Глава 11: Белые рукава (1/1)

Удар в дверь. Грохот — и боль разлилась новой волной по содранным до крови кулакам. Саймон отчаянно зарычал и снова пнул дверь, чувствуя, как силы его покидают. — Выпустите меня! Кто-нибудь! Откройте эту гребаную дверь! — крик — это все, что у него осталось. И мрак, который все сильнее сгущался в комнате, которая еще несколько часов назад казалась светлой и уютной. Словно темнота по углам обрела плоть, стала густой, вязкой смолой и ползла по стенам, поглощая их фактуру и цвет, обращая все склизкой массой. От увиденного легко было потерять рассудок. Сил оставалось все меньше, он проклинал Дэнниса и его чертову способность. Только этот монстр мог не просто в любой момент выйти на свет, но еще и имел ?ключ? от всех комнат их ?дома?. Биться в дверь было бесполезно, Саймон знал это с самого начала, но это все, что он сейчас мог, и мысли о Майкле придавали ему сил. Он там. За дверьми этой мышеловки. Он на свету, в том мире. А Саймон понятия не имеет, с кем он и как. Это сводило с ума. Мужчина снова ударил и без того разбитым кулаком о дверь, оставляя на ней кровавый росчерк, и, заскулив от боли, схватился за травмированную руку. Он был с Майклом. Он признавался ему в любви, и Майкл ответил ему. А теперь каждая минута на счету. Его могли отравить или убить. Морриган мог сделать с ним что угодно! Или того хуже, на свет мог выйти кто-то другой. Не Джеймс, с которым Саймон пусть и с болью, но привык делиться. Трудно отказать тому, кто всегда знал, как удержаться на свету. И в обычном мире он делал это с легкостью, но не здесь! Только они попали в этот дом, где нет хозяина света, где тело — общее, и каждый может выйти, как проклятый Дэннис запер его! Этот хрен годами сидел смирно, молился и что-то бормотал о Звере и именно сейчас решил, что нужно вступить в игру?! Он издевается. Наверняка Джеймс с ним договорился. Не ясно как, но он смог бы найти способ. Ведь если он теряет контроль, то следующий по силе именно Дэннис, а с ним тягаться никаких сил не хватит. О Брюсе Саймон волновался в меньшей степени. Кто-кто, а мистер Робертсон точно не заинтересуется Майклом в качестве любовника. Это утешало, позволяя не переживать об одном конкуренте. А остальные? Агата…Если эта змея выберется наружу… Она… ох! В ней Саймон даже не сомневался. Эта девчонка давно ждала своего шанса, а Майкл слишком добр и наивен, чтобы не поддаться на ее странное и кривое очарование. Гнев на Агату медленно, но верно окутывал его. Он прекрасно знал и Майкла, и свою сводную сестренку. Глупая девица с дурацкими мечтами. Если остальные и не замечали этого, то Саймон точно видел ее насквозь. И если она познакомится с Майклом сейчас, когда он уже узнал об их состоянии и готов принять многое... кто знает, к чему это приведет. — Блять! — он снова ударился в дверь. — Он мой! Его начинало трясти от ревности. От мыслей о том, что ?другие? с ним флиртуют, говорят с ним, прикасаются к нему. Нет-нет-нет! Майкл — только его! Он вытащил Саймона из пучины отчаяния, спас его и вернул к жизни, подарил надежду и любовь, и он не предаст его. Но остальные! Им Саймон не мог доверять.Шаги. Тихие, шуршащие. Саймон тут же напрягся и застучал в дверь. — Там есть кто-нибудь?! Помогите! — Тс-с-с, — послышалось в ответ. — Мне нужно выйти, помоги мне, — понизил голос Саймон и прильнул к двери. — Мистер Дэннис просил тебя вести себя потише. Не кричи, — послышался тихий мелодичный голос. На мгновение чувство гнева притупилось, уступив место удивлению, и Саймон уставился на дверь, словно мог увидеть лицо говорящего сквозь прочную преграду. Саймон знал этот голос, но уже давно не видел его обладателя. — А ты не мог бы попросить его прийти? Я все осознал. Я буду вести себя хорошо, только пусть выпустит меня, — начал упрашивать Саймон. — Он сказал, что тебе следует подумать о своем поведении пару дней, — не согласился ласкающий голос, но Саймон слишком хорошо знал его обладателя, чтобы повестись на медовые нотки. — Просто, мать твою, позови Дэнниса! — новый удар. Боль эхом отдалась по всей руке. Саймон зашипел и согнулся, затряс искалеченной кистью, словно мог сбросить с кожи это чувство, как назойливое насекомое. — Ты бы радовался, что можешь побыть в тишине. Зачем ты так рвешься туда? — из голоса с той стороны пропала игривая соблазнительность, он стал тише и тревожнее. — Там не так плохо, как тебе кажется. И там мой Майкл! — крикнул на него Саймон, и гневно начал расхаживать по своей темнице, сходя с ума от собственного бессилия и атакующих его сознание мыслей о том, кто и что делает с человеком, который стал для него… всем. — Я позову мистера Дэнниса. Но он не станет тебя выпускать, — отозвался молодой голос из-за двери, и Саймон ничего ему не ответил. Он знал, голос прав. Дэннис всегда был строг и верен только своей одержимой идее о Звере, да еще собственным представлениям о том, что важно и необходимо их сообществу. Но раньше он просто бубнил в углу и читал молитвы, пугал их Зверем и не проявлял активности, если не считать прошлых терапевтических сеансов Морригана. Только тогда Дэннис появился и получил свою жуткую репутацию и ужасающую силу. Ключ от всех дверей. Возможность запереть их всех. Порой Саймон боялся, что этому святоше взбредет в его лысую голову, что он хочет свою жизнь и свое тело. И тогда он сможет всех запереть по комнатам — даже самого первого Джеймса. И это тело… их тело станет его храмом. Быть заключенным навеки…Саймона тяготила мысль об этом, но он не сомневался, что найдет выход. Все потому, что ему есть к чему стремиться, и есть то, что придает сил и укрепляет волю. Там его Майкл. Его милый Майкл с теплом в глазах и нежными прикосновениями. Там тот, с кем он мечтает провести жизнь. И Саймон не намеревался отдавать свое счастье в чужие руки. Осталось только уговорить Дэнниса выпустить его. *** Джеймс тщательно вымыл голову и лицо, пытаясь избавиться от образа Агаты, который оставался на его теле, но легкий запах духов преследовал его и не собирался выветриваться. Еще сложнее было отмыть тушь с ресниц и избавиться от черных разводов под глазами. Он не знал, как и чем она рисовала все это на его лице, но держалось оно крепко, и даже после его усилий глаза казались слишком яркими. Педерастичными, как сказал бы Брюс, если бы мог сейчас увидеть их общее отражение в зеркале. — Черт с ним, — он кинул полотенце на тумбочку и размял шею. Взгляд заскользил по стенам. Когда-то это место напугало его до такого состояния, что он все забыл, и в нем поселились эти личности. Однако ни на сеансах с Морриганом, ни теперь, в продолжении его эксперимента, Джеймс ничего не чувствовал в этих стенах. Словно он не бывал тут прежде. Просто дом. Просто запертые двери и окна. Бетонная клетка.