Глава 24 (1/1)

Шадди безбожно остыл, став отвратительно горьким и кардинал потерял всякое желание наслаждаться любимым напитком. Впрочем, после таких новостей впору было пить что-то покрепче.Его Высокопреосвященство тяжело вздохнул, с трудом поднялся из-за стола, прошёл к резному бюро и достал бутылку ?Дурной крови?. Вино до полудня? Сильвестр усмехнулся: хоть раз почувствовать себя на месте Ворона.За окном давно посветлело, но Алва всё ещё не появился. Где этот шельмец?! Каждый день Рокэ преподносил ему всё новые и новые проблемы. Второе утро подряд начиналось с дурных новостей. Дорак уже не знал, чего ожидать завтра. Его вдруг чуть повело в сторону и Сильвестр вынужден был опереться о край бюро. Он замер, переживая на вдохе внезапную сердечную боль, остро отдающую в левое плечо. Как же некстати… С морисским орехом пора заканчивать. Поздняя аудиенция с тессорием затянулась и в эту ночь кардинал снова почти не спал. А потом всё утро вливал в себя шадди, чашку за чашкой, как воду, кругами ходил по кабинету, стараясь унять злость. Ему с таким трудом удалось успокоить Манрика-старшего, в одночасье потерявшего все перспективы на Надор, но теперь после того, как Алва ещё и убил его сына... Проклятье! Ворон в очередной раз спутал все его карты.Сердце, наконец, отпустило и в этот момент секретарь доложил о визите Первого маршала.—?Вы с ума сошли?! —?воскликнул Дорак, едва герцог появился на пороге.—?И вам доброе утро, Ваше Высокопреосвященство,?— Алва был как всегда бодр и свеж. Как будто это не он пару часов назад убил человека. —?Сожалею, что заставил вас ждать. Неотложные дела.—?Я даже знаю, какие. Новость о вашем очередном ?подвиге? уже облетела город. Вам показалось мало оставить Манрика без невесты и вы решили его убить?—?Господин Манрик счёл себя оскорблённым и вызвал меня,?— спокойно пояснил Алва.—?Полагаете, у него не было повода? Вы похитили его невесту.—?Но не жену,?— равнодушно пожал плечами Алва. —?До ?подвигов? Ринальди мне далеко. К тому же, они не были помолвлены. —?Он наконец обратил внимание на бутылку ?Дурной крови? и приподнял бровь:?— Не замечал за вами пристрастия к подобным напиткам. Или вы решили выпить за упокой души усопшего?—?Не юродствуйте! —?кардинал вернулся к столу. Алва занял кресло напротив. —?Рокэ, мне надоело расхлёбывать ваши безумные выходки. Я полночи объяснялся с тессорием, пытаясь замять историю со свадьбой. А сегодня вы убили его сына!—?Сожалею, что доставил вам столько хлопот.Как же, сожалеет он!—?Вы?— мой должник, Рокэ,?— кардинал подался вперёд, глядя прямо в синие глаза. —?И на этот раз всё серьезно.—?И что вы хотите? Надеюсь, не голову моей жены.Только твою. И в короне.—?Меня не интересуют ваши дамы, разбирайтесь с ними сами.—?Так что?Кардинал готов был ликовать: Алва понимает, что поступил безрассудно и готов к переговорам. Очень хорошо! Чтобы не выдать одолевавшие его чувства Сильвестр взялся двумя пальцами за ушко чашечки того самого давно остывшего шадди и произнёс:—?Поговорим об этом, когда придёт время.—?Как угодно,?— на удивление легко согласился Алва. —?Но я бы не советовал вам это пить.—?Вы правы. Прикажу сварить новый,?— сказал кардинал и потянулся к колокольчику.—?Какой по счёту будет эта чашка? —?поинтересовался Рокэ. —?Ваше Высокопреосвященство, вы нужны Талигу.—?Как и вы,?— парировал Сильвестр. —?Но вы с завидным постоянством продолжаете ступать по самому лезвию ножа. Сначала эта женитьба…—?Я уже говорил: эта женитьба ничем мне не грозит. Кроме потери свободы, разумеется,?— добавил Рокэ улыбнувшись. —?Герцогиня?— сущий ангел.—?С каких пор Окделлы стали ангелами? —?усомнился кардинал. —?Насколько я знаю, девица… простите, теперь уже?— дама,?— многозначительно уточнил Дорак:?