Часть 7 (1/1)

— Стойте! У вас упало!К ней подбежал маленький мальчик, в руке у него были ключи.— О, спасибо, это очень мило с твоей стороны. А то осталась бы на улице.В детских глазах мелькнуло смущение.— Передавай привет Максу.— Окей, — он натянул шарф на подбородок, — спасибо, что гуляете с ним. Мама на работе, а я перешёл в другую школу, не успеваю. Отрываюсь по вечерам, — хохотнул он, — вчера сделали с ним большой круг от моста до церкви.Алина знала, где находится Честер-чёрч. Собаке явно было весело — где-то пять километров оттуда до моста через реку. А ещё Старкова была в курсе, что из мальчика мог бы вырасти талантливый шквальный — секрет, который хранила его семья, она узнала совершенно случайно. Не каждый раз видишь, как чьи-то ушастые собаки взмывают в воздух. Тогда Рами признался ей и слёзно попросил никому не рассказывать. Он не хотел уезжать отсюда, а его мать и отец, тем временем, тряслись при любом упоминании Дарклинга. Вероятно, они были в курсе дел прошлого, поэтому выбрали для сына путь обычного мальчишки, который по вечерам гуляет с собакой, а днём прогуливает совершенно обычную школу.— Буду брать его на передержку реже, чтобы у твоего четвероногого друга были силы на более дальние забеги. — Спасибо, Алина.Этого мальчика звали Рами. У него на лице было много веснушек, из-под шапки торчали рыжие-прерыжие волосы, а свитер под курткой имел одну постоянную особенность — всегда был полосатый. Алина знала его родителей: молодая пара, только недавно перебравшаяся в дом по соседству, два эфиреала. Они знали её как Сол Королеву. Санкта-Алину. Первое, что она услышала от них — просьбу сохранить их ?особенность? в тайне. Они не поддерживали послевоенный режим Дарклинга и страшились, что их сына заберут в соответствии с законами гришей. Этот разговор произошёл одним вечером, когда они вдруг невзначай пригласили её в гости. Тогда Алине показался странным этот жест доброй дружбы, учитывая, что они были знакомы от силы пару дней. Цель визита стала ясна, когда она увидела, как Рами проявил способности шквального.Старкова понимала, как сильно была напугана эта семья. Но разве она могла помочь?***Осень в Пейнсвилле выдалась тёплой. Уже какая неделя была лучше предыдущей — казалось, зима никогда уже не наступит. Асфальт был покрыт разноцветными листьями, под ногами хрустели сухие веточки. Дождей почти не было; воздух стал очень свежий, прохладный по вечерам. Давай сегодня увидимся? Ж.Глаза Старковой переливаются золотистыми отблесками, последними осенними лучиками солнца, а вот взгляд их вовсе не тёплый; она крепко сжимает в руке поводок, и спаниель с длинными ушами вопросительно смотрит на свою хозяйку. Свободная рука находится в кармане. В ладони горит маленький пучок солнечного света. А пёс ждёт. Как будто думает: ?Ну и чего стоим? Когда уже дальше гулять пойдём??.Не могу. Послезавтра? А.Ок.Ж.Алина безбожно врала. С утра до ночи она занималась самым настоящим ничем. Ну, разве что только собаки, уборка и готовка. С Женей они не виделись с того дня, когда вернулись обратно в город. Прошло уже полгода. Сафина предлагала ей встретиться десятки раз, но Алина упорно игнорировала эти попытки. Потому что не хотела вспоминать произошедшее, а с Женей не поднимать эту тему — скорее барсуки полетят. Давид принял решение переехать в Огайо. Местная фабрикаторская сеть предложила ему неплохую работу. Женя написала Алине, что поедет с ним. У неё был шанс развивать навыки целителя. Наверное, так и должно было случиться — всё-таки они с Давидом хорошо друг другу подходили.О других событиях Старкова знала совсем немного: Ивана объявили без вести пропавшим, настоящей причины его отсутствия никто не знал. Все гриши были снова объединены в Ордены — иерархия была чётко структурирована. Теперь их легко можно было узнать на улице: на одежде они носили тонкие ленты, повязанные на плечо. Каждый цвет соответствовал определённой принадлежности. Их права не ущемлялись, им не было запрещено пользоваться магией и, как заметила Старкова, обычные люди стали относится к ним с каким-то богобоязненным трепетом. Наверняка имели место какие-то новые своды законов и правил, но она совершенно не хотела этого знать. Пару раз она встречала эфиреалов в местных магазинах: они держались особняком от обычных людей; с виду казалось, что они в какой-то степени ведут себя надменно, но свидетелем открытых конфликтов Алина никогда не была. Вероятно, так и должно было выглядеть обособление тех, кто обладает магической силой от других, кому она была неподвластна. Кто знает — возможно, через несколько лет, это будет уже не так заметно.