Девушка и тьма (1/2)
— Я бегу.— Мин йегерэм, - перевела я.Горничная в угольно-черной униформе опрыснула меня цветочной водой и припудрила кожу. Я медленно надела нижнее платье: тонкий льняной лиф и штанишки до щиколоток.— Ты бежишь.— Сез йегерам.Поднимаю руки и на плечи опускается прохладный черный шелк. Плиссированная юбка из плотного дюпона с тихим шелестом обняла колени. Отпечатанные на ткани солнечные символы блеснули в свете свечей тусклым золотом.
— Он бежит.— Ул йегер.Девушка затейливо завязала тонкий поясок вокруг моей талии, красиво уложила спереди длинные концы. Я заметила, что они украшены драгоценными прясленями: один был исполнен в виде полумесяца, другой – в форме солнца.— Мягче.Я повторила.Горничная раскрыла последнюю черную коробку и достала накидку на норковом меху. Тяжелый бархат, прямой крой. Рукава широкие и длинные, почти в пол, и украшены символом Дарклинга в переплетении созвездий.
— Уже лучше, — сказала Светлана, — Но акцент ужасен.Я вздохнула. Шуханский мне не нравился и потому давался хуже фьерданского.— Я вот-вот отправлюсь гонять волькр по всему Неморю, но все равно должна делать уроки, — пробурчала я, но тихо. Со Светланой невозможно спорить. Если она сказала, что пора учить шуханский, значит, мы будем учить шуханский. Вне зависимости от обстоятельств.
На самом деле я знала: она помогает мне справится с волнением. Если бы не это простое упражнение, меня бы точно стошнило от страха еще на этапе штанишек.
Через несколько часов мы отправимся в Каньон. И я должна успеть поговорить с Дарклингом.
Не знаю, что пугало меня больше. Перспектива увидеть ужасные доказательства его безграничной жадности или…
Я вышла из-за ширмы, нервно сжимая и разжимая липкие ладони.Женя пораженно охнула. Схватила меня за руку и потащила к зеркалу.- Только посмотри. Ты совершенство, - довольно улыбнулась она, вставая рядом. Изящные руки легли на мои плечи.
— Слышать это от самой красивой девушки Малого дворца вдвойне приятно, — улыбнулась я в ответ, старательно избегая смотреть на собственное отражение.
— Втройне, — подруга завела локон волос за мое ухо, — Хоть посмотри на себя. Иначе я скажу Зое, что ты сказала, что я красивее чем она.— Пойду-ка напишу завещание, — сказала я, аккуратно выворачиваясь из ее объятия.— Почему ты так боишься смотреться в зеркало? На твоём месте я бы от него не отлипала.Потому что мне страшно видеть себя. Страшно быть красивой. Красота не принесла мне ничего, кроме бед.— Ты и так смотришься в него за нас двоих, — подмигнула я. Женя показала мне ярко-красный язык.
Я склонилась к ее ушку и шепотом попросила кое-что сделать. Она нахмурилась, но кивнула. В янтарных глазах мелькнула тревога, но Женя ничего не сказала и молча исчезла за бархатным пологом.Я с улыбкой обернулась к Светлане и… заметила слезы на ее щеках.
— Бабья, — я присела перед ней на колени и взяла ее руки в свои. Чёрные шелка разлились вокруг нас чернильным пятном, — Что с тобой? Что-то не так?Как же странно видеть пелену слез в обычно строгих голубых глазах.— Я вспомнила, как мы везли тебя в Малый дворец, — Светлана провела рукой по моим волосам, — Какой маленькой ты была. Остролицая девчонка, глаза дикие, как у испуганной кошки. Было видно – тебе жутко страшно. Но ты все равно была бойцом.Теперь уже я почувствовала, как слезы застилают взор. Нападение фьерданцев до сих пор снилось мне в кошмарах. Светлана ласково приподняла мое лицо за подбородок.— Столько лет прошло, и теперь ты - прекрасная молодая женщина, лучшая гриша Дарклинга. Я горжусь тобой. Даже не смотря на плохой шуханский.Я проглотила комок слез. Что-то торкнуло в груди, подсказывая - сейчас самое время задать вопрос, который я не решалась озвучить годами.— Бабья... А ты помнишь, что произошло, когда вы нашли меня в приюте?— Конечно, — Светлана поправила локон в моей прическе, созданной волшебными руками Жени,— Ты тогда так сильно не хотела расставаться с каким-то мальчишкой, что в обморок упала.Во рту стало сухо.— Просто упала в обморок? И все?На лице Светланы отразилось искреннее недоумение. Я поняла, что она не помнит. Ничего не помнит. Как и Мал не помнил, что дружил с другой девочкой, не со мной.У входа раздался многозначительный кашель.—-Войдите, — крикнула я.В спальню вошёл Иван, как всегда надутый и важный, словно гусь. Увидев мой наряд, он воздухом поперхнулся. Я довольно улыбнулась.— Портниха сказала, я тебе нужен, — пробормотал сердцебит.***— Атаки на границе участились. Отправлять туда людей все сложнее. Мы потеряли еще три отряда в стычке с дрюскелями.— Король теряет терпение, — сухо сказал Дарклинг, стуча пальцами по разложенной на столе карте континента, — И я тоже.