Глава 49. Два коротких слова (1/1)

Оставшуюся часть дня я предавался раздумьям, какого наказания заслуживаю, и что мне стоит предпринять, чтобы добиться прощения Пунна. Признаю: было ужасно с моей стороны вот так ранить его. Я думал о случившемся в субботу, когда самолично заявил Ому – на глазах у Пунна – что мы просто друзья. И о процессе после того, как Пунн набрался смелости и попросил меня стать его… парнем. Да, об ?этом? (я всё ещё не привык к этому слову. такая щекотливая тема). Пунн всё пережил и был мил со мной, но днём я вновь задел его чувства, когда оттолкнул прямо перед нон Кноттом.Серьёзно, ну сколько во мне эгоизма?! Пунну не зазорно со мной встречаться. Я видел, друзья дразнили его, но он просто улыбался в ответ. Его это ни капли не беспокоило. В отличие от меня. То есть именно я не готов впустить его в свою жизнь, так? Но я чувствую совершенно обратное! Ох, что мне теперь делать?!Лежу, нахмурившись, в клубе после окончания занятий и непрестанно тяжело вздыхаю. Тут же крутятся младшеклашки, у них репетиция марширующего оркестра. Они готовятся к конкурсу, который пройдёт на следующей неделе. Но вся эта возня сбивает меня с мыслей!Кажется, мои вздохи явно выдают плохое настроение, поскольку подходит Филм и огревает меня по башке.— Если охота тишины, то за каким хреном тут торчишь, засранец?! Мы пытаемся репетировать, хватит вздыхать! Ты реально отвлекаешь, — ох… опять сплоховал. Он прав. Я быстро извиняюсь перед всеми в клубе (за то, что не скрывал своей досады и прервал их репетицию). Младшеклассники слегка опешили, но приняли мои извинения и вновь сосредоточились на репетиции. Между тем я так и не нашёл решения своей проблемы.— Ты чего в такой запаре? Месячные что ли? Отлично, значит, не залетел, — чёртов Филм и его поганый рот! Нельзя мне хотя бы одного друга не трепла? Будем всю жизнь не разлей вода.Заезжаю ему по башке в ответ:— Чёрта с два! Считать я хорошо умею. Семь дней до и семь дней после. Хе-хе-хе, — подыгрываю ему, и он громко смеётся. Он поворачивается, чтобы обругать ударника, сбившегося с ритма, затем снова обращает внимание на меня.— Чего нос повесил, чувак? Глянь на своего кореша вон там. Счастья полные штаны. В жизни не видел его таким, довольный, как слон, — говорит мне Филм и жестом указывает в сторону Ома. Тот сидит в центре кабинета, окружённый ребятами, играющими на духовых инструментах. Хе-хе-хе. Улыбаюсь, так как это правда, я никогда прежде не видел его настолько счастливым. Соль в том, что для меня он, может, и бзикнутый друг, но все младшеклассники считают его очень требовательным. Да, одноклассники и старшие без проблем могут валять с ним дурака. Но когда дело доходит до младших, он полностью сосредоточен на поставленных задачах, и никто не смеет приставать к нему (особенно ребята средних классов). Они до усрачки боятся просто смотреть ему в лицо. Когда он не дурачится с друзьями, у него появляется та гримаса. Вообще, как и у всех остальных. Иногда Ом лучше справляется с этими детьми и держит их в узде, чем я.Отмечаю, как Ом сияет улыбкой. Он наблюдает, как нон Мик играет на валторне и учит его, что нужно делать. Меня это поражает. Ты без ума от этого ребёнка, да? (в начале я был свидетелем тому, как Ом безжалостно ругал нон Мика, малыш едва сдерживал слёзы). Он выглядит таким адски счастливым, что мне охота запустить в него чем-нибудь из зависти. Всякий раз, когда Ом наклоняется ближе, лицо нон Мика заливается краской. Меня охватывает горечь, так хочется… хмм… разделить этих голубков. Тьфу!