Май — Вальборг (1/1)

Сначала Эмиля это смешило. Потом начало раздражать. Потом он все-таки не выдержал.— Ну и какого хрена ты пялишься?!Конечно, вопрос был риторический в силу отсутствия переводчика, но он был уверен — общий смысл ему передать удалось.Лалли, не моргая и не меняя остальной позы, склонил голову набок."Типа, услышал", — хмыкнул про себя Эмиль. Ему все-таки все еще было смешно от этих их диалогов. Ну или от своих монологов, Лалли-то и на финском не был особо разговорчив."Ну хорошо, попробуем по-другому…"— Я, — Эмиль ткнул пальцем себе в грудь, — хотел бы иметь немного приватного времени, — он выставил вперед перекрещенные руки. — Приватного, дьявол тебя раздери! Мало того, что спать приходится в этом гробу на колесиках в обществе пяти человек и котенка, так мне теперь и помыться, блин, нельзя в одиночестве?В качестве аргумента он потряс в воздухе ковшиком.Лалли неожиданно поднялся на ноги — будто перетек из сидячего состояния в стоячее. Не успел Эмиль порадоваться, что они, наконец, достигли взаимопонимания, как Лалли в два шага пересек разделяющее их расстояние, оказавшись близко — слишком близко, понял Эмиль, в панике скосив глаза вниз — и ткнулся вдруг носом Эмилю в шею — будто клюнул.То, что он там что-то нюхает, Эмиль, признаться, понял не то что не в первое, но даже не во второе и не в третье мгновение. Зато череда сумасшедших мыслей уже успела нарисовать ему самые фантастические картинки — в том числе те, которые публиковали в журналах для взрослых, вечно валявшихся у костра в лагере чистильщиков (если кто-то спрашивал, чьи они, ответ всегда был — это растопка).Лалли, меж тем, уже успел отстраниться — и забрать ковшик. Критически осмотрев его (сейчас на зуб попробует, рассеянно подумал Эмиль), он наклонился к заранее заготовленному ведру, потрогал пальцем воду, а потом вдруг отставил ковшик в сторону, поднял ведро целиком и опрокинул его прямо на Эмиля.— Твою ма...Пока Эмиль во всех смыслах обтекал, Лалли торжественно ткнул его пальцем в грудь, а потом выставил вперед скрещенные руки. Развернулся на каблуках и все так же молча утопал куда-то в сторону котанка.Эмиль и думать забыл про этот эпизод, пока озеро с летающей рыбой не стало привычным местом в его снах. Настолько привычным, что там можно было все, хоть купаться голышом в свете луны — или далеких костров. Почему-то Эмиль был уверен, что это именно костры, а не пожары из его сна.Как раз когда они наперегонки сигали в холодную, темную, прозрачную воду, Эмиль и вспомнил про ведро.Позже, когда они, задыхаясь, лежали животами поперек мостков, он спросил:— Слушай, а почему ты тогда все время приходил смотреть, как я моюсь? И ведро с водой на меня еще вылил.Лалли повернул к нему голову и поморщился.— Чтобы не оставлять тебя без присмотра? — как всегда, не то сказал, не то спросил он. — Ну и ты же жаловался вроде, что ковшик для тебя слишком маленький.Эмиль перекатился на спину.— Объясняться жестами все-таки дурацкая идея, — заявил он.— Да? — мурлыкнул Лалли. Облизнулся. Коснулся пальцами нижней губы, провел по ней, глядя пристально и не мигая.

Эмиль сглотнул и уточнил:— Почти всегда.