Но если теория Дэнниса о Звере верна, если Майкл его разбудит… Джеймс совсем не был уверен, что готов вспомнить о том, что здесь происходило. Он хотел создавать новые воспоминания, а не ворошить старые. МакЭвой встряхнул головой и направился к двери, открыл ее, едва не зашибив Майкла, который послушно, будто прилежный ученик, ждал, когда его пригласят войти. — Заждался? — озорно спросил Джеймс, пропуская Майкла в спальню. Едва тот переступил порог комнаты, Джеймс шлепнул его по аккуратной заднице. Майкл вздрогнул от неожиданности и схватился за ягодицу, а Джеймс засмеялся и прильнул к нему, поглаживая узкую талию. Чертова модель человека, идеальный треугольник. Словно все эти фигуры рисовали с него. Вот только казалось, что те искры, что бегали между ними совсем недавно, притухли, и Фассбендер о чем-то задумался. Это не приведет ни к чему хорошему. Только общей хандры им сейчас не хватало. Прикосновения рук Майкла были ласкающими и нежными, он утешал и успокаивал, а не распалял Джеймса, а затем и вовсе уткнулся лицом в его мокрые волосы. — Так, ковбой, что случилось? — тут же спросил МакЭвой и поднял голову, чтобы посмотреть на Майкла, а рука скользнула между ног бывшего бармена, и тот возбужденно вздохнул, а пальцы его сомкнулись на плечах Джеймса. Горячие губы сухим поцелуем мазнули по лбу и щекам, и Джеймс ощутил недовольство, которое заскреблось у него под ребрами. Он отвык от такой нежности. Отвык настолько, что растерялся и сделал то, что привык — сильнее сжал твердеющий член через ткань штанов Майкла, а свободной рукой залез под его футболку и провел ладонью по худому рельефному животу. — Я просто задумался, — горячее дыхание Майкла обожгло висок, и Джеймс снова ощутил себя не в своей тарелке. Этот незнакомый ритм движений. Плавность и нежность, которые вдруг проснулись в Майкле. Джеймсу с его привычками теперь казалось, словно он танцует не под свою музыку. Ему хотелось резко, жарко, быстро, страстно. Вспыхнуть спичкой и так же быстро сгореть, оставшись выжженным дотла — без мыслей и желаний. А Майкл, как родниковая вода, двигался неспешно, целовал нежно, его длинные пальцы касались затылка и шеи, перебирали короткие пряди волос, и одному Богу известно, о чем он задумался там за дверью, что переступив порог комнаты, стал таким. — И о чем ты думал? О любовных романах или мертвых котятах? — не сдержался Джеймс, не понимая, почему пытается разозлить Майкла. Хотя… Он знал. Эта нежность казалась чуждой, непривычной, неправильной, и он не представлял, как еще заставить Майкла стать прежним.— Тебя всегда было так много. Еще до того, как Морриган запер нас здесь, — тихо проговорил Фассбендер, поглаживая шею любовника и глядя в глаза. — Я хочу быть с тобой. С каждым из тебя, — это признание прошуршало, подобно ночному ветру, и в сердце Джеймса что-то шевельнулось. Выползло из темного уголка его разбитой на части души. Как осколок, застрявший в щели между досками. Эхо чего-то, о чем он не помнил, но знал когда-то. Это эхо пробирало до костей. Быть со всеми. В это до сих пор верилось с трудом. Даже врачи не всегда могли принять все его ?отклонения?, а что уж говорить об обычных людях. Прежде он открывался только однажды… И это не привело ни к чему хорошему. А Майкл… он принимал все так легко, словно в этом не было ничего необычного.— Ты ведь и так хотел это сделать, разве нет? — он даже не замечал, что больше не ласкает Майкла, а стискивает в руках края его футболки, задрав ее почти до выпирающих ребер. — Раньше я хотел этого для того, чтобы спастись... Но, знаешь, — он стал поглаживать лицо Джеймса и задумчиво посмотрел ему в глаза. — Тебе следовало рассказать мне раньше о твоем… состоянии. Потому что теперь я начинаю думать, что если бы не твой свихнутый психиатр, то я никогда бы не узнал тебя так хорошо, как могу узнать теперь. — Ага, — Джеймс повернул голову, чтобы избежать ласкового прикосновения, и подтолкнул Майкла к кровати, желая поскорее закончить с болтовней. — Ты слишком много общался с Саймоном, теперь тоже одни бабочки в голове порхают? — с легкой издевкой спросил МакЭвой и сорвал с бедер полотенце, после чего небрежно бросил его на пол и еще на шаг оттеснил Майкла к кровати. Тот послушно сел на край, сохраняя внешнее спокойствие, но все же выдавая себя расширенными зрачками и неровным дыханием. Джеймс не дал Майклу ответить. Не хотел слышать его доводов. Что-то темное в глубине его души испуганно заскулило, словно чувствуя угрозу в невысказанном ответе, который был мастерски заблокирован поцелуем. Это что-то не хотело знать правды. Не желало даже думать о том, что есть другие. Есть только он, Джеймс. Его жизнь, его тело, его Майкл. И его провалы в памяти — такие же, какие бывают после особенно удачной попойки ночью. Он так же просыпался в незнакомых местах и с больной головой, так же не знал, что делал и с кем был. Только это происходило с ним гораздо чаще, чем с другими людьми, и в этом состоянии амнезии он порой оставлял себе записки. А его сны… сны — это просто выдумка. И не его вина, что ему годами снится один и тот же темный дом, полный незнакомцев, которые стали ему семьей в его собственной голове. Он давно перестал пытаться найти ответы и разобраться в себе. И не желал знать, почему этого захотел Майкл. Им нужно просто сломать дверь. Вот и все. Затем они будут жить, как раньше. Он целовал Майкла порывисто и глубоко, уверенно оседлав его и прижимаясь к напряженному телу. Начал стягивать с Фассбендера футболку и смог отпустить свое волнение, лишь когда Майкл ответил на поцелуй, а его сильные руки заскользили по талии ниже и уверенно легли на ягодицы. Сердце забилось быстрее, а в голове появилась приятная легкость. Джеймс с довольной ухмылкой отстранился от Майкла, а затем сжал в кулаке его короткие волосы на затылке и, склонившись над его лицом, прошептал: — Я же так и не отыгрался за тот случай в твоем баре, знаешь? Ненавижу просто лежать снизу, — он подтолкнул Майкла лечь на спину, с наслаждением вслушиваясь в то, как тот охнул от неожиданности. — Ненавидишь? — удивился Фассбендер, и голос его стал немного ниже, проник под самую кожу и завибрировал где-то в крови, заставляя ее разгораться от желания, а член — становиться тверже. — Мне показалось, ты был очень доволен. — Шутишь? — огрызнулся Джеймс. — Ты, конечно, хорош, — он снова поцеловал Майкла и рывком приспустил его штаны, но не стал снимать, оставив их на щиколотках неудобными крепкими путами в наказание за прошлый раз. — Но не настолько. — Мне казалось, тебя все устраивало, — Майкл звонко шлепнул Джеймса по заднице и тот удивленно охнул. Ягодицу начало покалывать от боли, но это только сильнее его возбудило. Майкл довольно улыбнулся, поддразнивая и ожидая, что будет дальше. — Да неужели? — саркастически спросил Джеймс и двинул бедрами, потираясь о Майкла и с возбуждением глядя на него сверху вниз. — Показать тебе, как мне это понравилось?