У неё самой всё было хорошо: Алина не смотрела телевизор, больше не читала газеты и не просматривала новостные каналы в телефоне. Казалось бы, ничего плохого не случилось. В мире резко закончились все беспорядки; какой ценой — Алина предпочла не узнавать. Багра присматривала за её четвероногими друзьями. Наверное, самым сложным после возвращения было посмотреть ей в глаза. Она как будто всё уже знала. Ей не нужны были объяснения. Но, в отличие опционального диалога с Сафиной, Алина рассказала Багре о произошедшем — как смогла. Сухие, короткие факты: с чего началось, чем закончилось, кто виноват и что надо было сделать на самом деле.— Я рада, что ты вернулась. Когда ты уехала, мне на минуту показалось, что я тебя больше не увижу. Упаси всех Святых этого мира, я была не готова следить за твоими зубастыми шалопаями до конца жизни. И что с твоим лицом? У этих греков была настолько мерзкая еда? Сколько ты сбросила?В остальном, Багра не задавала лишних вопросов. Всё было сказано по делу. Но вот только когда пришла пора прощаться и отдавать ключи, она обернулась в Алине и спросила:— Он в порядке?Трудно было объяснить, кто сейчас в порядке, а кто каждый день думает о том, чтобы выйти в окно. Алина утрировала, но мыслей этих не озвучила. Только сказала короткое ?да?, которого Багре было достаточно. Ей не хватало этой острой на язык женщины. За последний год они общались так часто, что она практически заменила ей мать.И теперь Алина вернулась в свой мир, где никого не было — только дом, тишина и спокойствие. Но кое-что всё-таки изменилось.Когда она вернулась домой с прогулки, за дверью её уже ждали несколько мокрых носов и пушистых хвостов. Алина с трудом нащупала в темноте выключатель — сенсор не реагировал на прикосновение. Заметив, что всегда горящая оранжевым индикатором микроволновка не подавала признаков жизни, Старкова издала раздражённый вздох:— Ну что такое. Снова. Только вчера всё было нормально. Нужно будет заказать беспроводные светильники.Собаки будто этого и ждали. Спаниель развесил уши; чёрный лабрадор Миро, которого Алина подобрала до своего отъезда в Грецию, заинтересованно вилял хвостом. Остальные, разбредшиеся по гостиной, внимательно смотрели в её сторону.— О, Святые... Ну ладно. Ладно. Это в последний раз. Последний. И больше на меня так не смотрите.Алина протянула вперёд ладонь и закрыла глаза. Над пальцами появился шарик света — совсем небольшой, но его силы было достаточно, чтобы осветить периметр гостиной. Он пролетел в центр, где стоял стеклянный стол, и уютно расположился в керамической вазе с сухоцветами. Лаванда стала ярко-фиолетовой.Раньше ей казалось, что дом насквозь пропах собачьей шерстью, но после того, как здесь некоторое время жила Багра, от запаха не осталось и следа. Женщина заботилась не только о мохнатых лбах, но и вытирала пыль на шкафах, поливала цветы. Вся посуда была аккуратно расставлена на полках, в сушилке тарелки были разложены по цветам. От красных к фиолетовым — как радуга. Алина улыбнулась.— Вы потрясающая. Я уже говорила вам об этом?В холодильнике её ждал шоколадный пирог. Он уже успел остыть и опуститься, на вид был крайне аппетитен. Алина не стала размениваться на любезности: вытащила форму с пирогом, взяла ложку и начала прямо оттуда его выковыривать. Зачем вообще нужны эти ножи и тарелки, когда можно сделать всё гораздо проще? Да и вообще... Он был невозможно вкусным. В нём была банановая прослойка.— Ну что вы со мной делаете, а?Наверное, ничего вкуснее она не ела со времён осьминогов на берегу моря. Половина пирога улетела за несколько минут. В уютном полумраке она заварила себе кофе; дребезжащая кофемашина разбудила одного из псов — Бримса — и теперь он крутился у Алины в ногах.— Ну погоди, погоди. Тоже хочешь? Сейчас и тебе сделаю. Ты вообще знал, что это самая крепкая капсула? Здесь пачки тоже разных цветов. Твоя временная хозяйка даже умудрилась разложить их от самого лёгкого сорта до того, от которого глаза вылезут на лоб, — Алина улыбнулась и взяла в руку чёрную капсулу, — спать я всё равно пока не планирую, так что ?девятка? плохого не сделает. Знаешь, Бримс, мне кажется, что это вообще какой-то маркетинговый ход. На тебе как, работает?Пёс в ответ тихо гавкнул и высунул язык.— Наверное, это странно, что я снова разговариваю с собаками?На чёрной капсуле отразился блеск от светящегося в вазе шарика. Алина почувствовала себя странно. Покрутив её в ладони ещё немного, она выбросила капсулу в мусорную корзину.— Ненавижу этот цвет.Дома у неё стоял старенький виниловый проигрыватель. Она приобрела его на распродаже за бесценок; такие древние штуки уже почти никого не интересовали, и стоял он на верхней полке уже давным-давно. Однажды, когда Алина пришла на местный рынок, она снова его увидела и поняла — пора. Пластинок к нему в комплекте не было, поэтому пару дней он стоял без дела и покрывался пылью. А потом, когда ей пришла большая посылка из соседнего города с музыкой восьмидесятых и девяностых, он зажил новой, совершенно замечательной жизнью.