Глава вторая (1/1)

Это Ника насторожило.— Да, малыш, мама — бух! А вот с папой незадача. Куда делся, а?Он посмотрел на женщину. Она сказала, что в доме больше никого нет.— Па-па... — малыш продолжал настаивать на своём и изо всех сил тянул ручонки к Нику.— Так, погоди, приятель, — Ник озабоченно запустил пальцы в волосы, — давай попробуем твою матушку привести в чувство и выясним, где папа. Папы твоего здесь быть не должно.Тут до него дошло, что с причёской что-то не так.Волосы под пальцами ощущались как лохматые патлы. Ник, вообще не терпевший непорядка во внешности, слегка растерялся. Он точно помнил, что перед походом к ?мосту в никуда?(1) сделал модную и стильную стрижку в одном из самых известных и дорогих салонов Лос-Анжелеса, и даже заметил, что на борту ?двадцать девятого? эта стрижка произвела какое-то странное впечатление на Лорел, будто чем-то смутила её. Прошло всего... ну, самое большое, часа три по его внутреннему времени с того момента, как они с Лорел пытались облегчить страдания несчастной Дайны. Когда отросли такие лохмы?Когда Ник чего-то не понимал и не мог объяснить, он начинал нервничать.— Па-па... Га-и-и — к те-бе... — не унимался ребёнок, подскакивая в кроватке, как птенчик, пытающийся взлететь.Неожиданно в комнате раздался неприятный звук: мышцы всём теле Балахона полностью расслабились и перестали удерживать внутри содержимое кишечника. Через секунду по комнате поплыло отвратительное зловонье.— Фу, засранец... Что снаружи, что внутри — сплошная мерзость, — сморщился Ник, беря ребенка на руки. Впрочем, Балахон, что-то тихо мычащий в потолок, его мало занимал, а вот женщина — очень даже: она единственная могла бы объяснить, что произошло, где он находится, и в какое такое время его занесло. И где этот чертов папа. — Что будем, делать, а, малыш? — обратился Ник к мальчику. — Видишь, маме плохо, а про нашатырный спирт, ты, конечно, не в курсе.Внизу громко хлопнула входная дверь, и раздался жуткий топот.— Джеймс! Сохатый! Ты где? Что с вами? Где Лили и Гарри?! — завопил, судя по голосу, совсем молодой парень, и Ник догадался, что этот горлопан хорошо знаком с хозяевами дома, может быть, даже их друг.Ключевая фраза — ?может быть?. Кто знает, что он за тип.Он осторожно опустил в кроватку скуксившегося от огорчения малыша.— Тихо, малыш, хорошо? Пока помолчи.?Пожалуйста?, — добавил он про себя и, подойдя на цыпочках к двери, приготовился к встрече.?Женщину, стало быть, зовут Лили. А вот кто такой Джеймс? Почему эта Лили перед тем, как свалиться в обморок, заявила, что я — не Джеймс? А малыш назвал меня папой...? — он недоуменно взглянул на довольную мордашку мальчика.Ник напрягся: очередная порция норадреналина уже дозревала в надпочечниках, чтобы выплеснуться в нужный момент и заставить тело действовать как должно.Меж тем топот, громыхание и ор внизу не прекращались. Похоже, ?друг семьи? носился, как угорелый, по всему первому этажу и заглядывал в каждый угол.— Сохатый? Сохатый! — голос парня дрожал от напряжения и тревоги. — Где ты? Почему твоя палочка валяется на диване??Какой-то дебил, — раздраженно подумал Ник, — или притворяется дебилом. Но рано или поздно он потащится наверх. Надо бы этого вонючку, — Ник бросил гадливый взгляд в сторону Балахона, — на всякий случай прикрыть, чтоб не отсвечивал. Или завалить чем-нибудь?.Он огляделся в поисках подходящего барахла.— Прости, дуче, но полежи-ка пока под балдахином. Как Ленин в мавзолее, — процедил Ник сквозь зубы и накинул первую попавшуюся тряпку — какое-то покрывало — на парализованного обгадившегося Балахона. — Так надо.Через минуту место, где лежал пускающий слюни Балахон, напоминало кучу тряпья. Малыш Гарри весело улыбался, разглядывая чудо-сооружение, наверное, предвкушал какую-то интересную игру.