Бал. Часть вторая (2/2)
Не успела я отодвинуть щеколду, в узкую щель просунулась цепкая рука и утянула меня за собой в коридор.
- Что, даже вопросов задавать не будешь? И сопротивляться? – поинтересовалась Багра, толкая меня в скупо освещенный ход для прислуги.Я пожала плечами.
- Не вы одна знаете больше, чем говорите. Я догадываюсь, что именно вы хотите мне сказать.- Да что ты, - фыркнула она.
Мы долго спускались вниз. Тишина становилась все плотнее, и мне невольно стало не по себе. Багра заметила это и ухмыльнулась.
Мы наконец-то зашли в узкую комнату, почти подвал. Старуха тщательно заперла за нами дверь и обернулась:- Ну, девочка, что же, по-твоему, я хочу тебе сказать?
- Что Дарклинг на самом деле – Черный еретик, а вы – его мать, - равнодушно сказала я, - И что я должна бежать из дворца без оглядки, потому что он планирует сделать меня рабыней и использовать мою силу, чтобы расширить Каньон и захватить власть над миром.
Брови Багры удивленно взлетели вверх.
- И давно ты знаешь?- С самого начала.
- Тогда почему ты все еще здесь?Я отвела глаза.
- А. Рассчитываешь на то, что он тебя любит, - Багра приблизилась и положила руку на мое плечо, - Поверь, любовь моего сына очень немногого стоит.- Если это все срочные новости на сегодня, я бы хотела вернуться в свою комнату, - сказала я устало и сделала шаг по направлению к выходу.
- Ты так много знаешь о нас, но даже понятия не имеешь, чем являешься сама, - насмешливые слова настигли меня, когда я начала поворачивать ключ.Сердце пропустило удар. Я обернуласьи схватила Багру за руку.
- Так скажите мне! Вы так любите многозначительные намеки, но почему бы не облегчить всем жизнь и не сказать прямо?- Потому что ты не хочешь этого знать. И если я скажу, это ничего не изменит, - она отбросила мою руку, - Я же говорила, ты упрямая.
Я вновь направилась к двери. Багра преградила мне дорогу.
- Ты должна бежать, девочка. Каньон – песчинка в море возможностей, которое он обретет, завладев тобой.- Я его не оставлю, - отрезала я.
- Почему?
- Потому что знаю, что это такое – быть одиноким ребенком, окруженным тьмой. Знаю, какого быть умнее не только сверстников, но и взрослых, и смирять себя по капле каждый день, подчиняясь глупцам. Какого быть тем, кого все хотят, но никто не желает понять.Багра застыла, а потом медленно покачала головой.
- Прошу тебя в последний раз, Дана. Беги. Ради вас обоих.
Ну прямо-таки ?Травиата?, акт второй. Я начала злиться.
- Нет.
Багра раскинула руки. Из ее ладоней заструилась тьма, оплетая нас обеих.
- Не заставляй меня вредить тебе.
Я вздернула бровь и одним взмахом кисти развеяла черные ленты.
- Вы уверены, что выйдете победительницей из нашей схватки? – спросила я и взглядом заставила оконное стекло под самым потолком рассыпаться в облако мельчайшей серебряной пыли.
-Ты… -старуха попятилась. В ее глазах изумление граничило с ужасом.- Не такая уж бестолковая, верно? – улыбнулась я и распахнула дверь порывом ветра, - После вас.
Вдруг Багра рассмеялась, хрипло, но довольно.-Котенок показал коготки, - стуча тростью, она проследовала мимо меня в коридор, - Теперь я верю, что ты не только глазами хлопать умеешь.- Доброй ночи, Багра.
- И тебе, - она оглянулась через плечо, - Хотя я сомневаюсь, что сегодня ты собираешься спать, глупая девчонка.
Я подождала, когда она скроется из виду, и привалилась к стене. Покраснела, как помидор, а потом согнулась пополам от приступа неудержимого хохота.
***Дарклинг стоял у двери в ее спальню, не в силах поднять руку и коснуться ручки.
Потому что знал – стоит ему войти, стоит лишь посмотреть в мягкую зелень искристых глаз, и он не сможет сделать то, что должен.
