Лимб (1/2)

Это не Левиафан первым отворил двери в наш мир. Скорее это была жизнь, природа, Хаос, который заполнял ее подобно взрыву, разрушая его безупречный порядок.Книга проклятыхВечера в пустыне не шли ни в какое сравнение с днем: пронизывающий до костей холод, который не вписывался в картину действительности тех, кто впервые встречал тьму на бескрайних просторах Аравийского полуострова. Кайл был хорошо подготовлен к таким условиям, но на двадцать третью ночь горячая кровь еще молодого капрала начинала давать о себе знать. В глубине своих мыслей он уже сомневался, что разведданные, полученные из штаба около месяца назад, были достоверны. Но такова профессия снайпера - слушаться приказа и терпеливо ждать. Миллион усилий для одного единственного выстрела. Накалял обстановку и приставленный к нему в качестве наводчика оперативник из ЦРУ, который, что не удивительно, наотрез отказался делиться с ним точной информацией о цели миссии. Тайна прожигала его изнутри, каждый восход и закат солнца Кайл встречал и провожал с глухим раздражением, продиктованным неизвестностью. Сейчас, где-то на улицах Багдада, его батальон нуждается в нем гораздо больше, а здесь приходится прохлаждаться в этом сыпучем окопе, ожидая появления цели своего задания. Несмотря на жизненную необходимость снайпера быть хладнокровным и терпеливым, по сравнению с его напарником, парень внутренне напоминал сердитого подростка, у которого родители отняли любимую приставку.

Роберт Торн - агент ЦРУ, приставленный к молодому офицеру, со стороны напоминал удава, терпеливо выжидающего последнего вздоха своей добычи, дабы спокойно проглотить еще хранящую тепло жертву. Мужчина мог часами смотреть в свой бинокль или читать какие-то документы, изредка отвлекаясь, чтобы глотнуть воды и сходить по нужде. Находиться в его компании было крайне неприятным занятием для человека, привыкшего к духу солдатского братства и товарищества. Пусть Кайл и самый собранный в своей роте, но это даже для него оказалось излишне напряженным. Однако для того, чтобы стать специалистом в снайперском деле, нужно многим жертвовать и проявлять чудеса дисциплинированности, что парень прекрасно понимал.Дабы не поддаться скуке, Кайл уже в пятый раз перечитывал папку с брифингом. Что типично, он состоял из пары снимков и бланка на бумаге офисного формата, в которой лаконично обозначались обязанности и приоритеты с кратким изложением полученной информации. В который уже раз взглянув на часы, юноша с отсутствующим выражением, уперся плечом в стенку той ямы, в которой он провел три четверти месяца. Уже поддавшись сладкому забвению вечерней дремы, предоставив Торну честь и дальше наблюдать за единственной дорогой в радиусе сотни миль, он не ожидал, что через пару секунд ситуация изменится.- Рано уселся дремать, капрал. Самое время нести службу своей стране, - ЦРУшник не отвлекаясь от бинокля, дотронулся до плеча Кайла, дав понять, что долгожданный момент настал.- Сэр, как мне распознать цель с такого расстояния? - явно оживился парень, уверенно приводя свою винтовку в боевую готовность.- Никак. По сути все, кто будет участвовать в этой встрече - враги. Мне сказали, что ты самый способный стрелок, полковник Хадсон лично ручался за тебя. Так что не подведи, метров восемьсот, а ветер только усиливается.- Так точно, сэр. Готов открыть огонь по вашему приказу.Для Кайла это задание было очень важным, ведь оно обещало ему успешное продвижение в военной карьере. Будучи потомственным солдатом, для него было делом чести продолжить славную традицию своих предков и получить звание майора еще до тридцати. Парень поудобнее улегся на землю, приложил приклад к плечу и всмотрелся в темноту сквозь оптический прицел ночного видения.***Вспыхнул свет, озаривший всю комнату. Кайл открыл глаза, он всегда чутко спал и при малейшем изменении в окружающей его обстановке неизменно просыпался. За окном прогремел гром, капли дождя набирая силу, заполнили собой пустынную улицу. Изредка ему снились сны об Ираке, о том, как он вдохновленный стремлением отстаивать интересы свободы на другом континенте, убивал десятки в интересах миллионов. По крайней мере, так он считал, когда поступал на службу ВМС США в 2002 году, бросив учебу в училище. Также Кайла мотивировала история его деда - Брэндона Т. Морса, воевавшего в 60-е во Вьетнаме. Это было семейной традицией, еще во времена второй мировой он служил под командованием генерала Джейкоба Б. Морса, своего отца. Брендон одним из первых со своего призыва дослужился до офицерского звания.

