Часть 2 (1/1)
Человеческий транспорт доехал до конечной и нам пришлось выйти из него. Людской пейзаж так в основном и не изменился. Всё те же жалкие дома и малые просторы. Левиафан сказал, что сейчас 4 часа утра и люди ещё спят. На улице было очень светло. Мы шли среди этих хрупких человеческих домишек. Я не привык видеть их так близко. Признаться, сейчас они выглядят не так уж и хлипко. В один момент Левиафан остановился у стены одного из домов.—Слушай, мне всегда хотелось попробовать одну человеческую штуку. —?Сказал он и достал из кармана прямоугольную бумажную коробку.—Что это? —Спросил я.—Люди называют это ?сигаретами?.Лев достал ещё какое-то человеческое изобретение, из которого мог идти огонь. Он открыл эту пачку и достал оттуда длинную хрень. Положил между губ и поджёг один конец. Кашель.—Мой дьявол, ты в порядке? —Я подскочил к нему и приготовился, что мне придётся лечить его так, как лечат друг друга люди.—Всё хорошо, это нормально, возьми, попробуй тоже.—Левиафан протянул мне коробку с этими палочками. Я мотнул головой. Братец лишь пожал плечами и спрятал пачку в своей одежде.Эта сигарета делала очень красивый дым, Левиафан вдыхал его и потом выдыхал обратно. Его кадык так привлекательно двигался. Я подошёл ближе к брату, поставил правую руку на стену и прижал братика к стене. Как же он восхитительно пах. Мне хотелось нюхать этот запах целую вечность.Левиафан наклонился к моему ухо и прошептал;—Как думаешь, если ты трахнешь меня прямо сейчас, прямо на глазах у наблюдающего за нами отца, то это будет достаточно ужасный поступок?Я коснулся губами тёплых губ моего брата. Я чувствовал этот привкус тех длинных палочек. Буду честен, это чертовски возбуждало меня. Мне хотелось разорвать в клочья человеческую одежду, что прикрывала моего братца. Хотелось вдыхать аромат моей родной крови в перемешку с теми сигаретами. Хотелось облизать каждый участок его тела, а после заставить его сладостно стонать. Левиафан медленно отстранился от меня.Он натянул свою милую улыбку и сказал;—Только не здесь, любимый. —?Ай. В груди очень сильно укололо.—Сука сука, не беси. —Сказал я схватился за свою грудь.—Извини.Левиафан выкинул кусок горящей палочки и вздохнул. По его взгляду я сразу понял о чём он подумал. Я подошёл и обнял брата. Лев положил свою голову мне на плечо.Отец всегда ненавидел наши отношения. Ну, он никогда не поднимал этот вопрос, но мы знали, что он в курсе о Нас. В курсе наших поцелуев, в курсе наших совсем не дружеских объятий на публике, в курсе тех моментов, когда мы с Левиафаном оставались наедине вдвоём, в курсе тех ужасных вещей, которые я делал с братом, которые остальные дьяволы не делают с братьями. Я уверен, что отцу было очень стыдно за нас, но я не мог ничего с собой поделать. Я лю.. люб.. лю.. сильно привязан к Левиафану. Я не могу без него. Когда я заступился за брата, это было последней каплей для отца. Тогда он нас и согнал на эту грешную человеческую землю.Я постоянно говорю брату, что отец обязательно простит нас, когда мы сделаем что-нибудь ужасное. Я говорю это, чтоб мой маленький братишка верил, что всё будет хорошо. Ему нравятся хеппи энды. Хотя сам я не верю в свою ложь.Помню, когда братец был гораздо младше, чем сейчас, другие дьяволы и черти обижали его. Левиафан всегда был слишком до.. бр.. ым. Будто он совсем не сын Дьявола, а какой-то кузен Иисуса.Лев всегда стремился помочь слабым и старым, говорил о какой-то "справедливости", он всегда был ласков со мной. Наверно, слишком ласков. Я положил свою руку на волосы Левиафана. Ох. Я так скучаю по его рожкам. С ними он был такой очаровательный. Наверно, я скучаю по ним даже сильнее, чем сам братец.—Эй вы, пидоры! — крикнул кто-то сзади меня. Я обернулся.На нас с Левиафаном шло несколько огромных накачанных парней.