Интрада (1/1)
—?Ты серьезно умеешь готовить? —?с сомнением спросил Николай, воруя кусочек сливы прямо у меня из-под рук. Я шутливо замахнулась на его высочество деревянной ложкой. Тем временем Доминик, думая, что я не вижу, залез в миску с тестом, отщипнул от него кусочек и бросил в рот.—?Правда умеет,?— удивленно протянул он.—?Эй! Либо вы помогаете, либо брысь. Когда я готовлю, я злая.—?Ты всегда злая,?— хихикнул Николай и потянулся за еще одной сливой. Я шлепнула его по руке.—?Ну все, вы меня достали. Шууу! —?я дунула на них мукой. С громким смехом мальчики выбежали из кухни. Я показала язык им в след. Завтра у Светланы день рождения и я решила испечь мамин фирменный пирог в качестве подарка. Несколько невольных слезинок упали в начинку, пока я нарезала сливы и вспоминала, как много лет назад мы готовили его вместе на старой бабушкиной кухне, выложенной плиткой с узором из кофейных зерен. Я уже начала забывать дом, любимые лица размывались в памяти, становились нечеткими, блеклыми, словно на старых фотографиях. Если бы я услышала сейчас голос мамы в толпе, узнала бы его? Откликнулась ли, позови она меня моим именем? Я уже начала выкладывать верх пирога, перекрывая фрукты переплетенными полосками теста, когда услышала взволнованный голос Жени.—?Алина!—?Я здесь!Как только Женя вошла, я сразу же поняла?— случилось что-то страшное. Она выглядела растерянной, даже потрясенной. Мои руки скрутили жгутом полотенце, которым я пыталась оттереть сливовый сок с пальцев.Женя подошла и взяла меня за плечи.—?Дарклинг….сильно не здоров.Я растерянно захлопала ресницами?— внезапно они стали казаться слишком тяжелыми.—?Гриши ведь не болеют,?— прошептала я. Мой голос прозвучал непривычно хрипло.—?Он отравлен.Я швырнула полотенце на стол.—?Где он?—?У Багры. Она приказала привести тебя.Не успев дослушать, я бросилась к выходу. Сердце глухо стучало в груди, его удары пульсацией отдавались в ушах.Пробегая мимо зеркала в фойе, я едва не разбилась о собственное отражение. Вид у меня был дикий: бледная, как призрак, а глаза распахнуты так широко, что кажется, будто они поглотили половину лица; от растрепанного пучка лучами расходились тонкие волоски. В припорошенном мукой платье я походила на банши. Я скатилась с лестницы, пролетела мимо стражей, которые изумленно уставились мне вслед. Сад расходился впереди золотым коридором?- стояло начало осени, бабье лето. Через несколько недель мне должно исполниться двадцать девять, а Алине?- пятнадцать. Пока я бежала к домику Багры, во мне словно что-то разбилось и собралось заново. В глазах темнело от тревоги, в голове, в такт с ударами сердца, звучала одна-единственная мысль: ?Я не могу его потерять?. Будь я рациональной, я бы радовалась, что Дарклинг болен. Его смерть освободила бы меня от вечного страха перед будущим. Но в тот момент, когда я, путаясь в непривычно длинной юбке, перепрыгивала через кусты, срезая путь, я не думала о Дарклинге. Я думала об Александре. Я вспоминала каждую нашу встречу и золотой колокольчик, зазвеневший в моей груди, когда он впервые взял меня за руку; все наши чаепития и хвойный лес с горячими источниками; тяжесть его головы на своем плече. Спускаясь к озеру по скользкой траве, я поняла: если его не станет, я снова останусь одна. Сбиваясь с дыхания, я распахнула дверь лачуги, впервые не вздрогнув от нестерпимого жара, что ударил в грудь беспощадной волной. Мне показалось, что я открыла ворота в ад, чтобы броситься в объятья к демонам. Багра сверкнула на меня черными глазами. В их блеске светилось больше, чем я могла прочесть, но в тот момент мне было не до нее. Дарклинг лежал на узкой кровати под толстым слоем одеял. Он спал или был без сознания. Даже издалека я видела нездоровый, землистый оттенок его кожи. Я на цыпочках приблизилась и вгляделась в заострившееся лицо.—?Что с ним? —?спросила я у Багры одними губами.Та усмехнулась, но я видела отражение своей тревоги в темном зеркале ее все еще прекрасных глаз. Она тоже за него боялась.—?Мальчишка опять полез туда, куда лезть не стоило,?— вот и весь ответ. Я нахмурилась.—?Женя сказала, что он отравлен. Кто это сделал?—?Никто. На границе с Фьердой есть одно ядовитое болото. Звери знают тропки, по которым через него можно перейти, а вот людям там не место.Граница с Фьердой. Я тут же сложила два и два. Знакомый страх проскользнул по горлу ледяной змейкой и клубком свернулся в животе. Дарклинг преследовал оленя.-Алина,?