Глава 16: Черное кружево (1/1)

Майкл плохо запоминал сны: в основном это были тревожные образы и что-то стремительно быстрое, вечно ускользающее от него. Его окружала темнота, и постоянно что-то преследовало, не было ни лиц, ни имен, которые он мог бы вспомнить.Но этой ночью сон был совсем другой. В нем он чувствовал себя спокойно и уверенно, он не был один.Майкл лежал в огромной уютной кровати, а в воздухе пахло свежей листвой и полевыми цветами. Запах, которого он не ощущал с самого детства, когда проводил лето далеко за городом у своих родственников. Это расслабляло и успокаивало.— Тш-ш-ш, спи, милый, — прошептал Саймон, и Майкл тут же открыл глаза. Он все еще был в светлом видении. Лежал на коленях у художника, и тот ему улыбался. Белая легкая рубашка была небрежно расстегнута, а ноги обтягивала мягкая ткань серых брюк. Майкл чувствовал ее своей щекой и не хотел подниматься. Зачем? Ведь для этого не было особых причин, и Саймон, волосы которого в этом сне почему-то отливали рыжим, так бережно гладил его по голове. — Он не хочет спать, — возразил Джеймс, и Майкл совсем не удивился его голосу. Ведь все они были с ним в одной постели. Он осознал это только сейчас и тут же решил, что так и должно было случиться. Джеймс лежал рядом, и на нем были только черные боксеры. Он лениво почесал щетину и тоже улыбнулся Майклу, поймав его взгляд. — Привет, здоровяк. Уже отдохнул? — игриво спросил он. — Он мой! Не заигрывай с ним, — ощетинился Саймон. — Пидоры, — фыркнул Брюс. Он был полностью одет, и от него разило спиртным. В отличие от остальных, Робертсон сидел на краю кровати и не уделял внимания Майклу. — Будь у меня оружие, я бы вас всех пристрелил, — он скривился и пригладил грязные волосы.— Не слушай его, он не станет вредить. Верно, мистер Брюс? — Марти. Он сидел у ног Майкла. Такой щуплый и лохматый. Такой… уязвимый.Майкл улыбнулся и поманил его к себе. Тот, как пугливый котик, потянулся и осторожно устроился у Фассбендера под боком, несмотря на гневный взгляд Саймона. — Заткнись, малявка, — огрызнулся Брюс. — Прошу, не кричите на него, он еще совсем ребенок, — прозвучал красивый женский голос. Майкл поднял голову и увидел за плечом Саймона Агату. Его милая Агата была прекрасна, как и все ее ?братья?. Но теперь она была поистине женщиной с аккуратной маленькой грудью и нежными чертами лица, с тяжелой косой мягких вьющихся волос цвета темного шоколада. Они все здесь. С ним.Фассбендер хотел ее окликнуть, но Саймон не позволил: накрыл его губы поцелуем, пытаясь показать всем свои права на Майкла. А затем… затем сон завертелся подобно вихрю. Одежды больше не было, и все личности окружили его. Ласкали и целовали, одни — яростно и властно, другие касались робко и пугливо. Только Брюс прикасался к нему с ненавистью. Поэтому каждый раз, когда его сильные руки поднимались к горлу Майкла, он боялся, что Робертсон его задушит, но страх испарялся от нежности кого-то другого. Все разом. И только молчаливый Дэннис стоял в стороне, с горящим взглядом наблюдая за тем, как Майкл стонет от удовольствия, отдавая себя без остатка. И берет, берет всех и каждого.Пока где-то во тьме не раздался утробный звериный рык.Майкл резко проснулся и сел в постели, все еще чувствуя себя в объятиях пяти пар рук и под пристальным вниманием строгого, полного желания взгляда.— Черт, — Майкл провел руками по лицу и встряхнул головой. Саймон сонно закряхтел рядом. — Спи, милый, — он нежно погладил его по плечу. — Прости, что разбудил… Ай! — Саймон схватил его за шею и впечатал лицом в кровать. Только после этого до Майкла с ужасом дошло, с кем он оказался в одной постели. — ?Милый?? — прошипел Брюс, сильнее вдавливая вырывающегося мужчину в матрас. — Уебок, я что обещал сделать, если узнаю, что ты трахаешь меня, пока кто-то из этих пидоров у руля?! — Блять, пусти! — Майкл смог вырваться и сел в постели. Но не успел подняться. Замах Брюса и искаженное от гнева лицо застали Фассбендера врасплох. Челюсть пронзила боль, а в глазах заплясали искры. Майкл потерял равновесие, повалился на пол, инстинктивно ухватив простынь и стянув за собой одеяло. — Урод! — Брюса трясло, и Майкл так некстати вспомнил, что личности все же делят одно тело и чувства у них общие. А как много еще оставалось в нем после приветствия Саймона, одному Богу известно. — Гребаный пидор!