях и рядом с ними во время активной разработки проекта или в жилом крыле, где размещались несколько десятков сотрудников. В этот раз, спустившись с наземного этажа, Генри чуть был не сбит с ног пронесшейся навстречу лаборанткой в нелепых дымчатых очках и с яркой помадой на губах. Только по нашивке на светлом костюме он узнал в бегущей подчиненную Эстель и предпочел отступить. Люди сновали туда-сюда с сосредоточенными выражениями лиц, тащили с собой коробки с личными вещами, и, похоже, куда-то активно собирались. Генри предполагал, что муравьедом, вспугнувшим население их научного гнезда, был Полковник, но не хотел получать информацию от одного из безмозглых насекомых. Пройдя несколько шагов до коммуникатора, висевшего на стене, он нажал клавишу вызова и пятизначный код, дающий понять, кто именно обращается. В ответ послышалась только тишина, хотя лампочка бодро светилась зеленым, говоря о нормальной связи. Ради опыта, но уже не надеясь на удачный исход, Генри сбросил вызов и набрал код Акана?— если уж на него никто не ответит, значит происходило действительно что-то необычное.Коммуникатор молчал.Для Генри абсолютное большинство сотрудников центра было биомассой, занимающейся жизнеобеспечением комплекса. С самого прибытия его в эту страну существовала куча проблем с дружескими отношениями с местными. Одной из них был гребаный испанский язык?— большинство сотрудников, будь то подручные ученых или кто-то из обслуги, разговаривали только на нем, делясь еще и на местные диалекты. Никакой расположенности к изучению чужого наречия у Генри не было, к тому же он надеялся как можно скорее убраться в более приятный климат. Другой причиной оставалось искусственность его некоторых (на самом деле?— большей части) органов, непривычная для обычного человека. Лаборанты, хоть раз участвовавшие в ?лечении?, относились к Генри как к подопытному кролику; обычные рабочие, занимавшиеся уборкой и готовкой, сочиняли нелепые слухи, образующиеся из поверий. Откуда в научном центре взялись суеверные кретины, шугающиеся собственной тени, Генри спрашивал и получил однозначный ответ?— Полковника они боялись больше, чем мифических чудовищ. ?Шбаланке??— режущее слух слово, преследовало Генри первое время. Пытаясь узнать значение, он неожиданно сдружился с начальником охраны, мрачноватым седеющим колумбийцем, никогда не отказывающимся от выпивки. В их пьющую компанию естественно и легко добавилась командующая всеми техническими службами болтливая дама необъятных размеров и рассказала множество местных легенд. Удерживать в памяти сложные имена существ из сказок получалось с трудом, но то, что его называли каким-то ягуаром, тешило самолюбие.Искать кого-то в только усиливающейся неразберихе, с кем мифическое чудище общалось, было слишком долго. Стоять у входа тоже оказалось плохим вариантом. В толпе людей Генри заметил высокую светловолосую женщину, силуэтом напомнившую Эстель. Встреча с ученой грозила очень долгим отчетом о прошедшем задании, который в планы не входил. Поэтому Генри предпочел сбежать, метнувшись в узкий проход, ведущий на запасную лестницу. Вторая встреча с обитателями центра закончилась катастрофой?— он все-таки налетел на какую-то девочку с коробкой и выбил ее из рук. Ругнувшись, Генри спешно наклонился и поднял деревянный ящик с книгами, ручками, скрепками и прочей мелочью, чудом не рассыпавшейся по полу. Благодарная напуганная девица уставилась на него огромными глазищами темно-шоколадного цвета и, узнав, слабо улыбнулась.Генри передернуло?— все латиноамериканки были похожи, а эта как-то особенно напоминала неудачливую жену, которую в честь опыта замучили копии.—?Голос из коммуникатора? —?справившись с собой, спросил он, вглядываясь в миниатюрное кукольное личико.—?Да, сэр,?— она заулыбалась шире и кокетливо поправила мягкую прядку, заправив ее за ухо.—?Ты знаешь, что здесь… —?Генри скривился от излишнего энтузиазма, проступившего на лице Голоса, и замотал головой, когда она набрала полную грудь воздуха, готовая для подробного ответа. —?Неважно. Где доктор Аканов?—?У себя в комнатах,?— последовал послушный ответ. —?Никого не хочет видеть.—?Где же еще,?— вместо благодарности буркнул Генри, сразу же потеряв весь интерес к своему информатору и возвращаясь в центральный коридор первого подземного этажа. Только Акан мог безмятежно свалить в спальню, пока в рабочих помещениях творилась полнейшая неразбериха.***Количество снующих туда-сюда людей уменьшалось с приближением к личным комнатам Акана?— туда, без особой необходимости (вызова) никто не заходил. К последним дверям, Генри практически бежал. Поход через весь комплекс, а Аканов выбрал для себя самое дальнее крыло, вымотал не меньше выполнения работы, доведя усталость и раздражение до критической отметки. Единственное, чего он хотел, так это увидеться с доктором и хотя бы ненадолго забыться. Генри уже не думал о сексе, как в машине, хотя близость, после омерзительного задания и очередного разговора с Полковником, растрепавшего все нервы, помогла бы расслабиться. Хватило бы и просто остаться вдвоем, поговорить, но только не о копиях и военных мудаках. Банальное нахождение рядом всегда умиротворяло.