Снова наклонившись, он прикусил кожу у основания шеи Майкла, крепко сжимая ее зубами, и услышал, как Фассбендер возбужденно охнул. — Серьезно? — поразился Джеймс, жадно глядя на любовника, а сам медленно поднял его руки, убирая их от своего тела и заводя над головой Майкла. — Что? — не понял Майкл и нервно дернул руками, но Джеймс уже крепко удерживал его запястья, прижимая их к кровати. — Ну, я видел это в твоем… фильме. Я думал, ты просто играл, — поделился он своими наблюдениями и снова припал к шее Майкла, на этот раз целуя с большей уверенностью и проходясь по ней языком. — И как много там еще правды? — с любопытством спросил Джеймс, чувствуя, как член Майкла напрягся и коснулся его живота. — Отпусти мои руки, и я тебе покажу, — предложил Фассбендер, но в тоне его послышалось волнение, которое он не смог скрыть за попыткой флирта. — М-м, не сегодня. Я давно хотел отыграться за тот раз, — с нарочитой неспешностью сказал Джеймс. Взяв футболку Майкла, он ловко обвил ею его запястья, связывая их мягкой тканью. Сердце тяжело стучало в груди, и от вида обнаженного Фассбендера становилось жарко. Испытывал ли Майкл то же самое в приватной комнате бара, когда сковывал Джеймса одеждой? Если да, то МакЭвой почти готов был простить Майкла. Это чувство власти пьянило, а напряженное тело под ним заставляло все внутри стягиваться в плотный узел желания. Джеймс хотел оставить темные следы на длинной шее, и едва поняв, как сильно это нравится Майклу, он собирался вылизывать ее бесконечно долго, щекоча влажную кожу дыханием, вгрызаясь в нее зубами, все крепче вжимая любовника в постель. Тело Майкла. Горячее. Гибкое. Оно вздрагивало от каждого укуса, а связанные руки дергались, пытаясь обрести свободу. Их влажные животы то и дело соприкасались от каждого слишком глубокого вдоха, и Джеймс чувствовал, как на мгновение прилипает кожа к коже. Новый укус. Джеймс медленно посасывал чувствительную кожу шеи Майкла. До боли, с силой, специально, чтобы кровь разлилась под ней, оставляя на поверхности багровый узор, метку. Огромную и неровную. Из тех, что заставляют неделями носить водолазки и притягивают к себе многозначительные взгляды. — Ай, — прошипел Майкл и мотнул головой, а Джеймс довольно отстранился, чувствуя, как сердце стучит уже где-то в промежности, а затем опустил взгляд и самодовольно посмотрел на стоящий член своего ?лучшего друга?.— Это было несложно, — заметил Джеймс и хмыкнул, а Майкл дернул руками — на этот раз гораздо сильнее — но МакЭвой удержал его на месте. — Эй, я сказал, что это твоя плата за прошлый раз. Тем более, мне не очень нравится быть снизу… — Руки! — взвыл Майкл, и теперь, помимо нетерпения и возбуждения, Джеймс уловил в его тоне дрожащие нотки, очень похожие на… панику? — Что? — удивился он и уселся на Майкле ровнее. — Давай… без этого… блять, отпусти! — Фассбендер дернулся снова, и Джеймс освободил его. Футболка быстро слетела с запястий Майкла, и тот рывком сел, тяжело дыша. Но прежде чем Джеймс успел спросить, в чем дело, мужчина набросился на него, обвил руками, проталкивая язык через приоткрытые губы и яростно сжимая ладонями ягодицы Джеймса. Все разговоры остались на потом, и МакЭвой просунул руку между их телами и подрагивающими пальцами свел их члены вместе, крепко сжав в кулаке. Горячие руки были повсюду, и им не хотелось сопротивляться, хотя Джеймс и планировал поиграть с Майклом подольше. Но сейчас в нем чувствовался тот дух… что-то дикое, властное. В поцелуях и прикосновениях, в ладонях, скользящих по его телу. Смазка вязкой прозрачной жидкостью пачкала ладонь Джеймса, а Майкл довольно стонал в его раскрасневшийся рот, вжимался в припухшие губы влажными поцелуями и толкался бедрами в плотно сжатый кулак, заставляя их члены плотно тереться друг о друга. — Стой-стой, — прошипел Майкл и запрокинул голову. Он жмурился и тяжело дышал, а свет играл на его влажной коже, делая его похожим на очередную фантазию или эротический сон, и, чтобы проверить реальность, МакЭвой намеренно до боли сжал их члены в кулаке, прежде чем отпустить. — Зараза, — прохрипел Майкл, а Джеймс только довольно засмеялся, но улыбка быстро сошла с его лица. Фассбендер воспользовался заминкой и перекатил его на кровать. Ругаясь на смеси немецкого и английского, он начал выпутываться из стягивающих ноги штанов, пока Джеймс жадно наблюдал за его сражением с одеждой.Словно тигр, угодивший в капкан. Он ворчал и едва ли не рвал проклятую ткань, а высвободившись, кинулся на Джеймса, оттеснил его к изголовью кровати, впечатывая в нее спиной. И снова поцелуи, похожие на укусы. Майкл старался усадить МакЭвоя обратно к себе на колени одной рукой, пока второй проходился между ягодиц, растирая влажное от пота отверстие, проводя ладонью по поджавшейся мошонке и сжимая ее в руке. Джеймс с гневом и наслаждением хватался за плечи Майкла и все больше старался уйти от его поцелуев, потому что было сложно дышать, а тело не могло дальше мучиться в истоме. — Хватит играть, — нетерпеливо подгонял Джеймс Майкла. С губ сорвался неровный вздох: боль резкая, но терпимая. Джеймсу уже не терпелось ощутить в себе Майкла. Как в тот раз в клубе. Когда его все еще трясло после драки, а Майкл впитал весь адреналин в себя. Мокрые пальцы скользили все мягче и глубже, а тело принимало его легче с каждым движением. Первый толчок все равно причинил боль, и Джеймс, охнув, зарычал неразборчивые ругательства. Ноги обвились вокруг тонкой талии Майкла, и тот впился в мягкую кожу короткими ногтями, оставляя на ней красные следы. Он ненавидит быть снизу. Темнота и пот, стук чужого сердца так близко. Дыхание одно на двоих, горячее и сбитое. Скрип кровати смешивался со шлепками обнаженных тел, и простыни сминались под ними. Ритм быстрый, несдержанный. Майкл двигался в гипнотическом ритме, все ближе подходя к разрядке. В стопах уже начинало покалывать, а вдоль позвоночника проходилась колкая дрожь. Майкл не выдержал первый, вжался до упора и, тяжело дыша, рухнул на Джеймса, слепо шаря по его телу, и всего пары движений по скользкому твердому члену хватило, чтобы МакЭвой, ругаясь, кончил и обмяк в постели. Майкл лежал рядом с ним с пустой головой и невесомым телом. В постели, которая сейчас, подобно плоту, дрейфовала где-то в темноте волн, а они застряли на ней вдвоем.