Брюс бросился на Майкла и, казалось, полностью утратил свой человеческий облик: был переполнен гневом, страхом и отвращением. Но на этот раз Фассбендер был готов и увернулся от удара. Он успел перехватить руку Робертсона и попытался заложить ее за спину, но Брюс всем телом толкнул Майкла к кровати, приложив его об край до хруста костей. — Гандон! Сколько раз ты уже это сделал? — гнев придавал сил, и он смог опрокинуть Майкла и забраться на него верхом. Он хотел врезать еще раз по уже разбитому лицу, но вместо этого с отвращением зашипел и вскочил с Фассбендера, запоздало осознав, что обнаженным сидит на голом мужике. Никакая драка этого не стоила. Заминки хватило, чтобы Майкл успел подняться на ноги и замахнуться, но ударить так и не смог. Он понял, что просто не может ударить Брюса. Нет: Джеймса, Саймона, Марти… всех! Это и их лицо тоже, даже если сейчас за ним Брюс… — Пожалуйста, успокойся! — попытался утихомирить его Майкл.— Я тебя прикончу! Майкл смог отскочить к другому концу комнаты, но Робертсон запустил в него лампой. Та с треском разлетелась на осколки, один из которых порезал Майклу ногу, однако боль не имела значения. Фассбендер бросился на Брюса и пропустил несколько ударов, чтобы схватить его.Скрутить взбешенного мужчину оказалось так же сложно, как удержать дикого коня на ходу, но Майкл вцепился в него изо всех сил, пропуская мимо ушей ругань, и даже стерпел укус. — Бешеная ты тварь! — пропыхтел он, удерживая шею Брюса в захвате, чтобы тот наконец перестал его бить. — Тихо, вот так. Успокойся, просто… тише, — шипел сквозь стиснутые зубы Майкл, ощущая вкус крови на языке. Сердце колотилось как сумасшедшее, ребра ныли от боли, а Брюс короткими ногтями раздирал до крови кожу у него на руках. Мужчина сипло хрипел и медленно оседал в руках Фассбендера. Прежде чем тот отключился полностью, Майкл с удивлением заметил, что Брюс возбудился.— Какого хера? — простонал Майкл и отпустил Робертсона, когда тот наконец потерял сознание. Сам же тяжело дыша сел рядом и привалился спиной к кровати. — Больной урод, — пробормотал он и утер окровавленный рот, сплевывая на пол.Майкл выровнял дыхание и неохотно поднялся на ноги. Наспех надел футболку и штаны, то и дело с опаской поглядывая на Брюса и начиная переживать, что перестарался. — Ты в порядке? — не выдержал Майкл и подошел ближе. Брюс все так же лежал на полу и не двигался, глаза были закрыты, но он дышал, и это главное. Фассбендер наклонился, подхватил его на руки и, кряхтя, положил на кровать. Робертсон там сейчас или кто другой — он не желал, чтобы все они простудились на холодном полу из-за глупой драки. — Ты сам меня вынудил, — попытался оправдаться Майкл перед бессознательным телом и направился в ванную, чтобы смыть кровь. Вода успокаивала. В шкафчике обнаружилась аптечка, и пусть она была почти пустой, все же нашлось чем обработать разбитую губу. Майкл делал это скорее для того, чтобы занять себя чем-то, а не сидеть рядом с Брюсом, гадая, — кто откроет глаза. Какого черта именно сейчас и именно Брюс? Как он должен наладить с ним контакт? Тот словно слетел с катушек. Рычал и кидался на него. С ним тело Джеймса выглядело старше и сильнее. А лицо злее и…Дьявол.Почему Брюса это возбудило? Майкл решительно не мог понять. С ним точно что-то не так, но он не был готов в этом копаться. Возможно, Марти сейчас бы улыбнулся или посочувствовал ему. Почему в такой момент он подумал именно о Марти? Почему о своей боли, страхах и непонятных желаниях Майкл хотел рассказать именно ему? Словно парнишка не настрадался за всех остальных, чтобы еще и чужую ношу нести на своих плечах. Его мысли прервали тихие шаги. Майкл тут же сгруппировался и приготовился отбиваться, если это снова был Брюс, но едва тот появился в дверном проеме, как стало ясно: в обороне нет нужды. В дверях был не Робертсон. Судя по тому, что он обернулся простыней, чтобы прикрыть наготу не только вокруг бедер, а начиная от груди, было несложно понять, кто именно перед ним. — Что… что произошло? — тихо спросила Агата, глядя на свои руки. Костяшки пальцев покраснели и наверняка болели, Брюс не жалел себя, а значит, и всех остальных, и это явно очень напугало Агату. — Все хорошо, иди ко мне, — Майкл бережно взял ее под локоть и подвел к раковине, невольно улыбаясь и радуясь тому, что из всех появилась именно она. — Не думаю, что есть вывих, да и кожа не содрана, тут было что-то от ушибов… Вот, — Майкл достал тюбик мази, — давай я…— Вы подрались с кем-то? — взволнованно спросила Агата.