— и лицом, и нравом пошла в отца.—?Поверьте, лицом дочь краше,?— попытался отшутиться Алва, давая понять, что не намерен говорить о супруге.—?Вам виднее,?— уступил кардинал, меняя тему на ту, из-за которой и приглашал вчера Алву к себе: — Что вы собираетесь делать с Надором?Маршал пожал плечами:— Полагаю, мне придётся выделить средств для того, чтобы подлатали замок. Не могу же я позволить, чтобы мои новые родственники существовали в таком месте.— Вы же не собираетесь туда ехать? — Упаси, Создатель! Поверьте, у меня нет никакого желания встречаться с вдовствующей герцогиней.— Это благоразумно с вашей стороны, но, Рокэ, вы ведь понимаете, что Надор — это рассадник бунтовщиков? Налоги, которыми обложена провинция — необходимое средство для того, чтобы они не множились и не затевали новые заговоры против короны. — Ваше Высокопреосвященство, могу вас заверить, Надор больше не доставит хлопот. Я прослежу за этим. — Я надеюсь на вас, герцог, — Сильвестр был удовлетворён ответом маршала и аудиенцию на этом можно было бы закончить, но в свете последних событий возникла необходимость решить ещё одну проблему: —?Что касается произошедшего сегодня утром. Эдикт о запрете дуэлей давно отменён, но в связи с тем, что поединок закончился смертью одного из участников, я думаю, что вам следует на некоторое время покинуть столицу. Тем более у вас медовый месяц. Уверен, герцогиня придёт в восторг от гранатовых рощ Кэналлоа.—?У меня есть обязанности…—?Они у вас всегда были, но не помешали провести прошлую зиму на родине.—?Я останусь в Олларии. Могу лишь обещать, что в ближайшие дни не появлюсь при дворе, дабы не смущать публику. Тем более, как вы верно заметили?— у меня медовый месяц. С вашего позволения я откланяюсь и вернусь к супруге.—?Идите, Рокэ, но прежде скажите: каких новостей мне ожидать завтрашним утром?—?Полагаю, что завтра вы сможете выспаться,?— с улыбкой заверил его Алва.—?Очень на это надеюсь.Герцог уже стоял на ногах, но уходить не спешил.—?Ещё одно, Ваше Высокопреосвященство…—?Что?—?Граф Савиньяк.—?Это не обсуждается,?— отрезал кардинал, отрицательно качая головой. —?Он не оправдал моё доверие.—?Лионель прекрасно справляется со своими обязанностями и предан интересам Талига.—?Предан? —?Сильвестр откинулся на спинку кресла и сощурил глаза. —?Последние события показали, что вашу дружбу он ставит выше своего служебного долга. Девица была похищена из дворца с его попустительства.—?Ваше Высокопреосвященство, вы полагаете, что меня мог бы кто-то остановить?Ответ был, что называется, не в бровь, а в глаз и Дорак с трудом сдержал улыбку. Хотел бы он взглянуть на того, кто осмелится встать на пути Кэналлийского Ворона.?— При всём уважение, Ваше Высокопреосвященство, но лучшей кандидатуры на эту должность вам не найти.Ещё несколько часов назад кандидатура была, но Алва словно в воду глядел, и теперь эта самая кандидатура уже никогда не займёт никакую должность. Ворон мог бы ранить Леонарда, но предпочёл убить. Неужели просчитал, что тот может занять место Савиньяка?.. В том, что герцог видит так далеко Сильвестр сомневался. Разумеется, Алва понимал, что тессорий обязательно потребует компенсацию за Надор, но зная алчность Леопольда, можно было бы подумать о золоте или менее значимых землях… Ясно одно: Рокэ не желает видеть у трона Манриков и дуэль была лишь предлогом. Это не расходилось и с позицией самого Сильвестра, но сначала Манрики с Колиньярами должны были расчистить путь к трону для Первого маршала, и только после этого исчезнуть. Как же не вовремя кэналлиец решил посвоевольничать!—?Приказ об отставке Савиньяка отправлен на подпись королю,?— сухо сообщил кардинал. Он не знал, кого теперь прочить на место Лионеля, но в этом вопросе решил идти до конца.