Он пытался спастись. Весь этот месяц потратил на то, чтобы задавить в сердце то, что даже в мыслях боялся назвать любовью.Но разве он не мечтал о ней всю жизнь, пять веков бесконечного одиночества? Александр прислонился лбом к двери.?Ты – мой друг. В дружбе столько любви, что люди забывают об этом?.Он тихо застонал. Полные губы, алые, словно кровь, приоткрыты. Она тяжело дышит, и высокая грудь часто касается его груди. Теплая кожа словно лепесток фиалки, волосы бегут под его пальцами медовой водой. Снова едва слышный стон, полный боли, сорвался с губ.Желание – слабость. Но это стремление к близости выше желания. Нет слов, чтобы описать то, он чувствовал к ней.Они могут убежать. Уйти, скрыться, отгородиться от мира. Он бросит к ее ногам все амбиции, долг, власть, и будет умолять растоптать все то, что было его прежней жизнью. Пусть мир горит в огне и рассыпается на кусочки, плевать.
Одно движение, всего лишь один поворот ручки…Пальцы уже легли на позолоченную латунь, но он отдернул пальцы и отшатнулся, словно металл обжег ладонь.Тысячи загубленных жизней. Предательства друзей, убийства, жестокость, подлость, хитрость. Миллионы преступлений против самого себя, столетия страданий, боли, унижений, изысканных манипуляций. Тщательно составленные планы. Все будет напрасно, все станет бессмысленным.
Бесчисленные жертвы, принесенные на алтарь великой мечты, смотрели сейчас из небытия вечности и требовали справедливости.
?Ты не пожалел нас, но хочешь пощадить ее?, - шептали они из пустоты.И зачем она только пробудила его сердце? Это изменило все и не поменяло ничего.
С ее силой возможно все. Абсолютно все. И дело не в способности призывать свет. И он знал, что не откажется от этой силы. Нет такой цены, которую он не был готов заплатить.Дарклинг развернулся и пошел прочь.
***Час бежал за часом, и я чувствовала каждую уплывающую секунду. Меня бросало то в жар, то в холод. Три часа утра. Четыре. Пять.
Последняя надежда разбилась под бой часов.Не было не истерик, ни слез. Наверное, так чувствуют себя обреченные на смертную казнь. Приговор прозвучал. Ты должен ужаснуться, но испытываешь лишь облегчение от того, что судебный процесс завершен и больше не будет мучительных метаний между надеждой и отчаяньем.
Заколка больно тянула волосы. Я сняла украшения и открыла черно-золотую бонбоньерку, в которой когда-то давно Дарклинг привез для меня конфеты из Шухана.В сердце будто провернули нож. Письма Николая пропали. Что ж, ожидаемо. Нужно было прятать лучше, нужно было… Я сжала кулаки, заставила чувства утихнуть, и уселась за письменный стол.Составила две записки. Первая – к Зое. В ней я коротко описала истинные намеренья Дарклинга и план по эвакуации Новокрибирска на тот случай, если на меня все же наденут ошейник.
Вторая – Жене.?Я знаю, через что тебе пришлось пройти, и не виню тебя ни за что. Умоляю, беги от Дарклинга. Что бы ты для него не сделала… Одна ошибка, один проступок перечеркнет все прошлые заслуги.
Найди Штурмхонда. Надеюсь, мы все встретимся на ?Волке волн?Алина?.Усталость навалилась резко, как лавина. Я бросила перо. Доползла до постели, едва живая, и завернулась в одеяло с головой.Мозг решил включиться в тот момент, когда голова наконец-то коснулась подушек.
Я думала, что умнее всех. Небрежно отмахивалась от предостережений, а в итоге… Какая же я глупая. Наш танец… Я думала, это признание, демонстрация чувств. Хрен там. В прямом смысле. Дарклинг просто напростонашел способ показать всему двору, кому на самом деле я принадлежу. Он разрушил то, чего мне удалось добиться фокусом с жар-птицей.Ярость жгла глаза, но слез по-прежнему не было. Я подняла взгляд на поток. Воспоминание о стройном, крепком теле, что прижималось ко мне в темноте, пронзило тело пылающим мечом. Стыд окрасил шею и руки пятнами. Дарклинг просто хотел сбросить напряжение. Удовлетворить желание, чтобы оно не мешало думать ясно. Я скрутила одеяла и захныкала. Какая же я дура.