Глава третья (1/1)

— Эй!.. Как там тебя? — присвистнул Сириус. — Ты чего окосел? Обычное имя, обычная фамилия. Ты, давай, не изображай тут кладбищенскую статую, покажи того, кто угрожал Лили с Гарри.— Слушай... — Ник вздрогнул, словно пришёл в себя. — Ты, случаем, не в курсе, что означает слово ?ава??Тут уже пришла очередь Сириуса содрогнуться.— В курсе. Так начинается Убивающее заклятие — Авада Кедавра. Оно относится к Непростительным, то есть за его использование можно угодить в Азкабан. Это тюрьма, — пояснил он. — Для того, чтобы убить, обязательно нужна палочка. По виду Авада Кедавра — ярко-зеленый луч. Убивает мгновенно и безболезненно, никаких следов на теле не оставляет...— Так, хватит мне сказки рассказывать. Всю эту сказочную чушь я в гробу видел. Приведи Лили в чувство.Сириус устало опёрся на перильца кроватки Гарри. Малыш успокоился и уже чем-то сосредоточенно занимался в кроватке — то ли теребил какую-то плюшевую игрушку, то ли пытался расстегнуть пуговицы на пижамке.— Слушай, куда ты закинул мою палочку? Давай, докажу, если не веришь, — предложил Сириус, оглядываясь по сторонам. — Я все равно… могу это только с палочкой. Попробовать, — тише добавил он.— Нет уж. Вдруг вы ею обучены владеть, как берсерки мечами... Ещё воткнешь в глаз. Впрочем, я в любом случае среагирую быстрее.— Тогда чего боишься?— Я не боюсь, я осторожен. Я всегда осторожен с тем, чего не знаю или не понимаю.Тут послышался стон Лили.— Гарри... Гарри...Ник и Сириус одновременно бросились к ней.— Лили! Я здесь! Как ты? — Сириус осторожно поднял её и усадил около кроватки. Ник присел рядом на корточки.Лили взглянула на него и заплакала.— Лили, ты что? Успокойся... — Сириус неловко приобнял её и прижал к себе. — Главное, ты жива, и Гарри тоже. Питер… Петтигрю здесь был?Лили помотала головой.— Неужели ошибся?.. — непонятно сказал Сириус. — Черт с ним… или он тоже уже…— Сириус... Сириус... — Лили снова задрожала и перевела взгляд на Ника. — Это не Джеймс...— Я знаю, Лили. Он сказал, что его зовут Николас. А еще он сказал, что здесь был... этот...Лили затрясло. Она уже не плакала — рыдала в голос. Сириус кое-как пытался утешить бедняжку, но видно, его тоже, как и Ника, тихо раздражали обильные слёзы, проливавшиеся водопадами из женских глаз. Наконец Ник, для которого история становилась всё запутаннее, решил прекратить женскую истерику привычным способом.— Так, миссис Поттер! Хватит реветь, нужно думать, что делать дальше. Вытрите слезы, сопли и объясните толково, что произошло. Почему этот урод решил расправиться с вашим ребенком? Как он собирался это сделать?— Э-э-это всё... пророчество... — всхлипнула она.Ник поднялся и снова запустил пальцы в волосы.— Так, теперь и вы принялись чушь городить?— Чушь?.. — Лили Поттер едва не задохнулась от возмущения. — Жизнь моего ребенка — это чушь?— Жизнь ребенка — не чушь, а вот то, что вы тут на пару с этим смазливым хлыщом плетете — чушь несусветная! Он про какое-то волшебство городит, а теперь и вы туда же — пророчество!Сириус усмехнулся.— Лили, похоже, он был магглом. Он не верит, что магия существует.— Конечно, не верю. Фантастику люблю, перечитал всё что можно. Фокусников видел в цирке. Хм... — Тут Ник неожиданно замолк, а после прибавил тихо, почти неслышно: — И лангольеров...— Ха и ещё раз ха! — скривился Сириус. — Я вот тоже не верю, что он расправился голыми руками с тем самым...