—?Но мы можем его вернуть.—?Мы? —?кардинал многозначительно приподнял седые брови.—?Вы,?— поправился Алва и ослепительно улыбнулся:?— Добавьте к списку моих долгов.—?Вы зарываетесь, Рокэ!***Бессонница сводила с ума. Риченда лежала в постели, уставившись на вышитые на балдахине цветы. Вчера и позавчера ?Чёрная кровь? из оставленной Рокэ и, припрятанной Даной, бутылки быстро помогла ей провалиться в сон, но вино закончилось, и теперь Риченда потеряла всякую надежду уснуть.Она никак не могла привыкнуть к этому дому. Слуги-кэнналийцы были учтивы с ней, но держались подчёркнуто отстранённо; герцога, после злополучной дуэли, она и вовсе не видела. Истерик больше не было, Риченда смирилась с произошедшим, но продолжала винить себя. Стараясь отвлечь себя хоть чем-то, она два дня провела с портными и торговцами тканей, выбирая, преимущественно синие цвета и высказывая пожелания, относительно туалетов. Бесконечные примерки утомляли, но Дана терпеливо сносила их, понимая, что ей необходимы наряды, соответствующие её новому положению. К синему придётся привыкать.Герцогиня выбралась из постели, прошлась по комнате, задержалась у окна. Привратник открывал ворота, через мгновение во дворе появился всадник. Светлые волосы не оставили сомнений?— кто-то из Савиньяков, вероятнее всего?— Лионель. Вот бы послушать, о чём они будут говорить с Алвой. Дана понимала: всегда осторожный Ворон не обсуждает ничего важного во дворце, политика вершится здесь?— в этом доме, в кабинете герцога. О том, чтобы подойти к двери и речи быть не могло, её непременно заметят. Найти бы тот подземный ход, по которому Савиньяк привел её в вечер венчания. Не может быть, чтобы тайный выход из особняка был всего один. Покои герцогинь Алва, которые сейчас принадлежали ей, находились в другом крыле и не позволяли быстро добраться до кабинета, а значит должен быть ещё хотя бы один потайной коридор.Одну за другой Риченда внимательно осмотрела комнаты, но ничего не обнаружила. Она стояла в гардеробной, размышляя о том, где ещё можно поискать, когда её взгляд задержался на зеркале, отражающем зеркало напротив. ?Зеркала?— это двери в иной мир?,?— рассказывала в детстве старая Нэн, и Риченда улыбнулась догадке. Дана поднесла поближе канделябр и, присмотревшись, нашла едва заметный скол на стекле, у самой рамы.—?Но сюда никакой ключ не войдет, разве, что иголка или шпилька, —?герцогиня вытащила из волос шпильку и вставила в отверстие. Чуть повернула и услышала тихий щелчок. Дана взялась за серебряную раму, за которой обнаружилась ещё одна. —?Нашла!Пол потайной комнаты находился на уровне каминной полки, к нему вели шесть ступенек. Риченда осторожно поднялась по ним. Помещение, в котором она оказалась, выглядело запущенным, сюда давно никто не заходил. Вдоль правой стены стояли несколько сундуков, Дана не стала в них заглядывать, её внимание сразу привлекла низкая кованая дверь в углу. Ключ нашёлся под порожком. Дверь поддалась с трудом, за ней разверзлось тёмное подземелье, в нос ударил уже знакомый запах сырости и земли. Повыше подняв подсвечник, девушка начала медленно спускаться вниз по каменным ступеням. За поворотом коридор раздваивался. Риченда свернула влево и не ошиблась, через десяток шагов обнаружились ступени. Ключ подошёл и к этой двери. Увидев стеллажи с запылёнными бутылками, Дана поняла, что идёт правильно. Только вот что делать дальше? Открывать дверь в кабинет Алвы слишком рискованно. Но не поворачивать же назад, когда она так близко к цели.Риченда преодолела ещё три ступени и замерла у потайной двери в кабинет. Затаив дыхание, вставила ключ и начала медленно поворачивать. Замок, к счастью, был хорошо смазан. Дверь всё же придётся открыть, иначе она ничего не услышит. Оставалось только надеяться, что для тех, кто внутри, это останется незамеченным, ведь насколько помнила Дана, дверца располагалась в боковой угловой нише, а кресла?