Филм широко ухмыляется на картину перед ним.— Сначала хотел навтыкать ему, но теперь думаю, они такие милашки. Уступлю Мика ему. Но чёрт бы побрал этого Ома, увёл его прямо из-под моего носа, — говорит он, всё ещё следя за парочкой. С улыбкой киваю.— Ага, он нечасто такой. Пускай, позволь ему, — все знают, что Филм оберегает нон Мика, как зеницу ока. Полезешь к нему — Филм надерёт тебе зад. Но, видимо, теперь эта работа переходит к Ому. — Он рассказал тебе, что на самом деле между ним и нон Миком? — спрашивает Филм. После короткой паузы я мотаю головой.— Неа. Его рот запечатан, словно нитками зашит. Ублюдок.— Чья бы корова мычала. Вы с ним похожи. Ом хотя бы внешне показывает, хотя и молчит в тряпочку, — эээ… в смысле? Поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Филма. Он ухмыляется, подняв брови.— Некоторые будут держать рот на замке. Настойчиво скрывая. Чрезмерно заботясь о чувствах других, чтобы никого не ранить, знаешь. Вот им бы не мешало пинка под зад отвесить. Жаль тех, кому не повезло влюбиться в подобных людей, — к концу речи моё лицо горит. Словно лично меня отчитали, не назвав имён. Видя реакцию, Филм хихикает и шутливо подталкивает мою голову.— Друзья не станут осуждать тебя за твой выбор быть с тем, кто тебе нравится. Так что смотри, продолжишь сидеть на попе ровно и помалкивать — в итоге пожалеешь. И будет больно, — он оставляет меня с этими словами, встаёт и так громко хлопает в ладоши младшеклассникам, что эхо разносится по всему кабинету.— Хватит, хватит! Можно выйти на поле! Солнце уже не так печёт!Улыбаюсь и молча благодарю его, пока он выводит парней наружу. Скоро они выступают на конкурсе в Европе, поэтому лишние репетиции не помешают. Я тоже ответственен за некоторые вещи, но большая часть работы ложится на Филма.Откидываюсь на спинку дивана и глубоко вздыхаю после того, как все мои друзья и члены клуба покидают кабинет. Что же чувствовал Пунн, когда я так вёл себя? Закрываю глаза и возвращаюсь мыслями к моменту, когда он спас меня от господина Фима. И он был так взволнован, когда меня укусил муравей. Ох. Он делал всё это, хотя я так ужасно его ранил.Пипец… Осточертело. Тошнит от собственного поведения. Отыскиваю наушники в кармане рубашки и подсоединяю их к своему айфону. Мне нужна музыка, пока я не впал в окончательный депресняк и не рассыпался прахом. Гитара пи Мэй-Ти играет первые аккорды к ?Vetan? Modern Dog* с их концертного альбома ?The Very Common of Moderndog? (https://youtu.be/E1gikXScGks), и мелодия наполняет мои уши.Качаюсь в ритме музыки, одновременно тихо подпевая. Вдобавок бренчу на воображаемой гитаре (называется ?развлеки себя сам?). Спустя 3 песни кто-то вытаскивает мои наушники, как раз в тот миг, когда пи Под кричит ?Make that garla-a-a-a-a-a-a-and!?.— Эй! Я звал тебя! Не слышал?! — э? Пи Под обернулся Пунном. Моргаю и в замешательстве таращусь на него. Потом выключаю музыку и поднимаюсь, чтобы поговорить с ним нормально.— Когда ты сюда пришёл?— Давно. Целую вечность тебя звал. Так где формы запроса на отсутствие? — он ворчит и подходит к столу, где мы храним документы клуба. Но я всё ещё в растерянности.— Какие формы?Брови Пунна взлетают вверх.— А? Я столкнулся с Филмом на поле. Он попросил зайти и забрать у тебя формы запроса на отсутствие. Сказал, что вам нужна неделя для конкурса с марширующим оркестром, — ах, это. Правильно, но… когда мы успели их заполнить? Я ещё даже не говорил об этом Ною (откладывал на потом).