— Сириус, он не сочиняет, — прошептала Лили. — Я сама видела, правда, мало что успела разглядеть — всё случилось за доли секунды. Ой, — она зажала нос пальцами. — А почему здесь так отвратительно пахнет? Гарри!.. Я совсем про него забыла! Его нужно переодеть!..— Гарри тут не при делах, — хмыкнул Ник. — Просто пугало в балахоне обделалось по полной программе, как я и предсказывал.Лили с трудом поднялась и наклонилась над кроваткой.— Ма! — пискнул малыш и оживленно загугукал, оказавшись в материнских объятиях.— Гарри, сыночек! — Лили целовала пухлые щечки ребенка, по-младенчески сдобные ручки, зарывалась носом в черные волосики, пахнущие молоком. — Я уже думала, что всё — больше никогда не увижу тебя, сокровище моё... Что оставляю совсем одного на этом свете, Пусть даже на мгновение... Я бы не пережила, если б он убил тебя на моих глазах...Гарри что-то радостно лопотал и жмурился от удовольствия.Из-под импровизированного нагромождения посреди комнаты послышалось слабое кряхтенье.— Ну, давай мой убогий друг, покажемся публике, — пробормотал Ник, принимаясь раскидывать тряпки и покрывала. — Вот он, любуйся.Сириус на четвереньках подполз к неподвижному Балахону и едва не подавился. Зрелище было неописуемым: самый одиозный и могущественный волшебник выглядел беспомощнее новорожденного; у него уже даже челюсти не ворочались, язык не шевелился, оставалось только мычать.— Жопа Мерлина! — пораженно воскликнул Сириус. — Неужели вот это дерьмо держало в страхе всю магическую Британию? Прости, Лили, но другого слова не подберу.— Теперь твоя очередь доказать мне, что магия существует. Только хочу предупредить: если вдруг решишь выкинуть какое-нибудь коленце, я сделаю с тобой то же самое, что с ним... — Ник мотнул головой в сторону Балахона.— Ты же сам выкинул мою палочку, что я покажу без неё? Лили, может, лучше ты?..Лили взглянула на Сириуса как на умалишенного.— Нет, Блэк, — покачала она головой. — Я тоже не помню, где оставила свою палочку. Наверное, в гостиной. Я ринулась наверх с Гарри, когда... он появился. Джеймс кричал, что задержит его, но... Я едва успела добежать сюда, как весь первый этаж залило зеленью... Я поняла, что... всё... Джеймса нет, и нам с Гарри конец.— Авада Кедавра, — прошептал Сириус и прикрыл глаза.Ник мог бы поклясться, что парень с трудом сдерживает то ли крик, то ли рыдание.?Зелёный свет... Я же попал сюда, продираясь сквозь зеленый туман. Сперва был яркий белый свет и много радости. Помню, как захлебывался ею... А потом... Потом, будто в болото, в эту зеленую кашу угодил...? — вспомнил вдруг Ник и нахмурился.— Предъяви ты ему Бродягу, в конце концов, — с нервной усмешкой сказала Лили. — Только, правда, не вздумай шутить. Я видела, как он может... — она запнулась. — Движется быстрей молнии.Сириус хлопнул себя по лбу.— Я дурак!— Главное — это признать, дальше легче, — хмыкнул Ник. Сириус не обратил на него внимания.— Гарри обрадуется!..?Да он как ребенок?, — недовольно подумал Ник.— Не вздумай мне тут шерсти натрясти, — предупредила Лили. У нее были странные реакции, Ник понял, что она еще не осознала до конца, что произошло.— Лили, в самом деле, — скривился Сириус. — Здесь на полу минимум фунт пожирательского говна, а ты о шерсти переживаешь.И прямо на глазах Ника превратился в огромного черного пса. Гарри засмеялся и потянулся ручками к собаке. Ник шарахнулся назад и едва не приземлился на пятую точку.