— у камина. Мысленно попросив помощи Создателя, герцогиня потянула за кованую ручку… В образовавшуюся щёлку ничего не было видно, и Риченда прижалась к ней ухом.—?Всё ещё не могу поверить, что ты сделал это,?— Дана узнала голос капитана королевской охраны. —?Север нельзя отдавать тессорию и его семейству, но такой ценой…—?Между прочим, это была твоя идея,?— усмехнулся Алва, но Риченде отчего-то казалось, что Савиньяку не до смеха. —?Сначала, ты предложил мне убить Манрика, а когда я ответил, что в таком случае мне придётся истребить всех холостых Манриков, ты сказал: женись на ней сам.—?Это была шутка! Вспомни, сколько мы тогда выпили.—?Это был единственный способ помешать Дораку проделать с Надором тоже, что с Эпинэ,?— уже серьёзно произнёс герцог.Дораку? Риченда была удивлена. Разве Ворон и кардинал не союзники?—?Анри-Гийом ещё жив,?— напомнил Савиньяк о старом герцоге, доживающем свой век в замке Эпинэ.—?Вопрос времени. И как только его не станет, Колиньяры при поддержке кардинала начнут действовать.—?По закону наследник?— Робер Эпинэ.—?Он в Агарисе.—?Думаешь, его нужно возвращать?Риченда и вовсе растерялась. Алва хочет, чтобы Робер вернулся и стал герцогом Эпинэ? Как такое возможно? В какие игры играет Ворон?—?Рано. Король подпишет всё, но не пока рядом Сильвестр.—?Пришла пора действовать?Алва не ответил.—?Всё еще сомневаешься? —?после некоторой паузы, уточнил Савиньяк.—?А ты?— нет?—?Росио, с ним сейчас будет сложно, он зол на тебя из-за Надора. Старик нервничает: у тебя сейчас не только Кэналлоа, но и Надор, потом Эпинэ и это уже половина Талига.Риченда почти перестала дышать. Так вот в чём дело! Алва не союзник Дорака, он хочет убрать кардинала и получить всю власть себе. А Робера заманить в Талиг, чтобы избавиться от последнего законного наследника Эпинэ. Король-марионетка подпишет всё, что угодно и отдаст провинцию своему любимому Первому маршалу. И что дальше? Как далеко простираются амбиции Алвы?..—?Вернёмся к этому позже,?— сказал Ворон.—?Как скажешь,?— нехотя согласился Савиньяк. —?Я имел с кардиналом пренеприятнейший разговор. И первое, что он мне продемонстрировал?—?приказ об отставке. Как тебе удалось сохранить мою должность?—?Пришлось поторговаться.—?Надеюсь, цена оказалась не слишком высока?—?Не знаю,?— задумчиво произнёс Алва. —?Сильвестр что-то затевает. И это связано со мной.—?Ну так выясни. Пока не поздно.—?Пытаюсь. На пару минут повисло молчание, которое нарушил Алва: — Что нового во дворце?—?Говорят только о тебе. Двор до сих пор не может переварить новости. Ты всегда умел удивлять, но в этом раз превзошёл самого себя: похищение, тайное венчание, дуэль. Кстати, королева не покидает покои второй день. Даже на прогулку не выходит. Ты её навещал? Как наш бледный гиацинт принял твою женитьбу?—?Понятия не имею,?— равнодушно ответил Рокэ. —?С посторонними жён не обсуждают.Очевидно Савиньяк принял это замечание и на свой счет, потому поспешил сменить тему. Риченда ещё немного постояла, но поняв, что больше ничего важного не услышит, вернулась к себе.В эту ночь герцогиня не спала, заключённая в четырёх стенах спальни, она ходила из угла в угол, отчетливо печатая каждый шаг, но морисские ковры делали их бесшумными.Дана зашагала быстрее, бездействие выводило из себя. Нужно что-то делать. Прежде всего, решить: должна ли она сообщить об услышанном Клементу и эру Августу? И как предупредить Робера?