В очередной раз прикладывая к панели карточку, пропускавшую во все помещения, Генри чувствовал себя собакой, выполнившей очень сложный трюк, и хотел получить лакомство за хорошую работу. Оказалось, что это желание было не оригинальным. Пройдя небольшой коридор, он остановился перед приоткрытой дверью в спальню, ощутив, как подкашиваются ноги. Еще на подходе Генри слышал и игнорировал свой собственный голос; заглянув в щель, он увидел Акана сидящего на кровати в компании себя самого. В привычном полумраке, разбавляемом только тусклой подсветкой, идущей по полу, предметы теряли свою четкость. Впрочем, из мебели в спальне была только огромная кровать, пара тумбочек и неприметные двери в ванную и гардеробную?— владелец комнаты предпочитал минимализм в обстановке. Ничего необычного не происходило: Акан, в тяжелом длинном халате развлекался со своим телохранителем. Тот сидел у него на коленях, спиной к двери; без футболки с отличительным рисунком, в одних широких хлопковых штанах, полный вальяжного самодовольства, нежился под прикосновениями. Генри хорошо знал эту игру. Еще до слепоты, а после и подавно, Аканов находил тактильные ощущения самыми важными и необходимыми. Когда он бывал в настроении, то мог невероятно долго просто дотрагиваться до обнаженной кожи пальцами, выводя разные узоры. Несколько раз они даже использовали краску и тушь, когда Акан еще видел то, что рисует. Такая ласка, растянутая на долгие минуты, действовала не хуже веществ, обостряющих тактильность, и секс потом начисто вышибал все мозги. Именно так Генри предпочел бы провести эту ночь. И все шло вообще замечательно, если бы с Аканом был настоящий Генри.—?Проваленная работа все же лучше, чем неизвестность,?— продолжая какую-то мысль, Акан провел раскрытыми ладонями по лопаткам, и копия выгнулась, сводя их и запрокидывая голову.Безотрывно следивший за ними Генри легко мог представить это прикосновение на своей измученной, ноющей спине.—?Мы попробуем все исправить, чтобы Полковник не забирал людей,?— заискивающе и ласково отозвалась копия, шире разводя бедра и пытаясь притиснуться ближе. Мучительное желание, чтобы Акан провел своими восхитительными руками ниже, по позвоночнику и опустил их на ягодицы, на несколько мгновений полностью завладело Генри. Словно это он, а не чудовищно-неправильный эксперимент, сейчас получал то, что принадлежало телохранителю и любовнику Аканова.—?Это уже не важно,?— Акан небрежно отпустил копию и наклонился в бок, опершись на локоть. Пошарив пальцами по покрывалу кровати, он нашел стоящую рядом прозрачную стеклянную пепельницу и вытащил оттуда едва тлеющую самокрутку. Генри и копия одновременно выдохнули. Когда Аканов перестал лапать голую спину, думать стало легче.Причиной оживления в комплексе действительно был Полковник. Он забирал людей, опустошая здание, но Акан не выглядел обеспокоенным. Скорее, охуевшим в край?— откуда в центре взялась еще одна копия? Раз это существо знало о происходящем в центре, значит было не одним из тех Френки, обещанных Полковнику и проходивших тест. Значит, Акан зачем-то создал их больше, чем требовалось для выполнения работы. Все эти заверения, о их непохожести, вся эта хуйня с футболками, масками и позвонками… Генри с силой потер свою шею, нывшую со времени пробуждения в утробе. Он с удовольствием бы вырвал позвоночник этой копии, вьющейся вокруг Акана, чтобы тот показал, чем же Френки все-таки отличаются друг от друга. Вся эта хуйня могла быть специально подстроена, а Аканов просто издевался, проверяя, ожидая какой-то реакции?Или Генри сам был… не оригиналом?Мысли панически заметались, воспоминания перескакивали с одного на другое. Полузабытье после аварии, Акан лично укладывает его в утробу, но в другой комнате, не там, где Генри очнется и увидит Хавьера, так же, как и другие. Только Генри единственный, кто был уверен в своей оригинальности. Так же, как и другие, благодаря воспоминаниям, розданным всем копиям. Что Эстель говорила остальным, когда после пробуждения отводила их за ширму? Почему Аканов даже не пришел, чтобы посмотреть на свой проект? Как Полковник выбрал именно его для разговора и повторной попытки переманить к себе? Он действительно знал, какой из них настоящий или просто хотел навредить Акану, забрав один из экземпляров таким образом?—?Сделаешь для меня одну вещь? —?Аканов медленно выдохнул голубоватый дым вверх, запрокинув голову.—?Только одну? —?копия оттолкнулась от постели и поднялась на ноги, потянувшись. Следивший за ними Генри со странным чувством гордости и ужаса одновременно отметил, как это существо пластично и эффектно выглядит в полумраке.—?Три,?— В воздух поднялась рука с отогнутыми большим, указательным и средним пальцами (между последними двумя был зажат тлеющий косяк). —?Сначала ты будешь любить меня, пока не устанешь. Потом вышибешь мозги Полковнику.—?Главное не перепутать,?— копия засмеялась и полезла в тумбочку, содержимое которой могло посоревноваться с ассортиментом многих магазинов, торгующих игрушками и прочей мелочью для секса. —?Третье?—?Добьешь Френки, которые не погибнут во время убийства Полковника,?— Акан повалился на спину, широко разведя руки. —?