— Что это было? — спросил Джеймс, выровняв дыхание, и лениво шлепнул Майкла по груди. — Что? — не понял Фассбендер и посмотрел на довольное лицо МакЭвоя, который уже успел перекатиться на бок и глядел на него с кошачьим любопытством. — Мне показалось, ты испугался, — пояснил Джеймс и кивнул на футболку Майкла, которая свисала с края постели. — Или тебе просто не нравятся такие игры? — это предположение само по себе вызывало темную пустоту где-то под ребрами, но Джеймс постарался не расстраиваться раньше времени и дождаться ответа. Вот только Майкл медлил. Он лежал на спине и смотрел в потолок, умиротворение сошло с его лица, а между бровей залегла морщинка. Дыхание стало глубже. Джеймсу казалось, что он может почувствовать, как Майкла затягивает в пучину раздумий. Как тот спускается все глубже в темный колодец со скрытыми мыслями и переживаниями в поисках слов, которые нужно выпустить. — Майкл? — встревожился Джеймс и придвинулся ближе, мягко толкнул Фассбендера в бок, уже жалея о своем вопросе, который так просто убил все ощущение легкости и наслаждения, которое они вдвоем испытали всего несколько минут назад. Майкл повернул к нему голову и, все еще о чем-то размышляя, посмотрел на Джеймса. В зеленых глазах чувствовалась какая-то тьма, и МакЭвой был уверен, что не видел прежде ничего подобного во взгляде своего веселого бармена. От этой тьмы становилось холодно и некомфортно. — Какая-то больная тема? Боишься футболок? — попытался перевести все в шутку Джеймс и показательно посмеялся, хотя смех резал горло, словно не желал вырываться из его тела и цеплялся когтистыми лапками изнутри. — Ты что так напрягся? — Да нет, просто… я не хочу об этом, — поморщившись, попросил Майкл, и МакЭвой кивнул, потеряв всякое желание шутить или подкалывать мужчину — и потому только потянулся к нему и поцеловал, стараясь сделать это нежно и заботливо, но вышло неуклюже и неуверенно. Захотелось поскорее одеться и что-нибудь сделать. — Я в душ, и потом принесу чего-нибудь выпить. А ты отдыхай, ковбой, — посоветовал он Майклу и, похлопав его по острому колену, быстро встал с кровати, чувствуя липкую влагу на своем теле и холодный пот. Это предчувствие. Словно часть его что-то поняла из невысказанных слов Майкла и кричала изнутри, срывая горло, но Джеймс не слышал ни слова, но чувствовал… чувствовал: что-то здесь не так. — Я скоро! Не усни тут — и сможем повторить, — подмигнул МакЭвой. Улыбка в ответ. На душе словно включили свет. Всего одна улыбка и взмах рукой. Взгляд, в котором не было той черной задумчивости — и ему уже легче дышать. Что с ним? Когда он смог так сильно запасть на этого мужчину? И все ли из этих чувств были его? Это место... проклятый дом с забытым прошлым. Джеймс смотрел на когда-то знакомые стены и чувствовал себя беспомощным, что пугало до дрожи в коленях. И эту слабость ощущали другие. Он знал, как они бились во все двери, надеясь открыть ту самую, что выведет их к свету. Ту дверь, за которой они украдут еще несколько часов его жизни. И у него больше нет от нее ключа. ***Майкл провел ладонью по лицу и тихо выругался. Почему он не смог ответить? Он видел, как изменилось лицо Джеймса, когда в ответ он получил только молчание, и знал, что его смех и игривое поведение сейчас были лишь спектаклем. Но сказать ему… Он не говорил этого никому. Даже Джен и Стив знали все очень размыто, без каких-либо подробностей. Разве что слухи, которые порождали его бывшие. Но Джеймсу он доверял. По крайней мере, думал так. Видимо, какая-то часть его считала иначе. Словно стоило сказать об этом — и прошлое вновь стало бы реальным. А пока можно притвориться, что это был просто сон или плохой порнофильм, который он случайно посмотрел и неверно запомнил. А это ведь лишь один день. Один случай… Майкл смотрел в серый потолок и чувствовал, как тяжело бьется его сердце, мешая спокойно дышать.Джеймс говорил о подобных вещах. Не о таких же, но о столь же сложных. Даже сложнее. Эти стены… Когда-то он видел лишь их, забыл в них множество дней. И теперь Майкл начинал понимать, почему его дорогой ?принц? не хотел говорить с Морриганом. В этих стенах он был совсем ребенком. И то фото в мастерской было реальным. Та часть из прошлого Джеймса, что Майкл узнал случайно. Одна из множества, которые помогут им выбраться. Сейчас это самое важное. А после… после, что бы ни произошло с Джеймсом, Майкл готов был остаться рядом, чтобы помочь. Всем им. Он тяжело вздохнул и неохотно сел. Часы гулко тикали, и пыль кружила в тонких линиях света. Тишина. Джеймса долго не было. Он уже довольно давно закончил с душем, но так и не вернулся из кухни. Майкл встал с кровати, сделал пару шагов и замер, услышав скрип. По спине пошли мурашки, и он оцепенел, словно под прицелом ружья. Он видел это краем глаза. Движение за окном. В темноте он различил силуэт, а затылок обожгло чужим взглядом. Пот по капле начал стекать вдоль его спины. Сердце сжалось в крохотную точку, и от прилива адреналина закружилась голова, но когда Майкл бросился к окну, то увидел лишь черные своды огромных елей вокруг. И тишина. Там снаружи в холодной ночи кто-то был… Кто-то. Майкл прекрасно знал, кто. И только сейчас начал понимать, что этот псих мог простоять под окном сколько угодно времени. Они испортили ему обзор, сломали камеры, крушили все в доме, сопротивляясь его эксперименту, а сейчас… делают ровно то, чего он от них хотел. Гнев вспыхнул яркой искрой, и Майкл рывком задернул шторы, убедившись, что через них ничего нельзя будет увидеть. Пусть он думает, что все идет по его плану. Но если Дэннис говорит правду, и Зверь так силен, и его жажда защитить все личности и правда так велика, то первым делом Майкл хотел натравить это чудовище на Морригана. Если это оно избивало того бедолагу в проулке, когда еще сидело на цепи в душе Джеймса, то освободившись… Что ж. Вид крови не пугал Майкла. Но для начала нужно поговорить с Джеймсом. Выработать стратегию и договориться со всеми личностями. Он знал всех их. Верно? Всех же… Осталось только понять, что они помнят из похищения. Лучше всего начать с Саймона. Он уже обмолвился о своем детстве и об уроках искусства, и все это было в студии, в этой чертовой дыре. То место — было его? Место Саймона? Что еще он сможет рассказать? Вспомнит ли про те фото хоть как-то? В исследованиях было что-то об этом. Путано описано искажение воспоминаний, чтобы вместить их в выдуманный мир личностей. Это головоломка. Правда за ложной памятью. Но все это было здесь, и не должно составить труда сопоставить все кусочки в картину. А если что-то пойдет не так, Джеймс сам это пояснит, а там… Черт его знает, что будет потом, но сейчас им не стоит расходиться. Майкл торопливо вышел из спальни и сбежал вниз по лестнице. Свет со стороны кухни золотистым покрывалом лежал на темном паркете коридора, и Майкл решительно направился туда. — Джеймс, нам нужно обсудить пару деталей, — он застал Джеймса у холодильника, свет из которого был единственным, что освещало темную кухню. А Джеймс…Он успел переодеться. Где-то достал светлые джинсы, которые обтягивали его ноги так, будто ткань была для него второй кожей, и белую кофту с длинным рукавом, из-за чего он походил на привидение, которое по какой-то непонятной причине решило попить молока из пакета. МакЭвой повернулся на его голос и повел плечом, чуть склонил голову на бок, с любопытством разглядывая его болезненными глазами с покрасневшей кожей на веках…Майкл замер, жалея, что не стал одеваться, потому что кто бы сейчас не стоял перед ним… его он точно не знал.