Так что сейчас я запинаюсь, говоря:— Ох, эээ… мы их… ещё не напечатали. Прости. Занесу тебе, как только сделаем, — хе-хе. Неловко улыбаюсь ему, и Пунн тяжело вздыхает.— Хорошо. Занесёшь их, и я всё улажу… — он поворачивается ко мне. — Больше ничего, верно? — похоже, Пунн намеревается уйти.Мгновенье колеблюсь, но когда вижу удаляющуюся спину, немедленно протягиваю руку и хватаю его за воротник рубашки.— Эй! Постой! — это заставляет Пунна сделать шаг назад.— Йо, не тяни меня так! Напугал! Кхе-кхе, — он оборачивается, чтобы отчитать меня, поправляя воротник. Видимо, я переборщил с силой. Ох, извини.— Извини… Ты куда-то торопишься?Пунн коротко вздыхает:— Нет…Решаю использовать эту возможность:— Почему бы тебе не остаться?.. Тут кондиционер так приятно дует… — не знаю, соблазнится ли.— Неа… в студсовете он тоже приятно дует.— У нас… есть снэки, — указываю на кучу хлеба, что Пир купил сегодня утром. Пунн скользит по нему взглядом и пожимает плечами.— Я не голоден.— Мы можем послушать музыку… — не отстаю от него, и он испускает глубокий вздох. — Я не в настроении для музыки. Но, не нужно перебарывать себя. Вдруг нас здесь увидят, могут неправильно понять, — ох… Я знал, что так и будет.Видя, что он всё ещё расстроен, игриво беру его за руку и улыбаюсь. Пунн дергает рукой, чтобы освободиться, но явно без усердия, поскольку мои пальцы остаются на том же месте.— Неправильно понять что-о-о-о-о? — прикидываюсь дурачком. Выражение его лица становится суровым.— Что мы с тобой пара.— Хм? А разве нет?.. — продолжаю дразнить. Замечаю, как он чуть улыбается, прежде чем вновь принять серьёзный вид. Ага, не такой уж упёртый?— Кое-кто против моего общества. Похоже, ему неловко со мной встречаться, — он отпускает комментарий, но его тон уже не настолько холоден, поэтому я не сдаюсь.— Но ты такой крутой и красивый, кто в своём уме стал бы стесняться тебя?— Точно, — боже, вот зараза. Вообще слышал о таком качестве, как ?скромность??Нас обоих разбирает смех. Я рад, что он больше не злится на меня.— Эй… прости. Я вовсе не стыжусь. Просто не привык к этому. Понимаешь? — решаю просто спросить его. Пунн качает головой и вздыхает, будто на всё махая рукой.— И да, и нет, — что за фигня?!Пунн смотрит на меня, прежде чем продолжить:— Я тоже не привык к такому. Но я… люблю тебя… И мне хочется кричать на весь мир, что встречаюсь с тобой. Но когда я вижу, как ты словно бы стыдишься быть моим парнем… Я… давлю на тебя? Почему ты так себя ведёшь? Если тебе это в тягость, то можешь просто отказать. Я совсем не хочу ставить тебя в неловкое положение, — он выплёскивает всё, что накопилось у него внутри. На последнем предложении я вздрагиваю.— Всё совсем не так! Совсем. Я просто не привык. Ты не ставишь меня в неловкое положение. Я… я… я просто боюсь подколов друзей, — говорю ему застенчиво. Так неловко, правда? Почему я заморачиваюсь? Пунн всё это время абсолютно без страха показывал свои чувства ко мне. Отчего же я так себя веду?Пунн расплывается в улыбке и утягивает меня в объятия.— Да… С твоими друзьями и их длинными языками я бы, наверное, тоже напрягался. Хе-хе, — оскорбляешь моих друзей, сволочь? Но сейчас он меня понимает, верно?Отвечаю тем, что мягко оборачиваю свои руки вокруг него, переполненный радостью.— Я буду стараться упорнее… — возможно, звучит слегка неохотно, но я, честно, буду настойчивей, чем прежде. В конце концов, теперь он знает, что я чувствую. Пунн весело хихикает.