Сейчас из него лился мелодичный голос Леонарда Коэна. Старкова сидела на диване и хрустела сладкими крекерами. В гостиной было всё так же темно — свет наверняка появится только завтра; их дешёвый район обслуживали в самую последнюю очередь. Все собаки примостились у неё в ногах. Свечение из вазы стало ещё более приглушённым, его почти не было видно.— Спи давай.Они увидела, что спаниель проснулся и прямо сейчас таращился на неё своими большими грустными глазами.— Марти? — Прошептала она. — Твои друзья спят, ты тоже спи. Или что? Хочешь? Держи.Она протянула ему крекер. Мартин повёл себя странно: сначала хотел съесть лакомство, но потом вдруг напрягся и насторожено повернул голову к двери. — Что такое?Другие собаки спали. — Пойдёшь ко мне?Алина вытянула к псу руки, но тот никак не отреагировал. Он продолжал настороженно смотреть в сторону двери.— Марти... Что там такое?Ей это не понравилось. Но чужого присутствия рядом она не чувствовала. Не похоже, что за ними кто-то следил.Вуф!Спаниель поднялся на лапы и медленно побрёл к двери. Он не выглядел злым или нервным; со стороны могло показаться, что кто-то просто подозвал его к себе, и он выполнил команду. Как завороженный. Марти сел в проходе, слегка вильнул хвостом.Когда раздался стук в дверь, Алина дёрнулась и задела локтем чашку с недопитым кофе, и та стремглав полетела на пол. Дзынь!Собаки продолжали спать, хотя должны были проснуться от звука битого стекла — чашка упала прямо рядом с ними. Мартин никак не отреагировал — он спокойно сидел перед дверью. Проигрыватель резко замолчал. Алину заколотило.— М-марти? — Она почувствовала себя очень уязвимой, хотя прекрасно понимала, что теперь сможет защититься, если что-то произойдёт. В ней снова жила магия. — Иди сюда, мой хороший.В дверь постучали ещё раз. Пёс гавкнул и радостно замахал хвостом. Неужели это Багра? На кого ещё он мог так реагировать?Часы показывали два ночи.— Никогда не поверю, что вы вдруг проснулись посреди ночи и решили как бы невзначай меня навестить, — Алина сжала кулаки, — мне совершенно это не нравится. Мартин!Пёс резко обернулся к ней и будто выпал из забытья. Заметив хозяйку, он радостно подбежал к ней ближе, лёг рядом с остальными собаками и... уснул. — Эй, дружок...Алина потрепала его по голове, но реакции не было.— Мартин, Марти... — Она до последнего не хотела идти к двери. Пёс засопел. — Что за...Она подняла взгляд вверх. Осколки разбитой чашки взлетели в воздух перед её лицом и чётко встали гранью к грани. Алина была готова поклясться, что те будто бы склеились друг с другом. Через пару секунд на стол опустилась целая чашка. Третий стук в дверь не заставил себя ждать. Сейчас это действительно стало похоже на кошмар. Что происходит?Она зачем-то взяла в руку чашку. Старкова чувствовала, что сейчас у неё сдадут нервы. Тапок рядом не было. Деревянный пол обдал холодом босые ноги; неуверенной походкой она подошла к двери и опустила свободную ладонь на ручку.— Кто?Её голос звучал неуверенно. Ответа не последовало. — Кто там? — Пальцы Алины задрожали. Набравшись смелости, она нажала на ручку и открыла дверь. — Что за ерунда?На пороге никого не было. Стояла глубокая ночь: где-то вдалеке стрекотали сверчки, в соседних домах не горел свет, вдали был слышен звук оживлённого шоссе. Людей на улице не было. Со стороны это всё походило на какой-то дешёвый фильм ужасов.— Видишь, никого нет, — шёпотом сказала она. Кому это было адресовано — себе самой или Мартину — Алина не знала. Эта фраза её успокоила. Никого. Нет. — Всё хорошо, дружок. Мы с тобой такие дурачки, испугались какой-то ерунды. У меня уже галлюцинации от недосыпа, нужно с этим что-то делать.Обернувшись, она увидела, что Мартин сидел на коленях у Дарклинга. Мужчина ласково гладил пса по загривку; он охотно подставлялся под прикосновения, млел под нежными касаниями пальцев.Алина в бессилии привалилась к стене. Ноги её задрожали. Чашка выпала из пальцев и снова разбилась об пол. Дарклинг наконец взглянул на неё и в осуждении покачал головой.— Представляешь, дружище, твоя хозяйка любит бить посуду. — Он потрепал пса по лоснящейся шерсти. — С ней чашек не напасёшься, да?Вуфф!Дарклинг никогда такого не делал. Бред какой-то. Что это за способности? Это сделал с ним третий усилитель?— Любишь, когда тебя чешут здесь? — Пёс млел в его руках. — Разбойник.