Придурковатый парень, громко звавший какого-то неведомого Сохатого, отсутствующего Джеймса, Лили и Гарри, уже вовсю топал по лестнице. Ник подскочил к распахнутой двери, встал слева и сгруппировался.— Гарри! — только и успел выкрикнуть парень, видимо, сразу же заметил малыша в кроватке. Через секунду он уже лежал на полу с заломанными назад руками, припечатанный физиономией к старому ковру.— У-у-у... — промычал он что-то невразумительное, в то время как Ник, прижимая его коленом к полу, отбирал ещё одну палку.?Черт! Черт! Колено! Я не чувствую диска! Оно целое!?Отнятая палка — целёхонькая — улетела в угол, а черноволосая голова молодого визитёра оказалась в стальном захвате пальцев Ника.— Так, уважаемый, сейчас я приподниму вашу физиономию над полом и позволю вам говорить. Обещайте, что не будете орать, рыпаться и пытаться вырваться. В противном случае я сверну вам шею без сожаления. Один уже пытался быть невежливым с дамой, за что и поплатился. Всё поняли? Если да, постучите, что ли, ногой по полу.Через секунду раздался нетерпеливый стук ботинка о пол.— Хорошо, сейчас вы скажете, кто вы, зачем здесь и ответите еще на кое-какие мои вопросы.Ник оттянул голову парня за волосы назад и ослабил болезненный захват около кадыка.— Ну, я жду...— Со-о-о-хатый... — с трудом прохрипел парень. — Ты-ы-ы-ы... спя-я-я-ятил? Мне-е-е-е больно-о-о...— Какой еще сохатый? Имя твоё как? — спросил Ник и ослабил захват ещё немного.— Джеймс... — хрип бедняги был полон изумления. — Ты... ты... — он кое-как кашлянул. — Совсем сбрендил. Я ж думал, что...— Что? — Ник был неумолим. — Что думал?Парень затих и задрожал.— Что с Лили? Она... это?..— Леди в обмороке. Я даже восхищен ею: не всякая на её месте продержалась бы молодцом так долго. Ладно, продолжаем разговор! Имя? Спрашиваю в последний раз, потом сверну шею и переломаю руки и ноги.— Джеймс! Ты что? Это же я — Сириус! Ты, что, совсем ослеп? Я, конечно, знал, что зрение у тебя не очень, но не думал, что настолько...— Си-и... — пролепетал малыш и весело засмеялся.Ребенок, похоже, знал парня и очень хорошо к нему относился. Это настроило Ника благожелательно, и он ослабил давление на спину еще немного.— Теперь слушай сюда, Сириус... Кто тебя таким именем наградил? Я не знаю, почему вы все — ты, вот эта прелестная мадам в обмороке, один наглый урод и даже малыш — принимаете меня за какого-то Джеймса, но очень хочу разобраться в этом. А ещё хотелось бы понять, что тут происходит, в каком месте я оказался, какой сейчас год и день. Буду вежливым и представлюсь: Николас Хоупвелл. Будем считать, что я — механик её королевского величества, — Ник решил воспользоваться глупой отмазкой, которую придумал в самолёте для Брайана Энгла во время пилотирования до мёртвого Бангора. — Пока это всё, что тебе следует обо мне знать, но, вполне возможно, я расскажу подробно о том, что со мной случилось. Конечно, если будет время, и я сочту это нужным. Сейчас я тебя отпущу, а ты, не взбрыкивая и не горлопаня, встанешь передо мной и ответишь на мои вопросы. Предупреждаю, со мной шутки плохи.Ник отпустил парня и сделал шаг назад.Парень, назвавшийся Сириусом, медленно поднялся; тяжело дыша и всё еще кашляя, он кое-как уселся на пол и опустил голову.— Будем говорить или как? Если ?как?, от души тебе сочувствую: это последняя минута, когда ты чувствуешь свои руки и ноги.— Джеймс... Черт! Как же так?.. Ты точно не Джеймс... Куда он делся? — он закрыл лицо руками.— Я и сам хотел бы разобраться в этом, — спокойно ответил Ник.— Зачем ты вырвал мою палочку? — хрипло спросил Сириус.— Затем, что очень уж она мне не понравилась: я не знаю, что это и как вы применяете её в качестве оружия. Продемонстрировать не позволю — не доверяю, скажу лишь, что один недоумок недавно пробовал расправиться со мной при помощи этой херовины и, скорей всего, очень пожалел об этом. Кстати, не только со мной. Он угрожал вот этой прелестной леди в обмороке. И малышу. Не терплю, когда так обращаются с женщинами и детьми.