Хочу, чтобы этот нелепый, недоделанный проект закончился. Ты ведь доставишь мне такое удовольствие сладкий? Перебьешь все эти бракованные копии?То, что Аканов хочет уничтожить остальные копии, немного обнадеживало. Реши он оставить все свои проекты (Генри очень живо и красочно представил себя в компании двоих дубликатов, ласкающих?— по очереди и вместе?— их доктора) ничем хорошим это не закончится. Осталось только выяснить, кто из них настоящий. От осознания, что вполне может оказаться, что ?Генри? кто-то другой, Генри замутило и реальность качнулась перед глазами. Почему он отступил и провалялся на ступеньках дома, пока остальные развлекались с глазастой девицей? Телохранителя Акана всегда считали не менее опасным психом, чем сам доктор, и жалости он никогда не испытывал.Получалось, что единственным, кто знал наверняка, был слепой доктор. И сейчас Акан находился не с ним.Разве Акан мог ошибаться?Или ему было все равно?Генри сжал пальцы на рукояти пистолета, наблюдая, как копия бросает на кровать большой флакон масла, которое подходит не только для массажа, и россыпь квадратных шуршащих конвертиков. Если Аканову действительно все равно, настоящим будет тот, кто останется последним. Генри с удовольствием примет участие в этой гонке, и как можно скорее, пока остальные не осознали правил игры. Только прямо сейчас врываться в комнату, размахивая кольтом, где находился неплохой убийца в компании обдолбанного социопата, размазывающего головы взмахом руки, было очень-очень плохой идеей. Лучше всего дождаться, когда копия выйдет из комнаты, и снести ей голову, а потом уже спокойно поговорить с Акановым.—?И принеси мне выпить,?— словно прочитав мысли Генри, попросил он, с шорохом забираясь на кровать с ногами. Судя по интонации, Акану уже с лихвой хватило нескольких затяжек крепкой, и, судя по запаху, наркотической дряни, но ослушаться его приказа никто бы не осмелился. Копия покорно погладила доктора по бедру, откинув халат (Генри передернуло) и быстро направилась к выходу.Немедля, Генри отступил за приоткрытую створку двери и как только проект появился на пороге комнаты, приставил к его виску ствол.—?Ты охуел? —?копия с удивлением уставилась на него.—?Слышал, что приказал доктор Аканов? —?смятение на своем собственном лице выглядело уродливо, поэтому Генри совсем не сомневался. —?Уничтожаю неудачный проект.Выстрел разбил височные кости, и пуля прошла по прямой, навылет, забрызгав стену красной жижей, к которой застряли осколки черепа. Копия рухнула на пол, не подавая никаких признаков жизни.—?ГЕНРИ?! —?в голосе Акана явственно слышалась паника. Генри испытал привычный укол совести, что доставил ему неудобства, и тут же с раздражением пнул тело. Аканов был сам виноват во всем произошедшем дерьме.—?Здесь тот, который с тобой разговаривал и тот, который вышиб ему мозги,?— сообщил Генри и присел на корточки, разглядывая труп. Из разбитого черепа медленно сочилась красное (искусственная кровь) и какая-то голубоватая, неплотная субстанция, больше похожая на подтаявшее желе с красителем, чем на органику. Толкнув голову стволом, поворачивая на бок, Генри заглянул во внутрь, обнаружив там массу этого вещества. Неровные края раны с ошметками кожи, разорванных вен, острыми зубьями раздробленной кости и полупрозрачная, толстая пленка, поврежденная как кожа, только находившаяся внутри черепа. Не уверенный, что это стоит делать, Генри сунул пальцы в рану, окунаясь в непонятную субстанцию. Она оказалась холодной и действительно очень похожей на желе, только совсем не липкой. Отдернув руку, он не увидел на своей коже никаких следов.—?Что за дерьмо у него в черепе? —?спросил Генри, как только увидел, что Акан вышел из комнаты и стоял, держась за дверной косяк. Вторая рука была напряжена и опущена вниз, верный признак того, что он готов атаковать прямо сейчас. Нервозность доктора довела взвинченные нервы Генри до предела, и последним, что оставляло ему каплю спокойствия, была рукоять кольта, зажатая в кулаке. Словно из спальни могли выскочить еще несколько таких же тварей, уже не таких мирных, как первая.—?Мозги,?— лаконично ответил Аканов, под напускным безразличием, скрывая нервозность, отлично читаемую в напряженной фигуре,?— улучшенная версия.—?Оно?— не такой Френки, что ты отправил к Полковнику? —?уточнил Генри, не найдя в теле больше ничего интересного и поднявшись на ноги.—?Этот Генри?— тоже проект. —?То, что Акан использовал имя, его имя, называя это существо, резнуло слух. —?Тот, которым я занимался изначально. Если тебе интересно. Полковника он не впечатлил?— слишком затратный для серийного производства.—?А я?—?Что?— ты? —?Акан совершенно неожиданно и неуместно улыбнулся, и протянул руку вверх ладонью, предлагая подойти ближе. Не противясь молчаливому приказу (на самом деле страстно желая исполнить его еще с возвращения в центр), Генри послушно приблизился и замер рядом. Горячие пальцы коснулись его лица: огладили скулу, заросшую щетиной щеку и линию челюсти, лаской выбивая все мысли. Немного наклонившись, Акан мягко поцеловал Генри в губы, без страсти, вдумчиво касаясь только кончиком языка. Не отстраняясь, он дотронулся подушечками пальцев до шеи под волосами, настойчиво ощупывая позвонки от основания черепа до ворота футболки.