— С Брюсом. Но не переживай. Мы все с ним уладим, — пообещал Майкл, с сожалением глядя на красные следы на шее Агаты. Они сойдут, но не так быстро. — Мне жаль, что из-за наших с ним разногласий пострадала и ты, — искренне извинился Фассбендер, наблюдая, как Агата смазывает руки. Растрепанные волосы падали ей на лицо, и их хотелось поправить, но Майкл не двигался. Он только сейчас понял, что девушка впервые стоит рядом с ним практически обнаженная. Да, он прекрасно знал тело Джеймса, общее для всех его личностей, но именно Агата еще не допускала подобного. А сейчас ограничилась лишь простыней и даже не замечала этого. Может, она не обратила внимания из-за волнения. Но Майкл не хотел, чтобы, как только пришла в себя, она испытала страх или стыд. Ему нравилось видеть ее. Ее движения в теле Джеймса. Было что-то завораживающее в том, какими легкими и грациозными они становились. — Мне жаль, что вам приходится иметь с ним дело. Он так груб, — вздохнула Агата. — Можно на ?ты?, — напомнил ей Майкл, и девушка медленно кивнула. — И мне не жаль, — серьезно заметил Фассбендер. — Нет, конечно, с ним много проблем, не говоря уже об этом, — он с улыбкой указал на свое разбитое лицо. — Но он часть всех вас. Из того, что я понял, каждый забрал какую-то частичку боли и страха Джеймса, а значит, и Брюс такой не просто потому, что… — Козел? — подсказала Агата и робко улыбнулась. — Да, — рассмеялся Майкл. — Мне бы только поговорить с ним трезвым и без драк. — Это вряд ли возможно. Уж трезвым я его не видела. И зачем вам с ним сближаться? Держитесь подальше. — Я не хочу отстраняться ни от одного из вас, — он уже давно это понял, но еще не обсуждал с остальными. Их наскоро слепленный с Дэннисом план Майкл в расчет не брал, и единственный, с кем он хоть как-то начал обсуждать свои чувства, — Мартин. А ведь остальных было еще так много. — Ты добрый мужчина, — с каким-то странным выражением лица проговорила Агата, и глаза ее заблестели от слез, но она сдержалась. — Мне… мне надо одеться, быть в таком виде недопустимо… — Глупости. Я встречаюсь со всеми вами. И хорошо знаю это тело, — заигрывающе подмигнул Майкл и прикоснулся к лицу Агаты, ласково погладил ее нежную щеку. Все же хорошо, что Саймон, пока была возможность, выбрился так гладко. — Вы… ты сам не понимаешь, что говоришь, — пролепетала девушка, краснея, и едва ли не выбежала из ванной.— Агата! — Фассбендер бросился за ней, но она успела закрыться в гардеробной. И пусть дверь она не заперла, Майкл решил не вламываться, а подождать, пока та сама решит его впустить, и коротко постучал. — Тебе не нужно убегать, могу я войти? *** Агата испуганно смотрела на дверь, за которой стоял Майкл, и всей душой хотела его впустить. Она целую вечность была заперта с момента ее последнего выхода в свет. По крайней мере, именно так ей казалось. Ее дни были чередой темных коридоров и воображаемого детского плача. Что бы Майкл ни делал с остальными, из-за этого в ее голове был бардак, а воспоминания то и дело становились ярче. Агата понимала: это происходит не только с ней, но, возможно, она одна настолько не хотела вспоминать моменты своего прошлого. Тот дом, где она жила, и доброго юношу, который ей помогал. Мужчина, называющий себя ее наставником, был куда хуже того, кто сейчас держал их взаперти. Этот просто наблюдал. И более того, он дал им Майкла, и этого было достаточно, чтобы оправдать похищение. Майкл так прекрасен и добр, так отзывчив к каждому из них, что трудно было поверить в то, что он правда существует, а не является очередной выдумкой их больного мозга. Агата помнила, как убиралась в доме, так похожем на этот. И сейчас, чтобы немного успокоиться, начала наводить порядок, попутно ища свою одежду. Она старалась выходить ночью, чтобы прибраться, пока ее наставник спал или был слишком уставшим, чтобы обратить на нее внимание. Аккуратно сложенные вещи Дэнниса, дорогие костюмы Саймона, однотипные простые рубашки Джеймса. Та ночь не шла из головы. Она проходила мимо спальни наставника, когда услышала тихие всхлипы и скрип кровати. ?Пожалуйста, хватит…??Ты же не баба, выдержишь!?