— пробормотал он вдруг сквозь забытье. Его рука беспокойно заметалась поверх одеяла. Я опустилась на колени рядом с кроватью и вложила лиловые от слив пальцы в его раскрытую ладонь. Он сжал мою руку и откинулся на подушку, снова засыпая. Вблизи было видно позеленевшие веки и бисеринки пота, выступившие над его верхней губой.—?Почему бы не позвать целителей? —?прошипела я,?— Они могут вытянуть яд. Он же умрет!—?Если бы все было так просто,?— вновь усмехнулась Багра, вороша угли в очаге кончиком своей палки. Мне вдруг захотелось переломить эту трость голыми руками и бросить обломки в огонь,?— Он не может так умереть, девочка.Я осеклась, вспоминая о том, что для того, чтобы убить могущественного гриша, нужен другой могущественный гриш, обладающий той же силой, и не сдержала вздоха облегчения. Никто сегодня не умрет. И завтра тоже.Дарклинг тихо застонал. Я сжала руку вокруг его ладони крепче и подняла на Багру гневные глаза:—?Но он ведь страдает, ему больно. Зачем все это, если у нас на другом берегу восседает целый орден целителей?Багра очень красноречиво вздохнула. Я обрадовалась, что сижу вне досягаемости ее палки.—?Потому что яды опасны и непредсказуемы, этот?— в особенности. Если целитель ошибется, случайно вытянет больше, чем нужно, то умрет. Мальчишка совершил глупость, погнавшись за фантомом. Я не хочу, чтобы за его ошибки расплачивались другие.?Да ты просто мать года, бабуль?,?— подумала я, но не могла не признать, что она права.Помолчав немного, я спросила:—?Если Дарклинг вне опасности, зачем вы послали за мной?—?Это не я. Это он. Метался и звал тебя по имени.Мне нечего было на это сказать. Я вспомнила, как шесть лет назад просила его не оставлять меня. Что ж, пришло время возвращать старые долги.***Три часа спустя, сморенная жарой и духотой, девочка задремала, положив голову на край постели. На ее щеке блестел мазок сливового сока, волосы, припыленные мукой, прядями выскальзывали из прически. Одной рукой она сжимала в кулачке грязный передник, а другой продолжала держать Александра за мизинец. Ее красота была настолько яркой в этот момент, что даже древнее, иссушенное горем и временем сердце Багры дрогнуло.Она неслышно подошла к девочке и промокнула своим рукавом ее лоб.—?Бедное, несчастное дитя,?— прошептала она,?— Во что он тебя превратит?***Я вышла из домика только тогда, когда над озером начали сгущаться сизые сумерки. Дарклинг так и не пришел в себя, но Багра заверила, что через несколько часов он должен очнуться. Она буквально выпихнула меня за порог, приговаривая:-Нечего торчать здесь сутками, девочка. У тебя уроки завтра, выспись. Не думай, что на занятии я буду тебя щадить. Можно подумать, я настолько наивна, что рассчитывала на ее доброту. Стоя на ступенях маленького крылечка, я чувствовала себя так, будто пересидела в горячей ванне: голова раскалывалась и перед глазами плясали черные мушки. На свежем воздухе влажная кожа тут же покрылась мурашками. Обхватив себя липкими руками, я медленно заковыляла к Малому дворцу. Затекшие ноги казались свинцовыми и едва слушались. На другом берегу меня ждали Зоя и Женя. Женя набросила мне на плечи теплую шаль. Я благодарно улыбнулась и ответила на невысказанный вопрос:—?Все в порядке. Он скоро поправится.Даже в полутьме я могла видеть облегчение на лицах подруг. Женя поцеловала меня в щеку и сказала:—?Мне нужно бежать. Сегодня королева должна присутствовать на дипломатическом приеме. Пожелайте мне удачи.Она растворилась в сумерках. Ее кафтан какое-то время маячил впереди смазанным пятном, а потом исчез за кружевом желтеющей листвы. Мы с Зоей остались вдвоем на темной аллее. Внезапно перед моими глазами пронесся весь сегодняшний день. Я в какой-то единый миг пережила заново все эмоции, которые испытала; они пролетели передо мной вспышкой молнии. Меня накрыло волной безмерного ужаса. Я остановилась, чувствуя, как слезы вскипают на глазах, как они падают на щеки тяжелыми, горячими каплями. Сердце снова забилось о грудную клетку резиновым мячом, сотрясая ребра.Зоя понимающе взглянула на меня и внезапно притянула к себе. Меня окутал аромат луговых трав. Я прижалась лбом к ее плечу и мучительно сильно зарыдала, вздрагивая всем телом, неспособная остановиться. Зоя осторожно оплела меня руками.Я плакала, потому что знала: все мое существо, до последней клеточки, стремиться к тому, что должно меня погубить. Сегодняшний день открыл мне правду: чувство к Дарклингу, как коварный сорняк, глубоко пустило корни в моем сердце прежде, чем я успела это заметить.