Алина не могла не отметить, что он очень хорошо выглядел. Даже слишком хорошо. Дарклинг не был уставшим, как тогда, когда они встретились на Санторини; его глаза блестели, тёмные волосы были идеально зачёсаны назад. Он отрастил небольшую, аккуратно подстриженную бороду. Даже в домашней обстановке, сидя на старом диване, одежда сидела на нём как влитая — на ней не было ни единой складки. Всем своим видом он выражал спокойствие. Мартин на его руках уже пригрелся и уснул; Дарклинг, не переставая гладить пса вдоль шерсти, махнул свободной рукой в воздухе. Чашка снова стала целой, проигрыватель включился, гостиная заполнилась приглушённой музыкой.— Как тебе здесь живётся? Мы не виделись... сколько? Полгода?— Примерно, — нервно выдохнула Алина. В тело постепенно начала возвращаться уверенность, но от стены она не отошла. Как будто приклеилась. — Живётся... Неплохо. Есть, чем заняться. Выгуливаю собак, помогаю соседям. Вижу, у тебя тоже много новенького.— Городок у тебя скверный.Алину эту замечание покоробило, но она не подала виду.— Мне нравится.— Не знал, что у тебя так много... их. — Дарклинг окинул удивлённым взглядом спящих в ногах собак. — Ты прости за влияние, но, боюсь, с шестью я бы не справился. Они скоро проснутся.— Откуда у тебя эти способности?В его серых глазах она увидела, что этот вопрос он явно ждал и был им очень доволен.— Скажу тебе честно... Я хотел прийти раньше, но... — Спаниель зевнул во сне. — Какой он у тебя славный. — Но что?— Первые три месяца были самыми сложными. Привыкал к себе, магии, твоему отсутствию. А сейчас решил проведать тебя, посмотреть, как живёшь, — с этими словами он окинул периметр гостиной таким взглядом, что у Алины снова ладони сжались в кулаки, — и сильно разочаровался.— Меня всё устраивает. Полностью. У меня прекрасная жизнь. Я не буду перед тобой оправдываться.— Тогда почему ты так испугалась? — Он внимательно посмотрел на неё.Алина поняла, что всё ещё стоит у стены. Нужно взять себя в руки. Это глупо. Надо расслабиться. Ведь ничего страшного на самом деле не произошло?— Не оценила твоё неожиданное появление.— Правда? Мне показалось наоборот.Она поправила на себе домашнюю футболку. На ней были крошки от крекеров.— Зачем ты пришёл? Проведать? Проведал. Как видишь, у меня всё отлично. Теперь уходи.Дарклинг вздохнул.— И поговорить, Алина.— Ты игнорируешь мои вопросы.— Да, здесь ты права, — с улыбкой протянул он и взял спаниеля под лапы и живот. Когда он переложил Мартина на широкую подушку на диване, тот даже не шелохнулся. — Как насчёт того, что я отвечу на все твои вопросы за чашкой кофе? Пирог в холодильнике, как я видел, у тебя ещё остался.Алина чуть не поперхнулась. — Как давно ты здесь был?Улыбка Дарклинга была невыносимой.— Давно. Так что насчёт кофе?— Нет.Протяжно вздохнув, мужчина поднялся на ноги. Он как будто стал ещё выше — наверное, она просто давно его не видела.Собаки продолжали спать. Дарклинг прошёл мимо столика с сухоцветами; бросив какой-то странный печальный взгляд на небольшой шар света, он подошёл к кофемашине и взял капсулу.— Всегда всё приходится делать самому.Алину это раздражало. То, как он хозяйничал в её собственном доме. То, как следил за ней. Где гарантии, что он не следовал за ней на каждую прогулку с собаками? Не сидел рядом в кафе, когда она читала книгу и пила чай? Находился в её комнате, пока она готовилась ко сну? Когда Дарклинг подошёл к холодильнику, чтобы вытащить остатки шоколадного пирога, Старкова была готова на него наброситься. Это было отвратительно.— Ты специально это делаешь?— Что?— Ведёшь себя так, будто находишься в своём доме.Он достал нож. Лезвие в его руке заставило Алину сделать маленький шаг назад. Воспоминания всплыли в её голове. Сила, с которой он воткнул оружие Ивану под кожу. Что произошло после.— Ты побледнела. Всё в порядке?— Да, всё... нормально.Он разложил кусочки на широкую тарелку и отправил ту в микроволновку.— Моя мать говорила тебе, что его едят горячим? Так гораздо вкуснее. Когда я был маленьким, она разогревала его так сильно, что шоколад расплывался, и пирог уже не был похож на пирог, но было потрясающе вкусно.Алина села на барный стул. Её взгляд был прикован к крутящейся тарелке в микроволновке.— По поводу дома и способностей , — Дарклинг сел рядом. — У меня есть пара минут, пока он греется. Нет, Алина, я не следил за тобой. Я тебя уважаю. И вижу, как тебя это волнует.— Хорошо, — этого ответа ей было достаточно. Теперь она просто хотела получить информацию по второму вопросу, а потом попросить его уйти. — Теперь насчёт магии.— Усилитель повёл себя странно. Кроме всей силы, которой я лишился, он подарил мне кое-что новое. Восстановление любой материи.— Чашка.— Создание тишины.— Музыка. Я видела, что проигрыватель всё это время работал. Звука не было.— Управление сном.— Собаки.