Она видела это краем глаза, но запомнила вжатого в кровать несчастного юношу и мужчину, который сейчас помнился ей как огромная озлобленная тень. Он яростно вбивался в тело парня, намеренно причиняя боль. Заломил руки и с силой тянул за волосы, наслаждаясь его страданиями. Это выглядело как пытка и то, что с каждым толчком мужчина шептал имя ?Джейми?, — эхом отдавалось в ее голове. Таким она впервые увидела секс, и этот образ был далек от того, чего можно добровольно желать.Агата погрузилась в книги, любовные романы, что дарили ей иллюзию счастья и помогали забыть о реальности. В своей голове она могла притвориться, что у нее есть тот, кто любит ее и хочет быть с ней. Что она может завести семью, родить детей. Но это были всего лишь прекрасные фантазии. Сейчас ее ребенок почти исчез. Она его больше не видела. Только снова начала слышать плач, и трудно было понять, тот ли этот плач, что она помнила, или новый, который выдумала. Но она ему верила. Он был так хорошо слышен из подвала. И Майкл. Майкл, Майкл, Майкл…Он принадлежит Саймону, и тот не раз говорил об этом. Кричал на всю их общую тюрьму. С ним лучше не ссориться. Не вызывать его ревности. Даже если сам Майкл говорит, что хочет их всех. Юбку Агата отложила на софу и торопливо начала надевать чулки и белье, отбросив простынь в сторону.Куртка. Ее она прежде не видела и, взяв в руки, замерла, неловко улыбаясь. Запах одеколона был знакомым, хоть с Майкла этот аромат уже смылся. В этой куртке он был, когда приехал к Джеймсу в день похищения. Она и не замечала, что среди кучи вещей ее ?сводных братьев? в шкафу были и вещи Майкла. Его куртку она аккуратно отложила на самый край. Хуже не будет.Она за всю жизнь не встретит другого такого, как Майкл, а когда они выберутся из этого дома, то даже не сможет получить контроль над телом, чтобы увидеть его снова. Сердце тревожно билось в груди, обтянутой нежным черным кружевом. Голубая ткань блузки бережно окутала тело, серая юбка скрыла ноги, туфли придавали хоть какую-то иллюзию женственности. И волосы. Она принялась искать расческу на туалетном столике, но он почему-то был завален красками и кистями Саймона. Несколько тюбиков с черной краской или тушью, но ей нужны были ее вещи, а не его! Она так и не смогла их толком уложить, но попыталась пригладить пряди аккуратнее. Не будет ничего плохого, если она просто с ним побудет. Поговорит или помолчит. Ей этого хватит. Просто побыть с кем-то, кто добр к ней, а не со своими ?братьями?. Саймон не узнает. Она поправила юбку и нервно вздохнула, а голос ее дрогнул, когда она пригласила Майкла войти. ***Он слышал шум за дверью и торопливые шаги, но повторять вопрос не стал. Просто ждал, прислонившись к стене.Может, все это — бред. Не сработает план Дэнниса, да и Зверя никакого не существует. Возможно. Даже слишком вероятно. Но Джеймс — сын мэра. И что бы там ни говорили, он не пропадает без вести на недели. Его будут искать и найдут. Это казалось более реалистичным. Морригана арестуют, а они поедут в квартиру к Джеймсу, и Майкл узнает, каково это — постоянно жить с одним и в то же время пятью любовниками уже не под крышей тюрьмы для наблюдения. Пусть даже камеры они сломали и не нашли прослушку, не факт, что ее нет в стенах или мебели, где даже Брюс не смог найти аппаратуру. Как абсурдно бы это ни было, Майклу начинало здесь нравиться. Куда-то пропал страх замкнутых пространств, а Морриган так давно не давал о себе знать, что Фассбендер начал думать, что он просто уехал или помер от сердечного приступа, наблюдая за ними. И они тут остались вдвоем, насколько это применимо к их ситуации. Он хотел их всех. Майкл осторожно прикоснулся к разбитой губе и зашипел от боли, но во взгляде его мелькнул азарт.Даже Брюса.