— Что?! — ор Сириуса оглушил Ника. — Здесь был этот... Был! Все-таки Питер…— Не был, — Ник усмехнулся. — Он и сейчас здесь. И что за Питер?— Ка-ка-ка... — заикаясь, пролепетал Сириус, выпучив глаза. Вопрос про Питера он проигнорировал.— Да, это он обосрался. Чуешь, какая вонь? Господин в черном балахоне, — не знаю, как зовут этого красавца, он не представился, — едва не прикончил мадам и малыша; она умоляла его не трогать Гарри, просила убить вместо ребенка, но... Словом, теперь он овощ, то есть полностью парализован, не может двигать руками, ногами, удерживать в себе говно и ссаньё. Чудо, что он ещё дышит, по идее мышцы диафрагмы через какое-то время тоже должны отключиться от периферии. Хотя не знаю, может, уже скопытился, надо бы взглянуть...— Как ты с ним справился? — наконец, выговорил Сириус.— Секрет фирмы. Если ты друг семьи, может, поможешь привести леди в чувство?— Я не верю! Не верю! — судя по всему, на Лили этому Сириусу было наплевать.— Не хочешь — не верь, — пожал Ник плечами. Потом спросил: — Почему?— Потому что невозможно осилить одного из самых могущественных волшебников современности голыми руками, без палочки! — проорал Сириус, брызгая слюнями.— Закрой хлебало! — Ник подобрался. — Я слов на ветер не бросаю. Могу доказать и показать эту образину. Кстати, тут где-то и обломки его палки валяются... Стоп! — последние слова Сириуса с приличным запозданием догнали сознание Ника. — Ты сказал — волшебников? Ты что употреблял? Тебе Санта-Клаус еще не мерещится? На оленях?— Я тоже могу доказать. И показать. Только палочки нет. Я не знаю, куда ты её забросил.Малыш Гарри, несколько минут наблюдавший за бранящимися между собой дяденьками, начал всхлипывать.— Гарри! Малыш... — Сириус ринулся к ребенку, но тотчас был перехвачен Ником за шиворот кожаной куртки.— Куда? Еще шаг к ребенку, и я тебе руки переломаю.— Пусти, псих... Я его крестный отец! — взбеленился Сириус. — А ты, если не веришь в волшебство, спустись вниз. Там на диване в гостиной валяется палочка Джеймса. Принеси её сам, если мне не доверяешь. Я, знаешь, тоже хотел бы узнать, как ты принял облик моего лучшего друга и устроил тут погром.— Облик друга?.. — Ник понемногу начал догадываться, почему у него цела правая рука, не ощущается тефлоновый диск в колене, на голове вместо стильной модельной стрижки — отросшие лохмы, а главное — почему малыш Гарри простодушно назвал его папой. — Вон оно что... — протянул он задумчиво. — Ладно. Нужно сперва привести в чувство миссис... Как там её фамилия?— Поттер. Миссис Лили Поттер.— Что? — Ник похолодел. — Как ты сказал?— Я сказал — Поттер. Моего лучшего друга зовут Джеймс Поттер. Место, где мы находимся — дом в Годриковой впадине, на Юго-западе Англии. Это Лили — жена Джеймса, — Сириус коротко кивнул в сторону лежащей у кроватки женщины, — и сын Гарри. А теперь, если не возражаешь, я бы взглянул на того, кто... В общем, на этого... в черном балахоне, как ты выразился. Я тоже не привык верить на слово неизвестно кому, и неважно, что этот неизвестно кто — вылитый Джеймс.Но Ник уже не слушал болтовню Сириуса. Он стоял, опершись рукой о стену, и чувствовал, как понемногу сходит с ума.?Значит, там, под Бейрутом, я сам себя от грузовика с взрывчаткой оттащил? Я же был там сам по себе, как Ник Хоупвелл...?Он хорошо помнил фамилию своего спасителя. В госпитале командир рассказал ему, как один парень из Иностранного Легиона, совсем молодой, рискуя жизнью, каким-то чудом вытащил его буквально из огненного ада. После этого происшествия геройский легионер сразу исчез, и у Ника не было возможности даже просто пожать ему руку.Звали его Джеймс Поттер.