Внимательный цепкий взгляд. Неподвижная поза. Он казался расслабленным, но при этом Майклу что-то подсказывало, что достаточно резкого шума, чтобы это существо изменилось до неузнаваемости. Но вот чем оно станет, Майкл не имел ни малейшего понятия. — Здравствуйте, господин, — тихо произнес ?новый Джеймс? и медленно провел языком по нижней губе, разглядывая обнаженное тело мужчины, а сам осторожно и медленно отошел ближе к стойке с кухонными ножами. Майкл встрепенулся и торопливо прикрылся, чувствуя себя донельзя неуютно, но вот очередного чертенка из недр сознания Джеймса его нагота не смущала. Более того, его взгляд казался лениво-заинтересованным. Или просто так казалось из-за освещения. Но в этот раз у Майкла было достаточно опыта, чтобы не растеряться. — Я Майкл. Друг Джеймса, — представился он и отошел за стол, чтобы хоть как-то прикрыть неуместную наготу. — Я не причиню вреда, — словно заезженная пластинка, повторил Фассбендер, и ему уже казалось, что он по сто раз говорил это каждой из личностей. — Друг? — все так же тихо спросил парень и многозначительно посмотрел на Майкла, а затем со вздохом поставил пакет молока в холодильник и обхватил себя руками, снова повел плечами и натянул на лицо улыбку, от которой становилось не по себе. — Я не он. Но могу быть полезен, — как-то отстранено добавил юноша. — Я знаю, — торопливо закивал Майкл, видя, что новенький перед ним нервничает, но каким-то непостижимым образом он от этого выглядел… соблазнительней. — Я знаю о состоянии Джеймса. О вас. Всех. Ну, или я думал, что всех, — Майкл натянуто улыбнулся. — Как твое имя? Новенький ответил не сразу, поежился и потер шею, которая из-за выреза белой кофты казалась длиннее. Он закусил щеку изнутри, а затем тихо вздохнул. — Мартин, — представился он, и только после этого Майкл вспомнил, что это имя уже упоминали остальные. Тогда какого черта он про него не вспомнил? Он начинает в них путаться, а это уже может быть опасно. — И вы… Хотели бы продолжить? — осторожно спросил он.— Продолжить? — не понял Майкл.— У нас общее тело, я чувствую, что совсем недавно вы были с кем-то из остальных. Если вы хотите, чтобы я сделал для вас…— Ох, нет! — тут же выпалил Майкл и даже ощутил, как покраснели его щеки от неловкости, — Эм-м, — протянул он, пока Марти разглядывал его, задумчиво обхватив себя руками. — Я знаю, что все вы разные. И не стал бы делать с тобой что-то, чего ты не хочешь. Даже если кто-то другой не против. — Джеймс был не против. Иначе бы болело сильнее. Вы не хотите... меня? — уточнил он у Фассбендера и закрыл холодильник, погружая кухню в мягкий полумрак. — Прости. Я не думал, что… — с запозданием Майкл понял, что тело у всех личностей общее и ощущения тоже. Должно быть, Мартин, едва очнулся, понял, что произошло. — Слушай, может я пока оденусь? — не выдержал Майкл, чувствуя себя донельзя глупо, а Марти только пожал плечами. — А потом мы поговорим. Остальные тебе сообщили о том, что происходит и что мы будем делать?— Да, господин, — соблазнительно кивнул Марти. — Вы зовете Зверя. Мистер Дэннис много говорит о вас. Говорит, что вы тот самый. Тот, кто сможет его призвать, — Марти начал рассматривать свою ладонь, медленно перебирая пальцами в воздухе. Снова повел головой… Делал он это с каким-то особым изяществом, совсем не похожим на порхающие жесты Агаты. Да где же Майкл видел подобные движения? Они казались такими до боли знакомыми, но при этом ускользали от его сознания, и это свербило в мозгу, назойливо жужжа в подкорке. — Ну, я бы это назвал иначе. Скорее, я хочу нас высвободить. Мы с остальными не придумали способа лучше, — вести беседу в подобном виде, пусть даже под прикрытием темноты, было неудобно, и Майкл направился к коридору. — Я сейчас вернусь. Мартин кивнул, но вместо того, чтобы остаться ждать его в комнате, направился за ним. Майкл обернулся и удивленно посмотрел на это новое неизведанное существо в движении, теперь точно зная, что сможет отличить его ото всех остальных, прежде чем он откроет рот. Он покачивал бедрами, словно слыша какой-то ритм, задающий такт его движениям. Как коты, в каждом движении которых видно: они полностью контролируют все свое тело. И этот белоснежный кот только что прошел мимо, не сводя с Майкла взгляда голубых глаз с покрасневшими веками, а розовый язычок соблазнительно скользнул по мягкой нижней губе как раз тогда, когда Марти поравнялся с Майклом. Их глаза встретились, и нужда одеться обострилась, потому что скрывать руками реакцию стало сложнее. Этот взгляд! Теперь Майкл понял, кого ему напоминали повадки Мартина. И тихо проклинал остальных, что никто не предупредил его о таком. Эти движения, взгляды, тихий голос…Так делали девушки в его баре! Так они подходили к шесту, так провожали клиентов и завлекали их вернуться, от их взглядов так же бросало в дрожь, а от покачивающихся бедер трудно было отвести взгляд. А Марти… Эти джинсы и тихие шаги босых ног, обтягивающая до неприличия одежда и белый цвет в густеющем мраке. Он как огонь. Белое пламя, манящее в ночи. А еще это была очередная личность, которую, похоже, не волновало похищение. По крайней мере, Марти не казался встревоженным. До спальни они шли молча, Майклу хотелось поскорее одеться, и именно это он сделал, едва переступив порог комнаты и непрерывно чувствуя на себе взгляд Мартина, который встал в дверном проеме и задумчиво грыз ногти.— Что ж, — Майкл нервно пригладил волосы и снова улыбнулся новенькому. Возможно, это было только воображение, или свет в комнате так лег на лицо Джеймса, но его глаза стали… Больше. Зрачки и радужка… Словно окно в какую-то незнакомую пугающую вселенную. И чем дольше Майкл не разрывал их зрительный контакт, тем сильнее ему казалось, что его затягивает, тянет в самый центр, уносит куда-то… — Марти. Я рад с тобой познакомиться. — Не рады, — покачал головой новый хозяин тела Джеймса и снова изогнулся, потягиваясь, потер шею. Казалось, она не дает ему покоя, но каждый раз, когда он проводил по ней рукой, поглаживал сам себя, Майклу трудно было никак на это не реагировать. — Вы были с Джеймсом, но он слишком устал. Сейчас он не может нас всех удержать. А там… слишком шумно. — Что значит… слишком шумно? — осторожно спросил Майкл, пытаясь осознать, о чем говорит Марти. Там? В сознании… Джеймса? Они существуют там? Живут, когда им нет места в этом теле? Они… слышат шум?