Часть 1 (1/1)
Когда отец отправил меня с Левиафаном на Землю, я был очень зол. Очень. Мне хотелось даже избить брата, но я бы не смог. Ха. Как можно бить человека, который для тебя всё? Как можно избить свой смысл жить в этом мире? Может быть я и груб, может быть и глуп, но в одном я уверен точно: ради своего младшего брата я сделаю всё.После того, как мы ушли от той бабульки с внучкой, то мы долго бродили по человеческим улицам. И мой дьявол, какие же они стрёмные. Мне так нравились родные окровавленные горы лавы и пепла. А в человечком мире лишь эти хрупкие строения, которые я мог бы раньше разрушить одним ударом пальца. Ха. Но зато Левиафану эти жалкие строения нравились. Я смотрел в его, теперь уже человеческие с белым белком, глаза и видел в них заинтересованность.Мне бы очень хотелось разделять его восторг, но я не находил в этом мире, ничего такого, что было бы мне интересно, ну кроме Левиафана конечно.—Нам нужна еда. —?Сказал мой младший брат.—И нам снова нужно идти к этой бабушке? —Спросил я, и получил в ответ ухмылку.—Еду можно купить в магазинах.—Что такое магазины? —Я попытался прокрутить в голове, где я мог бы слышать это слово.—Это такие дома, где одни люди собирают много еды, или других вещей, и остальные люди покупают эти вещи за деньги. Но у нас нет денег.—Закончил Лев и меня резко осенило.—Надо забрать деньги у старушки! —Левиафан вздохнул.—Нет, Азазель, так нельзя делать.—Почему?—Это плохо.—За это отец простит нас?—Недостаточно плохо. —?Закончил Левиафан и я замолчал.Мы бродили по какому-то человеческому парку, пока внезапно небо не стало темней.—Лев, что происходит? — Спросил я, и ожидая длинный рассказ, сел на одно из человеческих изобретений. Левиафан говорил, что оно называется "скамейка". —В человеческом мире время идёт иначе, чем у нас, помнишь? Их день длится 24 часа, и половину идёт ночь, а половину день. Ты мог не особо замечать этого в нашем мире.—Я видел солнце. Оно было алого цвета, как человеческая кровь. Завораживало. Я посмотрел на брата, тот явно был увлечён просмотром на движущее солнце. Наверно, ему правда очень нравится. Я перестал смотреть на брата и снова начал смотреть на уходящее красное солнце. Неожиданно, Левиафан положил свою голову мне на плечо. Ай. Снова закололо в груди. Я запустил свою руку в прекрасные волосы моего младшего брата. Так непривычно гладить его голову, не натыкаясь на его милые маленькие рожки. Я посмотрел по сторонам, поблизости не было людей. Я опустил свою руку ниже и запустил её под одежду Левиафана. Тело сидящее рядом со мной задвигалось.—Азазель, что ты делаешь?Я вытащил руку, взял брата за талию и посадил его себе на коленки. Дьявол, да он стал ещё легче, чем был.—Я так соскучился по твоему телу. —Сказал я, глядя прямо ему в глаза. Щёки Льва стали красными. —Эй, у тебя лицо стало красным, это нормально для людей?—Да, нормально.—Сказал Левиафан и обнял меня. Я слышу стук его сердца. Я немного оттолкнул его и взял его прекрасное лицо в свою руку. —Да.—Прошептал братик.Я наклонился к его бледным губам и прикусил его нижнюю губку. Изо рта Левиафана послышался приглушённый стон. Я поцеловал своего брата в губы. На миг перед глазами пролетел флешбек нашего первого поцелуя. Дьявол, как давно это было. Спустя время, Лев прервал наш поцелуй, встал и сказал;—Пойдём, нам нужно идти.—Он потянул меня за руку и потащил в темноту. ***В ту ночь мы ограбили магазин одежды, электроники и пару продуктовых лавок. Левиафан сказал, что скоро здесь станет тепло, и в одежде, которую нам дал отец- будет жарко. Я не знал, что значит "жарко", но Лев сказал, что это не приятная эмоция. Ещё он взял себе какую-то человеческую хуету. Назвал её "телефоном". Мой брат дурак. В одном магазине была банка с длинными штуками, похожими на члены. Оказалось их нужно есть. Левиафан сказал, что это "огурцы". Очень крутое дерьмо. Я даже взял банку с собой. После всего этого мы сели на какое-то человеческое средство передвижения и поехали как можно дальше. Я сидел, а Левиафан лежал головой на моих коленках. Я думал об его бывшей. В один момент мне захотелось даже поговорить с ним об этом, но впервые я видел Льва таким уставшим. Не хотелось даже трогать и беспокоить его. Я нагнулся и поцеловал его в лобик. В окне человеческого транспорта поднималось солнце.