С этой частью истории своей семьи он познакомился лишь спустя почти тридцать лет. Рукописи, которые он в однажды нашел в старой коробке из-под обуви в чулане, были своего рода семейным архивом. Оттуда же он узнал о своем родном отце - Дублине Морсе, и существовании дяди Райана, которые спустя почти двадцать лет пропали в тех же непроходимых джунглях далекой Азии. Все те записи, что он хранит у себя по сей день, лишь слегка приподняли завесу тайны, открывшейся ему еще в детстве. Но невзирая на годы, обрывки газетных статей и писем оставили плодородную почву для взращивания семян еще более запутанных загадок и секретов, сокрытых в истории человечества. Кайл мог с уверенностью сказать, что тяга к воинскому делу досталась ему от деда, подпитываемая тем малым, что он унаследовал от своего предка. А страсть к знаниям досталась ему от отца, о котором его мать предпочитала и вовсе не рассказывать.Сев на краю кровати, парень потянулся к пачке сигарет. Прикурив одну и глубоко затянувшись, молодой человек уставился в окно, размышляя и протирая глаза ладонью, словно снимая с них еще не сошедшую пелену сна. Пригнувшись к полу, он поднял бокал ирландского виски, купленного этим вечером. Отпив немного и прополоскав рот, он проглотил отвратное пойло. Сам по себе алкоголь ему неприятен, но без него множество терзающих мыслей одолевали его сознание. Мыслей и воспоминаний, которые он всеми силами пытался забыть. И самое важное - так было проще принять самого себя и свои поступки.Медленно, но верно дождь перерос в ливень, время от времени освещая комнату сквозь увесистые шторы ярким светом молний. Эта осень в Айове выдалась довольно прохладной и, как это порой случалось, Кайл впадал в глубокую тоску. Разбавить рутину жизни помогали вечера, проводимые с его приятелем - Эваном Свонном в баре "Синглспид Брюинг". В нем они играли в пул, выпивали и всячески пытались раствориться в шумной атмосфере спортивной забегаловки. В довесок к этому, парень заводил знакомства с девушками, которые легко очаровывались его образованностью, фигурой мышления и манерами. Время от времени, дабы утолить голод своей плоти, он словно паук заманивал их в свои сети, обхаживал и затем жадно вкушал их тело, насыщая свою похоть и погружаясь в манящие воды порочных наслаждений. В отношениях с женским полом он был циничен. С момента знакомства искушая их, туманя рассудок сладкими фантазиями и несбыточными надеждами, по истечении пары жарких и чувственных ночей, пресытившись юной плотью, разрушал все напрасные фантазии своим безразличием и презрением к женскому естеству.

Подобное отношение к противоположному полу возникло у него после долгих лет, проведенных им в суждениях о поступках людей и источнике того порока, который управляет поступками человека. Заурядный вывод, к которому приходит каждый нигилист после долгих раздумий о бытии. Вкупе с его тягой к прагматичности и гордыней, это дало печальный результат для немалого числа девушек, которые по несчастью своему были достаточно наивны, чтобы клюнуть на начитанность, внешность и приятные манеры. Тем не менее, сам он никогда не предлагал им провести вместе ночь. Как правило, после пары часов общения с Кайлом, девушки сами желали полностью отдаться парню, который, как казалось, реально смыслит о душе человека. Парню, способному понять их лучше, чем закованные в кандалы повседневности и приземленных интересов, мужики. И не в пример лучше снобов, смотрящих сквозь их внешнюю простоту и не замечающих нутро чувственной, не раскрывшей себя личности.

