Обед (1/1)
- У меня хорошие новости! – я даже не ожидал, что мой голос может звучать так бодро в утро понедельника. На часах восемь утра, и я, преодолев пол – города, сижу в комнате с серийным убийцей, светясь от счастья. Надеюсь, санитары отнесутся к этому без профессионализма.- Я принес кое – что для тебя, Агилар. Смотри. Пусть Агилар не понимает ни одного слова, он просто обязан разделить мое торжество.Из сумки появляется темно – синий словарь. Красивый, широкий, с достойным шрифтом, чтобы можно было читать, не напрягая глаза на мелких буквах – блошках.На его форзаце гордо блестит: ?Английско – испанский словарь?.Как только Агилар пытается что – то сказать, я вручаю ему увесистую книгу.- Читай и говори по - другому, - с легкостью сказал я на испанском. У меня был целый вечер триумфа, дабы ее выучить!Оставалось только надеяться, что это была последняя за сегодняшний день фраза, использующая ?звонкий, журчащий язык?. Сил моих больше нет чувствовать себя самым отсталым.На то, чтобы ответить, у Агилара уходит добрых три – четыре минуты, но я готов ждать столько, сколько потребуется.- Хотеть.. – произносит он с акцентом, а мне становится и смешно, и щемяще – хорошо одновременно. Точно я – отец, услышавший первое слово своего сына.?Вот, значит, какое это чувство.?- Хотеть обед. Ты обещать.О, господи. Точно. Я быстро киваю и показываю пальцами ?ok?, после чего перехватываю словарь на свои колени.Отлично. Теперь у нас точно один слуховой аппарат на двоих. Один говорит – другой слушает, и наоборот.Как же мне повезло, что Агилар понял это без слов.?Что. Ты. Хотеть. Есть? - каждое слово безмолвно указано моим пальцем в словаре. Я больше не стану ломать язык на витиеватых произношениях испанского. Агилар, прочитав, возвращает книгу себе.- Нет знать, - наверное, эта комбинация слов подразумевает ?не знаю?. Я отрицательно качаю головой. Так не пойдет. Это - его заслуженный ужин, и еду выбирать будет он.- Пицца?Другое дело. Агилар получает мой кивок и жест ?подожди минуту?. Для верности жест подкрепляется словами, и я, окрыленный своей сообразительностью, вылетаю из палаты, распугивая санитаров и закладывая первые семена подозрения в сердца старых смотрителей.* * *Пронести ?Пепперони? в палату к человеку, за чью поимку государства многих стран назначали огромные денежные поощрения, оказалось намного сложнее, чем я думал. Мне пришлось столкнуться с великим идиотизмом, который санитары называли ?предрасположенностью к насилию?.- Сэр, Линч самым жестоким образом убил четырнадцать людей, а Вы просите разрешения пронести ему в камеру пиццу? – раз за разом переспрашивали санитары, неодобрительно качая головами. Я вспылил:- Считаете, что если он избежал казни по причине нездоровой психики, то его исправительные порывы нельзя поощрять, организовывая ад прежде времени? Вы что, готовы позиционировать себя тюрьмой? – я снова попытался протиснуться меж белых халатов, но эта докторская стенка стояла, кажется, насмерть.Черт. А я ведь скоро могу стать одним из них.- Но Линч..- Что Линч? – я оглядел их с крайне разочарованным в современной медицине видом, - Вы все прекрасно видели – я обнимал его пару раз! Да пропустите же меня.. – снова попытка не увенчалась успехом, правда, на этот раз ?стенка? была менее уверена в своей позиции, - Я снимаю с вас любые обвинения, если мой пациент меня убьет. По рукам? Дайте мне лист – я сделаю расписку.И вот, на одном из мятых, старых уведомлений о выписке какого – то пациента, я великодушно вручил свою жизнь Каллуму Линчу, полный амбиций и надежд на светлое будущее с отличной защитой диплома.* * * Когда передо мной открыли дверь камеры, мне снова захотелось швырнуть теплой коробкой по лицу одного из санитаров.?Это что такое!?? - закричал бы я, указывая на грязные, пыльные полы, безрадостные стены, покрытые слоем растрескавшейся штукатурки. Тут и там свисали клочья мела. В углах жила своей жизнью паутина и два красных глазка камер.У Агилара даже не было подобия кровати – лишь какая – то доска, держащаяся на двух цепях. Из мелкого окошка у самого потолка тянулся одинокий лучик света.?И вы надеялись, что человек, просидевший в такой камере, перестанет убивать? Или вы уже не надеялись?!? - снова и снова заходился в тираде я, к сожалению, вскоре обнаружив, что пылкий монолог велся лишь у меня в голове. - Закрывайте.Санитары резво выполнили мою просьбу, и я остался один на один с их ночным кошмаром. Не стану в подробностях вспоминать, как мы провели этот вечер. В нем было много жалких попыток вести диалог, смотря друг другу в глаза, как это делают психолог и его пациент. Как делают нормальные люди. Вдобавок, я укрепился во мнении, что Агилар не страшен – мне так уж точно. Не может человек, с обиженным стоном провожающий последний кусок пиццы, снова взять в руки оружие убийства. Я не верю.Не верю в то, что тот, кто двадцать минут кряду сидел над словарем, отчаянно хмуря кустистые брови и переписывая на какой – то клочок бумаги то, что пробубнил потом на едином дыхании:- Я хотеть говорить спасибо, потому что ты верить в я. Я Ждать следующий встреча.Честно говоря, я чуть не пустил слезу, пока выслушивал этот детский лепет. А потом, не сдержавшись, подошел и обнял Агилара, улыбаясь ему в плечо.- Молодец. – на испанском. А потом – более тихое:- Спасибо.Агилар не убивал ни одного из тех людей. Тогда – кто?