Особенно Брюса. Он как необъезженный мустанг и при всей своей гомофобии и грубости… тоже часть Джеймса. Он должен где-то глубоко в душе этого хотеть. Майклу уже удалось найти одну из его точек. Пусть и сделал он это неосознанно. — Можешь войти, — голос вырвал Майкла из задумчивости, и он толкнул дверь в гардеробную. Агата стояла, робко улыбаясь и сцепив руки вместе. Спина прямая, взгляд, полный надежды. Ее одежда сделала что-то невероятное с телом Джеймса. Майкл нервно сглотнул, глядя на лодыжки, обтянутые полупрозрачным капроном. На каблуках ноги казались изящнее. — Ты прекрасно выглядишь, — искренне сказал Майкл, подходя ближе. Он галантно взял Агату за руку и легко поцеловал ее, чем смутил несчастную девушку. Она принимала любую доброту так, словно читала о ней только в сказках, и не верила, что в реальной жизни люди могут к ней хорошо относиться. Такая красивая. Такой красивый. — Тебе не больно? — взволнованно спросила Агата, глядя на разбитое лицо Майкла. — Ерунда, со мной такое не впервой, — отмахнулся он, а девушка, потупив взгляд, направилась к креслу и тихо опустилась в него. — Я же говорил, что меня не надо бояться. — Я не боюсь, — она вздернула голову, и челка упала ей на лицо. Странно, у остальных не было таких проблем. Джеймс всегда ходил растрепанный, а Саймон аккуратно укладывал волосы. Дэннис прилизывал их так, что казался почти лысым, а у Марти они лежали мягкой копной и не лезли в лицо. У Агаты все было иначе. — Вы… ты мне нравишься, — тихо сказала девушка, глядя в пол и крепко вцепившись в свою юбку. Она напряглась так сильно, будто ждала, что за это признание Майкл ее ударит, но он стоял пораженный и удивленно на нее смотрел. Вот только его молчание Агата истолковала в худшем варианте. — Я понимаю, это тело, оно… Вы… ты, может, привык к нему и тебе не так противно, но для меня это ужасно. Я не хочу тебя смущать и даже не прошу, чтобы ты отвечал, но за все время моего существования никто еще не смотрел на меня так. Никто не был так добр. Я не так часто выходила в свет раньше, и если попадала на кого-то из парней Саймона или Джеймса, то даже они, не понимая, кто я, начинали подшучивать над тем, как я двигаюсь и говорю, думая, что их любовник просто пьян или веселится. А ты все знаешь и… — она замолчала. Была вынуждена. Трудно говорить, когда рот заткнут поцелуем. Но это теплое волнительное чувство продлилось всего мгновение, словно Майкл только и хотел, что прервать девушку. А ведь она даже не заметила, когда он успел опуститься перед ней на колени.— Мне нравится то, как ты выглядишь. Мне нравится это тело и то, каким ты его делаешь. Тебя не спутать с остальными, и я точно не стану насмехаться над тем, что меня так заводит, — Майкл понимал, что ходит по тонкому льду, что может спугнуть ее, но это правда возбуждало. Особенно после его недавнего сна, который не давал ему покоя. Он хотел быть с ними всеми не просто из похоти или интереса. Они все — его Джеймс. — Если Саймон узнает, то мне страшно подумать, что он сделает… — Ничего он не сделает, — заверил ее Майкл и положил руки на колени Агаты. Он начал медленно поглаживать ее бедра и словно случайно задирать длинную юбку, борясь с искушением опустить взгляд, чтобы полюбоваться ногами Джеймса в чулках Агаты. Во сне они все окружали его обнаженными. Только на девушке были чулки и белье. Он помнил, как ласкал ее, пока Джеймс кусал его шею, а Саймон целовал бедра. Как остальные свивались вокруг него в один плотный клубок тел, а он был в самом его центре. И Майкл хотел этого. С каждым из них и всеми вместе. Это желание должно быть взаимным. Он только убеждался в этом с каждой новой встречей с остальными. — Вы не знаете его. Он может быть очень злым, — обеспокоенно пролепетала Агата, но сама положила руки на плечи Майкла и держала его крепко, вместо того, чтобы оттолкнуть.— Я прекрасно его знаю, — заверил ее Фассбендер мягким голосом, — и он послушает меня, если я попрошу. А если он будет зол, то пусть злится на меня. — Мы не можем, — покачала она головой, но крепче сжала плечи Майкла. Он замер, пристально глядя на нее, потому что чувствовал — ее слова не совпадают с желаниями. Она запугана Саймоном, и одному Богу известно, как давно у нее была с кем-то близость и была ли вообще. Но принуждать ее он не стал бы, даже если она хочет этого всем сердцем и просто не может сказать вслух. — Если ты так говоришь, — Майкл кивнул, еще раз провел ладонями по ее бедрам и хотел отстраниться, но Агата его не пустила. — Мы не можем, — уже тише проговорила она, едва ли не умоляя Майкла. Но ему не нравилось то, как она страдает с каждым словом и сражается сама с собой. Он прикоснулся к ее лицу, погладил по щеке и заглянул в глаза за растрепанной челкой. — Можем, если ты мне позволишь, — мягко подсказал ей Майкл, и она вздрогнула.