— Не принуждай себя, всё в порядке. Я счастлив тому, что есть… — говорит мне Пунн, поднимая моё лицо, чтобы я заглянул ему в глаза. Передо мной его резкие черты и улыбка, самая красивая улыбка, что я когда-либо видел. — Это может остаться только между нами двумя.Я улыбаюсь ему. Мысль, промелькнувшая в моей голове… я тоже хотел бы закричать на весь мир, пусть знают все на свете, что он — мой парень. Пунн действительно лучший.— Подожди секунду, ладно? Я хочу, чтобы ты кое-что услышал. Хе-хе, — эта песня внезапно всплывает в моём мозгу. Я практиковал её с Омом, когда был выпущен альбом. Пунн выглядит озадаченным, но отпускает меня без каких-либо протестов. Я подхожу к пианино и сажусь. Прошли месяцы с момента моей последней игры на этом пианино, мне даже интересно, сколько точно времени. Размышляю, играя раз за разом несколько одинаковых нот. Затем мои пальцы начинают бегать по клавишам. Не забываю с улыбкой смотреть на растерянного парня, стоящего посреди кабинета.Всё, что нужно — исполнить интро, и у Пунна улыбка до ушей. Так я и думал, хе-хе-хе. Сыграй это девушке, и она растает. Видимо, мозги этого парня устроены примерно так же, хе-хе-хе.?Бывало ли с тобою — сказать так хочется?Бывало ли с тобою — слова закончились?Готовился зря, все усилия мои впустую.Пытаюсь я собраться в решающий момент,Выразить намереваюсь свои заветные мысли, Те, что храню...Но, как обычно, откровенность непривычна.Вмиг мой голос отнимают те слова...По губам прочти, я...Повторить хочу, я...Это навсегда, судьба,Неизменно вместе.Я не полюблю другого,Сердце забрано тобою,Безвозвратно я… навсегда.Порой невыносимо скрывать ту истину,И рвутся на свободу слова, что спрятаны вечноВ сердце моём…Но, как обычно, откровенность непривычна.Вмиг мой голос отнимают те слова...По губам прочти, я...Повторить хочу, я...Это навсегда, судьба,Неизменно вместе.Я не полюблю другого,Сердце забрано тобою,Безвозвратно я… навсегда?Когда я собираюсь играть следующие строки, Пунн садится рядом со мной у пианино.Недоумённо гляжу в его красивое лицо, но не прекращаю петь:?Но, как обычно, откровенность непривычна.Вмиг мой голос отнимают те слова...?Пунн помещает свои пальцы на клавиши, чтобы помочь мне играть. Он смотрит на меня с улыбкой:— Можно с тобой? — спрашивает он, и я смеюсь, а мы продолжаем песню.?По губам прочти, я...Повторить хочу, я...Это навсегда, судьба,Неизменно вместе.Я не полюблю другого,Сердце забрано тобою,Безвозвратно я… навсегда.Запомни крепко, я люблю тебя навсегда?(http://youtu.be/1PrDC440IA0)Замолкаю, когда Пунн опережает меня и пропевает последнюю строчку песни рядом с моим ухом. Мы хохочем, едва мелодия затихает. Хе-хе, мне так неловко. Не зная, что ещё делать, тянусь к плечам Пунна и привлекаю его ближе к себе.— Я тоже… — для меня странно произнести эти слова, я не такой беззастенчивый, как он. Хе-хе.Пунн смеётся, наклоняясь и слегка ударяя меня головой. Я получаю шанс продолжить:— Но… не могу обещать, что это навсегда. Хе-хе. Однако у тебя есть сегодня, прямо сейчас, — прижимаюсь кончиком носа к его щеке. Вдыхаю запах его восхитительного одеколона. Пунн поворачивается и целует меня. Хм, мошенник. Но я отпускаю ситуацию и не сопротивляюсь.Мы целуемся нескончаемо долго, словно ни один из нас не желает отстраняться первым. Пунн несколько раз прикусывает мои губы, прежде чем я, наконец, отодвигаюсь от него. Улыбаюсь, вглядываясь в его острые черты, и решаюсь кое-что сказать.— Пунн…— Что такое?— Завтра я…Делаю глубокий вдох и смотрю в глаза Пунна, полные любопытства.— Я расстанусь с Юри.