—?Я?— настоящий? —?тихо спросил Генри, млея под прикосновениями, но нуждаясь в этом ответе, чтобы вернуть себе спокойствие.—?Ты?— Генри, который вместе с остальными, выполнял работу для Полковника,?— Акан резко провел рукой от затылка до макушки, взъерошив волосы и пожал плечами,?— и я не знаю, где оригинал и жив ли он вообще.Кольт, все еще находившийся в руке Генри, взметнулся вверх и уперся в бледную грудь, так быстро, словно ничего не весил. Он занял все расстояние между ними?— нажав на спусковой крючок, Генри бы грудиной ощутил всю отдачу от выстрела. Стрелять он, естественно, не собирался, нуждаясь только во встряске и физической боли, которые могли бы сделать неважным внутреннее смятение. Генри весь подобрался, ожидая сильный удар, который припечатает о противоположную стену и выбьет оружие, вероятно, сломав часть костей, за допущенную вольность. Вместо этого Аканов мягко накрыл своими руками кисть с кольтом и повел вверх. От груди, к огромному уродливому шраму между ключиц, оставшемуся после операций еще в младенчестве, по горлу, подбородку и, наконец, остановился, коснувшись губ.—?Можно и так,?— Акан улыбался, словно не чувствовал, как дрожат пальцы, державшие оружие. —?Закончи со мной, убей остальных. Если сможешь остаться последним, значит и будешь настоящим. Принесешь мою голову Полковнику и станешь его сучкой.Генри завороженно смотрел, как Аканов, закончив говорить, обхватил губами ствол, закрыл глаза и завел руки за спину. Лицо было совершенно спокойно, лишь только крылья длинного носа слабо трепетали, позволяя отличить его от фарфоровой куклы. Кольт дрожал так, что пришлось взяться за него обеими руками. Генри находился в полном смятении, не понимая, что хочет от него Акан, и чувствуя себя львом, которому дрессировщик засунул голову в пасть. Нельзя было пошевелиться, любое движение казалось ошибочным и от него требовалось исполнить какой-то невообразимый трюк. Длинные белые ресницы вздрогнули и вдруг раскрылись; светло-голубые глаза, с красноватым оттенком, смотрели куда-то в пустоту, ничего не выражая. Даже когда Акан мог видеть, эти глаза почти никогда не скрывали за собой никаких эмоций. Глубоко вздохнув, Генри, наконец, осознал, какой номер ему осталось исполнить.—?Ты все-таки хочешь узнать?— настоящий я или нет? —?он резко отдернул руку с оружием и уперся дулом в свою шею под подбородком, немного запрокинув голову. —?Выстрелить и посмотреть, что размажется по стене? Эти голубые сопли или настоящие мозги?Не дожидаясь ответа и не медля, Генри судорожно сглотнул, вдавливая в горло потеплевший от дыхания Акана металл и нажал на спусковой крючок.Доктор Аканов вздрогнул от громкого звука. В первое мгновение тонкие черты скривились в раздражении и брезгливости, потом наступил черед удивлению. За выстрелом должен был раздастся звук падения тела, но этого не происходило.—?Генри? —?рука потянулась вперед, в попытке коснуться, но Генри рефлекторно отшатнулся, отступая. Сделав следующий шаг, он споткнулся об убитую копию и нелепо шлепнулся на задницу, выронив кольт. —?Ты там застрелился или нет?—?Тебе действительно все равно,?— на одном дыхании произнес Генри и посмотрел на откатившееся к стене оружие. —?Осечка.Поворачивая пистолет к себе, он думал, что Акан не даст выстрелить или, хотя бы, испытает что-то кроме раздражения от вышедшего из-под контроля проекта. Это было даже страшнее, чем мысль о собственной не оригинальности. Генри чувствовал себя совершенно потерянным: все прошедшее время он практически не осознавал себя без Акана и очень смутно помнил свою жизнь до него. Вероятно, потому, что не было никакого ?до?, и доктор Аканов действительно создал его в этих лабораториях.—?Давай второй раз пробовать не будем? —?Акан вскинул руку ладонью вперед в защитном жесте, словно Генри могло прийти в голову напасть на него после неудавшегося выстрела. —?Успокойся.—?Ты боишься меня? —?тупо смотря на бледные напряженные пальцы спросил Генри, чувствуя, как его личная реальность стремительно рушится.Ощущение странности, неправильности происходящего зашкаливало и так бывало далеко не в первый раз. Ухватившись за эту спасительную мысль, Генри закрыл глаза и прошептал, словно молитву:—?Пожалуйста, скажи, что это просто очередной макет. Что я могу очнуться от этого кошмара.—?Это не макет, Генри,?— с внезапной яростью, совсем не вязавшейся с недавним предложением успокоиться, рявкнул Акан. —?Просто в очередной раз, при твоей активной помощи, все пошло по пизде!Генри не успел даже подумать над ответом, как его резко дернуло под ребрами, потащило вперед и вверх?— Акан сжал кулак, потянув на себя. Его перепады настроения ничем хорошим не заканчивались, и повлиять на них обычно было невозможно, поэтому лучшим решением всегда оказывалось молчание.—?Закончи начатое,?— тонкие черты перекосило от ярости, линию губ окрасила кровь, стекавшая из уголка рта алой струйкой. —?Тебе же привычно разрушать все, что я делаю! Убил один проект?— добей остальные, чтобы снова бежать, как крысы, теперь от Полковника!