Какое-то время они молчали, не отрывая глаз друг от друга. Фассбендер слышал, как нервно дышит Агата, и сам не двигался, разве что рука его соскользнула с ее щеки на затылок, и он начал ласково перебирать ее волосы, чтобы немного расслабить. Это помогло. Она стала дышать спокойнее и очень медленно начала наклоняться к Майклу, испуганно закрыв глаза и приоткрыв губы. Ему хватило этого приглашения. Всего одно движение: податься вперед, коснуться чужих губ, на которых чувствовался сладковатый привкус помады, таких знакомых и таких разных с каждым поцелуем. С ней он хотел быть нежным. Хотел узнать эту ранимую и испуганную сторону Джеймса.Он осторожно раздвинул ее ноги, слегка задрав юбку, и почувствовал, как вздрогнула Агата, инстинктивно пытаясь свести колени вместе, но Майкл уже устроился между ними и продолжил целовать ее, оглаживая кожу, обтянутую черным капроном. А отстранившись, заворожено провел кончиком большого пальца по мягким губам, на которых размазалась бледно-розовая помада, и улыбнулся такой непривычной детали на лице Джеймса. Поцелуи спустились к шее, и Агата охнула. Опустив взгляд, Майкл возбужденно вздохнул от открывшегося ему зрелища. Юбка скомкалась на бедрах, и он видел кружевной край чулка, так нежно обтягивающего знакомые ему ноги, которые никогда прежде не казались столь элегантными. А под серой тканью отчетливо угадывались очертания твердого члена. Что бы Агата ни делала, как бы ни старалась быть женственной, это тело всегда было мужским. И это возбуждало Майкла так, как он никогда от себя не ожидал.Это было невероятно странно. Агата пахла как девушка, прикасаясь к ней, ее одежде и лицу, ее ногам и талии, Майклу чудилось, что он касается девушки, но под его руками был Джеймс. Его знакомое тело вдруг стало новым. Он расстегнул несколько пуговиц блузки и замер при виде кружевного лифчика на плоской мужской груди. Джеймс бы посмеялся. Но Агата… Она смотрела на Майкла, застывшего на месте, и во взгляде ее читалась паника. Она дрожала, едва дыша. — Прости, — она хотела запахнуть блузу, но Майкл остановил ее, перехватил руки и прижался лицом к груди Агаты. Он действовал инстинктивно, поступал так, как умел, пусть даже это казалось неуместным прежде. Прихватил зубами затвердевший сосок, который выпирал под черным плотным кружевом, и стал посасывать его и ласкать языком. Снова начал гладить ее ноги, задевая край чулок, сжимал бедра и чувствовал, как возбужденно колотилось его сердце. Какое-то время Майкл обеспокоенно ждал, что Агата оттолкнет его и он услышит голос Джеймса ?Что ты к груди присосался? Толку-то??. Но вместо этого девушка выгнулась ему навстречу и обхватила руками голову, прижимая ближе к себе, а ее первые стоны, едва отличимые от вздохов, стали для него сигналом к действию. Фассбендер запустил руку ей под юбку и судорожно выдохнул, чувствуя твердый член под тонкой тканью. Агата снова хотела что-то сказать, вся напряглась, едва Майкл сжал кружева в руке, но он решительно поцеловал ее, пресекая любую попытку что-либо объяснить или сбежать. Ей не нужно бояться этого тела. Он любит его целиком и полностью. А с ней внутри это было что-то совершенно новое. Он отстранился от ее влажных губ и перевел взгляд на покрасневшее смущенное лицо девушки. Свободной рукой чуть сдвинул чашечку бюстгальтера, открывая напряженный розовый сосок, и принялся ласкать его так же, как и до этого, но на этот раз, не позволяя ему прятаться за кружевом.Агата податливо принимала его ласки, но сдерживалась изо всех сил. Стонала тихо и на грани, словно сорвала голос, а сама хватала Майкла за волосы и плечи, пытаясь замедлить и прижать ближе к себе. Полурасстегнутая блузка обнажала ее плечи и сковывала движения рук, а член в руке Майкла влажно сочился, пачкая ткань трусиков. И дальше ему не нужно было ждать разрешения или просьб. Даже когда она шепотом попыталась его остановить, он не слушал, зная, что ей понравится.Майкл резко опустился ниже и нырнул под юбку. Несмотря на то, что она испуганно уперлась в его плечи, он все равно осторожно стянул влажную ткань трусиков с твердого члена и обхватил губами головку. Этот стон Агата сдержать не смогла. Майкл ощутил, как она вздрогнула всем телом от его прикосновений. Агата судорожно сжимала плечи Майкла, но больше не пыталась остановить или отстранить его от себя.Под юбкой было темно и становилось тяжелее дышать, но Майкла это не останавливало. И пусть опыт у него небольшой, зато был хороший ?