Сегодняшний вечер не был исключением. Обернувшись, он оглядел слегка прикрытую шелковым покрывалом, лежащую спиной к нему юную девушку, чье лицо он сейчас с трудом мог вспомнить. Под светом фонаря за окном, что разгонял привычную тьму глубокой ночи, можно было разглядеть манящие очертания ее тела. Эти бесподобные бедра, что еще пару часов назад содрогались под ним, пылая в пожаре страсти и удовольствия. У Кайла определенно был здоровый мужской аппетит и отменный вкус к женской красоте. Ее спелые ягодицы, что так приковывали внимание и соблазняли окружающих ее мужчин, татуировка вдоль позвоночника, являющая собой запутанные китайские иероглифы. Русые волосы аккуратно лежали на подушке под ее головой, а хрупкие плечи были покрыты еле заметными веснушками. Девушка источала запах свежести, здоровья и молодости, она влюбляла в себя десятки мужчин, которые жадно раздевали ее взглядами и мечтали завладеть правом на обладание ею. Ей было глубоко противно это, невзирая на свою внешность, внутри она была еще девочкой, которая мечтала быть принцессой и найти своего принца, достаточно зрелого, чтобы ввести ее во взрослую жизнь. Таким ей показался Кайл.Девушку звали Джессика. Для человека, не интересующегося начинкой, она была заурядной молодой официанткой, которая только недавно окончила школу и еще не определилась с целями в своей жизни. Возможно, Кайл был ее первым настоящим мужчиной. Невзирая на то, что она из обычной американской семьи, воспитание у нее было достойным. В отличие от своих сверстниц, которые уже в средней школе успели вкусить немало из запретных удовольствий, ей хватило чувства собственного достоинства продержаться до окончания старшей. Но Кайлу было все равно. Он был твердо уверен, что утром с полным безразличия взглядом проводит ее до двери и, не сказав ни слова, закроет за ее спиной дверь, даже не угостив чашкой кофе. Такое утро в его компании провело трудно поддающееся счету количество женщин. Этим он безмолвно раскрывал им глаза на их безграничную глупость, слабость к мужской плоти и несостоятельность как личности, которая достойна большего, чем просто секс.

В этом районе все знали, кто такой Кайл Морс, и многие девушки искренне его ненавидели. Однако все равно ему удавалось найти себе новую партнершу, что обязательно скрасит его одиночество, полное опустошающих мыслей и неопределенности. Помрачнев во взгляде, парень поддался мимолетным сомнениям, в нем впервые за долгое время заговорила совесть, но сделав еще несколько глотков, Кайл подавил ее. Подавшись к медленно приходящей в себя девушке, он с полным желания взглядом прошелся поцелуями по ее плечу, нежно проведяладонью по подтянутому животу. Та, словно маленький ребенок, протирая глаза, улыбнулась своему любовнику, наивно полагая, что эта ночь что-то значит. Типичное заблуждение неопытных женщин, с головой растворяющихся в страстном соитии, теряющих рассудок и вкусивших доселе незнакомое, всепоглощающее, чувственное наслаждение.

Джессика повернулась к нему лицом, спросонья мурлыча что-то невнятное себе под нос, подставив сверкающим вспышкам молний свою грудь. Ничтожные кванты света, что проникали сквозь массив ночной темноты, минуя капли дождя за окном, ложились на ее набухшие от возбуждения соски. Они, словно спелая вишенка на торте, маняще приковывали к себе внимание на аккуратной и симметричной груди девушки, искушая и побуждая возбужденного парня потянуться языком к этим нежно-розовым участкам девичей плоти. Ее тело как будто было создано богами, такими как Венера или Кама, что вручную придали каждому контуру ее тела нужный изгиб. Формы и детали, которые они ваяли под стать своей искушенной в красоте сущности, твердо повелевают мужскими пороками и фантазиями, а игра света и тени только подчеркивает эту неземную красоту ее юности.