Генри попытался возразить, смятенный тирадой, вообще не понимая, о чем говорил Акан, но захлебнулся вдохом, впечатанный в стену. Барахтаясь в воздухе, он ощутил, как коридор тряхнуло силовой волной, а за спиной доктора что-то с грохотом обрушилось, разбилось и покатались. Со следующим толчком вверх взмыло все: отброшенный кольт, убитая копия, выплеснувшая на пол сгустки слизи из пробитого черепа, вывороченные из потолка лампы дневного света, куски обшивки со стен, несколько плохо закрепленных плинтусов. Именно по этой причине в комнатах Акана почти не было мебели?— так гравитацию теряло меньше предметов. С ужасающим скрипом дверь спальни покосилась, сорванная с одной петли и вместе с тем взвыла пожарная сигнализация, заливая все вокруг алыми отблесками. Шум немного отрезвил Аканова. Начиная терять концентрацию (труп шлепнулся на пол, зато Генри снова повстречался со стеной), он выворотил из стены провода и верещащую панель, погружая коридор в темноту, слабо разбавляемую аварийным освещением.Все, что висело в воздухе, с грохотом рухнуло на пол. Генри провалился в черное безмолвие.***Духота, тишина и тяжесть на груди.Генри предпочел бы приходить в себя в другой обстановке, но выбирать не приходилось. Открыв глаза, он спихнул с себя мелкий мусор и тяжеленный кусок обшивки, не рискуя садиться. Тело мучительно ныло от боли и определить, что конкретно в нем перестало работать, казалось невозможным. Прислушиваясь к своим ощущениям, Генри запрещал себе думать о последнем разговоре с Аканом. Вместо этого, чтобы занять мысли, он, наоборот, пытался восстановить самые ранние воспоминания, о которых просто так не задумываешься.Перед внутренним взором вставали размытие картины давно случившихся событий, но они появлялись вслед за четкими фразами, словно вырванными из какой-то картотеки. Похороны отца: бестолковое толкание рядом с ямой в земле с людьми, чьи лица стерло время. Детский дом?— только ощущение ужаса, злости и постоянного голода. Армия, служба по контракту. Злость собиралась в навыки и любовь к насилию; удовольствие от тяжести винтовки в руках было больше, чем от скулящей девки на спине. Друзья со службы. Эти воспоминания казались очень важными, но ничего, кроме ощущения, не было. С ними или из-за них произошло что-то очень плохое и выбраться из этого помог доктор Аканов. А дальше в памяти вставал яркий калейдоскоп дней с Аканом, только вот в каком порядке и в какое время происходили эти сцены, Генри не знал.Сев, Генри огляделся, попытавшись представить, сколько прошло времени с момента его отключки. Взгляд наткнулся на тело другой копии, придавленной вывороченной из петель дверью.—?Похоже?— мы похожи,?— Генри попытался пошутить, но осекся, не услышав себя. Тронув пальцами ухо, проверяя, не течет ли кровь, он пихнул отброшенный кусок пластика и услышал скрежет. Значит дело было в голосе. Передвинув руку на шею, Генри нащупал липкое и мокрое, тут же отозвавшееся резкой режущей болью. Дыхание не было сбито, только ребра ныли от перенесенных ударов, значит, поврежденными оказались голосовые связки. При попытке крикнуть, из горла разделся только приглашенный свист, словно герметичная емкость пропускала воздух.Отсутствие голоса было меньшей из проблем Генри. Попытавшись встать, он чуть было не рухнул обратно?— левая нога отказывалась сгибаться и участвовать в ходьбе. Тусклого аварийного света не хватало, чтобы разглядеть, что именно случилось, поэтому пришлось действовать наощупь. Изучая пальцами сначала бедро, а потом колено, Генри обнаружил коленную чашечку сдвинутой вбок. Вправив ее (кость омерзительно проскользила под кожей и встала на место, послав волну боли по левой стороне тела), он, наконец, сделал шаг.Разобрались со своим телом, и выбравшись из горы хлама на ровное место, Генри выпрямился и совершенно неожиданно почувствовал себя спокойным. Подтверждение самой страшной догадки (раз он не мог вспомнить большую часть своего прошлого, значит оно никогда не принадлежало ему, являясь фрагментами воспоминаний настоящего телохранителя Акана), вернуло уверенность. И дало одну очень четкую цель на ближайшее время.Все же, кто он на самом деле?Копии делали из солдат, отданных на опыты Полковником. Что с ними произошло, Генри не видел, но знал, что они как-то управляют куклами, похоже, сами не осознавая, этого. Значит, его настоящее тело находилось где-то в научном центре, а это было только оболочкой.Вытянув руку, Генри посмотрел на свои пальцы, перепачканные кровью. Не то, чтобы ему сильно не нравилось тело, но познакомиться с настоящим стоило. А для этого нужен был тот, кто знал о расположении комнаты с солдатами.***Найти Акана, следуя по разрушениям центра, было не сложно. Вышедший из себя доктор, похоже, разносил все на своем пути, не остерегаясь людей. Помещения, когда-то стерильно белого цвета, были больше похожи на декорации для дешевого фильма ужасов: эпилептически мигающие лампы, выдранные из стен искрящие провода, визжащая сигнализация, ободранная, висящая пластами, обшивка со стен, обнажившая под собой камни и перекрытия. Защита, не взирая на разрушения, продолжала работать и раз за разом Генри прикладывал свою карту к панели, бодро светящейся синим. Если за открывшейся дверью не было разрушений и разрухи, он поворачивал в другую сторону. Все это что-то напоминало, вызывая зудящее чувство дежа вю, но Генри, как ни старался, не мог вспомнить.