Он тут же представил черноту с контурами стен и проходов, наполненную голосами и криками, и от этого образа пересохло во рту, и снова начало казаться, что за ними наблюдают. Взгляд за каждым окном, дыхание за каждой дверью. Кто-то вслушивался в тишину и в голоса за стенами. Кто-то не выпускал из-под контроля… — Саймон. Он так… м-м-м, — Марти поморщился и поправил волосы, снова посмотрел на Майкла своим гипнотизирующим взглядом. — Саймон кричит ваше имя. Постоянно. Там просто невыносимо оставаться. Я смог заставить его умолкнуть, только потому что пообещал передать вам послание от него, — протянул Мартин и снова облизнул губы, а глаза его стали влажными, но оставались такими же спокойными. — Саймон? А почему он сам не может передать? В чем проблема? — забеспокоился Майкл и подошел ближе к Мартину, но тот отшатнулся от него, как пугливый зверек. — Я не причиню вреда, — тут же успокоил его Майкл и поднял обе руки вверх. Мартин, подумав, кивнул и направился к шкафу, начал искать что-то в ящиках, но не вставал к Майклу спиной, то и дело на него посматривал. — Что с Саймоном? — Мистер Дэннис запер его, чтобы тот не трепался понапрасну. Ну, вы же его знаете, да? Саймон он… м-м-м, он такой… Художник. Ему нужно общение, внимание. А вы его нынешний… Не знаю, как он это называет. Он показывал вам книги? Он всем их показывает, а потом все пахнет краской, и от этого болит голова, а-ах, вот они! — Мартин выудил мятую пачку сигарет Брюса и его зажигалку, жадно сделал первую затяжку и с наслаждением медленно выдохнул дым, издав при этом тихий низкий стон, из-за которого Майклу до скрежета в зубах захотелось почувствовать привкус сигарет с языка Мартина. Этот парень… Он был до неприличия притягательным. И если о подобных мыслях Майкла узнают остальные личности, он не сомневался, что это приведет к скандалу. Но этот парень был просто… нечто. — Что с ним? Почему?..— Спросите у мистера Дэнниса. Я не знаю, почему он его не отпускает, — Мартин пожал плечами и снова выпустил дым. Сигарета разгоралась ярче с каждой его затяжкой, сверкая в полумраке оранжевым огоньком. — Так вам интересно? — Слова Саймона? Да. Да, что с ним? — несколько растерянно спросил Майкл, пытаясь не волноваться раньше времени и уже планируя свой разговор с Дэннисом, чтобы вызволить Саймона. — Он сказал, — плавно проговорил Марти и, хотя держался по-прежнему настороженно, подошел ближе. Достаточно близко для того, чтобы Майкл в полной мере мог вдохнуть дым его сигареты и еще раз поразиться тому, каким разным и многогранным может быть тело Джеймса в зависимости от того, кто им управляет. И эта сторона ему очень нравилась. — ?Я люблю тебя?, — на выдохе произнес Мартин и фыркнул, разбив внезапно появившийся момент, когда сердце готово было уйти в пятки, а кровь устремилась в пах от соблазнительного шепота. — Что, прости? — Майкл встряхнул головой, а Марти снова пожал плечами. — Вы в его вкусе. Но не обольщайтесь. Он западает на всех, кто к нему добр. Тот еще псих. Я бы на вашем месте бежал от него, как от огня, — равнодушно посоветовал Марти и отошел подальше, прошел мимо Майкла, оставляя за собой серый дымчатый след. Сел на кровать и задумчиво осмотрелся. — Мне все это говорят, но пока он не показался мне странным. Если есть возможность больше узнать о Саймоне, нужно ей пользоваться, пусть даже сейчас следовало бы больше узнавать о Мартине, но тот был явно не в настроении говорить о себе. Майкл даже не был уверен в том, что это порхающее создание не попытается выжечь ему сигаретой глаза, если подойти слишком близко. — Раз не показался, значит, пока еще Саймон не нашел, к чему придраться, — Марти пожал плечами. — Вам стоит знать, если он найдет кого-то, кто будет к нему добр, то не видит ничего другого. Я лишь хочу вас предостеречь, господин. — Не называй меня так. Просто... Майкл, — смутился Фассбендер, — Смотрю, ты неплохо его знаешь, — заметил он и снова попытался вспомнить Саймона. Сколько бы остальные личности ни говорили о его ревности и о том, насколько она может быть опасна, Майкл все еще этого не видел. Для него Саймон был нежным и добрым. Может, неуверенным в себе, из-за чего и пугливым в отношениях. Он нервничал не из-за похищения, а из-за их отношений. В целом, многих личностей мало волновало похищение, и с этим стоило бы свыкнуться, но Майкл все еще не понимал, почему этот вопрос тревожит только его, Джеймса и Брюса. Который, кстати, совсем пропал. Но его вызывать следует в последнюю очередь. Если Марти сказал, что тело слишком хорошо… чувствует, то не хотелось бы проверять, насколько реальными были угрозы Робертсона. — Ладно, я с ним разберусь. Ну а что скажешь ты? Поможешь нам? — с надеждой спросил Майкл, а Марти выбрался на свет и все еще курил, стоя возле настенного светильника. Казалось, он слушает Майкла вполуха и о чем-то задумался достаточно сильно, чтобы даже не замечать собеседника. — Эй? — Майкл щелкнул пальцами, и Марти встрепенулся, уставился на Майкла с испугом, который быстро спрятал за кокетливой улыбкой. Вот только веселья не было в его болезненных глазах. — А чем я могу помочь? — спросил он, поежившись. — Я пытаюсь узнать, что было во время похищения. В записях говорилось, что все вы должны помнить хотя бы обрывки. — Меня не похищали, — безразлично сказал Мартин и провел большим пальцем по нижней губе, а затем торопливо облизнул ее, затушил окурок о край подоконника и с грустью уставился на решетки на окнах.— Я знаю, — кивнул Майкл и скрестил руки на груди, думая, как лучше расспросить нового ?друга?. Но в манипуляциях он был слишком плох, и результат был нужнее. А потому он решил, что проще будет быть честным. — Но что-то же ты помнишь из своего детства? Мне бы это помогло. — Помогло? — внезапно холодно спросил Марти и снова провел ладонью по своей шее, а потом беззвучно засмеялся. — А вы уверены, что я хочу вам помогать, м-м? — промурлыкал он таким сладким голосом, что Майкл не сразу понял, что смысл слов был для него негативным. — Вы просто парень Саймона. И Джеймса, судя по… всему, — он поморщился и запрокинул голову, глубоко вздохнул и только после этого посмотрел на Майкла, а руки убрал в карманы джинсов. — Какой сейчас год? — вдруг спросил он, словно предыдущего разговора и не было. — Год? Эм-м, тысяча девятьсот восемьдесят шестой, — непонимающе сказал Майкл, и Мартина словно накрыло холодной пеленой. Никакой ухмылки или настороженности. Просто пустота. Она затопила его взгляд и сорвалась с губ отчаянным вздохом.— Восемьдесят… так долго, — беспомощно пробормотал он и провел ладонью по лицу, утер нос и снова выдохнул, на этот раз чтобы унять эмоции. Казалось, он ломался прямо на глазах, словно карточный домик на сильном ветре. — Все в порядке, я помогу, только скажи что… — Нет, — покачал головой Мартин, прислоняясь к стене, и снова посмотрел на решетчатое окно. — Ох, вы ничего не сможете для меня сделать, — он больше не смотрел на Майкла, и тот решился подойти ближе, внимательно глядя на печальное лицо юноши.— Как долго?.. — осторожно спросил Майкл, начиная понимать причины такого поведения у Мартина. — Слишком. Уже несколько лет… — он повернул голову и посмотрел на Майкла, на губах его играла натянутая жуткая улыбка. — Этот дом… Он дал мне возможность выйти. Вы правда думаете, что я стану помогать вам с тем, чтобы снова запереть меня в том мраке? Вместе с вечно молящимся Зверю мистером Дэннисом, страдающей Агатой? Смотреть из своего угла, как наши ?