учитель?. Он старался повторить движения Саймона, так же ласкал головку языком и плотно обхватывал член губами, но не мог взять глубоко, как это удавалось художнику. Его ноги начали подрагивать, и тело было полностью готовым к продолжению, но Майкл гнал от себя эти мысли и свободной рукой приспустил штаны, обхватывая свой член. Ласкать Агату и одновременно себя было сложно. Майкл сбивался с ритма, и член то и дело упирался ему в горло. Агата уже едва ли не плакала сквозь стоны, цепляясь за Майкла, крепко сжимая его футболку. Бедра сами подавались навстречу жаркому рту, и в один момент теплая сперма струей ударила Майклу в рот. Не то от неожиданности, не то от запаха и стона Агаты, которая расцарапала ему плечи, но он сам кончил следом. Вкус семени горчил на языке, а сердце угрожало выпрыгнуть из груди, тело вспотело и хотелось рухнуть и забыться сном. Давненько у него не было таких марафонов, а сейчас… Его сон словно становился явью. Майкл выбрался из-под юбки Агаты, довольно улыбнулся девушке и поправил свои мокрые от пота растрепанные волосы.Агата откинулась на спинку кресла и, запрокинув голову, тяжело дышала. Постаралась поправить блузу, но она все равно открывала ее раскрасневшуюся грудь, наполовину прикрытую бюстгальтером. Он первый нашел в себе силы встать и поправил штаны, поцеловал ее искусанные губы, бережно взял за руку.— Давай, милая, тебе лучше отдохнуть в постели, ты так не думаешь? — нежно позвал ее Майкл, и Агата посмотрела на него с такой преданностью, что, казалось, вот-вот вспыхнет, как световая бомба. Но она лишь дрожащими губами поцеловала Майкла, шепча едва различимые слова любви и благодарности. — Все хорошо, милая, ты прекрасна, — ответил ей Майкл, обнимая дрожащую девушку. ***Едва очнувшись в темном доме, Агата торопливо направилась к подвалу. Джеймс с Саймоном снова ругались, а Брюс орал на них, пытаясь заткнуть. Ничего, это их нормальное состояние. Лучше так, чем они обратят внимание на нее. Она хотела быть незаметной, чтобы Саймон не понял, что произошло, не распознал ее счастья и его причины. А она готова была петь! Порхать по коридорам и плакать от переполняющей ее радости.И был только один человек, с которым она хотела этим поделиться. Спустившись в подвал, она любовно погладила прочную дверь без ручки и прижалась к ней, в надежде услышать там движение. — Привет, мой хороший, — прошептала она и улыбнулась. — Я знаю, ты не любишь, если я много говорю, но ты должен знать, что тебе нечего бояться в том мире. Там есть мужчина, который сможет стать тебе папой. Он добрый и заботливый. Он может поладить со всеми нами и о тебе тоже позаботится. Тихое шуршание. Она опустилась на колени возле двери и прижалась к щели у самого пола. — Я знаю, ты здесь, милый мой, — прошептала она. — Другие зовут тебя плохим словом, но ты неопасный. Я-то знаю. И когда ты придешь в этот мир, у тебя будем я и Майкл. Он тебя полюбит, — пообещала она. Глубокий вдох. Скрежет. Словно острые когти царапали прочную дверь с той стороны.— Только не плачь, мой маленький. Я знаю, скоро у тебя будет достаточно сил. Я видела Джеймса недавно, он не думал, что кто-то за ним следит, но я была рядом. Ему плохо. Он уже не так силен. У него болит голова, и он становится дерганным. Совсем так же как тогда, с тем детективом. Я же рассказывала тебе, да? Когда Марти нашел того мужчину и рассказал ему о нас, Джеймсу тоже было плохо. Ты это ощутил, правда? Скоро он не сможет тебя сдерживать, и мы вместе пойдем в мир. Ты и я. А Майкл позаботится о тебе. Мы будем настоящей семьей, — тихо и мечтательно проговорила девушка, и ответом был новый скрежет с другой стороны двери.*** Мартин незаметно стоял в тени и слушал, как Агата напевала колыбельную подвальной двери. Это одновременно и завораживало, и пугало, но он давно привык к ее странностям. Крики в гостевой смолкли и, судя по тому, как выругался Джеймс, в свет пошел Саймон, снова отвоевав свое право на жизнь. Это получалось у него все чаще. Последнее время у всех без особых проблем получалось это сделать. Мартин тихонько подошел к двери, но заходить не стал. Просто заглянул посмотреть на то, как Дэннис о чем-то беседовал с Джеймсом, который выглядел просто ужасно. Побледнел и казался больным. Удивительно. Раньше никто здесь не менялся, а теперь Джеймс словно… умирал. — Чего по углам ныкаешься? — рыкнул на него Брюс, заслоняя