Сомнений не было: Алва хочет власти. Полной и единоличной. Он не желает делиться с кардиналом. А если не только с ним? Она помнила, как эр Август говорил, что в случае смерти короля регентом при несовершеннолетнем дофине станет Алва, а если учесть, что Карл его сын, то… Риченда ужаснулась собственным мыслям. Если Ворон окажется на троне, то Людей Чести в Талиге не останется совсем, а у Альдо не будет ни единого шанса вернуть корону. И что в таком случае ждёт её саму? Сейчас она нужна ему только из-за Надора, но, когда Алва станет полноправным властителем всего королевства, за её жизнь и ломаного талла не дадут. К тому же, есть ещё и Катарина. Корону она не отдаст. Как и возлюбленного. И если Алва решит жениться на матери своих детей…—?Создатель, помоги! —?взмолилась Риченда. Боль, поселившаяся в груди, не желала ослабевать.Девушка подошла к окну. В ночи медленно кружились едва уловимые снежинки. От холодного блеска луны снег переливался, словно сад посыпали серебром. Глядя на всё это великолепие, Дана невольно улыбнулась. Ей захотелось выбежать на улицу и затеряться в снежной мгле, самой превратиться в эти танцующие невесомые кристаллы, рассыпаться на сотни, тысячи осколков, летать и кружиться, быть везде, и в тоже время нигде.Риченда наклонилась вперёд, коснулась лбом замёрзшего стекла. Холод всегда успокаивал её, а зиму она любила больше других времен года. Дана знала, где бы она ни была?— в Агарисе или Олларии, Север навсегда останется в её сердце.Вспомнив о заснеженном Надоре, Риченда глубоко вздохнула, отчего стекло затуманилось, и великолепный пейзаж за окном потускнел.—?Что же делать? —?прошептала измученная девушка. Выждать время и дать врагам перегрызть друг другу глотки? Король?— пустышка, кардинал?— опасен, но стар, а вот Ворон… Алва на троне будет непобедим. Этого нельзя допустить, а ждать помощи нет времени.Как бы поступил отец? На его могиле она поклялась, что Ворон заплатит за всё. Сколько раз за последние пять лет она представляла себе, как кинжал входит в сердце врага. Глупые, невозможные мечты несмышлёной девчонки! Магнус ?истинников? велел ей выкинуть это из головы, потому что ни сил, ни возможности сделать это у неё не будет. Но он ошибся. Возможность у неё появилась, теперь она так близко к Алве, как и не мечтала, но хватит ли сил…Девушка прикрыла глаза, задавая себе самый трудный вопрос: готова ли она заплатить своей жизнью за его смерть? Ещё несколько месяцев назад, Дана могла с уверенностью сказать ?да?. Откуда сейчас взялись сомнения, ведь она всегда желала смерти Ворона? Может быть потому, что раньше это был какой-то вымышленный враг без лица и голоса, а теперь это был живой человек из плоти и крови. Человек, который спас её от убийцы во дворце, избавил от свадьбы с Манриком, помог сохранить Надор.На руке, поймав блик свечи, сверкнул серебряный обручальный браслет?— символ недавней свадьбы. Риченда накрыла его ладонью левой руки. Вот и ответ. Алва не только враг, он?— её муж, человек с которым она связана клятвой. Можно было бы, утешая себя, сказать, что клятвы, данные по принуждению?— не имеют силы, но Дана понимала, что это самообман. Её никто не заставлял, она стала его женой по доброй воле. Это была сделка, в результате которой она потеряла всё. Алва обманул её, так почему она должна быть честна с ним?!Риченда отвернулась от окна, решительно подошла к резному бюро, достала из нижнего ящика шкатулку. Надавила на заднюю панель, и крышка тут же открылась. В полумраке спальни блеснуло лезвие. Девушка осторожно взяла в руки кинжал. Оружие когда-то принадлежало её отцу. Дана забрала его, как память, когда осенью приезжала домой.Несколько секунд, как завороженная, Дана смотрела в стальное отражение. Она должна сделать то, что не удалось отцу. Но, Создатель, какое же тяжёлое решение! Судьбоносное. И не только для неё, но и для тысяч людей, для Талигойи. Риченда понимала, что возрождение великой страны возможно лишь после смерти Алвы, Дорака и Оллара. Альдо Ракан?