Завернув за очередной угол, он резко остановился: короткое пространство коридора было завалено телами. Все лежащие (при беглом осмотре Генри насчитал десятерых) носили белые халаты с нашитыми заглавными буквами ?A?, что значило прямое подчинение Акану. Опустившись на пол перед ближним телом молодого парня с длинной черной челкой, курносым носом и жутко распахнутыми стеклянными глазами, Генри попытался понять, что с ним произошло. Ни одного повреждения на теле не было, и это плохо вязалось с жестокостью и способностями Аканова. Не щупая пульс и не ища дыхания, можно было подумать, что парень просто потерял сознание. Находка оказалась неприятной?— других (живых) людей Генри ни разу не встретил, слишком увлеченный поисками Акана, чтобы обращать на это внимание. Возможно причиной смерти стал быстродействующий газ, но ничего странного в воздухе не чувствовало. Необычное отмечалось только в позах погибших. Создавалось впечатление, что они все куда-то спешили и вдруг разом упали, перестав дышать. После осмотра четверых смутно знакомых ученых, он увидел Хавьера в таком же плачевном состоянии. Конечно, вопрос ?зачем?? далеко не всегда мог быть применим к Акану, но убийство одного из своих лучших помощников плохо вязалось со здравым смыслом.А если это был не доктор Аканов?Снова начиная нервничать, Генри вытащил кольт, подобранный в спальне, и быстро направился к противоположной двери. Что-то или кто-то убившее ученых все еще могло находиться поблизости, и Генри не хотел сталкиваться с ним прежде, чем решит все свои вопросы. Оглядываясь на пустынный зловещий коридор, он приложил карточку к электронному замку. Панель засветилась красным. Вздрогнув от резкого писка, изданного защитой, Генри попробовал еще раз. Результат был тот же.—?Ну здравствуйте,?— беззвучно сообщил он двери. Ни разу еще от него не запирали ни одно помещение в центре. Послушав недовольный писк в третий раз, Генри убрал карту в карман и набрал идентификатор Акана. Используя этот способ, он обычно получал, но сейчас возможное недовольство доктора значения не имело.?Данные устарели. Попробовать снова??—?Да ебись ты в рот! —?со всей дури Генри ударил панель рукояткой кольта, но на ней не появилось даже скола.Что делать дальше, он не знал. Сломать систему защиты было невозможно. Ждать под дверью? Но за ней могла оказаться просто комната с огромным телевизором и терабайтами порнухи?— мало ли, почему Акан лишил допуска в нее. Уйти наверх? Но что делать там? Искать встречи с Полковником? К тому же чутье подсказывало, что именно за эту Генри и надо попасть. Любым способом.Долбаный Акан со своей долбаной паранойей! И все долбаные учёные вместе с ним!Идея пришла внезапно. Генри резко обернулся, словно покойники могли успеть разойтись, пока он воевал с замком. Ученых тут хватало в избытке. Ученых и их замечательных пропусков. Снова подойдя к Хавьеру, Генри методично обшарил все карманы, стараясь его особо не разглядывать. Спокойное, умиротворенное лицо без единого повреждения вызывало в горле неприятное колючее чувство, о котором он уже давно забыл. Вытащив ключ-карту из его джинсов вместе с бумажником, Генри осторожно положил лаборанта и поправил на нем растрепанную одежду. Бросив на Хавьера прощальный взгляд и, не задерживаясь больше, Генри приложил карту к панели.Ровный синий цвет пролился на пальцы.Беззвучно ругнувшись, он зашел в дверь и захлопнул ее, отгораживаясь от страшного коридора.В этом помещении Генри не был никогда. Первая комната, небольшая прихожая, вела в огромную залу, отделенную прозрачной стеной с сеткой трещин, сколов и вмятин, словно ее настойчиво пытались разбить. За ней, насколько хватало взгляда, из пола торчали крепления, параллельные таким же длинным металлическим лапам на потолке. Они располагались в строгом порядке, образуя ровные кольца, все опутанные множеством трубок и проводов, тянувшихся к центру. Между креплениями, местами погнутыми или вывороченными под разными углами, должны были находится сосуды, кое-где сохранившиеся зубастыми остатками разбитого стекла. Осколки устилали весь пол мелким крошевом, утопая в розоватой жидкости, влажно блестевшей под ярким светом ламп. В этом месиве находилось и то, что хранилось в сосудах. Приблизившись к стеклянной перегородке в попытке разглядеть непонятные сероватые сгустки разного размера, валявшиеся там и тут, Генри замер. Осознание того, что он видел, пришло не сразу.Мозги. Десятки вынутых из черепов мозгов валялись на полу, частично раздавленные, разодранные в клочья.Генри замутило. Тошнота поднялась волной из нутра, и он сложился пополам, успев только опереться о прозрачную стену, сотрясаемый спазмами. Из глотки выплеснулась розовая густая слизь, очень похожая на ту, что устилала пол. Это вызвало очередной приступ, но Генри сдержался, дрожащей рукой утерев губы.—?Кто здесь? Эстель?!