Он проскользнул рукой вверх по ее ноге, протиснувшись меж юных чресл, начал легкие поглаживания пальцами вдоль горящих от желания лепестков любви. Временами, переходя с нежных прикосновений в резкое проникновение, он будил в ней непреодолимое желание вновь погрузиться в бездонный океан удовольствий. Джесс, доселе не ведая подобных ласк, сходила с ума от всех его действий. Ее дыхание прерывалось и замирало, а ноги судорожно смыкались после каждого его прикосновения рук и пальцев. Слегка пухленькое, имеющее красивые черты лицо, налилось румянцем, и в самые чувствительные для нее моменты, Джессика вздрагивала, изгибаясь и подаваясь телом его ласкам. Она наслаждалась тем ощущением, когда каждое, её только зарождающееся желание, улавливалось им и воплощалось. Но страсть которую она воспринимала, была не более чем простое желание насладиться ее телом.

Он ощущал и прекрасно знал, чего хотят женщины, в каком возрасте и какое поведение они лучше всего воспринимают. Ведал это парень из своего личного опыта и книг по психологии, которые успел прочесть еще будучи подростком. Ощутив ее желание, он водрузился над ней, слегка прикасаясь концом своего инструмента к внутренней стороне ее бедер, водя им по ее источающим любовный сок половым губам, ощущая как кровь приливает к ним, создавая жар. В этот момент он взглянул на нее, сладко прикрывшую глаза от удовольствия и ожидающую проникновения. Ему стало противно. В такие моменты он вспоминал лица женщин. Более зрелых и замужних, чьих-то матерей, которые бежали от своих бесчувственных и заплывших жиром мужей к нему или оставляя своих детей одних дома ради мгновений порочной страсти. Внутри него воспылала ненависть, но он умел направить ее в нужное русло. Удовлетворяясь тем, что они сами к нему тянутся, он срывал с женщин их лживую маску достоинства, обнажая личину животного, бездумно ищущего удовольствий. Так ему казалось.Джессика сходила с ума от возбуждения, утопая в эндорфине и радостных эмоциях. Пусть фактически Кайл не был первым ее сексуальным партнером, однако он первый оказался способным так тонко ее ощутить. Среди немногих познавших ее парней, он оказался единственным, кто дал ей удовлетворение от той мысли, что ей овладевают. Более не в силах сдерживаться, она взяла в руку его достоинство, направив внутрь себя и глубоко выдохнула, как только он вошел. С её губ скользнул тихий стон. Получая наслаждение она совсем не заметила его взгляда на себе, который скрывался в темноте ночи и лишь с блеском молний становился ясным на долю секунды. Взгляда, полного презрения.***- Сколько я должна тебе повторять, что есть разница между понятиями желание и необходимость? А ну живо делать уроки, пока я не забрала весь этот ненужный хлам! - Элизабет, мать Кайла, была вынуждена в течение нескольких лет воспитывать его одна.

После того как Дублин, ее муж и отец ребенка, пропал в джунглях Вьетнама, у нее не оставалось другого выбора. Девушка была достаточно независимой, обладала сильным характером, всегда преуспевала в своем деле, работая не покладая рук. В отличие от ее мужа, который был витающим в облаках художником. Его пылкая страсть к высокой, можно даже сказать, великой литературе, что изначально объединила их, стала в итоге камнем преткновения. Она всегда смотрела вперед, ставя перед собой какие-то четкие цели, тогда как Дублин часто витал где-то в стороне, в прошлом, либо в будущем.

Его временами очень мучили вопросы о его отце, который без вести пропал в джунглях Вьетнама в 68-м. И его брат, который спустя двадцать лет так же бесследно исчез, не оставив после себя ничего более, чем письмо. Однажды, к нему пришло послание, которое раз и навсегда разрушило их семейную жизнь. И было оно от его отца. После этого он словно одержимый стал дотошно изучать свой семейный альбом. Даже новость о том, что Элизабет беременна, его никак не встревожила, вызвав лишь сухую, натянутую на лицо маску радости. Все его мысли были в той головоломке, что придумал его отец. Из-за нее он бросил работу, стал пропадать в библиотеках и общаться со странными людьми. Это пугало девушку, но она продолжала слепо верить и надеяться на то, что это рано или поздно прекратится и его навязчивая идея уйдет так же неожиданно, как и пришла. Увы, в январе 1983 года, ровно за месяц до рождения Кайла, он собрал вещи и, обещая вернуться еще до рождения малыша, улетел во Вьетнам.