— Да. Всё так. Вроде, ничего интересного, но мне эти вещи кажутся забавными. Маленькие приятные сюрпризы в дополнение к самому главному. Но почему для тебя это важно? — Он повернулся к ней и широко улыбнулся. — Тоже так хочешь?— Среди всего этого есть что-то... плохое?Дарклинг загадочно промолчал. Со стороны микроволновки раздалось звонкое ?дзынь?.— Есть или нет?— Ты такая суровая.Алина достала пирог. На вид он был ужасен.— Ты очень устала, Алина. Ты не даёшь выход своей магии, она ест тебя изнутри. И этого, — махнул он рукой в сторону светящегося шара, — этого мало.— Я сказала тебе ещё тогда, что отказываюсь. Сила мне была не нужна. Я хотела жить обычной жизнью и умереть через четыре-пять десятков лет. Но ты всё решил за меня. Сначала ты забрал её у меня. Всадил мне нож в живот. — Алина горько вздохнула. Шрам предательски заболел. — Думал забрать всё себе, но только вот план не удался. Алчный. Жадный. Ты лишился способностей, потому что мы были едины. Но ты не остановился. Знал, что не сможешь вернуть себе силу, не возвратив её нам обоим. Либо всем, либо никому. Твой план был таким. Затащил меня на этот чёртов остров. Вернул магию себе. Вернул мне. Чуть не убил нас в той горе. Ты устраиваешь мне внутреннюю мясорубку, — она резко вздохнула. — И сейчас ты снова здесь. Лучше бы я тогда умерла. Надо было дать Ивану меня прикончить у того скифа. Вот тогда бы ты остановился.Дарклинг молча отправил в рот кусок пирога. Медленно прожевал, запил кофе и посмотрел Алине в глаза. Он был очень красивым. Он был непозволительно близко. Ей захотелось отодвинуться, но его тяжелый взгляд как будто пригвоздил её к стулу.— Прекрасный монолог. Тем не менее, ты помогла мне.— У меня не было выбора.— Был. Выбор у тебя был. После того, как я тебя вылечил, ты смогла бы сбежать.— Затерялась бы в антикварной лавке? Спряталась бы в каком-нибудь сундуке с одеждой, подождала твоего ухода и сбежала на пароме обратно? Не смеши меня. Ты мог всё это время использовать Давида и Женю.— У тебя слишком плохое мнение обо мне.— Оправдано, — отрезала она. — Я не хочу говорить о том, что было на острове. Не хочу. Я поздравляю тебя с возвращением силы, поздравляю с тем, что ты в добром здравии и хорошем расположении духа. А теперь, — её голос был строг, взгляд твёрдый и жёсткий, — уходи.Она знала, что Дарклинг был прав. Интересно, было ли ему известно, что каждый раз, выходя на прогулку с собаками, она зажигала в ладони свет? Чтобы тратить силу хоть как-то? Чтобы не выглядеть такой измотанной? Она переполняла Алину, её будто стало в разы больше, чем раньше.— Долго планировала эту тираду?Он придвинулся к ней ближе; Алина вросла в стул. Светящийся шарик на столе потух.— Я всегда был таким. Алчным. Жадным. — Когда он начал говорить, Алина заметила, как потемнели его глаза. Стали совсем чёрными. — И если я чего-то хочу, то всегда это получаю.— Тебе этого мало?— Мало. — Его губы растянулись в злорадной ухмылке. — Магии, времени. Тебя.Старкова не хотела продолжать этот разговор. Потому что знала, о чём Дарклинг будет говорить дальше. Она не хотела это слышать.— Уходи.За их спинами неожиданно заскулил пёс. Глаза Дарклинга снова приобрели серый оттенок. Он тихо рассмеялся:— Старина Мартин проснулся?Алина поманила спаниеля рукой.— Какой сильный пёс. Мне нужно больше практиковаться.Стало быть, этот мохнатый друг её только что спас. Дарклинг резко переменился в лице — на нём больше не было злорадства. Он расстегнул верхнюю пуговицу джемпера и потянулся. Алина увидела тёмные волосы у него на шее, дорожкой спускавшиеся ниже к груди.— Дай мне взглянуть.Алина поёжилась под его тяжёлым взглядом.— На что?Дарклинг посмотрел на её живот. Происходило что-то странное: и без того тёмная комната стала совсем непроглядной, а за спиной Дарклинга появились... тени. Плечо Алины заныло. Это были ничегои? Перед глазами всё расплывалось. Дарклинг как будто перестал контролировать себя и сдерживать тёмную силу; что-то внутри него останавливало существ, не давало принять им истинную форму. Желание захватило его. Алина это почувствовала.— Покажи мне.Ей вдруг стало страшно. Она подняла футболку. На коже он увидел зарубцевавшийся шрам. Короткий, тонкий — прямиком из-под лезвия.— Твоё творение. — Холодно сказала она. Со злостью в голосе Старкова опустила руку, но Дарклинг перехватил её запясть. — Отпусти меня.Алина дёрнулась и попыталась отойти; прикосновение обожгло кожу. Прежде чем она решилась на использование магии, Дарклинг встал перед ней на колени.— Что ты делаешь?Дальше стало происходить то, чего она не могла предугадать. Перед глазами замаячила темноволосая макушка — его волосы блестели, были очень густые и аккуратно уложенные. Тёплые губы коснулись шрама на животе. Дарклинг держал её за бёдра; руки Алины были свободны — он не сдерживал её, как бы говоря: ?