Анатоль Штерн побледнел.— Хорошо, мой суверенный. Мы удвоим количество разведчиков.Дарклинг кивнул, жестом отпуская шквального. Ещё несколько докладчиков и посланник короля подались вперёд. Каждый считал свое прошение первоочередным.Полковник Первой армии хмурил кустистые брови. Офицер явно был недоволен тем, что ему приходится ждать своей очереди. Александр решил, что позволит ему говорить последним.Шуханский дипломат прочистил горло и сказал:— Император ждёт вашего ответа по поводу...Неслышно ступая по звериным шкурам, в штаб вошёл Иван. Он встал за спиной Дарклинга и, склонившись к нему, шепнул:— Старкова просит о встрече. Девчонка говорит, это срочно.Дарклинг удивлённо приподнял брови. Что-то странное мелькнуло в его взгляде.— Прошу простить, господа, но совещание придётся перенести. Вы свободны.Он обернулся к сердцебиту:— Пусть заходит.Иван поджал губы и кивнул. Дипломаты и высокопоставленные гриши, недоуменно шушукаясь, направились к выходу. На побуревшем лице офицера отразилась крайняя степень недовольства. Он было раскрыл рот, чтобы выразить своё возмущение, но в зал советов вошла Алина.Казалось, от ее золотых волос на стенах шатра заиграли солнечные блики. Все присутствующие замерли, не в состоянии отвести от девушки глаз. Из широкой груди полковника вырвался восхищенный вздох, и края карты на столе затрепетали.Алина изящно поклонилась, изгибая тонкий стан. Она не поднимала глаз, смотрела прямо на носки своих сапожек. Ее челюсть едва заметно сжалась, будто восторженные взгляды причиняли ей боль.— Хороша как само солнце, — пробормотал посланник короля себе под крючковатый нос. Очень тихо пробормотал, но Александр услышал. Он щелкнул пальцами и все, будто очнувшись, поторопились покинуть зал.Офицер все норовил обернуться через плечо. Этим бедняга вынес себе приговор – всего через несколько дней его карьера стремительно пойдет под откос без всякой видимой причины.Штаб обезлюдел. Алина подняла взор.
Сегодня ее глаза казались больше серыми, чем зелёными. Как летняя гроза.Александр встал ей на встречу. Девушка мягко улыбнулась, обогнула стол и села рядом, на место дипломата из Керчии.Теперь он мог слышать аромат васильковой воды от ее волос.
Первая встреча за несколько недель. Они не разговаривали с того вечера у озера, виделись только издали. Он только сейчас осознал, что упорно отказывался признавать, что скучал.
Теперь, когда они остались вдвоем, девушка держала голову гордо и прямо. В этом наряде она выглядела юной королевой. Его королевой.
Александр скользнул взглядом по изгибу ее шеи и заметил блеск серебряной цепочки.Портниха предавала подругу по мелочам и потому он знал: Алина не снимая носит стеклянный кулон, подарок младшего Ланцова.
Знал он также, что девушка зачем-то попросила фабрикаторов сделать оправу для медного грошика.Под шелком платья виднелся плоский кружок. Монетка лежала прямо над ее сердцем. Наверняка реверс отпечатывается на тонкой, прозрачной коже.
Мысль о гербе Ланцовых на ее груди наполнила Александра яростью. Ему захотелось сорвать чёртову цепочку и швырнуть в жаровню. Увидеть, как лопается в огне граненое стекло, а металл тает и ручейком убегает в угли.
— Прости, что приходится отвлекать, — молвила Алина, — Я бы не осмелилась, если бы дело не было действительно важным.***Я сидела в резном кресле рядом с Дарклигом, возвышаясь над толпой, и смотрела, как Мал, поражённый и растерянный, покидает палаты шатра, сжимая в кулаке приказ с новым назначением. Он пытался обернуться, заглянуть мне в лицо. Я опустила голову, закусив губу.Я бессовестно использовала этого парня. Сыграла на его привязанности - привязанности даже не ко мне — и толкнула на путь опасности и жертв.Мне должно было быть стыдно. Но я не испытывала ничего похожего на стыд.Этим судьбоносным утром открылась неведомая часть моей натуры. Безжалостная, эгоистичная, расчетливая.
Я почувствовала на себе взгляд Дарклинга. Он внимательно изучал меня несколько минут, а потом встал и протянул руку. Я вложила свои пальцы в его ладонь, не поднимая взора. Не хотела, чтобы он увидел в моих глазах бурю, что бушевала на сердце.Гриши, все до единого, поклонились в нашу сторону, пока мы спускались со ступеней помоста. Я кожей чувствовала их жадное любопытство. Гордо вскинула голову вопреки смущению и смутному чувству стыда.Дарклинг искоса взглянул на меня, и одобрительная улыбка коснулась его губ. В ясных серых глазах читалось восхищение. Почти восторг.Он уверенно повел меня к черному павильону, к своим покоям. Все присутствующие в зале затаили дыхание. Я буквально могла слышать их мысли в звенящей тишине.