Лизбет была разбита, подобного предательства от любимого человека трудно ожидать. Ощущение того, что все надежды и мечты были разрушены в одночасье, чуть было не сломили ее. Тем не менее, она была слишком гордой для того, чтобы признать себя беспомощной. Преодолев депрессию, она сумела выдержать трудный промежуток в своей жизни. Это была редкая из женщин - стойкая и уверенная в себе, всегда стремящаяся прагматично решать свои жизненные проблемы. Но время и неоправданные ожидания, сделали ее почти равнодушной к интересам и переживаниям окружающих, особенно близких ей людей. Ей отлично удавалось скрывать свое безразличие под маской лояльности и добропорядочности.Кайл рос спокойным, в основном послушным ребенком, который во многом напоминал ей его отца. Временами это сходство сильно злило ее, потому как обнажало старую рану и обида, казалось надёжно спрятанная, всплывала наружу. Она срывалась. Особенно ее выводил из равновесия интерес ребенка к письмам его деда, которого юный Кайл знал только по тем коротким посланиям, что тот отправлял своим сыновьям домой. Именно эти письма разрушили ее семью, сломали ей жизнь и вынудили пожертвовать всем ради того, чтобы ребенок не рос нуждающимся.

Мальчик любил рассматривать фотографии деда вместе с его дивизией, рисунки его отца и дяди, когда те были еще детьми. Сувениры, которые его предок присылал из Сайгона, байки местных деревенщин, которых он в письмах иногда называл "Чарли". Особое место в этом сборнике писем и мелкого барахла занимала потрепанная книга с говорящим названием "Из Ада". Однажды, тайком от матери, ребенок набрался смелости, чтобы ее прочесть. Кайл остался под глубоким впечатлением от написанного в ней. Наблюдая интерес мальчика к этим странным историям, которым сама Лизбет не придавала никакого значения, женщина сильно винила себя, что не сожгла коробку со всей этой макулатурой. Все же с мыслью о том, что ее сыну от отца и прочих членов семьи мужского пола больше ничего не осталось, ей было сложно решиться лишить ребенка хотя бы такого наследства. Однажды дойдя до своего предела, она все же запретила ему проявлять свой интерес к изучению семейного архива, настояв на том, чтобы мальчишка все свое внимание тратил на более важные по ее мнению вещи.

Именно эти книги и записи пробудили в нем тягу к истории и литературе. А самую важную роль в подогревании интереса Кайла к этим далеко не детским историям сыграли именно ее запреты. Временами он пренебрегал уроками, перечитывая очередную страницу неизвестного справочника древних артефактов, ритуалов и цивилизаций, что позже закономерно повлияло на его дальнейший выбор профессии. Окончив школу, он поступил на антропологический факультет, чтобы впоследствии изучать дикие племена и народы, древние культуры, их историю и легенды, разъезжая при этом по всему свету. На тот момент его восхищала природа человека, образ его мышления и то, какой долгий и невообразимый путь он прошел от каменного века до наших дней. Ему казалось интересным понять каждую религию, каждый язык, каждый народ. Чем более девственен и близок к своим корням он был, тем больше становился его интерес.

Если бы не 11 сентября и начало очередного конфликта в Ираке, Кайл возможно, достиг бы своей мечты. Но ощутив свой долг и решив пойти по стопам деда, он записался добровольцем в корпус морской пехоты США, где проявил себя прирожденным стрелком. Как впоследствии понял парень, на войне он нашел себя. Кайл безусловно продолжил бы свою военную карьеру, если бы не случай, изменивший его жизнь, о котором он ни с кем и никогда не разговаривал.