— единственный законный правитель, молодой принц станет королём и вернёт былое величие Золотым землям. Вот только она это уже не увидит.Жизнь и смерть… Риченда сжала рукоять и поняла, что должна выбрать герцогиня Окделл. Как, оказывается, легко принять решение, когда ты знаешь, что оно единственное. Но верное или нет?Риченда стояла, опираясь левой рукой о резную поверхность дубовой двери, правой?— сжимая оружия. Колени девушки дрожали, а сердце колотилось в рваном, болезненном ритме. Она должна была открыть дверь, но не могла шевельнуть и пальцем.Герцогиня глубоко вдохнула, пытаясь прогнать из груди леденящий страх. ?Все мосты сожжены и обратной дороги нет?,?— сказала себе Дана, осторожно повернула костяной шар, служивший ручкой, и приоткрыла дверь. Прохладный воздух коридора, смешавшись с тёплым и насыщенным из спальни, ударил Риченде в лицо. Затаив дыхание, девушка подняла босую ногу с ковра в коридоре и переступила порог.Внутри царили тишина и полумрак. Опущенные шторы отделяли спальню от холодной ночи. Комната освещалась лишь тусклым светом свечи у кровати и догорающим камином. Отблески пламени скользили по затянутым синим шёлком стенам, сплетая причудливый хоровод света и тени.Риченда на цыпочках пересекла комнату и подошла к кровати. От волнения и страха кожа её покрылась мурашками.Он спал. Тёмные волосы разметались по такого же цвета подушке, пламя свечи смягчало резкие черты лица: жёсткую линию рта, очертаниями скул и подбородка. Поза казалась расслабленной, одна рука откинута в сторону, другая вытянута вдоль тела. Одеяло скрывало мужчину лишь до груди, и Дана невольно окинула быстрым взглядом крепкие плечи и рельефную грудь. Светлая кожа кэналлийца резко контрастировала с чёрными простынями. Что-то блеснуло, и Риченда заметила медальон на серебряной цепочке. Знак Ветра. У всех Повелителей был такой знак. И у отца.Дана почувствовала, как слёзы собираются в уголках глаз, и заморгала, пытаясь остановить их. Девушка занесла кинжал и замерла в каком-то колючем ознобе, осознавая, что сейчас, в эту самую секунду решается не только её судьба, но и целой страны.Она колебалась, руки дрожали, бешеные огоньки прыгали по отполированному лезвию. Страх и сомнения сковали герцогиню, словно мороз воду, слёзы бессилия застилали глаза. Риченда переводила взгляд с Алвы на кинжал и обратно. Никогда раньше она не думала о том, что время может тянуться так долго… или быстро?.. Вскоре она уже и сама не понимала, сколько его прошло.?Ты должна это сделать! —?безмолвно кричит она. —?Вспомни отца, погибших в Ренквахе, матушку и сестёр в разрушающемся замке, все унижения, на которые пришлось пойти ради этого мгновения. Ради мести, которой так желала?. Но рука, сжимающая кинжал, безвольно опускается, Дана ещё секунду смотрит на заклятого врага и уходит прочь.Оказавшись в своей спальне, она садится на постель, пытаясь понять, что произошло. Но ответа нет. Лишь мертвенная тишина, заполнившая сознание. В груди пусто, как будто сердце куда-то провалилось, а все ощущения заморозились.Пальцы всё еще сжимают кинжал, Риченда изо всех сил швыряет его в сторону. Ударившись о стену, оружие со стуком падает на паркет. — Предательница, — с губ срывается еле слышный шепот, хотя хочется кричать. От глухого отчаяния с новой силой охватившего израненную душу, от злости на саму себя за страх и малодушие, но главное — от осознания того, что, несмотря на всю свою, казалось бы, решительность и смелость, на самом деле — она жалкая трусиха, недостойная памяти предков и имени своего отца. — Ты ведь с самого начала понимала, какой будет эта игра. Так зачем ввязалась в неё?..