Те, кто делал ставки на Ланцовых, сегодня потеряют свои деньги. Стража отвела антрацитовый полог. Волны темного бархата беззвучно сомкнулись за нами.
Только что я, не колеблясь, запустила цепь событий, ведущих к будущей катастрофе. Легкость, с которой я это сделала, пугала меня.Я пугала себя.
Мои похолодевшие руки принялись скручивать края пояса.
Дарклинг подвел меня к длинному столу для совещаний и усадил в одно из кресел.
- Ты глядишь расстроенной, — в его удивительно мягком голосе слышалась искренняя тревога.— Все в порядке, правда, — привычная ложь, которую я умела произносить убедительно. Долгие годы тренировок.— Ты так легко выдаешь свое волнение, — он аккуратно взял меня за запястье, развернул руку ладонью вверх. Ток пробежал по телу, и я невольно сделала глубокий вдох, чувствуя прилив силы. Там, где его пальцы осторожно касались моих, кожу покалывало сотней золотых иголочек.— Когда ты нервничаешь, то начинаешь что-нибудь крутить или теребить одежду, — он пробежал кончиками пальцев по линиям сосудов, что проступали на моей ладони. Я вздрогнула, и он отпустил меня, — Так что я всегда знаю, когда ты врешь.Я спрятала руки за спину и скорчила гримасу:— Честное слово, понятия не имею, кто испачкал шоколадом четыре твоих книги. Все что могу сказать — это не я. Честно-честно, — я вытянула руки вперёд и демонстративно покрутила ими, — Видишь? Я умею врать.Дарклинг нахмурился. Если бы не легкая улыбка на изящно очерченных губах, я бы даже поверила, что он правда рассердился.Я невинно захлопала ресницами, и он улыбнулся шире. Его взгляд упал на мою шею и выражение прекрасного лица резко стало серьезным.Он отодвинул своё кресло, по-кошачьи мягко ступая, приблизился к моему стулу и встал позади. Отвёл мои волосы с плеча за спину. Ладонью скользнул под них. Склонившись к уху, прошептал:— Откуда ты знаешь этого следопыта, Алина? — его пальцы все глубже зарывались в волосы, — И почему ты так уверена, что он найдёт оленя?Игнорировать острое, почти болезненное наслаждение от его прикосновений было непросто, но я нашла в себе силы слегка отстраниться.— Мы дружили до того, как я попала в Малый дворец, — эта ложь удивительно легко упала с моих губ, — Мал способен найти кролика в каменной пустыне. Он очень талантлив.— Правда? - промурлыкал Дарклинг. О, этот голос. Мне стало тяжело дышать. Он заметил это и ухмыльнулся. Деликатные пальцы скользнули по моей шее и коснулись замка цепочки Николая, — Как и твой принц-отказник?Я невольно схватилась за кулон. Дарклинг глухо рассмеялся и слегка потянул меня за волосы.—Ты ведь не хотела усилитель, — его дыхание коснулось макушки, — Что же изменилось?Я запрокинула голову. Мы встретились взглядами.—Ты умеешь быть очень убедительным, — прошептала я.На его совершенном лице отразилось ликование. Дарклинг медленно склонился ко мне. Мы соприкоснулись носами.Мои губы приоткрылись сами собой в ожидании поцелуя.От двери в глубине зала (единственной на весь шатёр двери, во всех остальных комнатах были бархатные перегородки) раздался стук.
Этот звук разрушил какие-то неведомые чары. Что-то было… неправильно. Я резко встала. Заторопилась к выходу и чуть не столкнулась с Иваном. Он блеснул на меня ревнивыми глазами. Коротко поклонившись, сказал:- Мы готовы выдвигаться к Каньону, мой суверенный.Дарклинг кивнул и небрежным жестом отпустил сердцебита. Я сделала шаг вслед за ним, но Дарклинг поймал меня за локоть и прижал спиной к себе.— Только не думай, что на этом я закончил с тобой, - выдохнул он мне в шею, а потом сам подтолкнул к двери.
***Осенний ветер приятно охладил пылающие щеки, когда Иван вывел меня из шатра.
Снаружи уже выстроилась целая процессия. Фыркали лошади, кричали конюхи.
Я заметила в середине колонны министерскую карету, украшенную королевским гербом.Мне стало страшно. Когда мы окажемся на скифе, жизнь всех этих людей будет зависеть от меня.
Во главе колонны, под стягом с символом Дарклинга, перебирали ногами две лошади: вороной конь и удивительной красоты кобыла. Ее бархатистая шерсть была кремово-золотистой, светлая грива спускалась почти до земли. Я вспомнила, что эту редкую масть называют изабелловой.Кобыла покосилась на меня злобным круглым глазом, когда Иван подвел меня ближе.
Я нахмурилась.- А где мой Воронок?