— Та-а-к... — протянул он. — Сперва наш самолёт чуть не сожрали зубастые шары на ножках, а три часа спустя на моих глазах обычный с виду парень превращается в волкодава. Будем считать, что теперь я видел всё.— Еще не всё, — грустно прошептала Лили, нервно поводя плечами. Видно, только сейчас до неё в полной мере начало доходить, что её мужа — человека, которого она любила, от которого родила ребенка — больше нет. — Что за самолет?— Это долгая история. Сразу не расскажешь. У вас тут есть какая-нибудь власть? Что-то вроде правительства или парламента? Нужно же как-то решить вопрос с этим... засранцем.— Есть. И эта власть просто сложила лапки перед ним. Он всех держал в страхе, а тех, кто не боялся его и пытался сопротивляться, зверски убивал, — тихо сказала Лили.— А ваш ребенок-то тут причём? — удивился Ник, тоже, как и Лили, начиная смиряться с Судьбой. Он привык доверять только фактам и собственным органам чувств. Если человек просто так превращается в собаку, он, Ник Хоупвелл, это видит, слышит лай и даже гладит этого пса, то есть осязает, значит, магия существует. Всё логично, черт подери.— Это тоже долгая история.Черный пес тем временем превратился обратно в Сириуса. Ник едва не икнул от неожиданности, но сделал вид, что почти не удивлён. В конце концов, такие подробности сейчас были неважны.— Здесь оставаться опасно. Этот хмырь, пока еще мог ворочать челюстями, болтал о каких-то соратниках. Я не то чтобы боюсь, тем более, как я понял, вы и Сириус владеете магией...Лили и Сириус кивнули, переглянувшись.— Это упрощает дело, а вот то, что с нами ребенок, его усложняет. Малыш — слабое звено. Поэтому нужно срочно валить отсюда в безопасное место.— Мы ничего не можем против его соратников, — ответила Лили и заплакала. Теперь уже беззвучно, горько, как плачут люди, осознавшие непоправимое.— Лили, — сказал вдруг Сириус. — Петтигрю! Я примчался сюда, потому что решил, будто он вас предал: его убежище пустовало. Но раз его здесь нет, возможно, он тоже уже труп. Или — если он был здесь и сумел сбежать — сюда может явиться моя чокнутая кузина!.. И не только она. Бегите, а я попытаюсь это выяснить.— Не вздумай, — спокойно сказала Лили. Слезы продолжали литься у нее из глав. — Надо сообщить Дамблдору и Моуди. Министерство… заберет… вот этого...— У него, что, имени нет? — спросил Ник.— Имя есть, — зачертыхался Сириус, — но на него может быть наложено Табу. Заклятие такое. Если произнесешь это имя вслух, могут появиться те, кто связан с ним Темной меткой. Лучше не рисковать.— Я сейчас... — Лили передала Гарри Сириусу.— Вы куда? — встревожился Ник.— Вниз, в гостиную. Там моя палочка, а она мне сейчас очень нужна.— Я с вами. Мало ли что...Через минуту Лили уже держала в руке палку, похожую на ту, что Ник отобрал у Балахона, только покороче и гораздо изящнее.— Экспекто Патронум!После того, что Ник увидел, он окончательно уверовал, что магия — обыденная вещь.С кончика палочки пролился яркий свет, почти такой же, какой охватил Ника при переходе через разрыв. Через секунду он уплотнился, и перед ошеломленным взором бывшего секретного агента, а ныне непонятного мага по имени Джеймс Поттер появилась необыкновенно прекрасная серебристая лань — грациозная, с длинной шеей, тонкими ногами и большими глазами.