обзор. — Привет, — улыбнулся Мартин. — Вы шумели, мне стало интересно. — Чего интересного в новой вспышке ревности этой истерички? — поморщился Робертсон, а Марти пожал плечами. — Тут не так много развлечений. — Ты поэтому себе руки резал? — строго спросил Брюс, и Марти не стал отрицать. Все это и так знали. — У меня были на то причины. — Херня — твои причины. Тело общее, и я не дам тебе всех нас угробить из-за подростковых гормонов. — Как думаешь, Майкл правда нам поможет? — сменил тему Мартин и привалился к стене. — И чем эта смазливая рожа помочь должна? — Саймон с Джеймсом его слушаются. Можно попросить его, и он договорится, чтобы мы выходили на свет. — Мечтай больше. Это просто очередная игрушка Саймона, как только мы выберемся, он найдет нового. — Ну не знаю. Он не похож на остальных, — усомнился Мартин и поежился. — А то ты знал остальных, — хмыкнул Брюс. — Не знал, но слышал о них. А этого уже немного знаю. Он, на удивление, заботливый. — Только не говори, что он и тебе отсосал, — брезгливо поморщился Брюс и скрестил руки на груди. — Этот уебок, похоже, всем уже язык в жопу засунул, то-то вы все ведетесь на него, как мухи на дерьмо. — Ничего он мне не сосал. А тебе бы он тоже понравился, если бы ты с ним поговорил. — И на кой черт мне это? Заражусь еще его пидорством. — Как знаешь. Но будь с ним подобрее. Думаю, он нам еще поможет, — попросил Мартин и пристально посмотрел на Брюса. Тот недовольно фыркнул и почесал бороду. — Ладно, шкет, только глазенки свои на меня не таращь так. — Как скажешь, — весело ответил Мартин и, чтобы еще больше поддеть Брюса, обнял его, зная, что Роббо его не ударит. — Эй, полегче, пидренок мелкий! — запротестовал Брюс, но отстранил от себя Мартина с едва ли не смущенным видом, который он пытался скрыть за гримасой гнева. — Вали отсюда к чертям, и чтобы я тебя не видел. *** Саймон очнулся с головокружением и в женской одежде.Радовало лишь то, что Майкла не оказалось рядом, а значит, Агата провела время одна. Хорошо, что она боится людей, да и Майклу бы было не по себе, застань он Саймона в таком виде. Повезло, что уснула она в гардеробной. Саймон торопливо стянул с себя блузку и мятую юбку, с отвращением избавился от влажных трусиков, стараясь даже не думать о том, какими мерзостями занималась Агата. Художник скинул ее вещи на софу, а сам полез в шкаф, но не стал заморачиваться с выбором одежды, как делал это обычно перед свиданием с Майклом. Серые брюки и бледно-голубая, почти белая рубашка из мягкого хлопка, осталось найти только носки и ботинки.Саймон постарался пригладить растрепанные волосы, которые Агата привела в какой-то кошмар. Они лезли в лицо, и это раздражало. Мужчина подошел к софе в надежде найти там что-то из одежды, и на глаза ему попалась куртка Майкла. Та самая, в которой он был в ночь перед похищением. Ох, та ночь. Они были вместе, свободны, и никто из остальных им не мешал. Только Джеймс порой встревал, но к такому он был готов, сейчас же это не жизнь, а какие-то конвульсии. Саймон любовно взял куртку и хотел было повесить ее в шкаф, когда в его сознании загорелась одна мысль.Или все же не надо? Но это такая мелочь. Майкл не заметит, а ему станет легче. Эта куртка еще с воли. С бара. Она была на нем долгое время.Он не должен этого делать. Не должен. Но что-то кололо его сердце и шептало: ?Проверь, проверь, проверь?. Хорошо. Ведь что могло случиться? Если он найдет ключ или что-то, что может им помочь, это же хорошо? А если там бумажник и он просто посмотрит, носит ли Майкл его фото с собой, что в этом такого? Многие так делают. У него было фото Майкла. Вернее портрет. И не только в кошельке. Он ведь… всего лишь хочет проверить, вдруг у Майкла с собой старые билеты в кино или записка на память о покупках. Маленькая частичка Майкла, которую бы Саймон мог взять с собой и сохранить навечно. Он ведь не узнает. А если узнает, не осудит. Саймон проверил карманы и нащупал ключи от мотоцикла, пару монет и какую-то бумажку. Ее он вытащил с разочарованием. Ни бумажника, ни фото. Ну, что ж. Это можно будет решить потом. А вот записка…Свет от лампы падал на буквы, и Саймон застыл, желая забыть весь алфавит и родной язык. Эти слова. Этот почерк…?Я дам тебе время остыть. Я знаю, ты ведь не всерьез, дорогой. Приходи ко мне, когда соскучишься. С любовью, твоя Алисия?.