За стеклянной перегородкой возник Акан, нервно вертящий головой. Он успел переодеться в свою привычную водолазку и брюки, и уже залил их кровью. Алые разводы были под носом, на губах и подбородке, а также на щеках и даже волосах, подобранных в неопрятный хвост. Первым рефлекторным желанием было откликнутся, сообщив о своем присутствии. Генри даже открыл рот, но потом вспомнил о своей недавно приобретенной проблеме. Ситуация была глупее некуда?— Аканов ничего не видел, он же не мог говорить.Стена между ними дрогнула, завибрировав. Генри отшатнулся назад и быстро, стараясь издавать как можно меньше шума, двинулся вдоль нее, ища проход.—?Если ты не назовешься, я тебя прикончу,?— как бы между прочем сообщил Акан и жидкая дрянь, в которой он стоял, пошла рябью. Где-то вдалеке с шумом разлетелось стекло, видимо от вибрации, но это не понравилось доктору и Аканов направился в ту сторону.Огибая перегородку, казавшуюся бесконечной и идущую полукругом, Генри, наконец, нашел вход. Высокий проход, не закрытый дверьми, вел в круглую комнату. Через порог тянулись толстые, переплетенные между собой кабели, уходившие в помещение напротив. На всякий случай заглянув туда, Генри увидел огромное количество пультов с разнообразными кнопками, рычагами и винтами; мониторов, показывающих какие-то данные, было не меньше. Завороженный переизбытком картинок, Генри заинтересовался одним из экранов, похоже, показывающих съемки с камер наблюдения. Вернее, из пяти картинок, четыре показывали серую рябь, и только одна?— это же самое помещение и мониторы. Подойдя, чтобы лучше рассмотреть, Генри увидел, что изображение тоже приблизилось, словно… Он тряхнул головой, уже без удивления отмечая, как дрожит картинка. Для полной уверенности Генри поднял руку перед лицом, чтобы увидеть, как на экране возникла его перемазанная в крови и грязи кисть, и резко отвернулся.Смириться, что он просто подопытный кролик номер два (как гласили буквы на экране), оказалось не так просто. Выйдя из комнаты, Генри, ступая как можно тише, направился в круглую залу. Аккуратно идти по жидкой субстанции, заливавшей пол, оказалось неожиданно просто. Она клеилась к обуви, тянулась за шагами, не отлипая и совсем не хлюпала. Единственной опасностью (кроме доктора-социопата) было битое стекло, торчавшее из розоватой слизи и норовившее оказаться под ступней.Обходя очередное крепление с остатками колбы и мутными следами на остром сколе, Генри увидел то, что искал. Аканов стоял к нему спиной и слепо таращился на другой сосуд, еще не разбитый, полный мутной жидкости. Стараясь не смотреть на плавающий в растворе мозг, к которому крепился не один десяток датчиков, Генри быстрым и привычным движением выхватил кольт и приставил его к светлому затылку.—?О,?— мягко выдохнул Акан и даже без указания медленно поднял вверх руки. —?Подобрался ко мне с оружием и не стреляешь. Неужели все-таки ты, Генри?Добившись нужного результата, он опустил пистолет, убрав его обратно в кобуру. Убивать доктора до того, как он все объяснит, Генри не собирался. Его очень нервировала эта комната с колбами, хотя какое отношение она имела к копиям и почему мозгов было так много, Генри не понимал.Аканов обернулся и осторожно дотронулся до его плеча. Пальцы методично ощупали грудную клетку, ключицы и добрались до горла. Ощутив липкое?— Генри поморщился от боли, но не отступил, доктор осторожно осмотрел рану и передвинулся на лицо, закончив изучение на челюсти.—?Твоя гортань,?— с неуместной жалостью произнес Акан и ласково погладил Генри по щеке. —?Бедный, ты совсем не можешь говорить. Это моя вина.Раздражаясь от внезапного приступа нежности, кажущегося очень снисходительным, Генри оттолкнул его пальцы. Нисколько не огорченный этим Аканов снова потянулся, поймав его руку и с силой сжал.—?Скоро это все закончится,?— он сделал несколько шагов, подводя Генри к не разбитой колбе и жестом фокусника указал на нее. —?Ты ведь за этим сюда пришел?Вынужденный рассматривать то, что он старательно игнорировал, Генри был благодарен, что его пальцы все еще крепко сжимали. Оказалось, что мозг не просто свободно плавал в растворе, а находился в сосуде поменьше, похоже имитировавшем черепную коробку. И именно на него лепились все пластины, шли провода и трубки. Опустив взгляд ниже, Генри увидел, что между лап, идущих с пола, была небольшая панель, похоже, отвечавшая за жизнеобеспечение органа, не такая грандиозная, как в соседней комнате. Вверху на ней, над краном крепился ярлык, вставляемый под стекло. На белой пластинке, корявым почерком, словно писал ребенок, было выведено одно единственное слово.?Сладкий?.Акан никогда не отличался оригинальным чувством юмора.Дернувшись, Генри попытался отшатнуться, но оступился на жидкой слизи, разлитой по полу, с трудом вернув себе равновесие.—?Познакомься Генри?— это твои собственные мозги. Не веришь? —?Не отпуская его руки Аканов приблизился и положил вторую ладонь на лицо Генри, чтобы почувствовать нервное мотание головой. —?Тогда я покажу тебе. Тайна третьего позвонка.Пальцы быстро тронули шею сзади под волосами, у самого основания черепа и с силой надавили. Из состояния шока его вывел хруст ломающихся костей, не сопровождавшийся болью и сразу же повергший в панику. Он судорожно схватился за запястье Акана, отдернув ее и тронул свой затылок. Пальцы, скользнув по волосам, провалились в пустоту, ограниченную костями черепа. Толкнувшись глубже, проникая внутрь до второй фаланги, Генри не ощутил ничего.