— Сообщение для Альбуса Дамблдора! Профессор, это Лили Поттер. Фиделиус пал, нас выдали, Питер Петтигрю был Хранителем, может быть, он мертв. Мы с Гарри живы. С Джеймсом всё сложно. Тот-кого-нельзя-называть в нашем доме. Он полностью парализован, не может двигаться. Нам вновь нужно укрыться, Пожиратели Смерти могут начать мстить. Я боюсь за Гарри. Ждем вас как можно скорее.Лань молнией метнулась по стенам и выпрыгнула в окно.— Послушайте... — Лили замялась, потом всё же решилась. — Давайте всё же попробуем кое-что сделать...— Что? — спросил Ник, всё еще глядя в окно, в темноту, туда, куда через стекло просочилась лань.— Возьмите-ка эту палочку, — она протянула ему палку, выструганную, скорей всего, из красного дерева.— Зачем? Я же не волшебник.— Джеймс был волшебником. Он из старинной волшебной семьи. Вы теперь, получается, обосновались в его теле. Посмотрим, что из этого выйдет. Кстати, как так случилось, — она смутилась, — что вы оказались в нём?Ник покрутил в пальцах деревяшку и пожал плечами.— Муть какая! Что мне с ней делать? — он отложил её в сторону. — Как попал, не знаю. Скорей всего, это произошло из-за перехода нашего самолёта через разрыв. Получается, хорошо, что я удачно залетел сюда, иначе вас с малышом постигла бы участь супруга.— Так и есть... — Лили вздрогнула, вдруг осознав, что так бы и случилось. — А что это за разрыв?Ник потер лоб.— Даже не знаю, как объяснить. Думаю, вы должны мне поверить, раз сами являетесь частью паранормального с точки зрения обычного человека. В общем, это связано с путешествием во времени. Подробно расскажу, когда вы с малышом и мажорчик с замашками пупа земли по имени Сириус будете в безопасности.— С путешествием во времени? — она замерла. — И из какого вы года? Полагаю, человек вполне современный, раз летели на самолете, не так ли?— Меня больше всего удивляет, почему я оказался в Британии, если разрыв образовался над Соединёнными Штатами. Когда я улетал из Лос-Анжелеса в Бостон, стоял июль тысяча девятьсот девяностого. Какой у вас здесь год, не представляю, а вот насчет даты могу кое-что предполагать.— Значит, из будущего. А насчет даты догадаться, в общем, несложно, — Лили оглянулась и тяжело вздохнула. — Везде тыквы. Год у нас восемьдесят первый.— Правда? — Ник просветлел лицом. — Значит, точно! Это был я! Я сам!.. Тогда, в восемьдесят втором.— Вы были? Где?— Неважно. Главное, я о многом догадался.— О чём? — Лили выглядела озадаченной.— О том, насколько иногда причудливо Всевышний пишет для нас свои драмы — каждому свою.— Как вы красиво сказали, — грустно улыбнулась Лили уголками губ.— Это не я сказал, а Омар Хайям. Что мне делать с этой палочкой?Лили, помедлив, взяла гладкую утолщенную к низу палочку и снова вложила в руку Ника.— Обхватите её вот здесь... Сильнее. Поднимите... Да, вот так, — она явно преодолевала искушение дотронуться до ставшей теперь чужой руки, когда-то ласкавшей её. — Чувствуете, как через тело, через руку начинает струиться нечто?.. Не знаю, с чем сравнить... может быть, с ручейком тепла?— Есть такое... — чем дольше прислушивался Ник Хоупвелл к собственным ощущениям, тем сильнее проступало на лице Джеймса Поттера выражение восторга, какое бывает только на лицах детей в минуты удивительных открытий и полного счастья. — И что теперь?..— Сосредоточьтесь. А теперь произнесите ?Люмос?. Только не просто так, а как бы посылая силой воли этот ручеек в палочку.Ник глубоко вздохнул. Если у него получится хоть что-то, это будет... невероятно!— Давайте.Ник зажмурился, чтобы сразу же не разочароваться в провале.— Люмос!