короли? грызут друг другу глотки за возможность вырваться на свет хоть ненадолго, планируют, как урвать свое время у Джеймса, пока он спит или слишком устал? Думаете, я добровольно отдам вам свой, возможно единственный, шанс хоть немного пожить?! — Если ты мне не поможешь, то не факт, что будет кому жить. Мы тут не на курорте. И пусть Морриган не может видеть нас через камеры, он все еще оставляет мне записки и наблюдает за нами. Это не бункер, а дом. Здесь есть окна и двери, и этот гад знает от них пароли, и наверняка у него есть все ключи. Если мы будем сидеть по углам, он вполне может прийти ночью и просто прикончить нас обоих как неудачный эксперимент! — сорвался Майкл и, тяжело дыша, уставился в напряженное лицо Мартина, который, на удивление, не выглядел испуганным. — Вы правда верите, что Зверь существует? — с сожалением спросил Мартин и покачал головой.— Да, — Майкл ответил без колебаний и, лишь сказав вслух, понял, что верит собственным словам. Верит в Зверя. Убежден, что уже видел его. Потому что то, что было в переулке и наслаждалось кровью человека на земле, то, что избивало человеческое тело, меся его в фарш мощными ударами, не походило на человека. Майкл точно помнил свои ощущения от увиденного существа, но тогда он и подумать не мог о том, что это не Джеймс. Теперь он знал слишком много, чтобы не верить, что там был Зверь. Джеймс был в опасности — и Зверь его спас. Дэннис говорил, что это главная цель Зверя. И сейчас он придет им на помощь. Нужно лишь отпереть для него дверь. — И с чего вы решили, что он нам поможет? — уже не так уверенно спросил Мартин. — Я не знаю. Мне нужно с ним встретиться. Если я смогу наладить отношения со всеми вами, то, думаю, и он меня признает. — Паршивый план, знаете ли, — высказал свое весомое мнение Мартин и грустно усмехнулся. — У тебя есть получше? — Есть. И уже давно, — губы Мартина растянулись в мечтательной, но печальной улыбке, и он хотел что-то сказать, но это случилось снова. Видеть, как одна личность забирает контроль у другой, всегда было жутко, тем более когда визуальная разница между ними была столь сильной. Лицо стало хмурым и строгим, тело налилось силой, мускулы напряглись и стали казаться больше, осанка стала прямой, словно стальная балка, а плечи расправились и стали шире. Всего за мгновение соблазнительная и манящая фигура Мартина сменилась грозной и внушительной фигурой Дэнниса. Его хмурый взгляд Майкл узнал сразу, но на этот раз не испугался и даже не особо удивился, скорее разозлился из-за того, что их так бесцеремонно прервали. — Не мог подождать пару минут? У Мартина было что сказать, может, он правда знает другой способ, — оскалился Майкл на Дэнниса, но тот лишь строго на него посмотрел. — Мне нужно больше времени с ним. — У него нет плана для тебя. Такого, что подошел бы нам всем, — холодно сообщил Дэннис. — Я бы хотел это решать самостоятельно. Тем более, как мне узнать о похищении, если ты не даешь мне с ними говорить? — Майкл старался не поддаваться нарастающему чувству страха, которое под взглядом Дэнниса расцветало под ребрами подобно сорняку. — Я дам тебе поговорить с Мартином, когда в этом будет необходимость. А сейчас тебе достаточно поверить мне на слово: у нас есть веские причины не выпускать его. — Запрешь его, как Саймона? Что там вообще происходит? Почему он до сих пор заперт? — Ему это на пользу. Он становится слишком зависимым от тебя. И я применил эти меры еще до нашего соглашения, — напомнил Дэннис и критично посмотрел на свои руки, обтянутые белой тканью кофты Мартина. Чужая одежда явно раздражала Дэнниса. Он провел руками по волосам, приглаживая их к голове, не позволяя прядям торчать в разные стороны. — Я выпущу Саймона. Но ты должен помнить, зачем мы это делаем. — Это трудно забыть. — Уважительнее, молодой человек, — прищурился Дэннис и покачал головой, а затем внезапно замер. Его взгляд уставился на подоконник, на котором виднелся след от сигареты Мартина. Окурок лежал прямо там же, среди пепла. Майкл заметил, как задергался глаз Дэнниса, а сам он напрягся, словно перетянутая струна гитары, и приложил руку к лицу, будто пытаясь сдержать приступ рвоты. — Что с тобой? — непонимающе спросил Майкл, но Дэннис куда-то стремительно зашагал, и нагнать его Майкл успел лишь у каморки — тот уже возвращался, прихватив с собой тряпку и моющее средство. — Что? — Майклу показалось, что он смотрит дурной сон. Дэннис, который казался ему едва ли не самым опасным из всех личностей Джеймса, уже успел убрать окурок и теперь, как одержимый, оттирал пятно с подоконника и что-то тихо и недовольно бормотал себе под нос. Это могло бы показаться комичным, если бы не было так жутко, и если бы его голос не звучал так низко. Как будто в него вселился настоящий демон. Фассбендер не нашел ничего лучше, чем подождать, пока у Дэнниса пройдет этот странный припадок. Спокойно выждал, пока тот не убрал все обратно в каморку, и не подал виду, что произошедшее могло показаться ненормальным, когда Дэннис вернулся к их диалогу. — Я выпущу Саймона. Но не позволяй ему себя сильно отвлекать, — дал он свое напутствие, и Майкл кивнул. — Я справлюсь с ним. Но не запирай его больше. — Это будет зависеть от его поведения, — не стал ничего обещать Дэннис и закрыл глаза, а Майкл взволнованно выдохнул, вдруг осознавая в это мгновение предвкушения, как сильно он истосковался именно по Саймону. Саймон вырвался подобно взрыву, безудержному фейерверку. Распахнутые синие глаза горели такой массой эмоций, что Майкл на мгновение испугался — но стоило ему приоткрыть рот, чтобы поприветствовать Саймона, как тот уже обхватил его шею руками и припал к его губам глубоким поцелуем. Так умел целовать только он, но в этот раз все было резко и нервно, его руки и тело дрожали от волнения, а поцелуй вышел такой отчаянный, словно они не виделись несколько лет, и это была их последняя встреча. — Ох, Майкл… Майк… Майки… — шептал Саймон в промежутках между поцелуями, и Фассбендер не мог не улыбаться, довольно целуя его в ответ, а затем обхватил руками его талию и мягко отстранил от себя. Саймон тут же вцепился в его футболку, словно боясь оборвать контакт. — Я боялся, что не увижу тебя снова, — дрогнувшим голосом сказал он, и Майкл заботливо поцеловал его в лоб. — Все хорошо, тебя больше не запрут. Все хорошо.