Реальность резко дала крен, поехав куда-то влево, в темноту, но сильные руки подхватили, не дав упасть.Он?— Генри. Все-таки Генри. И от Генри осталась чуть больше килограмма серого вещества, плавающего в розовых соплях.—?Не бойся, сладкий,?— Акан обнял его, вынуждая уткнуться в грудь, спасаясь от правды, которую невозможно было принять. —?Больше страшно уже не будет.Прижимая к себе безвольного Генри одной рукой, второй он резко махнул от себя, разбивая вдребезги последний сосуд с мозгами.***Ничего хорошего Эстель и не надеялась увидеть, перешагивая порог их тайной лаборатории. ?Секретная комната в секретной комнате??— все это дурно пахло какими-то дешевыми фильмами про сумасшедших ученых. Вернувшись в центр, она вдоволь насмотрелась на валявшиеся по всем коридорам ?оболочки?. Когда они с Аканом только-только начинали работать, Полковник не снабжал их материалом, а только работниками. Доктор Аканов нашел простейший выход?— тренироваться сначала на обслуге, а потом уже разом провести опыт над собственными помощниками. В итоге у него появился целый научный центр сотрудников без мозгов. Мозги хранились отдельно, управляя своими телами на расстоянии и круглосуточно тестировали возможность такой передачи данных. Об этом опыте не знал никто, кроме самого доктора и Эстель, в ужасе вспоминавшей последнюю фазу, когда ей в одиночку пришлось ?разбирать? последних ученых за раз, чтобы они не подняли панику.И вот теперь, не удосужившись посоветоваться с ней, Аканов решил уничтожить все, оставив после себя только наполовину разрушенный корпус. Ей и самой хотелось напоследок сделать какую-нибудь гадость Полковнику, доставшему своим пренебрежением и спесивостью. Только это казалось глупостью: лишаться полезных связей из-за личных симпатий. Хотя, конечно не стоило связываться с военными Вальверде изначально, но у Эстель не было выбора. Бегство из Москвы, когда ебаный любимый проект Аканова слетел с катушек и начал крушить лаборатории, производящие на заказ запрещенные, но очень востребованные лекарства, проходило очень спешно. Первые месяцы Эстель вздрагивала от каждого шороха, опасаясь, что даже в джунглях Южной Америки их могут найти недовольные заказчики. Обошлось. У доктора Аканова все всегда как-то слишком просто обходилось. Даже после ?Генри?, неудачного экземпляра проекта, перебившего большую часть ученых в московском центре, Акан всего лишь лишился зрения. И то из-за своих ненормальных способностей, а не бешеного лабораторного кролика.Генри, Генри, Генри. За ним всегда шла вереница проблем. Что-то пошло не так и милая, привычная, огромная сеть лабораторий в Москве была потеряна. Не стоило и надеяться, что сейчас все могло пройти нормально.Обогнув длинную стеклянную стену, за которой, словно в киселе, плавали уничтоженные мозги, Эстель подтвердила свои пессимистичные догадки. На пороге залы с материалом нашелся доктор Аканов вместе со своим проектом. Они оба, для разнообразия, не пытались ничего сломать или уничтожить, правда для этого Генри пришлось умереть.—?Ты как? —?спросила Эстель, стараясь убрать из голоса все раздражение. По внешнему виду, ответом было ?хреново?. Слишком много крови на лице, залитая слизью одежда, и совершенно несчастный вид. Подняв голову на звук, Акан только теснее прижал к себе труп.—?Носоглотка в хлам,?— через несколько мгновений ответил доктор хриплым голосом и снова склонился над своей ношей.—?Теперь у нас нет ни одного Генри, так? —?на всякий случай уточнила Эстель и присела на корточки, опасаясь испачкать светлые брюки в пятнах питательной жидкости.—?Да,?— очень глухо произнес он и, с видимым усилием продолжил:?— Генри Четыре, с оцифрованным сознанием не справился с Генри Три. А его я убил сам. Мы же не потащим за собой мозги и все жизнеобеспечение?—?Именно,?— Эстель тронула руку Акана, лежавшую на светлой футболке. Грустная лиса была почти не видна из-за темно-бордовых разводов засыхающей крови. —?Что с теми версиями, что ты отдал Полковнику? Он уже выслал за нами чистильщиков?—?Нет. Если он меня послушал,?— Аканов мягко, но настойчиво высвободил руку и с нежностью тронул лицо Генри,?— то все куклы убраны в холодильник на сутки. Полковник не узнает о их смерти до завтрашнего дня. Ты все собрала?—?Естественно,?— пренебрежительно бросила Эстель и встала. Во второй раз у нее было два года на поиск компаньонов, готовых с ними сотрудничать и предлагавших лучшие условия. С согласия доктора, тоже не оставшегося в восторге от местного климата, она сговорилась с учеными из одной северной европейской страны. В обмен на необходимую операцию на глазах и возможность и дальше заниматься чокнутым проектом ?Генри?, Акан обещал поучаствовать в разработке ?улучшенного человека?. —?Под семьдесят фунтов оцифровки сознания Генри, неподъемная сумка с биоматериалом. Все стоит у лифта, а нервный Густав ждет нас на входе. Идем?—?Идем,?— согласно кивнул Аканов и осторожно убрал с лица Генри волосы. —?Прости, сладкий,?— склонившись ниже, он тронул губами ровный лоб,?— до скорой встречи.