Делай, что хочешь. Я приму всё?. Он покрывал поцелуями её живот, так нежно, словно просил прощения за то, что совершил когда-то. Алина сама не заметила, как вцепилась пальцами в его плечи. Ткань джемпера была мягкой, приятной на ощупь.Оттолкни. Прогони его.В тишине прозвучал обрывистый звук — как будто она попыталась вдохнуть, но воздуха не было. Горячо. Мокро. Тёплый язык плашмя прошёлся по шраму. Дыхание Дарклинга было спокойным, но руки его выдавали — он так сильно вцепился в её бедра, что костяшки натянули кожу пальцев. У Алины задрожали ноги. Вся эта сцена казалась ей невозможной: Дарклинг продолжал стоять перед ней на коленях, как перед своей королевой — после всех слов, которые он произнёс, после всех действий, которые сделал. Он целовал отметину, которую сам когда-то оставил.Вуф!Мартин непонимающе уставился на них и хлопнул хвостом по полу. Взглядом Алина пыталась остановиться на какой-нибудь точке: стол, барный стул, окно, ошейник на одной из собак. Нужно было просто не думать, отключить сознание, ничего не чувствовать. Переждать, дождаться, когда поцелуи кончатся. Когда он встанет, попрощается с ней и оставит в одиночестве. Кактус на окне.Шелестящая упаковка от крекеров на диване. Наушники. Пищащая собачья косточка на полу.Поцелуи один за другим опускались ниже. Алина почувствовала, как он схватил зубами резинку её домашних штанов и потянул вниз. У неё подкосились ноги. Захотелось сжать их, сомкнуть колени. Она громко задышала. Успокойся. Пожалуйста, успокойся.Алина не понимала, кого об этом просила. Себя или...его?Кожу кольнули жёсткие волосы на его подбородке. Штаны упали вниз. Сильные пальцы сжали бёдра, потом поднялись чуть выше и схватились за край трусов.— Стой...Послышался приглушённый смех Дарклинга. Сначала она подумала, что он смеётся над ней, но потом поняла, в чём была причина. Рядом с диваном как штабеля выстроились её собаки, пробудившиеся после долгого сна.— Потерял контроль, — хрипло пробормотал Дарклинг, — я же сказал, что пока не очень хорошо овладел новыми... навыками.Дверь закрылась у спаниеля перед носом. Тот протяжно взвыл, но потом вдруг резко успокоился. Как будто понял, что хозяйке не грозила опасность.Вуф?Пёс в последний раз обернулся, взглянул на пустой коридор и вернулся в гостиную, чтобы прилечь на ковре. Его тут же сморил сон.Дарклинг повалил Алину на кровать, навис над ней, как неизбежная опасность. Одеяло было смято — она не застелила кровать с самого утра. Подушка полетела на пол. Почти ничего не было видно. Старкова почувствовала, как сильно он вдавил её в кровать: было тяжело вздохнуть, пошевелиться; руки задрожали, и она обхватила Дарклинга поперёк широкой спины.— Мне не хватало тебя. — Уверенно сказал он.Она подумала то же самое, но не произнесла этого вслух. Не верилось, что они снова были так близки. Почему-то вспомнился тот старый греческий дом, в котором они лежали на полу и долго целовались после очередной потасовки. И сейчас тоже — да — она должна была его выгнать, никогда больше не видеть, попросить убраться из её дома, но вместо этого она зарылась пальцами в его волосы. Дарклинг был таким... обычным. Простым, доступным. В горячечном желании целующий её в шею, под ухом, в уголок губ. Стянувший её футболку через голову, оставивший лежать под собой в одном белье. Сам он был одет и сейчас, приподнявшись на локтях, смотрел на неё сверху вниз.— Ты такая красивая.Алина почувствовала, как задрожали её губы.— Я хочу быть с тобой. Забрать себе, — он запрокинул голову, ластясь к прикосновениям её рук у себя в волосах. — Хочу видеть тебя каждый день, каждое утро, когда просыпаюсь. Знать, что с тобой ничего не случилось, что я могу защищать тебя. От других, от меня. Я хочу...Он разделся. Алина смутилась и отвернулась. Только недавно он был одет, а теперь... Захотелось завернуться в одеяло и спрятать раскрасневшееся лицо.— ...трогать тебя, целовать. Прекратить наши конфликты.— Это сложно, — хрипло прошептала Алина. Лунный свет упал на её лицо. — Это всё очень сложно и... — Она пересилила себя и посмотрела Дарклингу в глаза. — Святые, Саша, какой же ты красивый. Такой нежный. Почему ты, — её голос дрогнул, — почему не можешь быть таким всегда? Меня никто так не касался.Его тёмные глаза, наполненные любовью.Такая настоящая, совершенно невозможная улыбка. Это был какой-то другой человек. Тот, от чьих прикосновений она плавилась. На которые её тело отзывалось, просило ещё.— Поцелуй меня. — Попросил он.Алина положила ладонь ему на щёку. Волоски щекотали кожу. В тоне его голоса не было приказа — только просьба.