Ловкие руки Саймона юркнули под футболку Майкла, а сам Саймон начал целовать его лицо, легко прикусывая подбородок, и припал губами к шее. Чувствительная кожа тут же вспыхнула искрами ощущений, и Майкл с наслаждением застонал и откинул голову, подставляя шею ласковому и умелому язычку Саймона, но едва он это сделал, как Саймон замер и сам отстранился. — Что это? — все ликование куда-то исчезло, и Фассбендер удивленно посмотрел на парня, который вдруг стал говорить с ним нервно и строго. — О чем ты? — не понял Майкл и попытался притянуть к себе Саймона, но тот не позволил этого сделать. Его начало трясти явно не от желания или волнения, а в глазах появился дикий, пугающий безумный блеск. — Какого черта это у тебя на шее? Кого ты трахал, пока меня не было?! — его голос сорвался на сиплый крик, и он сжал руки в кулаки, гневно глядя на Майкла. — Саймон, стой, успокойся! Ты же прекрасно знаешь, что… — Что знаю? Что ты не можешь член в штанах удержать? Сколько меня не было? Несколько дней? И этого времени тебе хватило, чтобы выебать другого?! — он со всей дури ударил по стене рядом с Майклом. Послышался тихий хруст, но Саймон словно не чувствовал боли. — Тише ты, успокойся! — прикрикнул на него Майкл и попытался перехватить его руки, пока Саймон себе не навредил. — Это был Джеймс, и это не меняет моего отношения к… — Джеймс! Ну конечно, все хотят этого ебаного ?золотого мальчика?. И ты еще позволил этому ублюдку заклеймить тебя! Продажная шлюха! — его трясло от бешенства, а Майкл смотрел и не узнавал Саймона, он был почти уверен, что на его месте появился еще кто-то, какая-то другая личность, но нет… он отзывался на свое имя и говорил с теми же манерными интонациями, жесты не выдавали в нем незнакомца. Вот только эта истерика была похожа на торнадо, готовое снести все на своем пути. — Ты не можешь ревновать меня к Джеймсу! Это идиотизм! — но этот аргумент не подействовал, а лишь сильнее разозлил Саймона — его лицо начало краснеть от гнева, а на шее вздулась венка. — Ты, черт возьми, знаешь о нас! Знаешь, что мы разные, он и я — два совершенно разных человека, и ты со мной! Ты сам так говорил! А что на деле? Едва меня нет — ты весь в засосах от этого сукиного сына, пока я жилы рвал, чтобы вернуться к тебе! И часто ты так делаешь? А? Ну же, отвечай! — Я не делал этого. В смысле... Ар-р-р! — Майкл потряс головой и попытался взять себя в руки, пока Саймон метался по коридору, словно раненый зверь. — Это сложно, вы все для меня… Я же со всеми вами, как это можно отделять? — О, значит, ты отличить нас не можешь? Хватит выебываться, я прекрасно вижу, что ты давно научился видеть разницу, и это тебя не оправдывает. Или, — он вдруг замер и посмотрел на Майкла с видом охотничьего пса, почуявшего дичь; моментально оказался рядом, поднял руку, словно пытаясь уловить кончиками пальцев какую-то информацию прямо из воздуха. — И часто ты так оправдываешься? Как много ты не можешь отличить? Когда мы были вместе раньше, до этого места, я с ума сходил от того, что ты трахал Джеймса — и ты прекрасно это знаешь! Но теперь… был ли только он? Где ты был все то время, когда, по твоим словам, работал? С кем ты был? Я видел то место, где ты работал! Да там каждая могла залезть тебе в штаны, и ты бы им позволил? Сказал бы, что и их не отличаешь от меня?! — Да что с тобой не так, Саймон? — взорвался Майкл, не понимая, как он оказался в эпицентре ссоры, которых всегда пытался избегать. — Со мной? О-ох, — понизив голос до шепота, проговорил Саймон — и теперь он выглядел, как настоящий умалишенный, и подходил к Майклу все ближе. — Со мной все отлично. Я рвался к тебе, думал, как ты без меня. Будешь ли рад меня видеть? Как нам выбраться из этого места? Смог ли ты что-то узнать? И что я вижу? Засос размером с голову у тебя на шее! Сукин ты сын! Он замахнулся чтобы ударить, и Майкл понял, что не успеет уклониться. — Джеймс! — Майкл крикнул это, не подумав — просто потому, что это лицо… оно менялось, но это всегда было лицо Джеймса, и сейчас... он хотел окликнуть Саймона и был готов к удару. Но кулак просвистел мимо. Тяжело дыша, рядом с ним стоял уже совсем другой мужчина. — Черт, а-ах, — он выдохнул и стал массировать виски. — Блять! — МакЭвой ухватился за разбитую руку и огляделся, чтобы сориентироваться в происходящем. — Что, черт возьми, сейчас было? Ох, у него аж давление подскочило. — Небольшая ссора, — поспешил пояснить все Майкл, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле, и взял Джеймса под руку. — Я видел аптечку в ванной. Идем, нужно что-то сделать с твоей рукой. — Что его так завело? Да я сам могу идти, он же руку мне разбил, а не ногу оторвал, — Джеймс отпихнул Майкла, но по-доброму ему улыбнулся. — Он, видимо, считает изменой, если я сплю не с ним, а с кем-то из вас, — виновато произнес Майкл, теперь уже начиная ощущать вину, но все еще отрицая ее разумом. Как это должно работать? Они все — Джеймс! Они его части, его личности, его эпизоды, все они с ним, и он с ними. Это… это же не измена… Это не такая измена, из-за которой стоит так сходить с ума. — Ох, сочувствую, дружище. Ну как, он все еще кажется тебе… ах… ар-р! — Джеймс? — испугался Майкл и подхватил Джеймса под руку, но едва он коснулся МакЭвоя, как в глазах потемнело, а в голове раздался гул. Боль пришла позже, когда Майкл схватился за стену, чтобы устоять на ногах. — Ублюдок, любезничать с ним решил?! Мы не догово… Успокойся, Саймон! — короткая вспышка — Джеймс снова получил контроль и обеспокоенно шагнул к Майклу, помогая ему встать ровно. — Прости за него, он успокоится, я поговорю с ним. Ох, ладно… Он, бывает, перегибает палку, когда дело касается отношений. Но тебя же предупреждали, верно? — Джеймс похлопал Майкла по плечу, а Фассбендер потряс гудящей головой. Предупреждали, и не раз. Стоило поверить. Казалось бы, он разобрал все личности Джеймса. Но, как оказалось, даже те, кого он вроде бы уже знал хорошо — способны удивить. Джеймс был не просто головоломкой — он чертов кубик Рубика, где в каждом из квадратиков есть потайные деления, а возможно, и в них тоже есть какие-то свои секреты. Крути не крути, нужной картинки не будет. И он должен убедить их всех? Сейчас эта задача перестала казаться выполнимой… — Держи, — Джеймс ловко управлялся с аптечкой, было видно, что делать перевязки и обрабатывать раны ему не впервой, и сейчас это его мало заботило, зато в остальном у него был боевой настрой. — Мне жаль, — Джеймс кивнул на лицо Майкла, пока тот прижимал к ушибу пакетик со льдом. — Что-то многие из моих норовят тебе врезать. — Может, ты подсознательно меня ненавидишь? — попытался пошутить Майкл, но Джеймс воспринял его слова всерьез и огрызнулся: — Не дури! Ты… Ты, черт возьми, первый, кто знает об этом — и все еще рядом, — уже тише сказал он, а затем невесело усмехнулся. — Хотя мы тут заперты, так что… кто знает. — Я не уйду от тебя, — пообещал Майкл и положил руку на плечо Джеймса. — А отсюда лучше все-таки выбраться. — Да, — кивнул Джеймс, заканчивая перевязывать руку, и посмотрел на несчастное разбитое лицо Фассбендера. — Я поговорю с Саймоном. Мы придумаем что-нибудь. А пока, с кем ты хочешь поговорить?Майкл задумался, перебирая в голове варианты, пытаясь найти того, кто, скорее всего, будет ему помогать. И выбор был невелик. — Позови Агату, — попросил он и приготовился к работе над их общей свободой, надеясь, что ?девочка? сможет вспомнить хоть что-то полезное.