Когда во время поцелуя он стащил с неё трусы, Алина испугалась. Теперь она была слишком доступной, слишком... голой и беззащитной. На секунду в голове появилась мысль закончить это, сказать, что она не хочет. Но ведь её тело говорило обратное.— Я скучала по тебе. Я очень по тебе скучала... — Он прижался к ней, начал сладко целовать в шею и тереться носом о щёку. — Я не использовала магию, держала всё в себе, боялась лишний раз открыться. Я думала, что забью себе голову, забуду и, возможно, стану обычной...— Обычной девчонкой? — Дарклинг тихо засмеялся. Чем больше она разговаривала с ним, тем больше он хотел её. — Обычные девчонки не помогают мне нырять к разрушенным скифам и убивать чудовищ. Только заставляют сдерживаться очень много лет.Алина с удивлением на него посмотрела. А потом, когда он вжался в неё бёдрами, наконец всё поняла. Дарклинг лёг между её раскинутых ног, взял одной рукой под коленом. Алина зажмурилась, обняла его за плечи. Воздуха стало мало на двоих. Было больно. Всхлипнув, она уткнулась носом Дарклингу в шею, вся сжалась и сдвинула ноги. Мягкое ?тш-ш-ш? на ухо, короткие поцелуи в губы. Он аккуратно двинулся глубже, сделал над собой усилие, выдохнул. Алина видела, как сильно он её хотел. Даже этот короткий миг — и на его лице было нечеловеческое наслаждение, удовольствие от обладания. Тени слышали, как Дарклинг застонал — этот звук Алина узнала впервые. Через некоторое время стало легче. Когда он вышел из неё и потёрся членом о промежность, надавил и вырвал из её рта тот самый стон, Алина прижалась к нему и сказала: ?Сделай так ещё?. Боли уже почти не было — Алина захотела его глубже. Растрёпанный, тяжело дышащий, тихо стонущий её имя — таким он был, открытым и настоящим. Она сжала ноги.— Сильнее. Слово прозвучало неуверенно, но он... он послушался и рвано двинул бёдрами.— Ещё, — она схватила его за мокрые волосы на затылке и заставила запрокинуть голову, — ещё.Он закатил глаза и открыл рот. Хотелось зарычать от желания, потому что она была такая узкая, открытая, такая пленительная. Дарклинг ритмично двинулся снова. И снова. Он её слушался. Осознание этого опьяняло. И ему тоже нравилось — Алина поняла это, когда сказала ему сделать так ещё раз, но он помедлил и зажмурился.— Ещё.— Алина... — Она никогда не видела столько мольбы в его взгляде. — Дай мне немного... сейчас, да, — он судорожно вдохнул и закрыл глаза. — Сейчас...Она была неумолима.— Ещё, Саша. — И сама двинула бёдрами, приняла его глубже.Он не сдержался — и так был на грани. Дарклинг хрипло застонал и спрятал лицо в её белоснежных волосах. Спина под ладонями Алины задрожала.— А говоришь... во мне нет милосердия... — Засмеялся он ей в ухо. — Я тебя испачкал.Пальцы коснулись её между ног, нырнули внутрь. Это было ничуть не хуже. Под конец, когда у неё уже не было сил поднимать бёдра и насаживаться на пальцы сильнее, а на лбу выступила испарина, он над ней сжалился. Двинул рукой жёстче, выбив изо рта Алины задушенный всхлип.Моя.Всё закончилось. Тело было расслаблено, уставшее и изнеженное; у Алины не было сил пошевелиться. Сейчас ей было ужасно стыдно за всё, что произошло в этой комнате. За то, что она не смогла прогнать его к чёрту. За то, что послушно шептала его имя. Обнимала. Трогала.Дарклинг протянул руку и коснулся пальцами усилителя. Ошейник прекрасно смотрелся на обнажённой шее. Ему захотелось поцеловать кожу под ним — такую нетронутую и нежную. Он заговорил первый:— Ты могла бы поучаствовать.— В чём?— В обучении детей. В наших школах находится много осиротевших отказников. Нам не хватает рук и голов.— Не вижу себя в роли учителя, — задумчиво произнесла Алина и перекатилась на левый бок. За окном начало светать. Какое-то поразительно раннее утро. — Что я смогу им дать? Рассказывать историю? Факты о том, как их правитель любил расширять территории и завоёвывать страны?— У меня ещё нет Гренландии.— Святые, — шлёпнула она его рукой по плечу, — я не об этом. Оставь эту страну в покое, ей вообще сейчас никто не нужен. Я о том, что нужно правильно распределять ресурсы.— Говоришь, как самый настоящий политик.— Тебе не нужны воины. — Алина легла ему на плечо и вздохнула. Разве он её послушает? — Нужны целители, врачи, те, кто работает с материей, может спасать, создавать и созидать. В мире огромные потери среди обычных людей и гришей. Нужно восстановить баланс.Дарклинг скосил на неё заинтересованный взгляд. ?Ну так и займись этим? — прочла она в его тёмных глазах.— Нет, я не могу.— Можешь.— Ты не понимаешь.— Понимаю и вижу, что ты этого хочешь. Я тебя заинтересовал, правда? Но никаких собак, на это я ввёл персональный запрет.Стыд и сомнения могли бы быстрее завладеть Алиной, если бы не крепкие руки, которые ловко проникли под одеяло. В них было убаюкивающе тепло. Она чувствовала рельеф груди Дарклинга, близость, которая давала ей сейчас ощущение абсолютной безопасности. Знала ли Алина, что так всё случится? Что не хватит сил ему противиться? Что она будет лежать в постели с одним из самых сильных и опасных гришей на этой планете?— О чём ты думаешь?Только сейчас она поняла, что молчание слишком затянулось. Соврать ему? Или сказать правду?— Ты первый не совладал со своим желанием. И это значит, — обернулась она к мужчине и хитро прищурилась, — что я сильнее тебя. Значит, собаки едут со мной.— От себя скажу, что прямо сейчас лежим мы в твоей кровати.Умно.— Моё присутствие развратит тебя. Ты снова захочешь больше. Станешь опаснее. Мы через это проходили, Александр.Он зарылся носом в её светлые волосы и горячо выдохнул:— Саша.По коже Алины пробежали мурашки.— Дай мне шанс. Кто знает, может, тот волшебный усилитель открыл у тебя дар к преподаванию. Ты же ладишь с детьми. Как там поживает тот парнишка с собакой?— Ты всё-таки следил за мной. — Раздосадовано выдохнула она.— Это вышло совершенно случайно.Алина ему, конечно же, не поверила.— У него есть способности. Но он пока не подходит по возрасту.— Или не подходит для жизни в стенах школ Александра Морозова? Это твой шанс, — Дарклинг прижал её к себе крепче. — Заберёшь мальчишку из Пейнсвилла. Обучишь. Покажешь, что есть жизнь за пределами четырёхугольной коробки с крышей.Она почувствовала, как его рука огладила её бедро, поднялась выше, сжала ягодицу — собственническим, хозяйским жестом — двинулась выше, к пояснице, и замерла на животе. Внутри расплылась энергия. Тёмная, рокочущая сила сплелась с её светом. Алина зажмурилась. Это было приятно. Она его чувствовала, а он будто бы напомнил ей, что им обоим удалось вернуть. — Из врагов лучше делать своих союзников.— Верно. — Отозвался он.— Если я соглашусь, то, возможно, наш конфликт будет исчерпан.— Маловероятно.У Алины с трудом получилось скрыть улыбку. В её глазах зародилась неоднозначность, схлестнувшаяся с вразумляющим интересом. Сколько в ней сейчас билось чувств и противоречий. Теперь, когда она почти воспользовалась его приглашением и стояла у него на пороге по своей доброй воле... Алина не знала, что должна ему сказать. Согласиться? Ведь она смогла бы. Смогла направить свою энергию в нужное русло, перестала бы копить её в себе и изнывать от переполнения силы. Отказаться? И что тогда? Дарклинг нашёл бы её на краю земли — их встречи и конфликты цикличны, этого не отнять. Алина вспомнила обеспокоенное лицо Рами, когда тот заметил, что она обнаружила его дар. Испуг, страх, смирение. Разве этого она всегда хотела? Разве так должно было выглядеть их будущее? Дарклинг был готов пойти на уступку и позволить ей действовать, как она хочет; возможно, она бы действительно смогла изменить многие его законы, реформы и действия. Концепцию мира, которую он хочет развить. Направить там, где он упёрся лбом. Помочь там, где, казалось бы, агрессия — единственный выход. Создать баланс.Баланс.Дарклинг смотрел на неё и ждал ответа. Этот испытывающий взгляд серых глаз она чувствовала на себе всё время, пока обдумывала его предложение. — Разрабатываешь план моего устранения?Алина сдержано улыбнулась.— Да.— Я не сомневался.— Мой ответ — да.В окно подул холодный ветер. Одеяло зашелестело. Старкова увидела, как Александр натянул его выше, чтобы закрыть их по плечи.— Я не ослышался?Александр. Александр? И почему я стала думать о нём, как об... Александре?Одеяло поползло выше и накрыло их носы.— Не ослышался. — Прошептала Алина.— Наверное, я сплю.— Спишь, Беззвёздный. Теперь представь, как море волнуется. Мы плывём на корабле, с верхней палубы слышна музыка... Кажется, я снова перенеслась в Грецию. Я танцую, ты сидишь где-то за дальним столиком, смотришь на меня...— Так и было.— Не перебивай меня.— И я встаю, подхожу к тебе. — Александр придвигается к ней ближе, пока не чувствует, что их носы коснулись друг друга. — Беру тебя под руку. Как тогда, на презентации. Веду в центр, на нас смотрят. Вокруг очень много людей, но мы не видим их лиц. Снова включается музыка. Сзади слышен шум волн и... Раз-два-три. Раз-два-три.Алина зажмурилась. Раз — он надевает на неё ошейник.Два — он касается чешуек на тонком запястье.Три — он тонет с ней в синей крови.Раз — он спасает её под водой у скифа.Два — он не даёт Ивану убить её у горы.Три — он вцепляется ему в глотку, оттаскивая от неё в том греческом доме.Раз — он целует её на полу.Два — он ласкает губами шрам на её животе в полумраке гостиной.Три — собирает пальцем слёзы со щеки прямо сейчас.Рядом с её домом только дороги, дома и фруктовые сады. Но Алина готова поклясться: перед тем, как уснуть, она слышит, как волнуется море.